Как я был вундеркиндом   ::   Машков Владимир Георгиевич

Я сел за свою парту и стал глядеть, как, волнуясь, отвечали одна за другой девчонки.

Я покосился на Макаревича-Мандера. Тот сидел с отсутствующим видом. То есть он вроде сам сидел, но его мысли, а значит, и он сам, были где-то далеко отсюда. В общем, он явно отсутствовал. Ну, конечно, он спокоен, его ни за что не вызовут, потому что Клавдия Васильевна на него не надеется, потому что она не уверена в нём на все сто процентов. А во мне Клавдия Васильевна уверена, она знает, что я её не подведу…

И вот настал мой звёздный час. Я вышел к доске и принялся решать задачу. Я стучал мелом по доске, оборачивался к ребятам и объяснял, что я делаю. Потом то же самое я объяснял учительницам. Учительницы открыли блокноты и дружно застрочили. Чтобы они успевали записывать, я стал объяснять чуть помедленнее…

Клавдия Васильевна сияла от счастья.

А девчонки, те девчонки, которые только что хихикали надо мной, снова глядели на меня восхищённо, как на Штирлица.

И Макаревич-Мандер наконец вернулся в класс. Словно завороженный, он следил за движениями моих рук. Ага, понял теперь, кто я такой.

И тут я вспомнил, как его фамилия – и не Макаревич, и не Мандер, а Ситников.



Пиршество по-английски

– А, молодой человек, очень рад вас видеть. Как здоровье? Как успехи в ученье?

Такими словами Лев Семёнович каждый раз встречает меня. Седые волосы его аккуратно зачёсаны назад. Глаза – живые, горящие – глядят на меня добро и весело.