Черновой вариант   ::   Матвеева Елена Александровна

Одним словом, если у отца и есть беспорядок, то какой-то строго продуманный, художественный. У нас с матерью - другое дело. По уши увязли в быте. С этими женщинами всегда так. Уж на что моя мать не красится, а все равно баночек и флакончиков куча. Зеркало повесит в комнате, а место ему в прихожей; тряпки валяются, посуды натащит из кухни. Кровать тут же тебе, с покрывалами обывательскими. А ведь можно тахту купить и постельное белье утром в шкаф укладывать. И беспорядок у них, у женщин, самый непривлекательный, житейский.

Всегда человек кажется загадочным и интересным, пока не попадешь в его жилище. Поэтому я так и оберегаю наш дом от чужих глаз. Не хочу, чтобы меня знали. Конечно, если бы я жил с отцом, я бы некоторых специально приглашал - пусть посмотрели бы.

А интересно хоть краем глаза заглянуть, как в доме у Тонины.

3

В той же тетради, где я вел "дело отца", но с обратной стороны печатными буквами написано: "Разные мысли". Подразумевались "умные мысли". По большей части мысли эти брались из книг, которые я читал.

Среди прочих высказываний я особо выделил два разряда, которые меня в свое время сильно расстраивали:

1. "Никто не может по-настоящему знать другого человека". Это я вычитал у Олдингтона в романе "Все люди - враги". "Что знаем мы о себе?" Это Грин. А потом пошло как по маслу, кого бы я ни читал, почти теми же словами: "Сейчас мы еще не понимаем себя и редко понимаем других...", "Что мы, в сущности, знаем о других людях? В лучшем случае можем предположить, что они похожи на нас".