JК
Джим-кнопка и 13 Лютых :: Энде Михаэль Андреас Гельмут
Страница: 160 из 216Крючковатые носы и свисавшие до самого пояса густейшие черные усищи, а глаза такие маленькие и так узко посаженные, чтоказалось, парни все время косят. Зубы у них были большие и желтые как у лошадей, а в ушах красовались тяжелые золотые кольца. Все они разговаривали хриплыими низкими голосами. Одним словом, отличить кого-то одного от всех остальных не было никакой возможности.
Покончив с едой, разбойники вновь наполнили свои кружки и быстро повеселели, насколько можно так говорить об этих мрачных личностях.
– Братва! – крикнул один и поднял свою кружку. – Когда я думаю, что этот бочонок отличного шнапса «Драконова Глотка» – последний, черти, дьяволы, громы и молнии! – мне становится больно!
– Чушь! – проговорил другой. – Мы достанем еще шнапсу, по крайней мере такого же крепкого, как этот! Пейте, братва!
– И они вылили содержимое кружек в свои глотки, а потом запели:
Шнапс ли, золото ли, буря – все для храбреца
Йо-хо-хо и в бочонке ром!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца
Йо-хо-хо и в бочонке ром!
Мертвец спит в гробу ночь-день, ночь-день,
а мы пьем крепкий шнапс, коль не лень, эх, не лень!…
Иногда они пели вместе, иногда каждый сам по себе, как получалось. При этом каждый пытался спеть громче, чем его сосед, и тогда вновь раздавался взрыв оглушительного гогота. При этом в пещере царил адский шум.
– Тихо! – рыкнул один пират. – Я хочу кое-что сказать!
– Тихо! – заорали еще несколько. – Атаман говорить будет!
Пират поднялся, широко расставив ноги. Значит, это и был атаман.
Покончив с едой, разбойники вновь наполнили свои кружки и быстро повеселели, насколько можно так говорить об этих мрачных личностях.
– Братва! – крикнул один и поднял свою кружку. – Когда я думаю, что этот бочонок отличного шнапса «Драконова Глотка» – последний, черти, дьяволы, громы и молнии! – мне становится больно!
– Чушь! – проговорил другой. – Мы достанем еще шнапсу, по крайней мере такого же крепкого, как этот! Пейте, братва!
– И они вылили содержимое кружек в свои глотки, а потом запели:
Шнапс ли, золото ли, буря – все для храбреца
Йо-хо-хо и в бочонке ром!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца
Йо-хо-хо и в бочонке ром!
Мертвец спит в гробу ночь-день, ночь-день,
а мы пьем крепкий шнапс, коль не лень, эх, не лень!…
Иногда они пели вместе, иногда каждый сам по себе, как получалось. При этом каждый пытался спеть громче, чем его сосед, и тогда вновь раздавался взрыв оглушительного гогота. При этом в пещере царил адский шум.
– Тихо! – рыкнул один пират. – Я хочу кое-что сказать!
– Тихо! – заорали еще несколько. – Атаман говорить будет!
Пират поднялся, широко расставив ноги. Значит, это и был атаман.