Юность Маши Строговой   ::   Прилежаева Мария Павловна

- Дело в том, - словно оправдываясь, сказала она, - что Евгений Борисович, распределив классы, первачкам с продленным днем оставил самый плохой - возле столовой. Что прикажете делать, он и слушать не хочет. Пойдемте.

Из школы они вышли втроем и через несколько минут были знакомы. Усков нашел повод свернуть разговор на свою аспирантуру. Нина Сергеевна призналась, что хотела поступить в заочный вуз, но помешала война.

Она взяла Машу под руку и рассказывала, как соскучилась по Москве, как два года прожила в деревне, работала в интернате, а теперь интернатских ребят привезли обратно, и она вернулась в школу к Федору Ивановичу.

- Все бы ничего, да вот напасть: свалился нам на голову журавль длинноногий, завуч! Выслеживает, вынюхивает, непорядки выкапывает. И не виновата, а Борисова встретишь - словно в чем виновата. Словно ты самое последнее на свете ничтожество и ничего путного никогда из тебя не получится.

- Как же учителя его терпят? - спросила Маша.

- Так и терпят.

Девушки, разговаривая, шли впереди, Усков плелся сзади, наблюдая, как на глазах у него завязывается девичья дружба. Усков страшно раскаивался в том, что преступно тратит драгоценное время. В Ленинской библиотеке лежали два объемистых тома по курсу древней литературы, выписанные на его имя. "Сейчас побегу", - убеждал он себя, но не бежал, а проводил Машу до дому и, оставшись вдвоем с Ниной Сергеевной, поправил галстук, откашлялся и сказал:

- Видите ли... Если вы хотите готовиться в вуз...