Черный шар   ::   Сименон Жорж

 — Такой же большеголовый, только сложен он был получше, да и вообще покрепче.

В один прекрасный день отец, как обычно, вернулся в Олдбридж и объявил:

— Я сматываюсь. Патрицию беру с собой, а тебе оставляю мальчишку.

Кажется, мать настаивала, чтобы с ней осталась дочка, но отец не уступил.

— Мальчишка все равно слишком мал, — возразил он.

Всю ночь из квартиры неслась брань, соседи стучали в стену, требовали тишины. В шесть, первым же поездом, Хиггинс-старший уехал вместе с девочкой.

Hope известна эта история: она ведь сама из Олдбриджа и знакома с Луизой. Но некоторые подробности, вроде жизни в Гамбурге, муж от нее скрыл.

Пока сын не вырос, мать работала то там, то тут, нанималась в бары или окрестные гостиницы, а его оставляла на попечение соседки и, подобно отцу, не показывалась месяцами.

В восемь лет он впервые пришел за матерью в полицейский участок, потом это стало обычным делом. Полицейские обращались с ним ласково, жалели его, считали стоящим парнем.

К шестнадцати годам он свыкся с тем, что почти всегда живет один, сам хозяйничает в их единственной комнате, сам стряпает себе еду.

— В господа пролезть решил! — бросала она ему, встречаясь с ним случайно на улице или заставая дома над книгами и тетрадями.

Его занятия вызывали у нее тихий смешок, в котором звучала угроза.

— Не воображай, что сыну Луизы и этого подонка Хиггинса дадут выбиться в люди!

Пила она все больше и больше, ее часто подбирали на улицах и отвозили в больницу.