JК
Черный шар :: Сименон Жорж
Страница: 1 из 149---------------------------------------------
Жорж Сименон
«Черный шар»
Глава 1
Газонокосилка работала, дрожь ее по руке Хиггинса передавалась всему его телу, и казалось, оно подчиняется теперь не ритму сердца, но ритму мотора. На их улице отчаянно тарахтели еще три такие же машины, а если та или иная смолкала, тарахтение доносилось из соседних кварталов.
Было самое начало апреля, восемь вечера. Ни лето ни зима, ни день ни ночь. Однотонное, еще светлое небо, то ли блекло-голубое, то ли серое, сумеречное. На фоне его — ярко-белая островерхая колокольня католической Церкви.
— Она тебя уже целый час зовет, па.
— Мама к ней заходила?
— Она хочет, чтобы пришел ты.
Дом, хотя и купленный уже три года назад, был совсем как новый, и Хиггинс еще не до конца в нем освоился.
Дверь в комнату Изабеллы была не притворена.
— Ты почему не спишь?
— Мне надо, чтобы ты меня поцеловал.
— Ты уже два раза меня звала.
Под спокойным взглядом шестилетней девчушки он всегда чувствовал себя неуверенно, словно в чем-то перед ней провинился.
— Обещай мне, что заснешь.
— Если получится.
— Получится, если захочешь.
— Мне еще надо, чтобы ты рассказал историю.
Он никогда не слышал от нее: «Я хочу» или «Мне хочется» — она всегда объявляла: «Мне надо».
— Я тебе уже одну рассказал.
— Та была слишком короткая.
Он покорно присел на край кровати.
Жорж Сименон
«Черный шар»
Глава 1
Газонокосилка работала, дрожь ее по руке Хиггинса передавалась всему его телу, и казалось, оно подчиняется теперь не ритму сердца, но ритму мотора. На их улице отчаянно тарахтели еще три такие же машины, а если та или иная смолкала, тарахтение доносилось из соседних кварталов.
Было самое начало апреля, восемь вечера. Ни лето ни зима, ни день ни ночь. Однотонное, еще светлое небо, то ли блекло-голубое, то ли серое, сумеречное. На фоне его — ярко-белая островерхая колокольня католической Церкви.
— Она тебя уже целый час зовет, па.
— Мама к ней заходила?
— Она хочет, чтобы пришел ты.
Дом, хотя и купленный уже три года назад, был совсем как новый, и Хиггинс еще не до конца в нем освоился.
Дверь в комнату Изабеллы была не притворена.
— Ты почему не спишь?
— Мне надо, чтобы ты меня поцеловал.
— Ты уже два раза меня звала.
Под спокойным взглядом шестилетней девчушки он всегда чувствовал себя неуверенно, словно в чем-то перед ней провинился.
— Обещай мне, что заснешь.
— Если получится.
— Получится, если захочешь.
— Мне еще надо, чтобы ты рассказал историю.
Он никогда не слышал от нее: «Я хочу» или «Мне хочется» — она всегда объявляла: «Мне надо».
— Я тебе уже одну рассказал.
— Та была слишком короткая.
Он покорно присел на край кровати.