JК
Из старых записных книжек (1924-1947) :: Пантелеев Алексей Иванович
Страница: 117 из 318Ни хахахалки, ни хихихалки, ни с мальчишками объемки, ни с мальчишками обнимки...
- Какие могут быть обнимки?! - возмущаются девушки.
Но голос активистки продолжает греметь и скрипеть. И палец ее покачивается в воздухе, как какая-нибудь праща или палица.
* * *
Старый пожарный Михаил Осипович - про Германию:
- Там же, куда ни сунесся, - всё сталь. Там же даже старухи на лисапедах ездиют.
* * *
Человек едет на велосипеде, за спиной у него болтается голубой воздушный шарик. Странно и "не типично" для этих суровых дней. Но - жизнь продолжается. Мальчик или девочка сидят дома, ждут папу...
* * *
На рынке продают (за астрономически большие деньги) черный сахар. Это то, что осталось от сгоревших Бадаевских складов.
* * *
В аптеке. Приходит мужичок.
- Лаку нет ли, гражданочка? - Виновато вздыхает. - Хочу буфет покрасить.
- Брось врать-то. Нашел время буфет красить. Выпить хочешь!
Еще более виновато:
- Хочу. Да. Выпить.
* * *
Бабушка не была в Питере двадцать два года - с 1918, кажется. 21 июня приехала из Боровска навестить сыновей и внуков, а на другой день - война. И вот застряла.
Была у нас в сентябре, когда уже сомкнулось кольцо блокады. Сидела чинная, слегка чопорная, не согнутая ни годами, ни событиями. Пила чай - так же чинно и церемонно, как пила его и в 1914, и в 1930 годах, хотя чай был уже почти пустой.
- Какие могут быть обнимки?! - возмущаются девушки.
Но голос активистки продолжает греметь и скрипеть. И палец ее покачивается в воздухе, как какая-нибудь праща или палица.
* * *
Старый пожарный Михаил Осипович - про Германию:
- Там же, куда ни сунесся, - всё сталь. Там же даже старухи на лисапедах ездиют.
* * *
Человек едет на велосипеде, за спиной у него болтается голубой воздушный шарик. Странно и "не типично" для этих суровых дней. Но - жизнь продолжается. Мальчик или девочка сидят дома, ждут папу...
* * *
На рынке продают (за астрономически большие деньги) черный сахар. Это то, что осталось от сгоревших Бадаевских складов.
* * *
В аптеке. Приходит мужичок.
- Лаку нет ли, гражданочка? - Виновато вздыхает. - Хочу буфет покрасить.
- Брось врать-то. Нашел время буфет красить. Выпить хочешь!
Еще более виновато:
- Хочу. Да. Выпить.
* * *
Бабушка не была в Питере двадцать два года - с 1918, кажется. 21 июня приехала из Боровска навестить сыновей и внуков, а на другой день - война. И вот застряла.
Была у нас в сентябре, когда уже сомкнулось кольцо блокады. Сидела чинная, слегка чопорная, не согнутая ни годами, ни событиями. Пила чай - так же чинно и церемонно, как пила его и в 1914, и в 1930 годах, хотя чай был уже почти пустой.