JК
Из старых записных книжек (1924-1947) :: Пантелеев Алексей Иванович
Страница: 162 из 318Существует целый цех макулатурных дел мастеров, которые пользуются только этими готовыми словесными клише. И есть читатели (даже интеллигентные), которые любят эти "нечеловеческие усилия воли" и "ледяной холод, сжимающий сердце".
* * *
В самые страшные дни, зимой, я читал - впервые - "Большие надежды" Диккенса. Книга только что вышла в новом переводе, я купил ее на улице, с лотка.
Читал ночами, при свете коптящего ночника. И знаю, что навсегда соединились этот ночник, копоть, пар изо рта со всем тем, о чем читал - с духом, и мраком, и светом, и запахами диккенсовского романа.
Хочешь не хочешь, хочу не хочу, а ты со мной на всю жизнь, Пип! Ты блокадник.
* * *
Запахи!.. Копоть ночника, дым времянки, медицинский спирт, эфир...
В начале апреля, в морозный день вошел в палату, только что проветренную, и вдруг вспомнил...
Как хорошо было войти зимой в мамину спальню после того, как ее основательно проветрили. Форточка уже закрыта, в спальне тепло, но воздух свежий, и не по-летнему, а морозный, и в нем так тонко, чуть слышно слились - не запахи, а отзвуки запахов - маминых духов, папиных папирос "Яка", лампадного масла, легкого печного угара... И все это заглушается запахом мороза. Да, тот, кто был ребенком, согласится со мной: мороз пахнет.
* * *
В декабре или в начале января мама набралась храбрости, пошла на улицу Воинова попробовать получить для меня стандартную справку.
* * *
В самые страшные дни, зимой, я читал - впервые - "Большие надежды" Диккенса. Книга только что вышла в новом переводе, я купил ее на улице, с лотка.
Читал ночами, при свете коптящего ночника. И знаю, что навсегда соединились этот ночник, копоть, пар изо рта со всем тем, о чем читал - с духом, и мраком, и светом, и запахами диккенсовского романа.
Хочешь не хочешь, хочу не хочу, а ты со мной на всю жизнь, Пип! Ты блокадник.
* * *
Запахи!.. Копоть ночника, дым времянки, медицинский спирт, эфир...
В начале апреля, в морозный день вошел в палату, только что проветренную, и вдруг вспомнил...
Как хорошо было войти зимой в мамину спальню после того, как ее основательно проветрили. Форточка уже закрыта, в спальне тепло, но воздух свежий, и не по-летнему, а морозный, и в нем так тонко, чуть слышно слились - не запахи, а отзвуки запахов - маминых духов, папиных папирос "Яка", лампадного масла, легкого печного угара... И все это заглушается запахом мороза. Да, тот, кто был ребенком, согласится со мной: мороз пахнет.
* * *
В декабре или в начале января мама набралась храбрости, пошла на улицу Воинова попробовать получить для меня стандартную справку.