Грозовая степь   ::   Соболев Анатолий Пантелеевич

- Нам известно, что нет райкома.

- Райком есть, - твердо сказал отец, и брови его слились в одну линию, а над ними высыпал бисер пота. - Работники живы, и я - секретарь райкома.

- Не завидую тебе, секретарь, - с расстановкой, многозначительно сказал бритоголовый.

- Не пугайте, - ответил отец.

- Боюсь, с партбилетом придется расстаться.

- Это... за что? - медленно, страшно медленно спросил отец и приподнялся на кровати. Кровь отлила с его лица. - Какая-то сволочь подожгла райком, а я билет выложить?! Вы что... с ума посходили?

- Но-но, поосторожней, выбирай выражения, - просипел другой дядька, толстый и молчавший до этого.

Воротник тугой петлей захлестнул его багровую, налитую кровью шею. Я подумал, как бы он ненароком не удушился.

- Тут истерикой не возьмешь, - сказал он. - И не сволочись. Если у нас в каждом районе райкомы гореть будут, что же останется?

- Люди.

- Вон ты как! Значит, вины за собой не признаешь?

- Погодите, товарищи, - вмешался третий, длинноносый молодой мужчина. - Чего вы все удила закусили?

- Вину признаю, - слабо сказал отец. - За райком отвечу, но партбилет выкладывать - извините!

- А это у тебя спрашивать не будем, - махнул рукой бритоголовый. Выложишь как миленький.

- Врешь! - Отец быстро сел на постели, бритоголовый отшатнулся.