Страница:
3 из 5
Небо голубело среди ночи, снег голубел, голубые крыши ловили лунный свет и напускали на деревянный дом лунных зайчиков.
Но что поделаешь, ночью нужно спать, и девочка Маня улеглась в свою постель, а бабушка Маня — в свою. Кошка Мурка устроилась возле печи, курица давно уже за печью во сне квохтала потихонечку. Ну, а сверчок, конечно, не спал. Он свистел в свою дудочку, и, может быть, в другом доме ему пришлось бы худо. Его бы кинулись искать — нарушителя покоя. А девочке Мане со сверчком было лучше. Она вытянула губы, словно хотела подсвистнуть своему невидимому любимцу, и заснула.
Приснился ей пруд. Сидит в осоке зелёная-презелёная лягушка.
«Наконец-то я тебя отыскала, сестрица, — говорит ей Маня. — Я знаю заказанное слово».
И только она это слово своё сказала, зелёная лягушка поднялась на задние лапки, потянулась, скинула шкурку и превратилась в Василису Прекрасную.
«Спасибо тебе, сестричка! Нелегко тебе досталось заказанное слово, я тоже тебя порадую».
И пошла через пруд, прямо по воде, не замочив башмачков. На другом берегу махнула обеими руками, и запели тут лягушки, зазвенели, затрубили.
Проснулась девочка Маня, сразу всё вспомнила, а вот слова заказанного — ни в голове, ни на кончике языка. Забыла.
И тут слышит: «Тррр-уу! Tpppyy!»
Тихонько — «тррру-у!».
Смотрит девочка Маня: посреди комнаты в лунном озерце — жаба Шлёпа. Сидит и поёт.
А утром на дворе началась весна.
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|