Черные волки, или Важняк под прицелом   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Та идея, за которую наши братья готовы умирать и, если придется, убивать. Мы можем изменить друг другу, но мы не можем изменить идее. Если мы так сделаем, то все, нашему движению конец. Понимаешь? Слишком многое поставлено на карту. Да я бы сам отдал свою паршивую жизнь за Кержнера. Но сделать так — значит предать идею.

Боровой молчал. Тогда Апостол достал из кармана лист бумаги с уставом, скрепленным кровавыми подписями «черных волков».

— Посмотри на это, Боров, — мягко сказал Апостол. — Это все не игра. Мы дали слово. Мы подписались кровью. От нас зависит будущее страны, в которой мы живем. На кону — существование России. Неужели ты не понимаешь?

— Но какой вред России от одного жида? — сухо спросил Боровой.

Апостол усмехнулся.

— Иногда достаточно и одного предателя, чтобы развалить все дело. Кержнер знает о нас. Знает нас по именам, знает в лицо. Зачем, по-твоему, он вступил в бригаду?

— За тем же, зачем и мы.

— Возможно. А если нет?

— Но он считает себя русским!

— Правильно, — кивнул Апостол. — И будет считать до тех пор, пока ему выгодно. А когда прижмет, тут же переметнется на сторону врагов. Какая ему разница, кто перед ним — русский, немец или француз? Евреи считают себя избранной расой. А всех остальных — разменной монетой в их многовековой борьбе. В той самой борьбе, которую они осуществляют с помощью контроля за мировыми финансовыми потоками. Впрочем, не будем в это углубляться. Итак, что ты решил? Боровой помолчал.