Страница:
220 из 224
В глазах запрыгали черные и желтые точки. Хотелось закричать. Но Цыганок сдержал крик в горле и сжал зубы.
- Как спалось? Го-го-го!
Онемев от боли, Ваня с ненавистью смотрел на полицая. Одноглазый оборвал смех, приблизил к Цыганку бородатое лицо, дохнул сивушным перегаром. Ваня отвернулся, попытался подняться.
- Цыц! Не шевелись! Разобью харю! Каклету сделаю. Лежи с закрытыми глазками. А я тебе песню большевистскую спою. Колыбельной будет тебе. Одноглазый заржал. - Как же это слова ейные? Ага... "Кони сытые бьют копытами..." Во! Чуешь? Вьют копытами. А я тебя бью кулаком. Бью, потому как я - кулак! Ненавижу вас всех. Затоптали меня ваши кони сытые!.. В тридцать третьем в Сибирь засупонили. Раскулачили! Думали, хребет сломаете? Холера вам в бок! Я вот этими руками большевиков душил... Гелологов разных... Тайга - хозяин, судья - медведь... И теперь душу. Со счету сбился... Что зенки вылупил? У тебя морда тоже большевистская. Меня не проведешь. Я вас и под землей вижу. Ну, чего молчишь? Лезь на печь!
Ваня опустил ноги на пол и, держась за щеку, пошел к печи.
- Стой! Раздевайся! И брось даже думать, что тебе удастся удрать. От меня еще никто не удирал!..
Полицай взял широкую скамью, стоявшую у окна, и перенес к печи. Застелив скамью своим кожухом, он снял валенки и приставил их сушиться подошвами к горячему боку печи. Подошел к кровати, на которой лежал Клим, молча рванул из-под его головы подушку.
|< Пред. 218 219 220 221 222 След. >|