Действующие лица и исполнители   ::   Алексин Анатолий

А затем происходило что-нибудь такое, что заставляло его покидать свой наблюдательный пункт и превращаться в участника происходящих событий.

"А все-таки сейчас, ранней осенью, наш ТЮЗ не тот, что зимой, когда рано темнеет и ребят встречают огни!..." Не успел Иван Максимович об этом подумать, как увидел девочку лет двенадцати, которая выбежала из театра, будто ее преследовали, нервно огляделась, бросилась за угол дома, где был служебный вход, и, прильнув руками и лицом к пожарной лестнице, разрыдалась...

Сюжеты трагедий, которые разыгрывались возле театра или в его вестибюле, были почти всегда одинаковы. Поэтому, подбежав к девочке, Иван Максимович спросил:

-- Что, не пускают?

Она уже не верила, что кто-нибудь в мире может помочь ей, и поэтому не ответила.

Иван Максимович погладил ее вздрагивавшую голову.

-- Ты в каком классе?

-- В пятом, -- глухо ответила она, не отрываясь от лестницы.

-- А пускают с восьмого! Это же на билетах написано. И сказала бы, что в восьмом!

-- Она не поверит...

-- А ты зачем пошла через главную дверь, где она стоит? Прошла бы сбоку, где одна билетерша.

Девочка еще крепче прильнула к лестнице.

-- Пойди тихонько через дверь, которая сбоку. А я издали погляжу.

-- Она меня запомнила. Я ей сказала...

-- Что ты сказала?

-- "Неужели вам не жалко людей?"

-- А она?

-- "Жалко... -- говорит. -- Поэтому пойди и продай билет".

Затишье, которое наступает в неизлившемся детском плаче, всегда бывает лишь передышкой.