JК
Дай лапу, друг медведь ! :: Петухов Анатолий Васильевич
Страница: 117 из 191Так?
- Оно, конечно, так, - согласился Валентин Игнатьевич. - Но, честное слово, неловко!
- Всем неловко! - Федор Трофимович улыбнулся. - Вы уж извините, что потревожил. До свиданья!.. - и вышел.
Шагал по улице и дышал полной грудью, будто гора с плеч, а сам думал: не тридцать рублей - все деньги до последней копейки отдал бы, лишь бы ума у Борьки прибавилось! Да только ум-то на деньги не купишь...
25
К концу октября в лесу, как выразился Андрюшка, "поспела" рябина. Конечно, ягоды созрели намного раньше, тяжелыми красными гроздьями они висели на тонких ветвях и манили, звали к себе, но Андрюшка убежденно говорил:
- Хоть и красные, а еще кислые и горькие. Вот пройдут первые морозы, тогда уж по-настоящему поспеют.
Первые морозы прошли. Теперь пора! И воскресным утром Андрюшка и Борька отправились в лес за рябиной. Ни лукошка, ни корзин они не взяли: рябина - не клюква, ее собирают совсем по-особому, этому Андрюшка научился у своего отца, когда они жили на Веселом Хуторе.
Под сапогами сухо шуршала и похрустывала прихваченная морозом трава, и хорошо было слышно одинокое бормотание тетерева на Стрелихе: видать, перепутал косач это ясное осеннее утро с весной и вот затоковал, встречая своей восторженной песней красное, только что поднявшееся над горизонтом солнце.
- Может, сходим, посмотрим, как он токует? - предложил Борька.
- Не по пути это. Да и не подпустит он. Сидит где-нибудь на верхушке елки и токует. А заметит нас и замолчит, а потом и совсем улетит...
- Оно, конечно, так, - согласился Валентин Игнатьевич. - Но, честное слово, неловко!
- Всем неловко! - Федор Трофимович улыбнулся. - Вы уж извините, что потревожил. До свиданья!.. - и вышел.
Шагал по улице и дышал полной грудью, будто гора с плеч, а сам думал: не тридцать рублей - все деньги до последней копейки отдал бы, лишь бы ума у Борьки прибавилось! Да только ум-то на деньги не купишь...
25
К концу октября в лесу, как выразился Андрюшка, "поспела" рябина. Конечно, ягоды созрели намного раньше, тяжелыми красными гроздьями они висели на тонких ветвях и манили, звали к себе, но Андрюшка убежденно говорил:
- Хоть и красные, а еще кислые и горькие. Вот пройдут первые морозы, тогда уж по-настоящему поспеют.
Первые морозы прошли. Теперь пора! И воскресным утром Андрюшка и Борька отправились в лес за рябиной. Ни лукошка, ни корзин они не взяли: рябина - не клюква, ее собирают совсем по-особому, этому Андрюшка научился у своего отца, когда они жили на Веселом Хуторе.
Под сапогами сухо шуршала и похрустывала прихваченная морозом трава, и хорошо было слышно одинокое бормотание тетерева на Стрелихе: видать, перепутал косач это ясное осеннее утро с весной и вот затоковал, встречая своей восторженной песней красное, только что поднявшееся над горизонтом солнце.
- Может, сходим, посмотрим, как он токует? - предложил Борька.
- Не по пути это. Да и не подпустит он. Сидит где-нибудь на верхушке елки и токует. А заметит нас и замолчит, а потом и совсем улетит...