JК
Черные тузы :: Троицкий Андрей Борисович
Страница: 101 из 101Росляков быстро сбросил с плеч куртку и, не снимая обуви, затрусил за отцом, неотрывно глядя в его спину, понимая, что именно сейчас, в этот самый момент, решается что-то очень важное, наступает новой поворот в этой темной истории, а может, во всей его дальнейшей судьбе.
Шагнув вперед, отец протянул руку, двумя пальцами взялся за край клеенчатой занавески. Звякнули крючки на металлическом кронштейне. Отец отдернул занавеску в сторону. Росляков, решивший, что не сможет ещё хоть раз заглянуть в одутловатое, потерявшее человеческие черты, лицо Овечкина, отвернулся к рукомойнику и увидел в овальном зеркале над раковиной собственную бледную, какую-то перекошенную физиономию, показавшуюся совершенно чужой. Он на мгновение скосил глаза на отца, склонившегося над телом, и снова отвернулся.
– Ну, что там? – дав петуха, спросил Росляков.
– А что тут может быть? – вопросом на вопрос ответил отец. – Лежит человек и даже не дышит. Кстати, ты давно его видел?
– Дня три-четыре назад.
– За эти три-четыре дня он сильно изменился. Скоро течь начнет.
– Как течь?
– Ну, как текут покойники, пролежавшие несколько дней, – отец повернул голову Овечкина и стал внимательно рассматривать пулевое отверстие в правом виске. – Большая дырка.
Росляков на всякий случай, чтобы вдруг не лишиться чувств, не упасть от накатившего тяжелой удушливой волной запаха, ухватился рукой за стояк отопления и против воли, снова покосился на отца, склонившегося над ванной. Кажется, ещё минута пребывания здесь, и не останется сил бороться с собой, он действительно лишиться чувств или блеванет на этот рукомойник, на зеркало, на пол.
Шагнув вперед, отец протянул руку, двумя пальцами взялся за край клеенчатой занавески. Звякнули крючки на металлическом кронштейне. Отец отдернул занавеску в сторону. Росляков, решивший, что не сможет ещё хоть раз заглянуть в одутловатое, потерявшее человеческие черты, лицо Овечкина, отвернулся к рукомойнику и увидел в овальном зеркале над раковиной собственную бледную, какую-то перекошенную физиономию, показавшуюся совершенно чужой. Он на мгновение скосил глаза на отца, склонившегося над телом, и снова отвернулся.
– Ну, что там? – дав петуха, спросил Росляков.
– А что тут может быть? – вопросом на вопрос ответил отец. – Лежит человек и даже не дышит. Кстати, ты давно его видел?
– Дня три-четыре назад.
– За эти три-четыре дня он сильно изменился. Скоро течь начнет.
– Как течь?
– Ну, как текут покойники, пролежавшие несколько дней, – отец повернул голову Овечкина и стал внимательно рассматривать пулевое отверстие в правом виске. – Большая дырка.
Росляков на всякий случай, чтобы вдруг не лишиться чувств, не упасть от накатившего тяжелой удушливой волной запаха, ухватился рукой за стояк отопления и против воли, снова покосился на отца, склонившегося над ванной. Кажется, ещё минута пребывания здесь, и не останется сил бороться с собой, он действительно лишиться чувств или блеванет на этот рукомойник, на зеркало, на пол.