Как я был вундеркиндом   ::   Машков Владимир Георгиевич

Когда мы очутились на улице, Гриша накинулся на меня:

– Ну вот, всё испортил. О чём я тебя просил? Чтобы ты рта не раскрывал… А ты… Теперь всё пропало.

– И ничего не пропало, – возразил я. – Теперь я верю, что у Валентины Михайловны будет квартира. А враньё никогда и никому не помогало…

– Враньё? Какое враньё? – обиделся Гриша. – Я же не сказал, что я будущий лауреат.

– Этого ещё не хватало.

– Если б ты знал, как мне вдруг захотелось стать знаменитым пианистом, – мечтательно протянул Гриша. – Представь, я выхожу на сцену, весь зал аплодирует. Я начинаю барабанить по клавишам, весь зал затихает.

– Если ты начнёшь барабанить, – вставил я, – весь зал засвистит…

– Не придирайся к словам, – Гриша вовсе не думал обижаться. – А когда я кончу… э… играть, весь зал захлопает, на сцену полетят цветы, я их буду ловить, как вратарь мячи. Нет, что ни говори, а хорошо быть вундеркиндом, вообще, знаменитым…

– Когда цветы бросают на сцену, это хорошо. Но сперва надо десять лет и каждый день барабанить на пианино, – охладил я его пыл. – Я барабанил, я знаю.

– Ничего, я выдержу. – Гриша сжал зубы. – Я упрямый.

– Мне бы твоё упрямство!

– Бери сколько хочешь, мне не жалко, – рассмеялся Гриша. И неожиданно погрустнел: – Но знаменитым пианистом мне не бывать.

– Это почему?

– Родители пианино не купят.

– Тогда, может, гитару? – улыбнулся я.

– Нет, – помотал головой Гриша.