Четвертая жертва сирени   ::   Клугер Даниэль

В позапрошлом году и попробовал. Скотину завели, живой инвентарь, так сказать, пшеницу посеяли, подсолнухи… – Он покрутил головой, словно в веселом недоумении. – Ну какой из меня земледелец, помилуйте! Нет, к вящему разочарованию драгоценной моей маменьки, так и не проснулся во мне интерес ни к скотоводству, ни к землепашеству, ни к агрономии, ни к садоводству. По счастью, она у нас умница, – сказал Владимир с той сдержанной нежностью, с какой всегда говорил о Марии Александровне. – Решили мы оставить все эти гесиодовы «Труды и дни» природным земледельцам – сдали земли арендатору Адольфу Крушвицу, немцу честному и пунктуальному, ну а он уж с крестьянами дела ведет. И живем мы там только летом – как на даче. Что, собственно, и приличествует нам, городским жителям. А места там поистине волшебные! Одна липовая аллея чего стоит. Вам непременно следует нас там навестить. Пятьдесят с лишним верст, конечно, путь неблизкий, но если по хорошей погоде, особенно летом, – почему бы и нет? Не о чем даже и говорить.



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой обнаруживаются секреты, таящиеся во властителях дум

За беседой на ходу я даже не заметил, как мы подошли к железнодорожному зданию. Здесь, наведя справки и попав к нужному чиновнику, мы узнали, что господин Пересветов сегодня на службу не вышел. Не было его и в субботу, когда выдавали жалованье.

– Болеют-с, – строго сказал нам чиновник. – Лежат дома-с. А если не лежат-с, то все равно дома.

– Что с ним?

Чиновник пожал плечами.