JК
Голубая Тува (Маленькие повести) :: Снегирев Геннадий Яковлевич
Страница: 7 из 54Я спросил Чоду, чего они так радуются.
- Скучно им, вот и рады, что мы приехали!
Чоду закричал на белую собаку, она поджала хвост и отошла. Мне её стало жалко, а Чоду говорит:
- Беда с этой белой, её олени издалека видят и не поймут, что за зверь. Пугаются, бегут... потом их ищи!
Мне всё равно эту собаку было жалко: чем она виновата, что белая.
ГОЛОДНЫЕ МЕДВЕДИ
В чуме жена Чоду стала рассказывать, как ночью приходил голодный медведь, утащил оленью шкуру, разорвал её и съел.
Шкура сушилась совсем близко от чума, и жена Чоду очень испугалась, потому что медведь громко рычал и совсем не боялся собак.
- Хорошо, что оленей не тронул. Голодный был медведь, очень голодный! - сказала она.
Чоду стал ругать бурундуков.
Я ничего не понимал: голодный медведь съел шкуру, а виноваты бурундуки.
Оказывается, в этом году мало кедровых шишек поспело, да и те бурундук вниз спустил. Бурундуки набивали кедровые орешки за обе щеки и тащили в свои кладовки. В каждой килограммов по десять орехов, а таких кладовок у бурундука несколько. Медведям скоро на зиму ложиться в берлоги, а они жир не накопили, голодные бродят по тайге.
И опять Чоду стал ругать бурундуков, и я узнал, что бурундук сделал себе запасы на три гада. И я тоже разозлился на жадных бурундуков за то, что они столько орехов запасли, а о других зверях не подумали.
КНЯЗЁК
Всю ночь за чумом трещали сучья в костре, треск то удалялся, то приближался.
- Скучно им, вот и рады, что мы приехали!
Чоду закричал на белую собаку, она поджала хвост и отошла. Мне её стало жалко, а Чоду говорит:
- Беда с этой белой, её олени издалека видят и не поймут, что за зверь. Пугаются, бегут... потом их ищи!
Мне всё равно эту собаку было жалко: чем она виновата, что белая.
ГОЛОДНЫЕ МЕДВЕДИ
В чуме жена Чоду стала рассказывать, как ночью приходил голодный медведь, утащил оленью шкуру, разорвал её и съел.
Шкура сушилась совсем близко от чума, и жена Чоду очень испугалась, потому что медведь громко рычал и совсем не боялся собак.
- Хорошо, что оленей не тронул. Голодный был медведь, очень голодный! - сказала она.
Чоду стал ругать бурундуков.
Я ничего не понимал: голодный медведь съел шкуру, а виноваты бурундуки.
Оказывается, в этом году мало кедровых шишек поспело, да и те бурундук вниз спустил. Бурундуки набивали кедровые орешки за обе щеки и тащили в свои кладовки. В каждой килограммов по десять орехов, а таких кладовок у бурундука несколько. Медведям скоро на зиму ложиться в берлоги, а они жир не накопили, голодные бродят по тайге.
И опять Чоду стал ругать бурундуков, и я узнал, что бурундук сделал себе запасы на три гада. И я тоже разозлился на жадных бурундуков за то, что они столько орехов запасли, а о других зверях не подумали.
КНЯЗЁК
Всю ночь за чумом трещали сучья в костре, треск то удалялся, то приближался.