Страница:
432 из 459
И вот в ночь на субботу я вдруг спохватился: да ведь завтра в двенадцать я уже должен быть в колонии! Я соскочил с телеги с сеном (я спал на ней) и бросился в хату. Отец и брат уже спали, мать стояла у печи ко мне спиной.
- Мама! Завтра рано утром я ухожу!
Она обернулась, словно ее ударили:
- Куда? Бог с тобой!
Поднял голову с подушки отец, проснулся брат. Я объяснил, что должен идти.
- Да что ты, Семен! - твердила мама. - В воскресенье родного брата свадьба, а ты в субботу уйдешь? Опомнись!
Брат тоже уговаривал меня остаться. И только отец сказал:
- Ну что ж... Иди, выспись: путь далекий. Раз нельзя, значит, нельзя.
На рассвете я вскочил, собрался. Мать плача подала мне узелок с гостинцами, отец протянул кисет с табаком - подарок Антону Семеновичу. Обнял я своих - и пошел, услышав напоследок безнадежное: "А может, останешься?"
В начале двенадцатого я не вошел - влетел в колонию и тотчас помчался в кабинет Антона Семеновича. Он встал, и мы обнялись, словно год были в разлуке.
- Ну, садись, рассказывай. Как дома? Как на селе?
- Вот, держите: отцов подарок, самосад... А меня всё не отпускали, уговаривали, чтоб остался.
- Хлебопашествовать? Или женить хотели?
- Угадали, да не совсем. Брат женится, завтра свадьба.
- Брат? Так... А ты, значит, не остался?
- Да как же я мог?
Тут в дверь заглянул Вершнев:
- Можно, Антон Семенович? Здорово, Семен! Давай удостоверение, а то как запишу опоздание...
|< Пред. 430 431 432 433 434 След. >|