JК
Черный Маклер :: Лаврова Ольга
Страница: 73 из 76Теперь сама о себе думай, мало ли что может случиться… Идешь по улице, кирпич на голову упадет, грузовик из-за угла выскочит, пьяный хулиган покалечит…
Жестокая его усмешка ошеломила Шахиню, сделалось обморочно-страшно, как во сне, когда кто-то чудовищный гонится по пятам и некуда деться.
– Дядюшка… – затрепетал Шахов и скрючился подле него то ли на коленях, то ли на корточках, униженно целуя руки.
Между тем на Петровку поступили первые сенсационные известия с обыска. Хозяин был в гостях у племянника, коллеги Томина застали раскормленную бабу, по сбивчивым речам которой заключили, что та – нечто вроде домоправительницы. Под ее хныканье проникли уже в одну пещерку Аладдина.
Рассудив, что туда он еще успеет, Томин завертелся по кабинету, торопя:
– Айда к Шахову! Зинуля, ты можешь?
– Хочется!
Уладили с ее начальством и выехали…
Томин сразу устремился в глубь квартиры. Кибрит и Знаменский задержались в передней, гадая, что такое приключилось с Шахиней: она услужливо пристраивала на вешалку их пальто. Как дорогих гостей встречала.
– Добрый вечер, – нейтрально поздоровался Знаменский, войдя в комнату.
Томин отвесил поклон:
– Наше почтение Черному Маклеру!
Дядюшка округлил глаза.
– Как вы сказали?
– Черному Маклеру! – со смаком повторил Томин.
– Боже мой! Бо-оже мо-ой! Еще помнят! – то ли притворялся, то ли действительно был растроган.
Жестокая его усмешка ошеломила Шахиню, сделалось обморочно-страшно, как во сне, когда кто-то чудовищный гонится по пятам и некуда деться.
– Дядюшка… – затрепетал Шахов и скрючился подле него то ли на коленях, то ли на корточках, униженно целуя руки.
Между тем на Петровку поступили первые сенсационные известия с обыска. Хозяин был в гостях у племянника, коллеги Томина застали раскормленную бабу, по сбивчивым речам которой заключили, что та – нечто вроде домоправительницы. Под ее хныканье проникли уже в одну пещерку Аладдина.
Рассудив, что туда он еще успеет, Томин завертелся по кабинету, торопя:
– Айда к Шахову! Зинуля, ты можешь?
– Хочется!
Уладили с ее начальством и выехали…
Томин сразу устремился в глубь квартиры. Кибрит и Знаменский задержались в передней, гадая, что такое приключилось с Шахиней: она услужливо пристраивала на вешалку их пальто. Как дорогих гостей встречала.
– Добрый вечер, – нейтрально поздоровался Знаменский, войдя в комнату.
Томин отвесил поклон:
– Наше почтение Черному Маклеру!
Дядюшка округлил глаза.
– Как вы сказали?
– Черному Маклеру! – со смаком повторил Томин.
– Боже мой! Бо-оже мо-ой! Еще помнят! – то ли притворялся, то ли действительно был растроган.