Четвертый эшелон   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

— Так слесаря я позвала. А он ни в какую, говорит, без милиции не пойду. Мало что пропадет или еще как.

— Это он, пожалуй, прав. — Соколов застегнул шинель. — А почем ты знаешь, что жильца нет?

— Так я и в дверь звонила, и по телефону.

— Какой у него номер?

— Г-1-74-78.

— Пойду сам позвоню.

Соколов вышел в дежурку, набрал номер. Двадцать раз басовито и длинно пропела трубка.

«Надо идти, — подумал участковый, — а то, не дай бог, газ скопится, замкнет где электричество, одна искра — и весь дом на воздух».

Идти не хотелось, он добирался до работы из общежития на Шаболовке с двумя пересадками, в трамвае было холодно, как в погребе. Он продрог в подбитой «рыбьим мехом» синей милицейской шинели, ноги в сапогах сделались дубовыми, а главное, от холода у него длинно и мучительно ныло раненое плечо.

Но ничего не поделаешь: идти было надо.

— Я в дом пятнадцать, в Зачатьевский, — сказал Соколов дежурному, — там с газом что-то.

— Ладно. — Голос у дежурного был вялый и сонный.

Соколов вышел на улицу, и холод снова сдавил его железным обручем. Снег визжал под подошвами сапог, переулок, заваленный сугробами, казался синим. Где-то за Москвой-рекой, над башенкой монастыря, появилась мутноватая светлая полоска, оттуда в город приходил рассвет.

Соколов шел быстро, и дворничиха в тяжелом тулупе и огромных валенках едва поспевала за ним.