Страница:
2 из 14
Оно было небольшим, но со всеми удобствами полуподвал в центре города, где веснами грохочет лед, оттаивая в водосточных трубах.
Алексей Степанович уже давно не ощущал в себе божественного духа, и труд его над глиной, не содержащей света, был схож с черной магией, с секретом оживления неживого. Неживое было раньше живого, и неживой станет лилия, родившаяся на заре.
Мастерскую в Гавани Алексей Степанович в свое время забил цветами в больших горшках и кадках: лимонами, апельсинами, мохнатыми бегониями, гортензиями, кактусами. Но и они не помогли - кубатуры вдруг оказалось слишком много для его таланта. Кубатура требовала мускулов и орденов, полуподвал - гипербол, пентаграмм и тишины. В полуподвале живое - лишь отблеск звезды.
Созданные им гомункулусы теснились на стеллажах. Он отбирал лучших, чтобы отлить в бронзе. Путь их будет долгим во славу Парацельса по подзеркальникам дворцов, театров и библиотек. И вечен их мотив - движение. И зеркала, и полированный камень, и позолота будут отбрасывать на благородную бронзу живые блики и живые тени.
Однажды, размышляя с карандашом над энергетикой весовых частей, собственно и создающих иллюзию движения с определенным эмоциональным знаком, Алексей Степанович услыхал грохот. Возникший где-то наверху грохот все приближался с выкриками, угрозами и бранью. Когда загрохотало рядом, Алексей Степанович не утерпел, вышел на лестничную площадку.
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|