Страница:
136 из 149
Часто он высовывался, босой, в рубахе, взъерошенный, и швырял чем попало в оравшую на лестнице ребятню.
Коротышка вцепился в Хиггинса мертвой хваткой и битый час трещал о прошлом, о людях, которых Хиггинс забыл, и о тех, кого он отлично помнил, вроде Гонсалеса — его отец зимой работал у печи для обжига извести, а летом возил всю семью на Юг, на сбор хлопка.
— Ты ведь его тоже знал? Он еще, помню, задал тебе такую трепку, что ты потом три дня в школу не ходил.
Хиггинс такого не помнил; может быть, Радер перепутал, и это случилось не с ним, а с другим мальчишкой с их улицы.
— Ты не встречал в прессе его фамилию? Она даже в нью-йоркские газеты попала; там и портрет напечатали.
Не нашего Гонсалеса, а его сынка. Тот в семнадцать лет поехал работать в Филадельфию и в один прекрасный день, оказывается, укокошил там полицейского. Ему дали вышку. Вздернули — и в тот же день его отец, тот самый наш Гонсалес, взял да и перерезал себе горло бритвой. Твое здоровье, брат!
Хиггинс чувствовал, что ему и впрямь дурно, но не смел об этом сказать.
— Из нашего окна все видно как на ладони. Да взять хотя бы сегодняшнее утро. Тут у нас какая-то старая пьянчужка бросилась под автобус. Уж поверь, зрелище было не из приятных. Я сидел у окна и видел все, как вот сейчас — тебя. Ты-то как, нашел свое счастье?
Что тут отвечать?
— Где живешь?
— В Коннектикуте.
— Там, говорят, богачей навалом. Я-то дальше Нью-Йорка никогда не забирался, но меня тянет больше на юг, поближе к солнышку.
|< Пред. 134 135 136 137 138 След. >|