Эра Милосердия   ::   Евгеньева Лариса (Прус

Из-за стены донеслись раскаты мощного храпа, потом какое-то бормотанье.

- Кто там? - испуганно спросила она.

- Так. Дядя один знакомый, - бросил он, продолжая прислушиваться.

- Твой дядя? Пирожками объелся?

Но Мурашов глядел сквозь нее, не расслышав шутки. Потом вскочил и быстро вышел, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. Теперь из-за стены донесся и его голос, он словно уговаривал, просил о чем-то обладателя мощного храпа. Наконец все стихло. Он вернулся, притворяя дверь все так же старательно, и бросился к плите. Яичница уже дымилась.

- Ой, извини! - покаянно воскликнула Эра. - Это я прозевала!

- Есть можно. - Он поставил сковородку перед Эрой: - Рубай.

- Ты все-таки... все-таки... - Эра наконец проглотила кусок. Все-таки ты не прав. Ты ведь ничего обо мне не знаешь, а говоришь.

- Да я насквозь тебя вижу. Мамусенькина дочка. А что ты знаешь о настоящей жизни? Ты кого-нибудь ненавидела? По-настоящему. Ты испытывала когда-нибудь настоящий стыд? У тебя были когда-нибудь мысли, от которых просто хотелось башкой о стенку - и все. Человек чувствует, что он захлебывается во всем этом, а ему: "Соблюдай, деточка, дисциплину, аккуратно делай уроки, не прогуливай - и все о'кейчик!"

- Какой человек? - встрепенулась она.

- Такой-сякой, - потянувшись, ответил Мурашов лениво, однако Эра видела, как он напряжен, точно человек, ожидающий над ухом выстрела. Ладно, топай.

- Как... топай?

- Ножками.

- А уроки? Я сейчас...

- Уроки-мороки-сороки. Иди, иди.