Дым без огня   ::   Алексин Анатолий

-- Неужели можно вообразить, что тот, кто безнравственно ведет себя под крышей родного дома, по отношению, допустим, к матери, будет высоконравственным в заводском цехе, на сельском поле или на поле боя?

Каждого педагога Александр Степанович считал проповедником. Но лишь в том случае, если сам он жил и поступал согласно своим воспитательным проповедям.

Вася Кульков, по убеждению Александра Степановича, жил и поступал именно так. Катя страстно разделяла это убеждение дедушки.

-- Воспевать верность, неразрывность дружеских уз -- почтеннейшее занятие. Но подкрепить эти воспевания собственными поступками -- еще более почтенное и более трудное! -- в очередной раз сказал Александр Степанович внучке, когда они через сосняк брели тем самым памятным путем на поляну, окруженную березами, искусно сочетавшими гигантский рост с женственностью и изяществом.

"Прошло шесть лет, а все то же самое, -- подумала Катя. -- Там, где иглы, я слышу, как дедушка дышит, а там, где листья, он дышит нормально".

Катя знала, сколь ценит дедушка давние спасательные действия Васи, и могла бы блаженно поддакивать, если бы не ощущала все, что он говорил, предисловием к чему-то тревожному. Хваля Васю, дедушка мысленно его кому-то противопоставлял.

-- Что-нибудь случилось? -- спросила она.

Александр Степанович считал, что юную душу не следует убаюкивать: "К встречам с хорошими людьми наших питомцев готовить не надо (здесь само собой все будет в порядке!), а вот к встречам с плохими -- необходимо!"

Обманывать детей Александр Степанович не умел. И поэтому сказал внучке:

-- Написали, что мама не может работать в институте, где я проректор.

-- Кто написал?

-- Если бы знать...