Январь 1944   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Прислушался к их разговору:

- Хорошо погибнуть вместе с мамой, правда? А то мама погибнет - что я одна на свете делать буду?..

Девочкам лет по девять, по десять.

Бродил по городу. Гремело и грохотало, но где и что - не понять было.

Пешком дошел до улицы Восстания. Случайно застал Лялю дома. Говорит ходят упорные слухи, что началось генеральное наступление - со всех сторон: и за Нарвской, и на перешейке, и в сторону Ижоры. Немцы отстреливаются бешено, но главный шум действительно создает наша артиллерия.

Был на радио. Так и есть. Началось.

В радиокомитете насмешило меня и умилило, что все женщины - редакторы, артистки, дикторы - ходят в валенках и в стеганых ватниках. После Москвы это бросается в глаза.

Запомнилось. На Невском у ворот стояла молодая женщина с грудным младенцем на руках. Ярко-синее шелковое одеяльце, белое кружево. А над головой женщины, пересекая Невский, летели, повизгивая, снаряды...

Сегодня в ленинградских газетах ("Смена" и "Ленинградская правда") опубликовано решение Ленсовета "О присвоении прежних названий некоторым ленинградским улицам, проспектам и площадям". Проспект 25 Октября - снова Невский, Садовая - Садовая, а не улица 3-го Июля. Суворовский стал снова Суворовским, Измайловский - Измайловским, Большой - Большим и т.д.

Об этом много говорят в городе и все почему-то очень радуются.

Впрочем, не почему-то, конечно.

Отмененные названия вообще никто никогда не признавал (кроме разве трамвайных и автобусных кондукторш). И это не консерватизм обывателя, как может кому-нибудь показаться.