Дневник Кости Рябцева   ::   Огнев Николай (Розанов

Митрич поднес стакан к смеющимся зубам скелета, тюкнул об них стаканом и - вылил водку в себя.

- А мать где? - заорал Бубин. - Гаська! Где мать?

- Она к соседям ушла, папаша.

- Потому - пью, - хвастливо объяснял мне Бубин. - Я, когда пью, больше с Катькой живу, чем с женой.

- О! Сукин сын! - захохотал Митрич. - А вы не выпьете, госпо... гражданин? - обратился он ко мне.

- Нет, не буду, - ответил я. - Да и вам не советую. Что ж вы: на глазах у детей-то? Нехорошо выходит. Я вот пришел к вам посоветоваться, обратился я к Бубину, - насчет Гаси и его ученья, а с вами и говорить нельзя. Вам, выходит, скелет дороже сына.

- Эх, товарищ, - мотнул головой Бубин. - Ты что? - Это он сказал уже Гасе, который в это время осторожно снимал у него с усов кусок яйца. - А, яйцо снять? Ухаживает за пьяным. Сын у меня - не сын, а золото. Красный угол устроил. А пьем мы потому... Скелет мне не дороже сына!.. Это вы напрасно. Скелет, он остался от старого мира...

- Оставляем от старого мира папиросы "Ира", - заорал вдруг Митрич. А? Нигде, кроме как в Моссельпроме!

- Вы чувствительно поймите, - наклонился ко мне Бубин, пытаясь что-то объяснить. - Вы... можете понимать? Другие-некоторые, они приучают детей к вину. А я вот - не делаю. Па-чему не делаю? Потому знаю: водка есть яд. Это еще депутат Челышов в Государственной думе пр-роизносил. А что мне делать? Жена убегает, сын боится, вот... я и приспособил... Катьку к этому делу.

С этими словами Бубин встал, подошел к скелету, чокнул стакан об его зубы - и выпил.