Добрый гений   ::   Алексин Анатолий

Валерий и Лидуся навещали меня ежедневно. Рука у сына была на перевязи, как у раненых, которых я девочкой видела после войны.

Лидуся бесконечное количество раз пересказывала историю о том, как голос ее заставил Валерия отпрянуть в сторону и спас ему жизнь. И как она, не дожидаясь зеленого света, ринулась через улицу.

"Дождалась, наверное... Дождалась!" Эта мысль зачем-то путалась на пути моей благодарности, пытаясь остановить ее. Я стыдилась этой нелепой мысли и отгоняла ее. "Какая разница, дождалась Лидуся зеленого света или не дождалась? Она же спасла Валерия!"

Но и его благодарность была затуманена последствиями Лидусиного звонка.

-- Зачем ты сообщила? Да еще из больницы! Я услышала, как сын негромко произнес это.

-- Я в тот момент потеряла голову.

Валерий помолчал: он знал, что Лидуся ни в каких случаях головы не теряла.

-- А теперь вот... мама -- тяжелобольной человек. Из-за меня!

-- При чем здесь ты? -- воскликнула я. "Тяжелобольной человек" -- без этих слов меня аттестовать перестали.

Вскоре Калошину пришлось созвать еще одно внеочередное заседание. Но уже по требованию Лидуси. Она захотела, чтобы учком встретился с "ветеранами войны и труда".

-- А зачем это?... -- промямлил Калошин, помня, что он, как утверждала Лидуся, "покончил с собой" и, стало быть, для нее мертв.

-- Зачем встречаться с ветеранами?! -- переспросила она. И он загробным голосом поспешил заверить, что понимает "зачем".