JК
Эра Милосердия :: Евгеньева Лариса (Прус
Страница: 97 из 102В руках у нее была сумка Мурашова, и ее нужно отдать.
Звонить не потребовалось: Эра толкнула полуоткрытую дверь и вошла. Телевизор, действительно, был включен. В кресле, разбросав длинные ноги, сидел тот самый мужчина. Кажется, он дремал.
Эра поставила сумку у двери и сказала:
- Извините. Я сумку Игоря принесла.
Мужчина вздрогнул и открыл глаза, вглядываясь в Эру.
- Ага... понимаю. Игорешкина подружка... кгм!.. Что-то говорил он такое, вспоминаю. Прошу к нашему шалашу.
Он вскочил, раскланиваясь с жалким фанфаронством. Он был до ужаса похож на Мурашова: те же темные глаза, прямой нос, та же усмешка одним уголком рта. Но только это был внезапно постаревший на много лет Мурашов, и это было страшно, как в кошмаре.
С улыбкой, которую вполне можно было бы назвать обаятельной, если б не резкие морщины на изможденном лице и потухший взгляд, отец Мурашова приятным, хотя и слегка сиповатым голосом предложил Эре сесть, пододвинув стул изящно отделанным жестом.
Эра смотрела на этого человека, которого необходимо было сию вот секунду заклеймить, пригвоздить, припечатать к позорному столбу, и опять не находила слов.
- До свидания, - только и нашлась она сказать, пятясь в прихожую.
- Как? Уже уходите? - воскликнул он, одарив Эру улыбкой.
С беспокойством радушного хозяина он бросился вслед за ней и включил в прихожей свет.
Звонить не потребовалось: Эра толкнула полуоткрытую дверь и вошла. Телевизор, действительно, был включен. В кресле, разбросав длинные ноги, сидел тот самый мужчина. Кажется, он дремал.
Эра поставила сумку у двери и сказала:
- Извините. Я сумку Игоря принесла.
Мужчина вздрогнул и открыл глаза, вглядываясь в Эру.
- Ага... понимаю. Игорешкина подружка... кгм!.. Что-то говорил он такое, вспоминаю. Прошу к нашему шалашу.
Он вскочил, раскланиваясь с жалким фанфаронством. Он был до ужаса похож на Мурашова: те же темные глаза, прямой нос, та же усмешка одним уголком рта. Но только это был внезапно постаревший на много лет Мурашов, и это было страшно, как в кошмаре.
С улыбкой, которую вполне можно было бы назвать обаятельной, если б не резкие морщины на изможденном лице и потухший взгляд, отец Мурашова приятным, хотя и слегка сиповатым голосом предложил Эре сесть, пододвинув стул изящно отделанным жестом.
Эра смотрела на этого человека, которого необходимо было сию вот секунду заклеймить, пригвоздить, припечатать к позорному столбу, и опять не находила слов.
- До свидания, - только и нашлась она сказать, пятясь в прихожую.
- Как? Уже уходите? - воскликнул он, одарив Эру улыбкой.
С беспокойством радушного хозяина он бросился вслед за ней и включил в прихожей свет.