Эра Милосердия   ::   Евгеньева Лариса (Прус

Ты как декорация.

- Как это?

- Хоть бы улыбнулась. Не бойся, корона с головы не свалится. Он тебе очень нравился?

- Да нет. Юрка мне нравится больше.

- Тогда зачем он тебе?

- Лучше уж такой, чем никакой.

- Только он, видишь, себя "таким" не считает!

- Ты думаешь... - Полынова даже остановилась. - Он догадался?!

- А то нет!

- И все равно...

- Да что "все равно"! Вечно ты только о себе. Думаешь, человеку приятно, когда им совершенно не интересуются? Думаешь, человек не чувствует, что тебе на него, в общем, наплевать? А потом еще с девчонками на его счет прохаживаешься.

- Я не прохаживалась...

- Ага. Пробегалась. Врала, как он тебе прохода не дает.

- Эрочка! Ну почему мне так не везет? В любви.

- А тебе и не должно везти. Если ты себя не переделаешь.

- Это, знаешь, очень трудно.

- А ты постарайся. И потом... - Эра запнулась, но все же договорила: - Честно тебе скажу: у тебя глуповатый смех. Ну, хихиканье какое-то очень странное. Ты как-нибудь по-другому попробуй... Перед зеркалом, что ли, потренируйся...

- Заметано! - пообещала Полынова и схватила Эру за руку во вдруг накатившемся приступе умиления: - Ой, а помнишь, как я пришла к вам в класс? Ты с тех пор для меня - самый близкий человек, Эрочка, самый уважаемый! Помнишь, какая я была дура?..

Эре вовсе не казалось, что Полынова была тогда дурой. Однако ответить не успела. На остановке у сквера, опершись о невысокую чугунную ограду, стоял Мурашов.