Четвертый К.   ::   Пьюзо Марио

Дэвид Джатни поразился, когда она рассказала ему о своих планах. Она не спрашивала, можно ли переехать к нему, она просто утверждала свое право на это. Она выложила ему свой план, как приятель приятелю, словно он один из ее калифорнийских друзей, которые то и дело переселялись друг к другу на неделю или больше. Это было вовсе не желание в будущем женить его на себе, а просто проявление товарищества. Ей и в голову не приходило, что она навязывается, что его жизнь может оказаться сломанной, когда странная женщина и странный ребенок станут частью его повседневного быта.

Ирен поражала его необыкновенной целеустремленностью в каждой грани своего бытия. В политическом плане она придерживалась левых убеждений, тратила массу времени и энергии на работу в Лиге арендаторов Санта-Моники, погружалась в восточные религии, страстно мечтала о том, чтобы поехать в Индию и заниматься там под руководством гуру. В сексе она действовала прямолинейно и властно, без всяких предисловий, а после занятий любовью хватала книгу по индийской философии и погружалась в чтение.

Более всего Дэвида Джатни приводило в ужас ее намерение взять ребенка с собой в Индию. Ирен была из тех женщин, которые абсолютно уверенны, что утвердят себя везде, что судьба благосклонна к ним, что с ними не может случиться ничего дурного. Дэвид Джатни представлял себе маленького мальчика, спящего на улицах Калькутты вместе с тысячами больных и нищих.