Дым без огня   ::   Алексин Анатолий

А Вася, выигрывая, заливался цветом клюквенного морса не очень густой концентрации или арбуза, который еще недозрел:

--Случайность победой назвать нельзя.

-- Допускаю, что это не твой выигрыш, но, безусловно, мой проигрыш, --с преувеличенной беспощадностью к самому себе констатировал Александр Степанович. -- Надо называть вещи своими именами.

Он не любил, когда своими именами называли лишь приятные ситуации и явления.

Вася сгибал шею, то ли винясь за свой выигрыш, то ли в знак покорного согласия. Но почти на все реагировал мимикой. Его шея, чересчур длинная, казалось, создана была для того, чтобы выражать Васины настроения: то гордо выпрямлялась, то согбенно грустила, то, погружаясь в плечи, пряталась от выражения какой-либо точки зрения.

Если Вася делал очевидно плохой ход, Александр Степанович провозглашал:

-- Это что, уважение к старости? Извольте-ка сосредоточиться. Таким, брат, макаром.

Вася послушно сосредоточивался.

Пока поединок за шахматной доской продолжался, Катя спать не ложилась. Хотя она не болела ни за дедушку, ни за Васю -- при любом исходе борьбы победа оставалась как бы внутри дома: Вася давно считался членом семьи.

Александр Степанович был старше Васи на двадцать пять лет. Но его восхищенно называли не только львиной головой, но и "львиным сердцем", красавцем и даже атлантом.

Вася подобных оценок не удостаивался... Катя считала это несправедливым: она влюбилась в Васю, когда ей было шесть с половиной лет, и от чувства со столь большим стажем отделаться не могла.