Чехарда   ::   Алексин Анатолий

-- Разве можно не ценить людей, которые уже сыграли свою роль, выполнили, так сказать, свою функцию? -- продолжал папа. -- Так, простите, и мать с отцом недолго вычеркнуть из памяти. Они ведь тоже выполнили свои функции: родили нас, подняли на ноги. Оглянуться назад -- вовсе не значит отступить! (Лукьянов продолжал не узнавать его.) А Виктор Макарович мог бы еще долгие годы исполнять свою роль. Назвать его "пройденным этапом"?!

-- Это не я назвал, а директор Дома культуры. Лукьянов оправдывался перед отцом!

-- Виктора Макаровича я давно знаю, -- сказал он, -- очень давно! Я пел у него в хоре.

-- Вы... пели? -- переспросила мама.

-- Недолго. Певцом я не стал. Так что практически это не имело значения

-- Это не могло не иметь значения. -- сказал папа. -- Не надо делать вид, что мы появились на свет такими же, какие мы с вами сейчас. Все имело значение! Мы часто слышим "Никто не забыт и ничто не забыто!" Разве это должно относиться только к военным подвигам? По-моему, ко всему доброму, что делают люди... Я это давно вам хотел сказать.

-- Вот и сказали, -- ответил Лукьянов.

-- Но как же, если вы пели... можно было не позвонить Виктору Макаровичу? Не проверить?... -- спросил отец.

-- Вы знаете, какие сейчас напряженные дни! -- ответил Лукьянов. -- У меня на календаре... там, в кабинете, записано: "Позвонить Караваеву". Хотел узнать о здоровье. В таком вот плане. Потому что директор Дома меня заверил... -- Лукьянов зашагал по комнате. -- Давно я не видел Виктора Макаровича. Должно быть, лет двадцать.