JК
Дорога в жизнь (Дорога в жизнь - 1) :: Вигдорова Фрида Абрамовна
Страница: 355 из 459Я думал и не соглашался. Нет, нужно, чтобы Репин именно с болью, страдая, понял всю подлость своего поступка. Только нравственное страдание и может выжечь в нем годами копившуюся грязь.
- Ты не спишь? - тихонько окликнула Галя.
Она всегда знала, когда мне не спалось, и безошибочно угадывала, какое из событий дня мешает уснуть.
- Нет, не сплю.
- Расскажи, какой у тебя был разговор с Репиным.
Выслушала. Помолчала. Заговорила медленно, словно еще раз проверяя каждое свое слово:
- Ты не сердись, Семен, но, по-моему, ты неправ. Получилось так, что ты поставил себя с ним на одну доску. Как будто ты признаешь, что и в самом деле это законно - то, что он выиграл человека.
- Не знаю... Может, ты и права. А только, по-моему, я поступил правильно. И правильно сказал ему. Он поймет, что я вижу: на другом, на человеческом языке с ним еще рано говорить, до него не дойдет. Вот и приходится применяться к его подлому пониманию. Нет, что-что, а презрение до него доходит.
...На другой день к вечеру Андрей постучался ко мне:
- Я вас очень прошу, Семен Афанасьевич, я вас очень прошу - возьмите свои деньги.
Лицо его осунулось, глаза смотрели требовательно и горячо. Обычной иронии, хладнокровия, самоуверенности как не бывало.
- Нет, не возьму. Я ведь сказал тебе.
- Семен Афанасьевич! Я давно забыл об этом, я и думать перестал!
- Зато он помнил. Иди, Андрей. Я буду ложиться, мне рано вставать.
- Ты не спишь? - тихонько окликнула Галя.
Она всегда знала, когда мне не спалось, и безошибочно угадывала, какое из событий дня мешает уснуть.
- Нет, не сплю.
- Расскажи, какой у тебя был разговор с Репиным.
Выслушала. Помолчала. Заговорила медленно, словно еще раз проверяя каждое свое слово:
- Ты не сердись, Семен, но, по-моему, ты неправ. Получилось так, что ты поставил себя с ним на одну доску. Как будто ты признаешь, что и в самом деле это законно - то, что он выиграл человека.
- Не знаю... Может, ты и права. А только, по-моему, я поступил правильно. И правильно сказал ему. Он поймет, что я вижу: на другом, на человеческом языке с ним еще рано говорить, до него не дойдет. Вот и приходится применяться к его подлому пониманию. Нет, что-что, а презрение до него доходит.
...На другой день к вечеру Андрей постучался ко мне:
- Я вас очень прошу, Семен Афанасьевич, я вас очень прошу - возьмите свои деньги.
Лицо его осунулось, глаза смотрели требовательно и горячо. Обычной иронии, хладнокровия, самоуверенности как не бывало.
- Нет, не возьму. Я ведь сказал тебе.
- Семен Афанасьевич! Я давно забыл об этом, я и думать перестал!
- Зато он помнил. Иди, Андрей. Я буду ложиться, мне рано вставать.