Чехарда   ::   Алексин Анатолий

Мама стояла чуть-чуть в стороне, подчеркивая этим, что она меня только сопровождает.

Я подумал, что рояль в таком блестящем порядке потому, что за ним следит Маргарита Васильевна, у которой все было в порядке: и руки, и платье, и волосы.

-- Значит, ты у нас -- Миша? -- сказал Виктор Макарович.

-- Миша Кутусов.

-- Прекрасно! Почти Кутузов!...

Я и сам не раз думал, что фамилия наша когда-то была Кутузовы, но папа или какой-нибудь его предок (такой же, как он!) из скромности изменил пятую букву.

-- Спой что-нибудь, Миша, -- предложил Виктор Макарович.

Мама еще дома предупредила, что я должен буду повторять за руководителем хора разные музыкальные фразы. Но он попросил меня спеть.

-- Он у нас так часто поет! -- сообщила мама. Хотя в действительности у нас дома пела только она.

-- А что ты любишь петь больше всего? -- спросил Виктор Макарович.

-- Больше всего? -- повторила мама. -- Из классики? Или из современного? Он поет и то и другое.

Накануне мы отрепетировали любимую мамину песню "Аист" и песенку мальчиков из "Пиковой дамы".

-- Спой что-нибудь из Чайковского, -- предложила мне мама таким тоном, словно мне ничего не стоило спеть что-нибудь и из Шуберта, и из Мусоргского, и из Римского-Корсакова. -- Ну, вот хотя бы из "Пиковой дамы"! Песенку мальчиков...

Маргарита Васильевна, казалось, только и ждала этой фразы: она сразу ударила по клавишам. Я запел... И тут же остановился.

-- Лучше про аиста, -- предложил я.

Маргарита Васильевна, не дав мне опомниться, сразу же заиграла.