Изуверский интернат   ::   Сникет Лемони

Но в тот именно вечер родители вернулись домой рано, когда дети еще читали (вернее, читали старшие, а Солнышко рассматривала картинки). Отец остановился в дверях библиотечной комнаты и сказал следующее, что не забылось до сих пор.

— Дети, — сказал он, — нет худших звуков на свете, чем звуки скрипки, когда на ней играет человек, который не умеет играть, но упорно продолжает это делать.

Тогда дети только хихикнули, но сейчас, когда они стояли перед дверью завуча, они оценили, насколько прав был их отец. Сперва им показалось, будто там, за толстой деревянной дверью, какое-то мелкое животное закатило истерику. Но, прислушавшись, они поняли, что кто-то, не умеющий играть на скрипке, упорно продолжает это делать. Скрипка визжала, шипела, скрипела, стонала и производила всякие другие ужасающие звуки, не поддающиеся описанию. Наконец Вайолет не выдержала и постучалась. Стучать пришлось очень громко, чтобы за дверью услышали, несмотря на неумолкающий отвратительный концерт. Наконец деревянная дверь со скрипом отворилась и показался высокий разгневанный мужчина со скрипкой, прижатой к щеке.

— Кто смеет прерывать гения, когда он репетирует? — провозгласил он таким рокочущим голосом, что любой бы оробел, услышав его.

— Это мы, Бодлеры, — тихо ответил Клаус, глядя в пол. — Мистер По велел нам идти прямо в кабинет завуча Ниро.

—  Мистер По велел нам идти прямо в кабинет завуча Ниро, — передразнил мужчина высоким пронзительным голосом. — Ну так входите скорей, у меня и другие дела есть.