JК
Черный Маклер :: Лаврова Ольга
Страница: 7 из 76«Откройте алфавитный указатель кодекса на букве «ж», – командовал человек в сером мундире с четырьмя генеральскими звездами. – Найдете ли вы слово «жалость»? Нет, не найдете!» Впрочем, даже тогда он коробил.
Однажды перед лекцией прямо-таки испарился демократичнейший доцент Польский. Позволил себе умствовать о различиях в построении верховной власти в странах социализма. И уже без Польского в 53-м общий митинг студентов и преподавателей возбужденно прокричал «ура!» ликвидации Берии и его окружения: Меркулова, Абакумова, Рюмина.
Когда Томина, как многих его сокурсников, распределили в милицию (кадры принялись обновлять), наступил уже канун 56-го. Брезжили иные времена.
Что-то изменилось. Да, гаммы умолкли. А судья продолжает читать заключение. Никого оно не волнует. И меньше всего – Шахова. Если б даже Паша не говорил, легко было угадать, что он главарь (или «паровоз»). По некоей высокомерности в осанке. По нежной округлости щек, может быть. Что за блик перебегает туда-сюда в сумраке скамьи подсудимых? Томин пошарил глазами – откуда? Вон откуда, от противоположного дома. Ветер там пошевеливает открытую форточку, а здесь зайчик играет, заставляет Шахова сыто смаргивать. Ловит его Шахов, подставляет лицо под отраженный свет солнца. Что ему слушать обвинительное. Он уже перебрал его по словечку. С Факторовым перебрал. Это сразу ясно, кто кого защищает. Стоит подсудимому появиться, адвокат обменивается с ним безмолвными любезностями. Но все-таки судят Шахова в первый раз.
Однажды перед лекцией прямо-таки испарился демократичнейший доцент Польский. Позволил себе умствовать о различиях в построении верховной власти в странах социализма. И уже без Польского в 53-м общий митинг студентов и преподавателей возбужденно прокричал «ура!» ликвидации Берии и его окружения: Меркулова, Абакумова, Рюмина.
Когда Томина, как многих его сокурсников, распределили в милицию (кадры принялись обновлять), наступил уже канун 56-го. Брезжили иные времена.
Что-то изменилось. Да, гаммы умолкли. А судья продолжает читать заключение. Никого оно не волнует. И меньше всего – Шахова. Если б даже Паша не говорил, легко было угадать, что он главарь (или «паровоз»). По некоей высокомерности в осанке. По нежной округлости щек, может быть. Что за блик перебегает туда-сюда в сумраке скамьи подсудимых? Томин пошарил глазами – откуда? Вон откуда, от противоположного дома. Ветер там пошевеливает открытую форточку, а здесь зайчик играет, заставляет Шахова сыто смаргивать. Ловит его Шахов, подставляет лицо под отраженный свет солнца. Что ему слушать обвинительное. Он уже перебрал его по словечку. С Факторовым перебрал. Это сразу ясно, кто кого защищает. Стоит подсудимому появиться, адвокат обменивается с ним безмолвными любезностями. Но все-таки судят Шахова в первый раз.