Страница:
94 из 116
Целый ушат воды обрушивается на голову. У-у, вот это да!
Я кричу, сам не зная что, и несусь по мокрой траве, поднимая фонтаны зернистых, сверкающих на солнце брызг. Мне хочется совершить что-то необыкновенное, большое и радостное. Сейчас бы один скосил весь луг или залез бы на... радугу.
Необыкновенно легко и подмывающе радостно после грозы. И я кричу изо всех сил:
- Эге-ге-ге-ге-гей!
В промытом воздухе крик летит далеко-далеко, до самого горизонта.
Дед смеется:
- Очумел, Ленька?
Но и сам он довольно жмурится.
- Вот она - Сибирь-то! Сколь годов живу на свете, а красотой этой не нагляжусь.
В роще закуковала кукушка. Считаю, сколько же проживу? Птица скупо отпустила мне четыре года.
- Мало, - говорю я.
- Птица глупая, отколь ей знать, что ты считаешь? Это, поди, мне она отмерила. - Дед задумчиво смотрит вдаль, вздыхает.
Дымок от дедовой трубки зацепился за ветку березы и повис над нами тающей кисеей. Дед кивает на дерево:
- Вишь как заневестилась.
Тоненькую белоногую березку среди полянки забусило дождевыми каплями, словно фатой покрыло.
- Краше этой березки ничего не видывал я. Пальмы там всякие, лианы видал на островах тропических за службу свою матросскую, цветы диковинные, а тянуло меня в Сибирь. Так тянуло, аж сердце останавливалось. За степь вот эту все б отдал!
Голос деда дрогнул, он нахмурился и стал ожесточенно тянуть трубку. А я притих, пораженный его словами, и внимательно посмотрел вокруг.
|< Пред. 92 93 94 95 96 След. >|