Эта милая Людмила   ::   Давыдычев Лев Иванович

Пантя ждал её, сидя на скамеечке перед заборчиком, и уже собирался пристроиться здесь провести ночь.

– Не торопись, не торопись, не торопись! – просила эта милая Людмила, с удивлением и страхом глядя, как Пантя уничтожал колбасу и пирог. – Подавиться ведь можешь! Жевать ведь надо!

А Пантя легко глотал пирог и колбасу, казалось, не жуя и не останавливаясь.

– Не торопись, не торопись, не торопись… – испуганно повторяла эта милая Людмила. – Подавиться ведь можешь… Жевать ведь надо… Не наешься – я тебе ещё чего-нибудь вкусного принесу… Что с тобой?

Суетливо, почти судорожно откусывая то пирог, то колбасу, Пантя издавал какие-то странные хлюпающие звуки, и эта милая Людмила не сразу догадалась, что он рыдает. Когда левую руку Пантя толкал ко рту, то правой вытирал слёзы, и наоборот: когда откусывал из правой руки, то левой размазывал по щеке слёзы.

Теперь он уже вроде бы жевал пищу, прежде чем проглотить её, но жевал всё медленнее и медленнее, а рыдания вырывались всё чаще и чаще, и вдруг Пантя, с писком взрыднув, бросился бежать.

– Куда ты? Куда ты? Что с тобой?! – Эта милая Людмила сама почему-то чуть не расплакалась, горько и жалобно, помчалась за Пантей, но сразу же остановилась: он быстро исчез в темноте, и топанье его ног стихло.

«Что, что, что с ним случилось? – недоуменно и даже испуганно думала эта милая Людмила. – Неужели я его чем-то обидела?.. Наверное, я зря сказала о том, что он может подавиться? Но ведь он и впрямь мог подавиться!.. Злостный хулиган и – разревелся!..