История Фотогена и Никтерис   ::   Макдональд Джордж

Я люблю день люблю всем сердцем; а всю ночь напролет я сплю.

- Как так? - спросил Фотоген, приподнимаясь на локте, и снова уронил голову на колени девушки, едва завидев луну. - Как так? - повторил он. - Я же вижу твои глаза, и они широко открыты!

Никтерис только улыбнулась в ответ и погладила светлые пряди; из его речи девушка не поняла ни слова и решила, что бедняжка не знает, что говорит.

- Так это был сон? - снова заговорил Фотоген, протирая глаза. Но тут в мыслях у него прояснилось, он вздрогнул и закричал: - Ох, кошмар, какой кошмар! Вдруг взять и превратиться в труса! - в ничтожного, жалкого, презренного труса! Мне стыдно - непереносимо стыдно! - и 1так 0страшно! Все это так ужасно!

- Чего же тут ужасного? - спросила Никтерис, улыбаясь, как улыбается мать ребенку, пробужденному от ночного кошмара.

- Все, все, - повторял юноша, - вся эта тьма и рев.

- Друг мой, - отвечала Никтерис, - никакого рева в помине нет. Должно быть, ты обладаешь редкостной чуткостью! То, что ты слышишь, - это только поступь воды и беготня той, милее которой на всем свете не сыщешь. Она невидима, я называю ее "Вездесущая", потому что она навещает всех прочих созданий и утешает их. А сейчас она забавляется от души и радует других, слегка их встряхивая, и целуя, и дуя им в лица. Ну, прислушайся: и ты называешь это ревом? Тебе бы ее услышать, когда она не в духе! Не знаю, почему, но так бывает, и тогда она и впрямь немножко ревет.

- Тут ужасно темно! - проговорил Фотоген.