Дым без огня   ::   Алексин Анатолий

Оно посвящалось теме, которая, как уведомил Вася, должна была стать главной темой педагогических изысканий всейего жизни: "Друзья мои, прекрасен наш союз! (О дружбе в жизни великих людей)".

-- Ошибки только орфографические, -- констатировал Александр Степанович. -- Смысловых и педагогических описок -- ни одной. Человеку, который так воспевает братство, необходимо в ответ протянуть руку. Таким, брат, макаром!

И рука протянулась: Вася поступил в институт. Лет через десять Кульков, по-девичьи заливаясь морсом не очень густой концентрации, стал повторять:

-- Всякий раз, садясь за свой деканский стол, я вспоминаю, что здесь сидел Александр Степанович. И что здесь, на этом рубеже милосердия, решилась моя судьба!

-- Придет время -- и вы скажете нечто подобное, заняв по праву мой нынешний, проректорский, стол, -- произнес как-то Малинин.

Вася в суеверном страхе воздел руки вверх, к потолку кухни, где шел разговор.

-- Чего вы так испугались? Все естественно. Даже на пионерском знамени написано: "Смена смене идет".

"Жить -- это значит дружить!" -- так назвал Вася свою брошюру, обращенную к школьникам. Идеи братства люди, по его убеждению, обязаны были всасывать с молоком матери.

Катя устроила после уроков коллективную читку брошюры. Никто домой не удрал, потому что Катю в классе побаивались. Это огорчало Александра Степановича:

-- Любовь со страхом не сочетается!

-- А может, они меня любят до ужаса?

Катя не искала ответы в чужом кармане -- находила в своем.