Четвертый К.   ::   Пьюзо Марио

Он относился к Розмари с искренним интересом, его глаза искрились и не отрывались от ее лица. Когда она касалась его руками, он похлопывал ее по спине. Он не скрывал, что она ему нравится, о чем говорили и его губы, раздвинутые в улыбке, смягчающей суровое лицо.

Но было совершено очевидно, что Розмари загнала его в угол, откуда не было выхода. Выпив еще вина, она окончательно раскрыла свои карты.

Она обращалась только к Джибсону, игнорируя остальных мужчин, сидящих за столиком. Она сманеврировала своим телом так, что оказалась в непосредственной близости к Джибсону, отгородив его от Дэвида Джатни и Хокена.

— Я хочу быть личностью, — говорила она, — хочу уйти от всего этого притворства, от кинобизнеса, который меня не удовлетворяет. Я хочу выйти в мир, чтобы сделать его лучше. Как Мать Тереза или Мартин Лютер Кинг. Я ничего не делаю, чтобы мир совершенствовался, а могла бы быть медицинской сестрой или врачом, могла бы заниматься социальными проблемами. Я ненавижу эту жизнь, эти светские приемы, необходимость быть всегда наготове, чтобы встретиться с важными людьми, принимать решения о каких-то паршивых фильмах, которые не помогают человечеству. Я хочу делать что-то настоящее.

С этими словами она схватила руку Джибсона Грейнджа.

Дэвид Джатни смотрел на Грейнджа и понимал, почему тот стал такой крупной звездой в кинобизнесе, что дает ему возможность контролировать фильмы, в которых он снимается.