Эра Милосердия   ::   Евгеньева Лариса (Прус

Хотя, знаешь, - он махнул рукой, - счастье - это такая неуловимая и неопределимая субстанция, что все разговоры о нем - разговоры, увы, пустые.

- Счастье... - задумчиво повторила тетя Соня. - Да, счастье...

И вздохнула.

Первым, кого увидела Эра, войдя в класс, был Мурашов. Встретившись с Эрой взглядом, он вздрогнул, отвел глаза и демонстративно отвернулся.

- Извини, - сказала она, подходя. - Я ну никак не могла. Ты долго ждал?

- Не так чтобы очень, - пробурчал он, роясь в сумке. - Знаешь, оно и к лучшему, я там такую цыпочку подхватил! Из школы с английским уклоном. Здорово мы с ней сбацали!

Он снова нагнулся над сумкой, притворяясь, будто что-то там ищет. Эра отошла.

Она хотела повторить теорему (ее давно уже не спрашивали по геометрии), но рядом тяжело плюхнулась Чеснокова и заговорила плачущим голосом:

- Ладно, я знаю, что всем в классе на меня начхать... но тебя я всегда считала человеком! Спасибочки, буду теперь знать, как ты ко мне относишься...

Эра удивленно поглядела на Чеснокову и вдруг вспомнила: день рождения!

- Люся! Извини! Клянусь тебе, я не нарочно! Просто так получилось... Не сердись, а?

- "Не сердись"... - передразнила Чеснокова. - Кому вообще интересны мои переживания? Ты не нарочно, у Беседкиной теннис, у Бурсаковой рояль, у Бражкина свидание, у Облакевич насморк, у Сивчиковой театр... а у Саламатиной настроения не было. Я все понимаю. Я для вас распоследний человек. А я, между прочим, целый месяц вам про свой день рождения твержу!

- Это уж точно, - не удержалась Эра.