Дорога в жизнь (Дорога в жизнь - 1)   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

- Семен Афанасьевич, - сказал он, по обыкновению, спокойно и независимо, - мне нужно завтра быть в городе. Разрешите мне...

Я не успел ни обдумать его просьбу, ни спросить, зачем ему понадобилось отлучиться в город.

- Семен Афанасьевич, - заявил Стеклов, всей ладонью утирая лоб, - там вы ему после разрешите или не разрешите, а сейчас пускай он ведет протокол. Я уж запарился. А он у нас хорошо грамотный.

- Правильно. Садись, Репин, - сказал я как ни в чем не бывало. - Садись и пиши.

Репин никогда не удивляется - должно быть, считает, что это ниже его достоинства. Не удивился и на этот раз - подсел к столу, уверенным, без грубости, жестом отодвинул Стеклова, недостаточно быстро уступившего ему место, и стал писать.

Когда совет кончился и ребята разошлись, Екатерина Ивановна стала перелистывать лежащий на столе протокол, и я увидел, что брови ее поднимаются все выше. "Ошибок насажали, видно, грамотеи", - мельком подумал я, с наслаждением закуривая.

- Д-да-а, - сказала Екатерина Ивановна. - Да-а, - повторила она и протянула тетрадку Алексею Саввичу.

Он посмотрел - и у него тоже высоко всползли седеющие лохматые брови.

- Гм!.. - произнес он. - Гм!..

- Да что там?

Я взял у него из рук тетрадь и прочел: "Богдащоричи: беврый одвят тефувид бо гдочорой, рдовой бо трову, дведий бо чегдщике..."

Почти весь протокол, кроме первых двух страниц, коряво исчерканных рукой Стеклова, состоял из этой тарабарщины.