Аннотация: В этом сборнике рассказывается о приключениях Великолепной пятерки: о том, как Джулиан, Энн, Дик, Джордж и пес Тимми находят похищенные драгоценности, разоблачают банду фальшивомонетчиков.


---------------------------------------------


 Энид Блайтон
 Тайна цыганского табора



 НА КОНЮШНЯХ


 – Мы уже тут целую неделю. Я просто помираю от скуки, – сказала Джордж.
 – Не сказала бы, – заметила Энн. – От наших скачек ты, по-моему, была в полном восторге. Да уж признай: тебе и в конюшне нравилось болтаться, когда мы не занимались верховой ездой.
 – А я тебе говорю, что подыхала со скуки каждую минуту, – упрямо возразила Джордж. – Уж мне-то лучше знать, верно? Да еще эта поганка Генриетта. Ну на что она нам нужна, скажи ты мне?
 – А! Генри! – Энн рассмеялась. – Я, честно говоря, решила, что у вас с ней так много общего. Девчонка-то вроде тебя самой. Желает быть мальчишкой, ну и ведет себя по-мужски.
 Две девочки сидели у стога сена, жуя бутерброды. А вокруг в поле паслись многочисленные кони, на которых они ездили верхом или на худой конец просто присматривали за ними. В стороне от них возвышалось неряшливое строение с весьма вызывающим большим щитом у главного входа:

 ШКОЛА ВЕРХОВОЙ ЕЗДЫ КАПИТАНА ДЖОНСОНА

 Энн и Джордж находились здесь неделю, пока Джулиан и Дик жили в лагере с остальными ребятами из школы. В общем-то это была идея Энн. Она любила лошадей и наслушалась так много всякой всячины от ребят и девчонок о том, как здорово заниматься верховой ездой, что в итоге соблазнилась.
 Джордж захотела присоединиться. Теперь она была страшно недовольна из-за того, что двое ребят отсутствовали, уехали без нее, чтобы для разнообразия побыть в мальчишеской компании. В лагерь перебрались! Джордж и сама была бы не против оказаться там, но девочкам, разумеется, запрещалось находиться в лагере мужской Джулианской школы. Лагерь – только для мальчишек.
 – Послушай, но это же глупо – злиться из-за того, что ты не попала в лагерь бойскаутов, – сказала Энн. – Иногда им охота побыть в своей компании, не все же время им быть с девочками.
 Джордж думала иначе.
 – А почему бы и нет? Я умею делать все, что могут Дик и Джулиан, – сказала она. – Могу лазать по деревьям и скалам, целые мили проехать на велосипеде, и пройти могу как угодно далеко не хуже их. Плавать умею, да и вообще во многих вещах сто очков вперед мальчишкам дам.
 – То же самое говорит Генри! – Энн засмеялась. – Вон она, кстати, – как всегда, верхом, руки в брюки и свистит, как конюх!
 Джордж скорчила презрительную гримасу. Энн была немало удивлена той антипатией, которая возникла с первого взгляда между Генриеттой и Джордж, поскольку обе разделяли одни и те же взгляды. Подлинное имя Джордж было Джорджина, но откликалась она только на Джордж. Генри звали Генриеттой, а отзывалась она только на имя Генри, ну и еще на Гарри, правда, только для самых близких друзей.
 По возрасту они были ровесницы с Джордж, и ее волосы тоже были коротко подстрижены, но не вились.
 – Какая жалость, – говорила Генри с наигранным сочувствием Джорджине. – Такие кудри. Так по-девичьи, верно?
 – У тебя что – не все дома? – парировала Джордж. – Мало, что ли, мальчишек с кудрями?.
 Особенно ее злило то, что Генриетта была ловкой наездницей и получала за это призы. Эта неделя на конюшнях ничуть не понравилась Джордж, потому что другая девчонка превзошла ее. Тошно было видеть, как Генриетта скачет на коне, посвистывая, делая все быстро и умело. Энн в душе посмеивалась над ними, особенно когда обе ее подруги решили не называть друг друга мальчишескими именами Джордж и Генри, а стали обращаться друг к другу – Джорджина и Генриетта. Это означало, что ни та ни другая больше не откликались, когда звали друг друга. Владелец конюшен, крупный и плотный капитан Джонсон, устал от них обеих.
 – Вы чего это так себя ведете? – не выдержал он как-то за завтраком, заметив, как они в очередной раз обменялись презрительными взглядами. – Дурацкие выходки маменькиных дочек!
 Энн это рассмешило. Маменькины дочки! Естественно, капитан Джонсон обеим наступил на любимую мозоль и разозлил и ту, и другую. Энн его побаивалась. Человек он был вспыльчивый, прямолинейный и не выносил подобных глупостей. Однако с лошадьми он был просто душка и любил посмеяться над хорошей шуткой. Вместе с женой они брали к себе на каникулы то девочек, то мальчиков, заставляли их как следует работать, но дети все равно были в полном восторге от пребывания у них.
 – Короче, ясно, – сказала Энн, откинувшись на сено. – Если бы не Генри, ты была бы вполне довольна этой неделей. Чудесная апрельская погода, отличные лошади. А капитан Джонсон и миссис Джонсон мне просто очень нравятся.
 – Жалко, что ребят нет с нами, – ответила Джордж. – Они бы эту твою кретинку Генриетту живо поставили бы на место. Лучше б я дома оставалась.
 – Сама выбрала, – заметила Энн с легким раздражением. – Могла остаться в коттедже Киррин с папочкой и мамочкой. Однако решила отправиться сюда со мной. И вообще, охватит тебе бурчать из-за всего, что не по-твоему. Мне уже это начинает надоедать.
 – Извини, – сказала Джордж. – Я, видимо, и вправду веду себя по-свински. По нашим мальчикам соскучилась, Вроде бы только на каникулах с ними и видимся, а без них уже как-то не то. Кстати, могу тебя порадовать – кое-что мне здесь все-таки нравится.
 – Можешь не говорить, знаю, – отозвалась Энн, усмехнувшись. – Довольна тем, что Тимми не переносит Генри.
 – Генриетту, – поправила Джордж и широко улыбнулась. – Да, ваш славный Тимми ее не любит. Эй, Тимми, дружок, брось ты эти кроличьи норы да полежи с нами чуток, отдохни! Устал песик – сколько миль пробегал сегодня с утра, когда мы коней вывели! Наверно, сотню нор обследовал. Иди сюда, отдохни!
 Тимми нехотя оторвался от очередной кроличьей норы, подбежал к девочкам и улегся возле них. Он лизнул руку Джордж, а та потрепала его по загривку.
 – А мы, Тимми, как раз говорили о том, какой ты умница, что не дружишь с этой противной Генриеттой. – Она внезапно умолкла, получив многозначительный толчок от Энн. На них упала чья-то тень.
 Это была Генриетта. Судя по выражению ее лица, она прекрасно слышала последнее замечание Джорджины. В руках у нее был конверт.
 – Тебе письмо, Джорджина, – скованно промолвила она. – Решила принести его сразу, а то там может быть что-то важное.
 – О! Спасибо, Генриетта, – сказала Джордж. Она вскрыла конверт, прочитала и издала стон. – Посмотри, – обратилась она к Энн, передавая ей письмо, – Это от мамы.
 Энн прочитала короткое послание: «Останься, пожалуйста, еще на неделю. Твой папа приболел. Целую. Мама». – – Вот уж не повезло! – воскликнула Джордж с недовольной гримасой на лице. – А я-то надеялась, что через пару деньков мы отправимся домой, а мальчики присоединятся к нам в Киррине. Теперь торчи тут целую вечность. И что там с папой? Небось голова заболела или еще какая-нибудь ерунда. Не хочет, чтобы в доме шумели и бегали.
 – Если хочешь, можем отправиться ко мне домой, – предложила Энн. – Если, конечно, тебя не смутит полный кавардак. Там сейчас начали переклеивать обои.
 – Ладно уж, – ответила Джордж. – Я же знаю – тебе охота побыть тут еще с лошадьми. Тем более родители твои – за границей, мы там только мешать будем с этим ремонтом. Придется еще неделю киснуть тут без ребят. Они-то, конечно, будут в лагере...
 Капитан Джонсон сказал – да, конечно, обе девочки могут остаться. Могут даже и в палатке пожить немного, с ними отправятся еще один или двое детей – они возражать не станут?
 – Нет, что вы, – ответила Джордж. – Хотя нам бы хотелось быть вдвоем – Энн и я. У нас ведь еще и Тимми есть. За исключением того, чтобы приходить поесть и поработать для вас, мы бы хотели жить самостоятельно.
 Энн в глубине души посмеивалась. То, чего Джордж хотела на самом деле, – как можно реже видеть Генриетту. С другой стороны, занятно было бы пожить в палатке, если погода будет хорошей. Палатку можно попросить у капитана Джонсона.
 – Не повезло, Джорджина, – сказала Генри, слышавшая все эти разговоры. – Крепко тебе не повезло. Я знаю, какая для тебя тут тоска зеленая. Жаль, что ты по-настоящему лошадей не любишь. И еще жалко, что ты...
 – Да заткнись ты, – грубо оборвала ее Джордж и вышла из комнаты.
 Капитан Джонсон уставился на Генри, которая стояла возле окна, сунув руки в карманы галифе и посвистывая.
 – Слушайте, вы обе, – сказал он. – Вы почему так себя ведете? Подражаете мальчишкам, как обезьяны, мужиков каких-то из себя строите. То ли дело Энн – с ней никаких проблем, я ей всегда рад. А вам обеим просто оплеух стоило бы надавать. Тоже мне – мужики! Ты солому-то отнесла в конюшни?
 – Да, – ответила Генриетта, не оборачиваясь. Неожиданно в комнату вбежал мальчонка.
 – Там какой-то парень приехал на пегом коне, шелудивом таком. Говорит, что вы могли бы ему помочь, у коня что-то с ногой.
 – Опять эти бродяги, – проворчал капитан Джонсон. – Ладно, иду.
 Он вышел, и Энн последовала за ним: не хотелось оставаться наедине с обозленной Генриеттой. Снаружи она увидела Джордж с каким-то мальчишкой и пегим конем, который выглядел изрядно покусанным блохами.
 – Ну, что ты еще со своим конем сделал? – спросил капитан Джонсон, осматривая ногу животного. – Оставь его здесь, я присмотрю за ним. Разберемся.
 – Не могу, – ответил парнишка. – Мы снова отправляемся на эту Таинственную Пустошь.
 – Придется смириться, – сказал капитан Джонсон, – Коняшка твоя ходить не сможет. Не потянет. Учти, я полицию вызову к твоему отцу, если вздумаешь погнать больного коня. Понял?
 – Не надо, не надо! – взмолился мальчик. – Отец сам сказал, что нам нужно завтра отправляться.
 – К чему такая спешка? – спросил капитан Джонсон. – Что, ваш караван не сможет потерпеть пару деньков? Таинственная Пустошь никуда не убежит за это время. А вообще-то любопытно, с чего это вы отправляетесь в такую глухомань? Ни фермы, ни домика на мили вокруг.
 – Ну ладно, коня я оставлю, – сказал маленький визитер и погладил нос пегого. Он явно любил свою невзрачную лошадку. – Отец разозлится, что другие отправятся без нас. Придется их потом догонять.
 Он коротко отсалютовал рукой капитану и вышел с конюшенного двора – невысокий, тощий, загорелый мальчуган. Пегий терпеливо стоял на месте.
 – Отведите его в малую конюшню, – сказал капитан Джонсон Энн и Джордж. – Я сейчас туда приду и посмотрю, в чем дело.
 Девочки увели лошадку прочь.
 – Таинственная Пустошь! – заметила Джордж. – Странное название. Ребята бы им заинтересовались. Уж точно отправились бы ее исследовать, правда?
 – Да, – согласилась Энн. – Хоть бы они заехали к нам сюда! Но я думаю, они для разнообразия предпочтут побыть в лагере. Ну, давай, забавное создание, – в конюшню!
 Девочки закрыли воротца за лошадкой юного путника и направились обратно, когда их окликнул Уильям, мальчик, который сообщил о коне:
 – Эй! Девчонки! Джордж и Энн! Тут еще письмо вам!
 Они побежали к дому.
 – Ох, надеюсь, папе стало лучше и можно будет отправляться домой. И мальчишек встретим в Киррине! – сказала Джордж. Она раскрыла конверт, пробежала записку взглядом и вскрикнула так, что Энн вздрогнула: – Смотри-ка! Они будут здесь!
 Энн схватила весточку и прочитала ее.
 «Завтра присоединяемся к вам. Разобьем палатку, если нет мест. Надеемся, что вы нам приготовили классное приключение. Джулиан и Дик». – Они едут! Едут! – воскликнула Энн, обрадовавшись не меньше, чем Джордж. – Теперь будет весело!
 – Жалко, что никаких приключений мы тут им предложить не можем, – заметила Джордж. – А впрочем, кто его знает?




 ДЖУЛИАН, ДИК – И ГЕНРИ


 Джордж до неузнаваемости переменилась, когда узнала, что два ее двоюродных брата объявятся на следующий день. Стала даже вежливей с Генриеттой.
 Капитан Джонсон почесал в затылке, услышав, что прибывают еще двое ребят.
 – В доме мы их держать не сможем, за исключением общей еды, – сказал он. – Мы заполнены до отказа. Они могут спать либо в конюшнях, либо пусть возьмут палатку, мне все равно.
 – Всего набирается десять человек, – заметила его жена. – Джулиан, Дик, Энн, Джордж, Генри и еще Джон, Сюзанна, Алиса, Рита и Уильям. Генри тоже, возможно, придется спать в палатке.
 – Только не с нами, – немедленно откликнулась Джордж. ,
 – Мне кажется, ты не по-доброму относишься к Генри, – сказала миссис Джонсон. – Между прочим, вы с ней так схожи, Джордж. Обе считаете, что должны были родиться мальчиками, и...
 – Я ни в чем не похожа на Генриетту, – перебила ее Джордж сердито, – Вот подождите, когда появятся мои двоюродные братья, миссис Джонсон. Им и в голову не придет, что мы с ней в чем-то похожи. Не думаю, что они вообще пожелают иметь с ней дело.
 – Ну, знаешь, придется вам все-таки как-то притереться друг к другу, если хотите остаться здесь, – сказала миссис Джонсон. – А теперь мне надо посмотреть, что дать ребятам в качестве постели – хоть в конюшне, хоть в палатке. Пошли, Энн, посмотрим..
 Энн, Джордж и Генри были чуть постарше других пятерых детей, но все в равной степени, независимо от возраста, были рады приезду Джулиана и Дика. Джордж и Энн рассказали всем про свои приключения с ними, и теперь все были готовы считать их героями.
 Генриетта куда-то исчезла в тот день сразу после чая, и ее долго не могли найти.
 – Ты где это пропадала, голубушка? – приступила к ней миссис Джонсон, когда та наконец объявилась.
 – У себя в комнате, – ответила Генриетта. – Чистила башмаки, галифе, чинила куртку. Вы же мне сами все время напоминаете об этом, вот я и сделала.
 – Ага! Готовится к встрече героев, – сказал капитан Джонсон, и Генри немедленно изобразила презрительную гримасу, очень похожую на ту, которую делала Джордж.
 – Ничего подобного. Я уж давно собиралась этим заняться. Если кузены Джорджины окажутся чем-то вроде нее, они меня не очень заинтересуют.
 – А может, тебе мои братья понравятся? – спросила Энн с улыбкой. – Если нет, значит, с тобой просто не все в порядке.
 – Ладно тебе дурочку разыгрывать, – ответила Генриетта. – Кузены Джорджины и твои родные братья – одни и те же люди.
 – Какая ты умная, – сказала Джордж. – Надо же, догадалась. – Однако она была настолько довольна, что решила не продолжать дурацкую пикировку и вышла с Тимми, что-то насвистывая. – Завтра они приезжают, Тим, – сказала она. – Джулиан и Дик. И мы будем с ними вместе, как всегда, впятером. Тебе ведь это понравится, Тимми, верно?
 – Гав, – сказал одобрительно Тимми и помахал своим пышным хвостом. Он прекрасно понимал, о чем идет речь. На следующее утро Джордж и Энн на станции в двух милях от конюшен изучали расписание прибывающих поездов.
 – Вот этим они приедут, – сказала Джордж, ткнув пальцем в расписание. – Это единственный утренний поезд, и прибывает он в половине первого. Придём и встретим.
 – Правильно, – согласилась Энн. – Выйдем без десяти двенадцать – времени достаточно. Поможем им с вещами. Да их у них много и не будет.
 – Отведите лошадей на поляну с зарослями боярышника! – окликнул их капитан Джонсон. – Сможете сразу четверых отвести?
 – О, конечно! – обрадовалась Энн. Ей нравились эти прогулки к лужайкам среда боярышника. Вдоль узкой тропинки росли чистотел, фиалки, примулы и кусты боярышника с налитыми бутонами. – Давай, Джордж, берем лошадей. Утро такое чудесное!
 Они отправились в путь с четырьмя игривыми молодыми лошадками; Тимми не отставал от них ни на шаг. Он вообще хорошо помогал управляться с лошадьми, особенно, когда надо было какую-нибудь привязать к пирсу.
 Едва они ушли, зазвонил телефон – спросили Энн.
 – К сожалению, ее сейчас нет, – ответила миссис Джонсон. – А кто говорит? О! Джулиан, ее брат? Что ей передать?
 – Пожалуйста, – сказал Джулиан по телефону, – скажите ей, что мы приедем на автобусную остановку Миллинг Грин в половине двенадцатого. И нет ли там у вас тачки, чтобы она и Джордж ее прикатили, потому что у нас с собой палатка и еще кое-какие вещи?
 – О, да мы за вами повозку пришлем, – ответила миссис Джонсон. – Мы ее обычно посылаем, когда нужно встретить поезд или автобус. Джордж и Энн вас встретят, они умеют управляться с повозкой. Мы рады, что вы приезжаете. Погода чудесная, и вам здесь понравится.
 – Это уж точно, – согласился Джулиан. – Ужасно вам признателен за помощь. Мы вам хлопот не доставим, поможем, если что нужно.
 Миссис Джонсон положила трубку, попрощавшись с ним, и увидела Генриетту, проходившую мимо окна. Выглядела она необычно чистой и аккуратной. Миссис Джонсон окликнула ее:
 – Генри! Где там Джордж и Энн? Джулиан и Дик прибывают на автобусную остановку в одиннадцать тридцать. А я сказала им, что их встретят на повозке. Не передашь ли ты это Джордж и Энн? Они могут запрячь в повозку Винки и отправляться на остановку.
 – Хорошо, – согласилась Генри. И тут же вспомнила, что Джордж и Энн отправились с четырьмя лошадьми на поляну с зарослями боярышника. – Но они уже не успеют, – сказала она. – Может, мне самой тогда взять повозку да поехать туда?
 – Ну, давай ты. Спасибо тебе. Генри, – согласилась миссис Джонсон. – Да и то – поторопись. Уже время ехать. А Винки где? Не на большом ли поле?
 – Там! – крикнула Генри, побежав за конем.
 Спустя короткое время Винки впрягли в повозку, а Генри уселась на облучке. Отправляясь в путь, Генри довольно улыбалась, представляя себе, как разозлятся Джордж в Энн, что им не удалось встретить двоих ребят.
 Джулиан и Дик уже ждали на остановке автобуса, когда Генри подкатила к ним. Еще издали они с надеждой поглядывали на приближающуюся повозку, ожидая, что ее ведут Энн или Джордж.
 – Нет, это не они, – сказал Дик. – Кто-то другой, видно, в деревню направляется. Может, девчонкам не передали ничего? Я думал, они приедут. Ну ладно, подождем малость.
 Они сели на скамейку, когда повозка остановилась возле них. Генри крикнула:
 – Вы, что ли, братья Энн? Она не успела получить ваше телефонное послание, так что я – вместо нее. Залезайте!
 – О! Как это мило с твоей стороны, – сказал Джулиан, подтаскивая вещи к повозке. – Э-э... Я – Джулиан, а это – Дик. Как тебя зовут?
 – Генри, – ответила Генриетта, помогая Джулиану укладывать вещи. Она побросала их кое-как и прикрикнула на Винки, чтобы тот стоял смирно. – Хорошо, что вы приехали – сказала она. – Тут с лошадьми в основном маленькие дети. Все вам будут рады. Тимми, конечно, будет рад вас видеть, верно?
 – А! Наш славный Тим, – сказал Дик, укладывая свои вещи.
 Генри запихнула их подальше в кучу. Полноватой девочкой ее назвать было нельзя, но мускулы у нее были достаточно крепкими. Она обернулась к ребятам с улыбкой.
 – Все уложено. Поехали. Или, может, вы мороженого хотите купить или еще чего? Обед не раньше часа дня.
 – Нет, я думай, лучше поедем, – сказал Джулиан. Генри прыгнула на козлы, взяла вожжи и дала команду Винки. Ребята расположились сзади. Винки резко рванул вперед.
 – Хороший парнишка, – тихо сказал Дик Джулиану. – Молодец, что встретил нас.
 Джулиан кивнул. Он был разочарован тем, что не пришли Энн и Джордж с Тимми. Но и то ладно, что хоть кто-то встретил. Невесело было бы топать пешком в такую даль с грузом барахла.
 Они подъехали к конюшням, и Генри помогла им выгрузиться. Миссис Джонсон услышала их приближение и поджидала у порога, чтобы поприветствовать.
 – А! Вот и вы! Входите, входите. Я вам тут кое-какой завтрак приготовила. А вещи оставьте там. Генри, если мальчики захотят спать в какой-нибудь конюшне, нет смысла тащить все это в дом. Я вижу, Джордж и Энн еще не вернулись. Жаль.
 Генри вышла, чтобы убрать повозку. Ребята вошли в симпатичный дом и вскоре принялись за лимонад и домашнее печенье. Едва откусили по кусочку, как вбежала Энн.
 – Я от Генри узнала, что вы прибыли! Ой, простите, что не встретили вас! Мы думали, вы – поездом!
 Ворвался Тимми, яростно размахивая хвостом, и запрыгал, теребя лапами обоих мальчиков, которые по очереди обняли Энн. Потом появилась сияющая широкой улыбкой Джордж.
 – Джулиан! Дик! Вот блеск, что вы приехали. А тут без вас такая скука смертная. Вас кто-нибудь встретил?
 – Да. Славный парнишка, кстати, – ответил Дик. – Помог нам с вещами и вообще... Что-то вы нам о нем не писали.
 – Это Уильям, что ли? – спросила Энн. – Но он еще пацаненок. Просто о местных мальцах мы не упоминали.
 – Ну, я – бы не сказал, что он пацаненок, – возразил Дик. – Вполне здоровый парнишка.
 – А! Мы вам не говорили об одной девчонке здесь, – вспомнила Джордж. – Генриетта – жуткое создание! Считает, что она вылитый парень, ходит и свистит повсюду. Мы уж над ней потешаемся. Вам тоже будет смешно.
 Энн пришла в голову мысль.
 – А этот... парнишка, который вас встречал, назвал свое имя?
 – Да. Как там его? Генри, – ответил Дик. – Славный парень. Он мне понравился.
 Джордж уставилась на него, не веря своим ушам.
 – Генри?! Так это она вас встретила?
 – Нет. Почему же она? Он, – поправил ее Джулиан. – Ну, такой парень с широкой улыбкой.
 – Но это же Генриетта! – воскликнула Джордж. Лицо ее покраснело от негодования. – Та самая ужасная девчонка, о которой я вам говорила. Корчит из себя парня, свистит, скачет тут повсюду на коне. Только не говорите, что она вас так элементарно провела. Называет себя Генри, носит короткую стрижку и...
 – Слушай, Джордж, а она очень напоминает тебя, – перебил ее Дик. – Ей-богу, мне и в голову не пришло, что она – девочка. Ну и артистка. Мне он... то есть она нравится. Ничего себе!
 – О! – вскричала Джордж, кипя от негодования. – Вот нахалка, а?! Едет, понимаешь, не сказав нам ни слова, встречает вас, внушает вам, что она парень, и... и... все портит!
 – Попридержи коней, Джордж, старушка, – остановил ее Джулиан не без удивления. – Ты же сама сколько раз радовалась, когда люди тебя за мальчишку принимали, хотя не пойму, зачем все это. Я думал, ты выросла из таких глупостей. Так что ты брось ругаться на нас за то, что мы решили, будто Генри мальчик, а не девочка, и за то, что он нам понравился... вернее – она.
 Джордж решительно вышла из комнаты. Джулиан почесал в затылке и глянул на Дика.
 – Вляпались, называется, – сказал он. – Чего она вредничает? Я бы, честно говоря, скорей предположил, что ей эта Генри должна была бы дико понравиться. Они же – два сапога пара... Ну, ладно. Притрутся, я думаю.
 – Все это создаст нам неудобства, – заметила Энн. Она оказалась права: даже очень большие неудобства.




 ШМЫГАЛКА


 Как только Джордж вышла с презрительной гримасой на лице, тут же в комнату вошла Генри, засунув руки в карманы галифе.
 – Привет, – поздоровался с ней Дик, – Генриетта!
 Она улыбнулась.
 – О! Значит, вам сказали. А я от души потешилась, когда вы приняли меня за пацана.
 – У тебя даже пуговицы на жакете с мужской стороны пришиты! – впервые обнаружила Энн. – Нет, ну ты в самом деле балда, Генри. Два сапога пара с Джордж.
 – Во всяком случае я куда больше похожа на настоящего парня, чем Джордж, – отпарировала Генри.
 – Пожалуй, из-за волос, – заметил Дик. – Они у тебя прямые.
 – Ты только при Джордж этого не скажи, – сказала Энн. – А то она немедленно под арестанта подстрижется.
 – Все равно Генри молодчина, что встретила нас и помогла с барахлом, – сказал Джулиан. – Кому печенья дать?
 Девочки обе отказались.
 – Ну что – оставлять из вежливости? – Дик с вожделением посмотрел на блюдо. – Домашние! Классная штука. Я бы не знаю сколько сожрал таких.
 – У нас тут вежливость не особенно в чести. – Генри усмехнулась. – И не сказала бы, что мы тут большие чистюли. Правда, за ужином велят заменять галифе на другую одежду. Это, конечно, раздражает, поскольку сам капитан Джонсон свои рабочие штаны не меняет перед ужином.
 – А какие тут новости? – спросил Джулиан, допивая лимонад. – Чего-нибудь интересного не произошло?
 – Нет, ничего такого, – ответила Энн. – Все интересное связано с лошадьми, и все. Место здесь, прямо скажем, скучноватое. Вот только еще услышали про какое-то большое безлюдное место где-то по направлению к побережью. Называется Таинственная Пустошь.
 – А почему оно так называется? – поинтересовался Дик. – Какая-нибудь старая история?
 – Не знаю, – ответила Энн. – По-моему, туда теперь только цыгане ездят. Вчера тут был один пацаненок с хромой лошадью, говорил, что должен с кем-то там отправляться на Таинственную Пустошь. Не знаю, с чего их туда понесло. Там в округе никто не живет, ни одной фермы, ни домика.
 – У цыган, знаешь, бывают свои странные идеи, – заметила Генри. – А мне нравится их способ оставлять послания тем, кто следует тем же путем. Их называют «патрины».
 – Патрины? Я слыхал о них, – сказал Дик. – Это веточки, листья, уложенные особым манером, верно?
 – Да, – сказала Генри. – Дома наш садовник как-то показал мне такие веточки за задней калиткой сада. Сказал, что это – послание для цыган, и объяснил его смысл.
 – И что же это означало? – заинтересовался Джулиан.
 – Оно означало: «Здесь не проси. Жадные люди. Нехорошие», – ответила Генри со смехом. – Так он мне сказал, представляете?
 – Да мы можем у этого маленького бродяги с пегой лошадкой расспросить, что да как, – предложила Энн. – Он может нам растолковать такие послания. Мне самой интересно было бы узнать. Никогда не угадаешь, в какой ситуации они могут пригодиться.
 – А что? Верно, – поддержал Джулиан. – Заодно спросим, почему цыган тянет на Таинственную Пустошь. – Он встал из-за стола и стряхнул крошки еды с одежды. – Просто так они вряд ли туда пойдут. Это уж точно.
 – Слушай, а куда наша Джордж смылась? – поинтересовался Дик. – Надеюсь, ей вожжа под хвост не попала.
 Джордж между тем находилась в одной из конюшен и так рьяно мыла и чистила лошадь, что та сама была весьма удивлена. Свиш-свиш-свиш щеткой. Хорошо причесала! Вот так! Еще! Джордж вкалывала от души, чтобы забыть, изгнать прочь обуревавшее ее раздражение. Нельзя было портить настроение ребятам и Энн! Но эта зараза Генриетта, черт бы ее подрал! Проныра! Перехватила ребят под видом парня, о багаже позаботилась, шуточки себе позволяет над ними! Но уж они-то раскусили ее наверняка!
 – А-а! Вот ты где! – послышался возглас Дика у ворот конюшни. – А ну, дай-ка помогу. Слушай, Джордж, а ты прямо рыжиком стала – столько веснушек!
 Джордж нехотя улыбнулась и сунула щетку в руку Дика.
 – Пожалуйста. Вам с Джу разве не охота покататься на лошадях? У нас их тут выбор большой.
 Дик с удовлетворением заметил, что Джордж поостыла от своей раздражительности.
 – Почему бы и нет? Неплохо бы на денек куда-нибудь проехаться. А может, завтра? Посмотрели бы, что это за Таинственная Пустошь такая.
 – А что! Здорово! – Джордж начала переваливать охапками солому. – Только не с этой девицей. – Она бросила на него взгляд из-за охапки соломы.
 – Какой девицей? – спросил Дик невинно. – А! Ты Генри имеешь в виду? А я все воспринимаю ее как парня. Нет, без нее поедем. Уж как всегда – наша пятерка.
 – Ну и отлично! – радостно согласилась Джордж. – О! А вот и Джулиан! А ну-ка помоги, Джу!
 До чего же хорошо было оказаться в прежней компании с ребятами! Опять шуточки, смех, подковырки. После полудня прогулялись по полям, послушали рассказы ребят про лагерь. Все так привычно, хорошо. А Тимми был доволен не меньше, чем все остальные, перебегал то к одному, то к другому из любимой четверки – всем успел руку лизнуть, а хвостом махал без передышки.
 – Братцы! – сказал Дик. – Тимми ухитрился мне уже трижды своим хвостом по лицу заехать. Эй! Тимми! Ты назад поглядывай.
 – Гав! – счастливо ответил Тимми и набросился на Дика, на сей раз угрожая почистить своим хвостом физиономию Джулиана.
 Кто-то продирался к ним сквозь заросли кустарника. Джордж насторожилась, заподозрив Генриетту, а Тимми радостно залаял.
 Оказалось, это не Генриетта, а тот пацаненок-бродяга, что привел пегую в конюшни. На лице его видны были грязные потеки слез.
 – Я за конем иду, – сказал он. – Не знаете, где он?
 – Он еще не готов к путешествиям, – ответила Джордж. – Тебе же сказал капитан Джонсон, что нужно некоторое время. А чего ты плакал?
 – Меня папаша треснул, – ответил мальчик. – Так врезал, что я кувырком полетел.
 – За что же? – спросила Энн.
 – За то! За то, что коня оставил тут у вас, – сказал мальчик. – Он говорит, что коню нужно только немного мази на болячки и перевязку. Он же сегодня должен отправляться со своей поклажей, тащить кибитку.
 – Но коня ты пока что получить не можешь, – возразила Энн. – Он и сам-то идти не может, не говоря уж о том, чтобы нести поклажу. Вы что же, хотите, чтобы капитан Джонсон сообщил в полицию насчет использования больной лошади? А он это сделает, он такой.
 – Да. Но мне нужно забрать коня, – сказал мальчик. – Без него мне нельзя возвращаться. Папаша меня тогда вообще прибьет.
 – Сам не пошел, а тебя послал? – с отвращением заметил Дик.
 Мальчик ничего не ответил, только утер лицо рукавом и шмыгнул сопливым носом.
 – Достань носовой платок, – сказал Дик.
 – Ну пожалуйста, отдайте мне коня, – попросил мальчик. – Я вам точно говорю, отец меня до полусмерти отлупит, если не приведу его.
 Ребятам стало жаль его: такой хилый, тощий, несчастный. И все время шмыгает носом.
 – Тебя как зовут? – спросила Энн.
 – Сопливец... ну, это... Шмыгалка, – ответил мальчик. – Папаша так меня называет.
 Кличка была, конечно, подходящей, но что за кошмарный отец!
 – А нормальное имя у тебя есть? – спросила Энн.
 – Есть. Только я забыл, – сказал Шмыгалка. – Отдайте мне лошадь. Папаша там ждет.
 Джулиан поднялся.
 – Пойду поговорю с твоим отцом, попробую его вразумить. Где он?
 – Вон там. – Мальчик шмыгнул носом и указал рукой на кустарники.
 – Я тоже пойду, – сказал Дик.
 В итоге все поднялись и пошли вслед за Шмыгалкой. Вскоре они увидели мрачного мужчину с темным лицом, который неподвижно стоял поодаль. Густые курчавые волосы его маслянисто блестели, в ушах висели большие золотые серьги. Когда небольшая компания направилась к нему, он поднял голову.
 – Ваша лошадь пока что не способна идти, – сказал Джулиан. – Можете получить ее завтра или на следующий день – так говорит капитан.
 – Я ее получу сейчас, – мрачно ответил мужчина. – Мы сегодня вечером или завтра утром отправляемся на вересковые пустоши. Ждать нет времени.
 – С чего такая спешка? – спросил Джулиан. – Пустошь никуда не убежит.
 Мужчина сделал презрительную гримасу и переступил с ноги на ногу.
 – Вы не могли бы переночевать тут одну или две ночи, а потом отправиться вслед за остальными? – предложил Дик.
 – Ну пап! Пойдешь с другими, – поддержал Шмыгалка. – Поезжай с Моисеем, а меня оставишь здесь. А я подожду, когда лошадь поправится завтра или послезавтра, и поеду за вами.
 – А как дорогу-то узнаешь? – спросила Джордж. Шмыгалка презрительно отмахнулся от нее.
 – Запросто! Они мне патринчики оставят.
 – Ах да! – вспомнил Дик. Он обратился к молчаливому цыгану:
 – Ну, что вы решили? У Шмыгалки хорошая идея. Тем более что сегодня лошадь так или иначе вам не отдадут.
 Мужчина повернулся и сердито и презрительно заговорил с бедным Шмыгалкой. Тот даже отпрянул и съежился от его слов, словно от ударов. Четверо детей не поняли ничего, поскольку все было высказано на незнакомом языке. Затем мужчина окинул всех взглядом и пошел прочь, поблескивая серьгами.
 – Что это он сказал? – спросил Джулиан. Шмыгалка шмыгнул носом.
 – Он разозлился. Сказал, что отправляется с другими, а я потом подъеду с Клипом, с конем, и с поклажей. А здесь переночую где-нибудь с Лиз.
 – А кто эта Лиз? – спросила Энн, надеясь, что речь идет о человеке, который окажется подобрее к несчастному мальчишке.
 – Собака моя, – ответил Шмыгалка, впервые улыбнувшись. – Я ее оставил подальше, а то она иногда за индейками охотится. А капитан Джонсон этого не любит.
 – Да уж, кому такое понравится? – сказал Джулиан. – значит, дело улажено. Зайдешь за своим Клопом или Клипом, или как там его зовут, завтра. Посмотрим тогда, сможет он отправиться в поход.
 – Я-то рад, – сказал Шмыгалка, утирая нос. – Мне не хочется, чтобы Клип стал калекой. Просто папаша очень злится.
 – Ну, что же, – сказал Джулиан, посмотрев на синяк на лице Шмыгалки. – Приходи завтра. И покажи нам патрины, послания, которыми вы пользуетесь. Нам бы хотелось научиться их понимать.
 – Приду, – пообещал Шмыгалка, кивнув головой. – А вы приходите посмотреть мою кибитку. Я там один с Лиз.
 – А что? Все равно делать нечего, – сказал Дик. – Сходим к нему?
 – Приходите, – повторил Шмыгалка. – Покажу вам патрины, а Лиз покажет вам свои номера. Она очень умная собака. Когда-то в цирке выступала.
 – Мы тогда и Тимми возьмем, – сказала Энн. – Пусть посмотрит на умную собачку. – Она потрепала по загривку Тимми, который как раз прибежал после обследования очередных кроличьих нор. – Что, Тимми, пойдем с тобой знакомиться с умной собачкой Лиз?
 – Гав! – ответил Тимми, помахав хвостом.
 – Я рад, что ты согласен, Тим, – сказал Дик. – Ладно, Шмыгалка, мы тогда пойдем к тебе завтра, после того как ты посмотришь, как там твой Клип. Я, правда, не уверен, что он будет готов к походу, но там видно будет.




 ПОСТЕЛЬ В КОНЮШНЕ


 Мальчики в ту ночь спали в одной из конюшен. Капитан Джонсон предложил им матрасы, если они пожелают спать на воле, или же покрывала, если выберут сеновал в конюшнях.
 – О! Пожалуйста, на сеновале, – сказал Джулиан. – Только тряпицу какую-нибудь подстелить, и отлично. Лучших удобств и не придумать.
 – Нам с Энн тоже хотелось бы спать на сеновале, – со вздохом посетовала Джордж. – Никогда там не спали. А можно и нам, капитан Джонсон?
 – Нет. У вас есть кровати, за которые уплачено, – ответил капитан. – Девочкам такое не положено, Джордж. Даже если они пытаются быть мальчиками.
 – А я часто спала на сеновале, – вставила Генриетта. – Когда домой много гостей съезжается, я сразу бегу устраивать постель на сеновале.
 – Вот уж невезение для лошадей, – заметила Джордж.
 – Это почему же? – спросила Генри.
 – Потому что своим храпом ты мешаешь им спать, – ответила Джордж.
 Генри фыркнула и вышла из комнаты. Она и в самом деле храпела по ночам и ничего не могла с этим поделать.
 – Не расстраивайся! – крикнула Джордж ей вдогонку. – У тебя храп настоящий мужской, Генриетта!
 – Прекрати, Джордж, – оборвал ее Дик. Он был просто ошарашен проявлением такой грубости со стороны двоюродной сестры.
 – Ты мне рот не затыкай, – отпарировала она. – Ты лучше ей рот заткни, Генриетте.
 – Слушай, Джордж, не будь такой хамкой, – сказал Джулиан.
 Подобные замечания ей тоже не понравились, и она вышла из комнаты, с тем же оскорбленным видом, что и Генри.
 – О боже! – вздохнула Энн. – И вот так все время с ней, представляете? То Генри что-нибудь ляпнет, а та отпарирует, то Джордж ей нахамит, а та огрызнется. Балбески настоящие.
 Она проводила братьев до места их ночлега. Им выделили маленькую конюшню, в которой находился только конь цыгана. Он безропотно лежал, вытянув забинтованные ноги. Энн погладила его, потрепала по холке. Конь был неказистый, маленький, красотой отнюдь не блистал, но карие глаза его были такими славными!
 Соломы оказалось предостаточно, она была застелена старыми покрывалами – отличная постель. Для Энн все это выглядело прекрасно.
 – Мыться и все прочее – дом к вашим услугам, – сказала она. – А здесь – только спать. Здорово здесь пахнет, верно? Солома, сено! Надеюсь, конь вас не побеспокоит. А то ведь у него, бедняги, ноги болят.
 – Нынче ночью нас ничто не сможет побеспокоить! – заявил Джулиан. – Походная жизнь в лагере, отличный воздух! Спать будем без задних ног. А вообще-то, Энн, тут, по-моему, здорово. Тишь да благодать!
 В дверь заглянула Джордж.
 – Хотите, я вам Тимми одолжу? – предложила она, явно заискивая после своей дурацкой вспышки эмоций.
 – О! Привет, Джордж! Не надо, – сказал Джулиан. – Неохота, чтобы Тим по мне ходил всю ночь, отыскивая местечко поуютней. А! Вот он – тут как тут. Уже показывает нам, как устраивать нору в соломе. Эй, Тим, кыш с моей соломы!
 Тим улегся на солому и принялся мордой и лапами рыть себе ложе. Поднял голову и посмотрел на них, высунув язык.
 – Ишь ты, еще и смеется, – заметила Энн. Тимми, действительно, широко по-собачьи улыбался. Энн слегка обняла его, а Тимми успел лизнуть ей щеку. Потом вернулся к обустройству своего ложа.
 Кто-то приближался к их сараю, громко насвистывая. Генриетта просунула голову в дверь.
 – Я вам пару подушек принесла. Миссис Джонсон прислала.
 – О, спасибо тебе. Генри, – поблагодарил ее Джулиан, принимая подушки.
 – Очень любезно с твоей стороны, Генриетта, – сказала Джордж.
 – Рада оказать услугу, Джорджина, – ответила Генри.
 Ребята дружно расхохотались. К счастью, прозвенел колокол на ужин, и все они вышли во двор и направились к дому. На сеновале почему-то всегда разыгрывается аппетит.
 Вечером девочки выглядели совсем по-другому, поскольку им пришлось переодеться в нормальные платья. Энн, Генри и Джордж скорей побежали переодеваться, пока миссис Джонсон не ударила в колокол во второй раз. Она им обычно давала десять минут на сборы, зная, что порой приходится задержаться на работе с лошадьми. Но после второго удара колокола все должны были находиться за столом.
 Джордж выглядела мило: ее кудрявые волосы хорошо смотрелись с костюмом из блузки и юбки. Зато Генри казалась немножко нелепой в платье с оборками.
 – Ты похожа на ряженого мальчика, – сказала Энн. Генри восприняла это как комплимент, зато Джордж такое замечание не понравилось. Разговор за столом сосредоточился на Генри. Она рассказывала о разных приключениях в своей жизни. У нее, оказывается, были три брата, от которых она ни в чем не отставала и даже сплошь и рядом превосходила их. Они на парусной лодке плавали в Норвегию, на попутках пропутешествовали от Лондона до Йорка.
 – А Дика Турпииа с вами не было? – с сарказмом упомянула Джордж знаменитого наездника. – На его коне, разумеется, на Черном Бессе. Уж вы бы его здорово обскакали, правда?
 Генри пропустила шпильку мимо ушей и продолжала рассказывать о делах своей семьи. Они переплывали через широченную реку, совершали восхождение к снежным вершинам, короче, все что угодно испытали.
 – Да, пожалуй, тебе и впрямь следовало родиться мальчишкой. Генри, – заметила миссис Джонсон. Именно это и желала услышать Генри.
 – Послушай, прежде чем ты расскажешь нам, как быстрее всех совершила восхождение на Эверест, постарайся управиться с едой на твоей тарелке, – сказал капитан Джонсон, который порядком устал от болтовни Генри.
 Джордж покатилась со смеху – не потому, что это было так уж смешно, а потому, что она пользовалась любой возможностью высмеять Генри. А та торопливо очистила блюдо. Ей нравилось привлекать всеобщее внимание к ее необыкновенным историям. Пусть Джордж не верила ни единому ее слову, зато у Дика и Джулиана складывалось впечатление, что эта высокая, подтянутая девочка ни в чем не уступала своим братьям.
 После ужина нужно было кое-что еще сделать по хозяйству, Генри старалась держаться подальше от Джордж, хорошо понимая, что та не упустит возможности сказать ей при всех какую-нибудь гадость. Ну и наплевать в высшей степени! Зато всем остальным она наверняка понравилась. Она быстро сбросила свое платье в пышных оборках и надела обычный наряд с галифе, хотя времени до отбоя и сна оставалось совсем немного.
 Джордж и Энн пошли с ребятами в их конюшню, уже переодевшись в пижамы и ночные рубашки.
 – У вас фонари-то есть? – спросила Джордж. – А то тут свечами и лампами пользоваться в конюшнях запрещено – из-за соломы. Ладно, спокойной ночи, приятных сновидений. Надеюсь, эта балбеска Генри не разбудит вас спозаранок своим дурацким свистом.
 – Меня нынче ночью и пушкой не разбудишь, – ответил Джулиан, зевая. Он бухнулся на солому и укрылся покрывалом. – Ой, как классно! Хочу всегда спать на сеновале.
 Девочки засмеялись. Ребята и в самом деле здорово устроились.
 – Ну ладно, спите, – сказала Энн и вышла вместе с Джордж, направившись к дому.
 Вскоре все огни погасли. Генри, как обычно, храпела. Ей пришлось выделить отдельную комнатку, чтобы она никому не мешала спать. Все равно Энн и Джордж слышали ее храп: хррррр... хррррр... иуфффф...
 – Вот зараза, – сказала Джордж в темноте. – Всем осточертела. Энн, завтра поедем на лошадях – ее с нами не возьмем. Ты меня слышишь?
 – Не очень, – пробормотала Энн, слегка приоткрыв глаза. – Ладно, спим...
 Тимми, как всегда, пристроился у ног Джордж, свернулся калачиком, закрыл глаза. Уши его тоже заснули. Он, как и все, изрядно устал: весь день носился по холмам, обследуя норы, гоняясь за кроликами. А ночью тоже спал без задних ног.
 В конюшне на сеновале два мальчика, укрывшись ветхими покрывалами, спали глубоким сном. Возле них маленькая пегая лошадка беспокойно ворочалась во сне, но ребятам это ничуть не мешало. Над конюшней пролетела сова, высматривая в темноте мышь, ухнула, чтобы вспугнуть добычу и, растопырив когти, наброситься на нее.
 Крик совы не разбудил ребят. Они спали крепко и без сновидений. Слишком утомились за день.
 Дверь в сарай была закрыта и заперта на крючок. Клип внезапно поднял голову и посмотрел в сторону двери. Крючок задвигался. Кто-то снаружи поднимал его сквозь щель. Клип зашевелил ушами, прислушиваясь к звуку шагов.
 Он смотрел на дверь. Кто там снаружи? Клип надеялся, что это Шмыгалка, мальчик, которого он так любил. Шмыгалка всегда был добр к нему. Тоскливо было в разлуке с ним. Конь надеялся услышать знакомое шмыганье носом, но ошибся.
 Дверь очень медленно открылась, не скрипнув. Клип увидел небо в звездах снаружи и черный силуэт в проеме.
 Некто вошел в конюшню и тихо позвал:
 – Клип!
 Конь тихонько заржал. Это был не Шмыгалка, а его отец. Клип не любил его – он то и дело бил его кулаком, пинал, стегал плетью. Теперь конь застыл в ожидании – зачем он явился?
 Мужчина не знал, что Дик и Джулиан спят в конюшне. Он крался тихо, полагая, что там находятся и другие лошади, – не хотел их всполошить. Фонаря у него не было, но наметанный глаз сразу приметил Клипа, лежащего на соломе.
 Он крадучись направился к нему и споткнулся о ноги Джулиана. Шумно завалился и разбудил Джулиана. Тот немедленно сел.
 – Кто здесь?! Что это?!
 Бродяга съежился возле Клипа и замер, затаив дыхание. Джулиан подумал – уж не приснилось ли ему что-то. Однако нога еще чувствовала некоторую боль: кто-то на нее наступил. Кто-то споткнулся о нее? Он растолкал Дика.
 – Слушай, где фонарь? Эй! Смотри-ка! Дверь раскрыта настежь! Быстро, Дик, где этот чертов фонарь?!
 Они наконец разыскали его, и Джулиан включил свет. Сначала ничего не обнаружили, поскольку мужчина укрылся в стойле Клипа. Но тут же луч высветил его.
 – Э-э! Да это наш путешественник! Отец Шмыгалки! – воскликнул Джулиан. – А ну, поднимайтесь! Вы что тут делаете среди ночи?




 У ДЖОРДЖ БОЛИТ ГОЛОВА!


 Мужчина мрачно поднялся, его серьги блестели при свете фонарика.
 – Я пришел за Клипом, – сказал он. – Это мой конь. Что, не знаете?
 – Вам было сказано, что он ходить пока не может, – пояснил Джулиан. – Хотите из него совсем калеку сделать? Вы же в лошадях разбираетесь и должны знать, когда лошадь использовать нельзя.
 – У меня есть указание собрать мою кибитку и отправляться вместе с остальными.
 – Это чье же указание? – спросил Дик.
 – Барни Босвелла, – ответил мужчина. – Он у нас хозяин. Завтра мы должны отправляться.
 – Но почему? – с недоумением спросил Джулиан. – Что уж там такого экстренного? В чем там дело вообще?
 – Никакой тайны тут нет, – мрачно ответил мужчина. – Просто отправляемся на вересковые пустоши.
 – А что там делать? – спросил Дик с интересом. – Не такое место, чтобы отправляться целым караваном. Там же ничего нет. По крайней мере, я так слыхал.
 Человек пожал плечами и ничего не сказал. Он повернулся к Клипу с намерением его поднять. Однако Джулиан решительно вмешался:
 – Э, нет! Нельзя так! Если вам наплевать на то, что конь будет покалечен, то мне на это не наплевать. Вам придется потерпеть еще пару дней, пока он поправится. Сегодня ночью вы его не заберете. Дик, а ну-ка разбуди капитана Джонсона. Он знает, что надо делать.
 – Ладно, не надо, – сказал мужчина. – Не будите никого. Я ухожу. Но смотрите, чтоб Клипа передали Шмыгалке как можно скорее. А то я пойму все по-своему – почему вы его тут держите. Поняли?
 Он угрожающе посмотрел на Джулиана.
 – Не надо этих угроз, – сказал Джулиан. – Я рад, что вы поняли ситуацию. А теперь оставьте нас. Отправляйтесь завтра со всеми, а я позабочусь, чтобы Шмыгалка получил коня как можно быстрее.
 Человек направился к двери и выскользнул бесшумно, как тень. Джулиан поднялся и проследил за ним, забеспокоившись – не утащит ли тот походя индейку или утку, что спали возле пруда.
 Но птицы не подали голоса. Человек удалился так же бесшумно, как и появился.
 – Как все это странно, – сказал Джулиан, снова запирая дверь. На сей раз он обмотал крючок куском бечевки, чтобы нельзя было открыть снаружи. – Вот так. Если этот бродяга заявится снова, войти он уже не сможет. Надо ж додуматься! Среди ночи притащиться сюда.
 Он улегся на соломенное ложе.
 – Он об мою ногу споткнулся и шлепнулся. Я прямо вздрогнул от неожиданности, представляешь? Среди ночи такое. Клипу повезло, что мы тут спать устроились, а то завтра тащил бы тяжелую поклажу на больных ногах.
 Мальчики наутро рассказали капитану Джонсону о ночном визите. Капитан кивнул:
 – Да, мне следовало вас предупредить, что он может заявиться. Они иногда со своими лошадьми жутко обращаются. Хорошо, что вы его прогнали. Я не думаю, что нога Клипа заживет раньше, чем послезавтра. Несколько дней отдыха бедняге не повредят. А Шмыгалка потом запросто поведет кибитку за остальными.
 День обещал выдаться удачным. Закончив все дела с лошадьми и выполнив прочие хозяйственные мелочи, все четверо в компании Тимми решили совершить хорошую верховую прогулку. Капитан Джонсон разрешил Джулиану взять его личную лошадь. Дик выбрал поджарого коричневого, как каштан, жеребца с белыми носками. Девочек взяли своих обычных лошадей.
 Генри с несчастным видом прохаживалась неподалеку от них. Ребята испытывали неловкость.
 – Слушай, нам все-таки следует ее пригласить, – сказал Дик Джулиану. – Просто нехорошо оставлять ее здесь с малышами.
 – Да я сам понимаю, – согласился Джулиан. – Энн! Подойди-ка. Ты можешь сказать Джордж, что мы возьмем с собой и Генри? Ей же тоже хочется поехать с нами.
 – Конечно, хочется, – сказала Энн. – У меня у самой на душе кошки скребут. Но Джордж взбесится, если мы ее пригласим. Они друг другу на нервы действуют – сами знаете как. Я просто не решусь ей сказать такое, Джу.
 – Но это же глупость! – возмутился Джулиан. – Даже подумать такое – что мы не осмеливаемся просить Джордж позволить кому-то поехать с нами! Пора ее поучить уму-разуму. Мне Генри понравилась. Конечно, она трепло порядочное, любит похвастаться, я и половине ее рассказов не верю. Но она хороший товарищ, и с ней не соскучишься. Эй, Генри!
 – Бегу! – отозвалась она. Когда она подбежала, на лице ее было выражение надежды.
 – Хочешь поехать с нами? – предложил Джулиан. – Мы на весь день собираемся уехать. У тебя нет никаких заданий тут? Сможешь поехать?
 – Могу ли я! Еще бы! – радостно воскликнула Генри. – А Джордж знает об этом?
 – Я ей скажу, – ответил Джулиан и вошел искать Джордж. Та помогала миссис Джонсон упаковывать две чересседельные сумки провизией на дорогу.
 – Джордж, Генри поедет с нами тоже, – без обиняков сказал Джулиан. – Еды на всех хватит?
 – О! Молодцы, что и ее пригласили, – с удовлетворением сказала миссис Джонсон. – Ей же так хочется, бедняге. К тому же она нам очень помогала по хозяйству, когда рук не хватало. Она заслуживает вознаграждения. Не так ли, мисс Джордж?
 Джордж пробормотала что-то невразумительное и вышла из комнаты, покраснев как рак. Джулиан проводил ее взглядом, сделав комически-страдальческое лицо.
 – Я не думаю, что для Джордж это приятная новость, миссис Джонсон. Чует мое сердце, денек у нас будет напряженный.
 – Не обращай внимания на глупости Джордж, – успокаивающе сказала миссис Джонсон, укладывая аппетитные бутерброды в бумажный пакет. – И на Генри не обращай внимания, когда она поведет себя по-дурацки. Ну вот, если вы всю эту еду осилите, я буду очень удивлена.
 Уильям, самый маленький из детей, как раз вошел в комнату.
 – Ого, как много вы им нагрузили, – сказал он. – А нам самим хватит еды на сегодня?
 – Господи, да конечно! – успокоила его миссис Джонсон. – У тебя, Уильям, в голове только мысли о еде. Пойди найди Джордж и скажи ей, что вся еда в дорогу приготовлена, пусть забирает.
 Уильям убежал, но вскоре вернулся и объявил:
 – Джордж говорит, что у нее голова болт и она никуда не поедет.
 Джулиан расстроился, лицо его стало грустным.
 – Послушай меня, – сказала миссис Джонсон, укладывая пакеты с провизией в седельные сумки. – Оставьте Джордж с ее воображаемой головной болью. Не прыгайте вокруг нее на задних лапках, не уговаривайте поехать с вами и не обещайте, что не возьмете Генри. Твердо поверьте в ее головную боль и отправляйтесь сами. Это самый верный способ образумить ее, поверь мне!
 – Пожалуй, вы правы, – согласился Джулиан, нахмурившись. Трудно было свыкнуться с тем, что Джордж повела себя, как глупая маленькая девчонка, и это после всех приключений, пережитых вместе. И все из-за какой-то другой девчонки – Генри. Просто абсурд какой-то.
 – А где сейчас Джордж? – спросил он Уильяма.
 – Наверху, в своей комнате, – ответил Уильям, увлекшись собиранием крошек со стола, которые он затем отправлял в рот.
 Джулиан вышел во двор и посмотрел наверх – окно Энн и Джордж было ему известно.
 – Джордж! – крикнул он. – Мне жаль, что у тебя голова разболелась! Ты точно не едешь с нами?
 – Нет! – послышался решительный ответ, и Джордж захлопнула окно.
 – Ну ладно! – крикнул Джулиан. – Очень жаль. Надеюсь, головная боль скоро пройдет! Увидимся вечером!
 Ответа не последовало, но, когда Джулиан пересекал двор по направлению к конюшням, из-за занавески спальни за ним наблюдало до крайности удивленное лицо. Джордж была поражена, что ее слова с такой легкостью приняли на веру. Она была потрясена тем, что ее в итоге оставили дома. Зло взяло на Генри и остальных за то, что поставили ее в такую идиотскую ситуацию.
 Джулиан между тем сообщил всем, что у Джордж разболелась голова и она не поедет. Энн забеспокоилась и хотела тотчас пойти к ней, но Джулиан запретил ей это делать.
 – Она у себя в комнате, оставь ее, Энн. Это – приказ. О'кей?
 – Ну ладно, – согласилась Энн с некоторым облегчением. Она была уверена, что дело не в головной боли. Просто психанула, а идти к ней и полчаса выяснять отношения не очень-то хотелось. Генри восприняла новость молча. Правда, покраснела от изумления, когда Джулиан объявил о том, что Джордж не поедет с ними, и, конечно же, поняла, что на самом деле голова у нее не болит. Это она была для Джордж головной болью!
 Генри подошла к Джулиану.
 – Послушай, Джорджина не поедет с нами из-за того, что вы позвали меня. Я не хочу вам портить веселья. Вы поезжайте вместе, скажите ей, что я не поеду.
 Джулиан посмотрел на Генри с симпатией.
 – Это очень мило с твоей стороны, – сказал он. – Но мы ловим Джордж на слове. В любом случае мы тебя позвали не из вежливости, а потому, что хотели, чтобы ты поехала с нами.
 – Спасибо, – сказала Генри. – Ну, тогда поедем, пока еще что-нибудь не случилось. Лошади готовы, а я сейчас сумки у седла закреплю.
 Вскоре все четверо сели на коней и направились к воротам. Джордж услышала цоканье копыт: клипити-клоп-кли-пити-клоп, – и выглянула из окна. Они уезжали! Ей и в голову не приходило, что они поедут без нее. Джордж пришла в ужас.
 «Зачем я себя так повела? В такое дурацкое положение попала! – подумала она. – Генриетта пробудет с ними весь день и уж постарается понравиться им, чтобы меня представить в невыгодном свете. Какая же я дура!»
 – Тимми! Какая же я балда и идиотка, верно?
 Тимми так не считал. Он сам удивился тому, что все уехали без него и Джордж. Он подошел к двери и заскулил. Потом вернулся к Джордж и положил ей голову на колени, – понимал, что Джордж несчастлива.
 – А тебе все равно, Тим, как я себя веду, – сказала Джордж, поглаживая его шелковистую мохнатую голову. – Это самая замечательная черта у собак. Тебе все равно – права я или нет, ты меня все равно любишь, верно? Сегодня, Тим, меня любить не за что. Я была идиоткой.
 В дверь постучали. Это снова был Уильям.
 – Джордж! Миссис Джонсон говорит – если у тебя сильно болит голова, то лучше раздевайся и ложись в постель. А если не очень болит, то спустись и помоги с Клипом, конем цыгана!
 – Я спущусь, – сказала Джордж, мгновенно сменив кислое выражение лица. – Скажи миссис Джонсон, что я немедленно иду в конюшню.
 – Хорошо, передам, – ответил невозмутимый Уильям и убежал легкой рысцой, как надежный пони.
 Джордж спустилась во двор с Тимми. Подумала – далеко ли успели уехать ребята. По крайней мере, их уже не было видно. Неужели они проведут хороший день с этой чертовкой Генри? Хм...
 Между тем остальные прошли почти милю. Начиналась отличная прогулка. Целый день впереди – на Таинственной Пустоши!




 СЛАВНЫЙ ДЕНЬ


 – А название, по-моему, ничего – Таинственная Пустошь, – сказал Дик. – Смотрите, на сколько же миль она тянется? А можжевельника сколько!
 – Но она совсем не выглядит таинственной, – заметила Генри с некоторым удивлением.
 – И все же это такое тихое мрачное место, – сказала Энн. – Будто что-то здесь когда-то стряслось, а теперь оно выжидает, когда снова что-то произойдет.
 – Тихое и мрачное? – Генри засмеялась. – Индейки такими бывают на фермах – тихие и мрачные, когда яйца высиживают. Это ночью здесь должно выглядеть все и страшно, и таинственно. Днем все кажется таким простым. Хорошее место для верховых прогулок – только и всего. Непонятно все-таки, почему его назвали Таинственной Пустошью.
 – Надо посмотреть в каком-нибудь путеводителе про эту часть страны, – сказал Дик. – Я думаю, его так назвали из-за того, что здесь сотни лет тому назад произошло какое-нибудь странное событие. Тогда люди верили в ведьм и тому подобные вещи.
 Они старались придерживаться тропы, но то и дело отклонялись от нее. Кругом росла трава, похожая на проволоку, зеленел вереск и цвел можжевельник в этот чудесный апрельский день.
 Энн то и дело шмыгала носом, когда проезжали мимо кустов можжевельника. Дик посмотрел на нее.
 – Тебе тот Шмыгалка, видно, понравился, – сказал он. – Простудилась?
 Энн засмеялась.
 – Нет, конечно. Просто жутко нравится запах цветов. Чем они пахнут? Ванилью? Кокосовым ядром? Такой теплый запах.
 – Посмотрите-ка! Что это там двигается? – сказал Дик, осаживая коня. Они всмотрелись.
 – Кибитки! – понял наконец Джулиан. – Ну конечно же! Они сегодня и отправлялись, помните? Трудновато им тут двигаться, дорог я что-то не вижу в этих краях.
 – Интересно, куда это они направляются, – сказала Энн. – Что там, в той стороне?
 – Так они до побережья дойдут, – сказал Джулиан, подумав. – А давайте к ним подъедем, посмотрим.
 – Хорошая идея, – поддержал Дик.
 Они повернули лошадей вправо и поскакали к далекому каравану. Чем ближе, тем красочнее выглядели кибитки. Их было всего четыре: две красные, одна голубая и одна желтая. Передвигались они очень медленно, тощие лошаденки с трудом тянули повозки по бездорожью.
 – Они, кажется, все пегие, – заметил Дик. – Отчего это у большинства цыган лошади пегие?
 Подъезжая к каравану, они услышали возгласы. Один мужчина указывал на них другому. Это был отец Шмыгалки.
 – Смотрите-ка, это тот самый цыган, который разбудил нас прошлой ночью в конюшне, – сказал Джулиан. – Ну и видик у него! Почему он не подстрижется?
 – Эй! Добрый день! – окликнул их Дик издали. Ответа не последовало. Цыгане, сидевшие на облучках кибиток, и те, что шли пешком, недовольно поглядывали на четырех всадников.
 – Куда направляетесь? – спросила Генри. – К побережью?
 – Вас это не касается, – ответил один из них – пожилой мужчина с кудрявыми седыми волосами.
 – Вот так, братцы, – сказал Дик. – Наверно, они считают, что мы шпионим за ними. А как же они питаются в этих прериях? Магазинов тут нет. Наверно, все продукты возят с собой.
 – А я сейчас спрошу, – сказала Генри, ничуть не смущаясь от недовольных взглядов цыган. Она направилась прямиком к отцу Шмыгалки.
 – А как вы питаетесь, где воду берете? – спросила она.
 – Еда у нас тут с собой. – Цыган кивнул головой на кибитку. – А насчет воды – мы знаем, где родники.
 – И надолго вы свой табор устраиваете на пустоши? – Генри представилась кочевая жизнь цыган романтичной: такое приволье тут, кругом весенние цветы.
 – Тебя это не касается! – крикнул старик с седыми кудрями. – Уезжайте! Оставьте нас в покое!
 – Поехали, Генри, – сказал Джулиан, поворачивая коня. – Им не нравятся наши расспросы. Они думают, что это не из простого любопытства, а будто мы шпионим за ними. Может, им есть что скрывать, и наши расспросы им ни к чему. Где-то пару кур могли прихватить с фермы или утку с пруда. У них ведь все просто – из рук в рот.
 Из кибиток начали выглядывать черноглазые детишки. Некоторые бегали среди взрослых. Но едва Генри приблизилась к ним, они удрали, как испуганные кролики.
 – Совсем не хотят быть дружелюбными, – сказала она и присоединилась к остальным троим. – Странная жизнь у них: жилища на колесах, нигде подолгу не поселяются, вечно в пути. Поехали, Султан, отсюда.
 Ее конь послушно последовал за остальными, стараясь не ступать копытами в кроличьи норы. Хорошо было здесь, на солнечном просторе, верхом на коне, без всяких забот! Генри была просто счастлива.
 Остальные трое тоже наслаждались прекрасным днем, но не чувствовали себя столь же счастливыми, как Генри. Тревожила мысль о Джордж, да и по Тимми соскучились. Ему бы тут порезвиться с ними в такой славный денек.
 Цыганские кибитки скрылись из виду. Джулиан старался запомнить путь, по которому они следовали; побаивался заблудиться. У него был компас, с которым он то и дело сверялся.
 – Нам тут ночевать ни к чему, – сказал он. – Никто нас тут вовек не отыщет.
 Примерно в половине первого они расположились позавтракать. Миссис Джонсон, надо сказать, превзошла себя: завтрак оказался великолепным. Бутерброды с сардинками и яйцами, помидоры и салат, ветчина и прочее! Большие куски вишневого пирога, громадные сочные груши...
 – Мой любимый вишневый пирог! – сказал Дик, глядя на свой большущий кусок.
 – А что там попить? – спросила Генри и, получив бутылку имбирного пива, тут же жадно принялась пить из горлышка. – Почему имбирное пиво на пикниках такое потрясающее на вкус? Гораздо лучше, чем если его пить в магазине, даже со льдом.
 – Тут где-то, по-моему, родник, – сказал Джулиан. – Слышите, что-то журчит?
 Они прислушались к тихим плещущим звукам. Энн поднялась, чтобы поискать, откуда они раздаются. Вскоре нашла родник и позвала остальных. Это был небольшой круглый водоем с прохладной чистой водой, утопленный фута на три в землю. В него с мелодичным плеском ниспадала струя родниковой воды.
 – Один из источников, которыми пользуются цыгане, – предположил Джулиан. Он сложил ладони горсткой, подставил под струю, попил и сказал: – Отличная вода! Холодная, как из морозилки. Попробуй, Энн.
 Потом они продолжили свой путь дальше. Пейзаж по-прежнему оставался однообразным: все та же трава, похожая на толстую проволоку, вереск, можжевельник, изредка – березки, кое-где роднички. С неба доносилось пение невидимых жаворонков.
 – Их песенки падают, как капли дождя, – заметила Энн и даже руку протянула, словно пытаясь поймать их.
 Генри без видимой причины рассмеялась. Ей понравились эти ребята, она была очень рада, что они взяли ее с собой. Она подумала, что глупо было со стороны Джордж оставаться на конюшнях.
 – Я думаю, нам пора поворачивать домой, – предложил Джулиан, посмотрев на часы. – Мы далеко заехали. Судя по времени, как раз можем успеть добраться до захода солнца.
 Все согласились, и он повернул коня, возглавив их маленький отряд на пути домой. Его конь сам выбирал дорогу среди вереска. Спустя немного времени Дик притормозил.
 – Джу! Ты точно знаешь, что мы двигаемся в правильном направлении? Что-то я не уверен. Здесь пустоши выглядят по-другому. Больше песка и меньше можжевельника стало.
 Джулиан остановился и осмотрелся.
 – Да, пожалуй, все как-то по-другому выглядит, – согласился он. – Но направление, похоже, правильное. Давайте еще немножко проедем вперед. Хоть бы что-нибудь было на горизонте для ориентира. Эти степи такие ровные.
 Они продолжили свой путь, не меняя направления. Вдруг Генри остановилась.
 – Эй! Посмотрите! Что это такое?
 Они подъехали к Генри, которая спрыгнула с лошади, наклонилась и что-то раскапывала среда вереска.
 – Смотрите – похоже на рельс, – сказала она. – Только ржавый и старый. Откуда здесь рельсы?
 Теперь все принялись расчищать песок и вереск.
 – Точно, рельсы, – сказал Джулиан, присев на траву. – Очень старые. Действительно, зачем тут железная дорога?
 – Сама не знаю, – сказала Генри. – Просто случайно заметила – они так заросли. Даже сперва глазам своим не поверила.
 – Они вообще-то должны что-то с чем-то соединять, – заметил Дик. – Может, там среди пустошей был карьер и оттуда маленькими поездами отвозили песок к ближайшему городу?
 – Видимо, так, – согласился Джулиан. – Тут в самом деле песка много. Тонкий, хороший песок. Там и карьер, наверно, где-то позади нас. А впереди эта железная дорога должна идти к какому-нибудь городу или деревне. Может, до Миллинг Грина или куда-то в те края.
 – Пожалуй, ты прав, – поддержал Дик. – Отсюда следует, что если мы будем придерживаться этой узкоколейки, то рано или поздно вернемся в цивилизацию.
 – А что, правильная идея, – согласилась Генри. – Тем более, если мы не очень уверены в дороге. – Она вскочила в седло и поехала вдоль колеи. – А рельсы неплохо видно! – крикнула она. – Особенно если ехать между ними. Очень ровно проложены.
 Рельсы прямой линией пролегали через вересковые пустоши. Иногда они оказывались сильно заросшими. Спустя полчаса Генри крикнула, указав рукой вперед:
 – Дома! Так и есть! Дорога нас привела.
 – Это Миллинг Грин, – сказал Джулиан.
 Рельсы здесь оборвались, и они вышли на проселочную дорогу.
 – Отсюда до наших конюшен недалеко, – обрадовалась Генри. – А что, если нам проехать вдоль этой железной дороги до самого конца? Посмотреть, что там.
 – Верно, – согласился Джулиан. – Как-нибудь давайте выберемся в такое путешествие. О! Кстати, уже поздновато. Что-то там Джордж поделывала весь день?
 Приближаясь к конюшням, они думали о Джордж. Может, она с горя легла пораньше спать? До сих пор злится? Или страдает? Пока они наконец не прибыли на место, оставалось только строить догадки.




 ДЖОРДЖ, ШМЫГАЛКА И ЛИЗ


 А у Джордж между тем денек выдался тоже по-своему интересный. Сначала она спустилась вниз, чтобы помочь капитану Джонсону лечить раны Клипа и делать ему перевязку. Маленький пегий конек стоял, терпеливо перенося все процедуры, и Джордж вдруг прониклась глубокой симпатией к некрасивому и неказистому животному.
 – Спасибо, Джордж, – сказал капитан Джонсон. К ее великому облегчению, он ни словом не затронул темы ее отсутствия на прогулке с остальными. – Ты как – не прочь помочь нашей малышне научиться держаться в седле во время прыжков через препятствия? Они уж очень хотят научиться.
 Для Джордж работа с малышами была развлечением. Они так гордились, когда на своих пони перепрыгивали барьер всего в фут высотой!
 А потом пришел Шмыгалка в сопровождении маленькой дворняжки по кличке Лиз. Она была отчасти спаниелем, отчасти пуделем и отчасти еще чем-то, а в общем, напоминала передвижной черный курчавый коврик у камина.
 Тимми был удивлен, увидев такой движущийся коврик, даже сел и некоторое время наблюдал за странной гостьей, принюхиваясь издали. Придя к выводу, что это все же собака, Тимми коротко гавкнул, чтобы посмотреть, как она отреагирует на его присутствие.
 Лиз вообще не обратила на него внимания. Она откопала какую-то косточку с очень интересным запахом. Тимми же считал, что все кости по крайней мере в радиусе одной мили являются его собственностью. Поэтому он подбежал к Лиз и предостерегающе зарычал.
 Лиз немедленно уступила ему кость, а сама села на задние лапы, приняв просительную позу. Тимми с удивлением посмотрел на нее. Тогда Лиз встала на задние лапы и прошлась вокруг Тимми. Тимми был просто ошарашен: в жизни не видывал, чтобы собака умела так ходить. Да точно ли этот мохнатый половик-собака?
 Лиз заметила, какое впечатление произвела на Тимми, и продолжила демонстрацию трюков, которые выучила, работая в цирке.
 Потявкивая, она сделала несколько сальто. Тимми попятился в кусты. Для него это было уже слишком. Что этот зверек такое вытворяет? Чуть ли не на голове стоит!
 А Лиз снова сделала несколько сальто, приблизившись к Тимми, который совсем забился в кусты. Затем легла на спину, высунув язык, и тихонько заскулила.
 Тимми опустил голову и обнюхал ее задранные кверху лапы. Хвост его медленно заходил из стороны в сторону. Он снова принюхался. Но тут Лиз вскочила на все четыре лапы и со звонким лаем принялась скакать по кругу, словно приглашая Тимми: «Ну давай поиграем! Пошли!»
 И тут Тимми не выдержал, набросился на странное маленькое создание и задал ему шутливую трепку. Лиз залаяла и приняла игру – оба начали радостно куролесить по двору. Когда, высунув язык, Тимми улегся передохнуть на солнышке, Лиз устроилась между его лапами, словно они были знакомы всю жизнь.
 Выйдя из конюшни со Шмыгалкой, Джордж едва глазам своим поверила.
 – Что это там в лапах у Тимми? Не собака же?
 – Это Лиз, – ответил Шмыгалка. – Она любую собаку вокруг пальца обведет. Эй, Лиз! Ты обезьянка! Лиз – обезьянка! Ходить! Ходить!
 Лиз оставила Тимми и вдруг, направляясь к Шмыгалке, поднялась на задние лапы и так потопала, к нему. Джордж расхохоталась.
 – Какая забавная малышка! Мохнатенькая такая, симпатяга!
 – Она умная, – пояснил Шмыгалка и погладил Лиз. – Ну ладно, Джордж, так когда, по-твоему, я смогу забрать Клипа? Мой отец отправился со всем табором, а нашу кибитку оставил мне. Так что теперь уж не слишком важно – завтра, послезавтра или потом. – Шмыгалка утер нос рукавом.
 – То, что не сегодня, – это ясно, – сказала Джордж. – Может быть, завтра. А у тебя нет носового платка, Шмыгалка? В жизни не слышала, чтобы так часто шмыгали носом.
 – Сроду платка не было, – ответил Шмыгалка, снова утирая нос рукавом. – А, рукавом сойдет.
 – Фу, но это же противно. Я тебе дам один из своих платков, и ты им пользуйся, понял? Не надо без конца шмыгать носом.
 – А я не знал, что без конца, – ответил Шмыгалка. – Да и какая разница!
 Однако Джордж пошла к себе, поднялась по лестнице, выбрала большой платок в красную и белую полоску. Для Шмыгалки – самый лучший! Она вернулась и вручила его мальчику, который принялся с удивлением его разглядывать.
 – Ого! Целый шарф мне на шею!
 – Нет, не шарф. Это для твоего носа, – сказала Джордж. – Есть у тебя карман, куда его положить? Вот так. Теперь пользуйся им и больше не шмыгай носом.
 – А где остальные? – поинтересовался он, засовывая платок в карман так, словно он был хрупкой стеклянной вещицей.
 – Поехали кататься, – коротко ответила Джордж.
 – А говорили, что пойдут посмотреть мою кибитку. Так и сказали.
 – Сегодня не смогут, – сказала Джордж. – Я думаю, они поздно приедут. Но я готова пойти посмотреть. Там никого нет? – Джордж вовсе не хотелось встречаться с отцом или другими родственниками мальчишки.
 Он помотал головой.
 – Никого. Там пусто. Отец уехал, как я тебе говорил. Моя тетка и бабушка тоже уехали.
 – А что вы там делаете, на вересковых пустошах? – спросила Джордж, следуя за Шмыгалкой через поле и на холм, где находилась его кибитка – единственная из всего табора.
 – Так... играем вокруг, – ответил Шмыгалка и оглушительно шмыгнул носом.
 Джордж слегка стукнула его по спине.
 – Шмыгалка! Я тебе для чего платок дала? Не делай так! На нервы мне действуешь! Противно просто.
 Шмыгалка немедленно воспользовался рукавом. К счастью, Джордж этого не заметила. Она как раз подошла к кибитке и теперь ее разглядывала.
 – Ты говоришь, играете там, на пустоши? А что делают твой отец, дядя, бабушка, остальные взрослые? Ведь там совершенно нечего делать. Никаких ферм нет, где можно было бы попросить яиц, молока или еще чего-нибудь.
 Шмыгалка замкнулся, как речная ракушка. Чуть было не шмыгнул носом, но вовремя, воздержался и упрямо поджал губы.
 Джордж нетерпеливо посмотрела на него.
 – Капитан Джонсон говорит, что вы туда отправляетесь каждые три месяца. Зачем? Должна же быть какая-то причина?
 – Ну... там... – неопределенно заговорил Шмыгалка, отвернувшись в сторону, – делаем деревянные гвозди, корзины плетем...
 – Да это я знаю, – перебила его Джордж. – Все цыгане делают такие штуки на продажу. Но ведь нет нужды отправляться для этого в пустыню. Все это можно и в деревне делать или в поле возле фермерских домов. С какой стати отправляться в такое заброшенное место, как вересковые пустоши?
 Шмыгалка ничего не ответил и наклонился над разложенными в определенном порядке палочками возле кибитки. Джордж обратила на них внимание и тоже наклонилась посмотреть.
 – О! Так это и есть патрина? Цыганское письмо! И что оно означает?
 Там лежали две палочки – одна длинная, другая короткая, – расположенные в виде креста. Подальше на тропе были положены в ряд еще несколько палочек, словно указывавших некое направление.
 – Да, – сказал Шмыгалка, довольный тем, что она отвлеклась от щекотливой темы. – Это мы так письма оставляем тем, кто идет за нами. Видишь вот эти палочки в виде креста? Это патрина, которая говорит, что мы проходили здесь и пошли в том направлении, куда указывает длинная палочка.
 – Понятно. Очень просто. А вон те четыре длинные палочки все в одном направлении, они что значат?
 – Они говорят, что цыгане отправились в кибитках, всего было четыре кибитки.
 – Ага! – Джордж сразу подумала, что, пожалуй, стоит использовать некоторые патрины в школе, когда она отправится гулять. – А еще есть какие-то патрины, Шмыгалка?
 – Полно, – ответил мальчик. – Вот смотри – когда я тронусь отсюда, оставлю вот такую фигуру. – Он сорвал с ближайшего дерева листок покрупнее и один маленький. Расположил их рядышком и прижал небольшими камешками к земле.
 – А это что значит? – спросила Джордж.
 – Это значит, что я и моя собачка тоже уехали в кибитке. – Он подобрал листки. – Вот мой отец вдруг вернется за мной и сразу увидит, что я уехал со своей собачкой. Очень просто. Большой листок – для меня, маленький – для собачки.
 – Ой, как интересно! – Джордж понравились патрины. – Ну, давай осмотрим кибитку. – Это была старая кибитка, не слишком большая, но с огромными колесами. Вход в фургон и ступеньки находились спереди. Оглобли лежали на земле в ожидании Клипа. Сам брезент фургона был черным, с какими-то красными узорами.
 – Я бывала в фургонах, но не в таких, как этот, – сказала Джордж, поднимаясь по ступенькам.
 Она заглянула внутрь. Конечно, чистым и опрятным назвать этот фургон нельзя, но там оказалось вовсе не так грязно, как она предполагала.
 – Там не воняет? – с беспокойством поинтересовался Шмыгалка. – Я сегодня прибрал малость. Думал, вы все придете в гости. Там позади мы спим.
 Джордж посмотрела на пышное ложе в задней части фургона, накрытое ярким покрывалом. Она представила себе всю семью, спящую бок о бок на одной кровати. На худой конец зимой так спать теплее.
 – А летом не жарко спать в одной кибитке?
 – Нет, что ты! Там только бабушка спит летом, – ответил Шмыгалка, на сей раз сглотнув, чтобы не шмыгнуть носом. – А я и все остальные спим под кибиткой. Если дождь – не страшно.
 – Ну, спасибо, что ты мне показал все это, – сказала Джордж, осматривая шкафчики для посуды, небольшой комод и даже раскладные стулья. – И как только вы все тут помещаетесь?
 Внутрь она не стала заходить. Хотя Шмыгалка и прибрал все кое-как, но все равно какой-то запах там витал.
 – Ладно, Шмыгалка! – сказала она, спускаясь вниз. – Приходи завтра к нам. Может, Клип поправится к тому времени. И смотри не забывай про носовой платок, понял?
 – Не забуду, – пообещал мальчик. – Я его сохраню очень чистым, Джордж.




 ШМЫГАЛКА ДАЕТ ОБЕЩАНИЕ


 К вечеру Джордж почувствовала себя очень одиноко. Как же они бросили ее и уехали? Неужели не соскучились по ней? Может быть, даже и не вспомнили ни разу.
 – Ну, ничего, хоть тебя со мной оставили, Тимми, – сказала она. – Ты ведь меня не бросишь?
 Тимми потерся о ее ногу, довольный, что она не сердится. Он сам удивлялся – куда все подевались на целый день?
 Во дворе послышалось цоканье копыт, и Джордж бросилась к двери. Приехали наконец! А как ей повести себя? Она испытывала одновременно и раздражение, и облегчение, смущение и радость. Девочка остановилась, не решив – то ли ей хмуриться, то ли улыбаться.
 За нее решили другие.
 – Эй, Джордж! – крикнул Дик. – А мы по тебе соскучились!
 – Как твоя голова? Не болит? – подхватила Энн.
 – Привет! – присоединилась Генри. – Зря ты не поехала с нами! Отличный был денек!
 – Джордж! – позвал Джулиан. – Выходи! Помоги с лошадьми! Заодно расскажешь, как время провела!
 Тимми уже прыгал вокруг них, радостно лая. Помимо воли ноги сами побежали навстречу к ним, и улыбку Джордж уже не в силах была сдержать.
 – Привет! – закричала она. – Давайте помогу. Что, правда по мне соскучились? А я жутко по вам скучала!
 Мальчики с облегчением отметили, что Джордж была снова самой собой, больше ни на кого не дулась. О головной боли никто упоминать не стал. Джордж снимала с лошадей седла, слушая рассказы ребят о проведенном дне. Потом сама рассказала им о Шмыгалке и его патринах, о том, как дала ему новенький носовой платок.
 – Но я уверена, что он собирается сохранить его безукоризненно чистым, – сказала она. – Ни разу не высморкался в него, пока я была с ним. А вот и колокол к ужину звонит! Мы как раз поспеем. Вы голодные?
 – Представляешь? Есть охота! – ответил Дик. – Хотя после бутербродов миссис Джонсон я думал, что никакого ужина не пожелаю. А как там Клип?
 – Ладно! За ужином скажу. Тебе помочь, Генри?
 Генри ушам не поверила, услышав такое обращение – Генри, а не Генриетта.
 – Спасибо... Джордж, – ответила она. – Я сейчас сама управлюсь.
 Ужин в тот вечер прошел весело. Малышню усадили за отдельный стол, а ребята постарше отводили душу в разговорах, сидя вместе. Капитана Джонсона очень заинтересовала история про обнаруженную старую узкоколейку.
 – Никогда не слыхал, что на пустошах было что-нибудь подобное, – сказал он. – Впрочем, мы живем в этих краях лет пятнадцать. Так что не очень осведомлены о местной истории. Вам, пожалуй, стоит сходить к старому Бену – местному кузнецу. Он может кое-что порассказать на этот счет. Он тут всю жизнь прожил, а ему за восемьдесят перевалило.
 – А нам, кстати, некоторых лошадей подковать завтра не мешало бы, верно? – сказала Генри. – Вот тогда его и расспросим. Он, может, сам что-то делал для постройки этой железной дороги!
 – А знаешь, Джордж, мы видели цыганские кибитки далеко на пустошах, – сказал Джулиан. – Бог знает, куда они направлялись. Кажется, в сторону побережья. А что там за побережье, капитан Джонсон? Как оно хоть выглядит?
 – Дикая природа, – ответил капитан. – Большие неприступные скалы, рифы, утесы, уходящие в море. Там только птицы живут. Ни искупаться, ни на лодочке покататься. Никаких пляжей.
 – Тем более странно, – заметил Дик. – С чего туда табор направляется? Вот где загадка! Причем каждые три месяца, верно?
 – Примерно так, – подтвердил капитан Джонсон. – Не имею представления, чем привлекают цыган эти пустоши. Сам удивляюсь. Обычно они не ходят туда, где нет хотя бы деревушки или фермы, где они могут продать свои изделия.
 – Я бы не прочь пойти за ними и посмотреть – где они и чем заняты, – сказал Джулиан, поедая третье яйцо вкрутую.
 – А что, давайте! – предложила Джордж.
 – А как? Мы ведь не знаем, куда они ушли, – сказала Генри.
 – Шмыгалка поедет к ним завтра или как только Клип поправится, – сказала Джордж. – И поедет он, ориентируясь по патринам, которые оставили на дороге другие. Он говорит, что обычно ищет следы костров. Возле них оставлены патрины, которые указывают дальнейший путь.
 – Но он по пути их будет убирать, – засомневался Дик. – Мы не сможем следовать по ним.
 – А мы попросим его самого оставлять патрины, – предложила Джордж. – Я думаю, он согласится. Он неплохой мальчишка. Я вопрошу его оставлять побольше патрин, чтобы нам было легко находить дорогу.
 – Вообще-то здорово, если бы мы научились распознавать правильный путь, как цыгане, – сказал Джулиан. – Можем на весь день отправиться. Интересно ведь.
 Тут Генри широко зевнула, а вслед за ней Энн, хотя и поделикатней.
 – Генри! – одернула ее миссис Джонсон.
 – Ой, извините, не сдержалась. Что-то совсем сморило.
 – Иди спать, – предложила миссис Джонсон. – Целый день на воздухе, на солнце. Я смотрю, вы все успели загореть. Сегодня солнце было прямо как в июле.
 Все пятеро и Тимми вместе с ними вышли проинспектировать лошадей перед сном и доделать пару-тройку хозяйственных мелочей. Генри снова зевнула так заразительно, что все принялись зевать. Даже Джордж.
 – А я на солому! – сказал Джулиан со смехом. – Ох и классно! Как подумаю – до чего же там мягко, удобно, словами не описать. А вы, девочки, – в кроватки, бай-бай!
 – Надеюсь, папаша Шмыгалки не заявится опять среди ночи, – сказал Дик.
 – Я привяжу крючок, – успокоил его Джулиан. – Ну, ладно! Айда пожелаем спокойной ночи миссис Джонсон.
 Вскоре все три девочки улеглись в свои постели, а двое ребят уютно устроились на соломенном ложе. Клип по-прежнему был с ними. В эту ночь он не ворочался, лежал спокойно. Его ноги успешно заживали. На следующий день, похоже, он сможет отправляться в дорогу вслед за табором.
 Джулиан и Дик заснули моментально. В ту ночь никто не пытался прокрасться в конюшню. До утра их никто не побеспокоил, пока на окошко конюшни не взлетел петух и не заголосил, разбудив ребят.
 Дик даже подпрыгнул.
 – Что такое?! Это ты, Джу?!
 Петух снова завопил, и ребята рассмеялись.
 – Черт бы его подрал! – сказал Джулиан и снова улегся. – Еще пару часиков...
 Утром Шмыгалка снова проскользнул через ворота во двор. Он никогда не входам нормально – непременно крадучись, тайком или выглядывая из-за угла. Увидев Джордж, он подошел к ней.
 – Джордж, ну как там Клип? Лучше?
 – Да, капитан Джонсон сказал, что ты можешь его сегодня забрать. Только подожди, Шмыалка. Я хочу тебя попросить кое о чем, прежде чем ты уйдешь.
 Шмыгалка был рад. Ему понравилась эта девчонка, которая подарила такой замечательный платок. Он осторожно извлек его из кармана, надеясь, что она оценит то, как он бережно относится к ее подарку.
 – Во! Смотри, какой он чистенький. Я его берегу. – Он громко шмыгнул носом.
 – Ну что за идиот! – в сердцах воскликнула Джордж. – Я дала его тебе для того, чтобы ты им пользовался, понял? А не для того, чтобы ты его хранил в чистоте. Это чтобы ты прекратил шмыгать носом. Ну и балда же ты, Шмыгалка. Я у тебя заберу платок, если не будешь в него сморкаться.
 Шмыгалка переполошился. Встряхнув платок, он осторожно прижал его к носу, потом аккуратно сложил по складкам и спрятал в карман.
 – Ну, смотри! Чтоб больше не шмыгал носом! Понял? – сказала ему Джордж, пытаясь сдержать смех. – Я вот насчет чего, Шмыгалка. Помнишь, ты мне вчера показывал патрины?
 – Помню.
 – А вот те, кто уехал, они тебе тоже оставляют патрины, чтобы ты знал, где они?
 Шмыгалка кивнул:
 – Оставляют. Но совсем немного, потому что я уже два раза туда ездил. Они их оставляют только в тех местах, где я могу поехать не туда.
 – Понятно, – сказала Джордж. – Послушай, а мы вот решили поиграть, кто из нас быстрее сумеет проехать по патринам. И мы хотели попросить тебя разложить для нас патрины, когда поедешь к своим. Сможешь?
 – А чего ж? Конечно! – ответил Шмыгалка. Ему понравилось, что у него просят об одолжении. – Я положу те, что показывал тебе вчера: крест, длинные палочки, большой и маленький листок.
 – Отлично! Сделай так, – сказала Джордж. – Это будет означать, что ты поехал в таком-то направлении и что ты мальчик с собачкой. Верно?
 – Точно! Ты запомнила.
 – Хорошо. А мы хотим поиграть, будто мы цыгане, которые ищут свой табор, – сказала Джордж.
 – Ой, только вы там не показывайтесь, если увидите наш табор! – переполошился Шмыгалка. – Мне не знаю как влетит, если я для вас патрины оставлю.
 – Ну хорошо, мы будем осторожными, – согласилась Джордж. – А теперь пошли за Клипом.
 Они вывели терпеливого смирного конька, который был рад выйти наконец наружу. Он больше не хромал, и отдых положительно сказался на нем. Со Шмыгалкой на спине он довольно бодро побежал прочь. Издали Джордж только услышала, как громко шмыгнул носом маленький цыган.
 – Шмыгалка? – крикнула она предостерегающе вдогонку.
 Мальчишка немедленно вытащил платок из кармана и замахал им, удаляясь с улыбкой на лине. Джордж пошла искать остальных.
 – Шмыгалка забрал Клипа! – объявила она всем. – Может, поедем теперь к кузнецу с лошадьми, которых надо подковать?
 – Хорошая идея, – согласился Джулиан. – Расспросим его о Таинственной Пустоши и о странной узкоколейке! Поехали?
 Они собрали лошадей, нуждавшихся в новых подковах; их оказалось шесть.
 Каждый оседлал одну, а Джулиан повел за собой шестую. Тимми радостно сопровождал их. Он любил лошадей, да и они смотрели на него как на друга. Иногда наклоняли головы и фыркали на Тимми, когда он оказывался совсем поблизости.
 По деревне ехали медленно, пока не добрались до кузницы.
 – Вот она – добрая старая кузница с очагом, – сказала Джордж. – А вот и наш кузнец.
 Старый Бен оказался человеком могучего телосложения, несмотря на свой весьма преклонный возраст. Теперь он нечасто подковывал лошадей, предпочитая сидеть на солнышке и наблюдать коловращение жизни. У него была мощная копна седых волос, а глаза – черные, как уголь, который он всю жизнь подбрасывал в печь.
 – Привет вам, молодые люди, – сказал он, отвечая на их приветствия.
 – А мы хотели у вас кое о чем спросить, – сказала Джордж, спрыгнув с коня.
 – Спрашивайте, – ответил старик. – Если насчет наших краев, то мало чего бы я не знал о них. Лошадок передайте Джиму. Он ими займется. А вы можете задавать вопросы.




 КУЗНЕЦ РАССКАЗЫВАЕТ ИСТОРИЮ


 – Так вот, – начал Джулиан. – Мы вчера ездили на Таинственную Пустошь. Нам хотелось бы узнать, откуда у нее такое странное название. Произошло ли там что-нибудь таинственное?
 – Там таинственного было хоть отбавляй, – сказал старый Бен. – Люди туда отправлялись и назад уж больше никогда не возвращались, пропадали там. Оттуда слышались какие-то непонятные звуки, шум.
 – Какого типа звуки? – заинтересовалась Энн.
 – Когда я был мальчишкой, я там ночевал, на пустоши, – солидно ответил старый Бен. – Ну и звуки же там слышались, я вам скажу! И визг, и вой, и скрип, и стоны, и хлопанье огромных крыльев...
 – Но это могли быть совы, лисицы и тому подобное, – сказал Дик. – Я слышал как-то сову на сеновале – она так резко завопила, что я чуть концы не отдал со страху. Если б не догадался, что это сова, драпал бы оттуда сломя голову.
 Бен улыбнулся, и все его лицо покрылось морщинами.
 – Так почему она называется Таинственной Пустошью? – настаивал Джулиан. – Это очень старое название?
 – Когда мой дед был еще мальчишкой, ее называли Туманной Пустошью, – ответил старый кузнец. – Там туманы гнало с побережья, они застревали на пустоши. Иной раз собственную руку не увидишь – такой плотный туман. Как-то я сам заплутал в этом тумане, напугался. Он вокруг меня змеей крутился, я прямо чувствовал его сырость на теле.
 – Какая жуть! – Энн поежилась. – И что вы сделали?
 – Ну что? Бежать бросился со страху. – Бен извлек свою курительную трубку и заглянул в пустую чашечку. – Бежал по вереску, натыкался на кусты можжевельника, раз десять шлепнулся. А туман, знаете ли, этак, словно влажными такими холодными пальцами, меня так и норовит потрогать, схватить. У нас тут старики так и говорят, что туман там вроде бы трогает тебя.
 – Но все равно это был всего лишь туман, – заметила Джордж, чувствуя, что старик преувеличивает. – А сейчас тоже там такие туманы бывают?
 – Ага. – Бей втиснул щепоть табаку в трубку. – Осень – самое время. Не вообще-то такое случается вдруг в любое время года. Как-то в конце отличного летнего дня как попер, как попер – так и ползет. Вовремя не заметишь – сцапает, и никуда не денешься.
 – Как это сцапает? – удивилась Джордж.
 – А вот так. Бывает, днями не сходит. И уж коли потерялся в нем, можешь совсем заплутать и пропасть, домой не вернешься. Смейтесь, смейтесь, молодые люди, ежели хотите, но я-то знаю. – Старик задумался, глядя на свою трубку, вспоминая далекие времена. – Да вот, к примеру, старая миссис Венке пошла с корзинкой по чернику летним днем, да как туман приполз, больше о ней никто и не слыхивал. Еще Виктор прогулял школу, забрел на пустоши, и туман его тоже забрал.
 – Да, братцы, нам надо будет ухо востро держать с этим туманом, если поедем туда, – сказал Дик. – Впервые слышу о таком.
 – Это уж непременно, будьте начеку, – согласился старый Вен. – Вы глядите в сторону, где побережье, – он оттуда приходит. Но по правде сказать, нынче такие туманы стали редкостью, сам не знаю почему. Да, уж года три больших туманов не бывало.
 – А все же почему переменили название на Таинственную Пустошь? – спросила Генри. – Раньше называли Туманной Пустошью, а теперь Таинственной.
 – Это было лет семьдесят назад, когда я был еще мальцом, – сказал Бен, зажигая свою трубку и сильно затягиваясь. Он был явно доволен: не каждый день доводилось быть в центре внимания, а тут сразу пятеро, да и собачка слушала внимательно. – Тогда семья Бартл построила узкоколейку через пустоши...
 – Вот, вот! – загалдели все разом. – И про это мы хотели узнать!..
 – Вы и про железную дорогу знаете?..
 – Рассказывайте!..
 Кузнец начал возиться с трубкой, которая никак не разгоралась. Все с нетерпением ожидали.
 – Да... Так вот. Семейство Бартл было большое, и все парни, кроме одной девочки. Парни крепкие, я их хорошо помню. Боялся их – уж очень здоровы были драться: чуть что – кулаки в ход. Один из них – Дэн – нашел отличный песок там, на пустошах...
 – Точно! Мы так и подумали, что там есть песчаный карьер! – сказала Энн.
 Бен нахмурился – его снова перебили.
 – Ну, и поскольку их было не то девять, не то десять крепких парней, они решили, что сами управятся, – продолжал Бен. – Добыли вагонетки и начали продавать песок всей округе. Отличный был песок, надо сказать...
 – Мы видели этот песок, – сказала Генри. – А вот насчет рельсов...
 – Не перебивайте вы! – Дик нахмурился.
 – Денег они много заработали, – сказал Бен. – Все же построили узкоколейку, и паровозик свой, и вагонетки до самого карьера. А для нас, ребятни, сущее чудо была эта узкоколейка. Бегали, бывало, за маленьким локомотивчиком – он дымит вовсю, а нам так охота его поводить, как машинистам. Но никому не довелось. Эти Бартлы всегда палки в руках держали: чуть приблизишься к их поезду, сразу врежут по чему попало. Злые были ребята.
 – И отчего же такая дорога пришла в запустение? – спросил Джулиан. – Рельсы еле видны, все заросли травой и вереском.
 – Вот тут-то мы и подходим к тому таинственному, о котором вы всё толкуете, – сказал Бен, основательно затянувшись трубкой. – Эти Бартлы начали враждовать с цыганами на пустошах...
 – Ах, цыгане уже тогда устраивали таборы на пустоши? – сказал Дик. – Они и сейчас там!
 – Ну да. Цыгане на пустоши всегда бывали, сколько я помню, – подтвердил кузнец. – Говорили, что цыгане не поладили с Бартлами. И немудрено – с ними почти никто не ладил. Цыгане где-то там рельсы разобрали, ну и их локомотивчик вместе с вагонетками и перевернулся.
 Дети живо представили себе картину: паровозик тянет вагонетки, пыхтит, дымит, добирается до поврежденного пути и – валится набок. Вот, наверно, зрелище было!
 – Ясное дело, Бартлы не такими людьми были, чтобы мириться с подобным, – продолжал Бен. – Решили извести всех цыган на пустошах. Поклялись, что ежели хоть одна кибитка там появится – подожгут, а самих цыган погонят аж в самое море.
 – Видно, крутая была семейка, – заметила Энн.
 – Это уж точно, – согласился Бен. – Помню, помню их. Рослые такие мужики – не то девять, не то десять их было; брови лохматые – глаз не видать, голоса зычные. Никто не осмеливался им перечить. Тронь кого-нибудь – вся семейка с палками будет в дом ломиться. Они правили этим местом, и все их боялись и ненавидели. А мы, детвора, бывало, как завидим кого из них на улице – сразу деру подальше.
 – Ну и что вышло с цыганами? – спросила Джордж с нетерпением. – Вытурили их Бартлы с пустошей?
 – Да дайте мне все по порядку рассказать. Бартлов на вас нету, – сказал Бен, указав на Джордж мундштуком трубки. – Вот ведь какой нетерпеливый парнишка. – Бен, разумеется, принял ее за мальчика.
 Он повозился некоторое время со своей трубкой, заставив всех ждать. Джулиан подмигнул остальным. Ему понравился этот старик с такой долгой памятью.
 – Но я вам скажу, долго воевать с цыганами нельзя, – наконец продолжил Бен. – Это уж всем известно испокон веков. Вот однажды все Бартлы исчезли и домой больше не вернулись, Не один из них. Все, что осталось от их семейки, – только Агнесса, их маленькая сестренка.
 Все невольно ахнули от удивления, а Бен окинул их взглядом, полным удовлетворения. Да уж, истории он рассказывать умеет.
 – Но то случилось? – спросила Генри.
 – По-настоящему никто не знает, – сказал Бен. – Это случилось как раз в ту неделю, когда туман пришел на пустошь. Такой туман был, что никто туда и близко не совался, кроме Бартлов. Им-то все просто было – по колее и обратно по ней же. Они на карьер ездили каждый день – хоть в ясный день, хоть в туман. Им все было нипочем, когда работали.
 Он сделал паузу и обвел взглядом слушателей. После этого заговорил тихо и таинственно, отчего у ребят невольно мурашки пробежали по спине.
 – Как-то ночью кто-то из деревни увидел, как большой караван кибиток из двадцати, если не больше, проследовал через деревню. Цыгане ехали на пустоши в самый плотный туман. Может быть, они по узкоколейке ориентировались – не могу сказать. А на следующее утро туда же, как обычно, отправились на карьер Бартлы, ну и, конечно, сразу скрылись в тумане. – Он снова сделал паузу. – И назад больше не вернулись. Ни один. Никто больше ничего о них не слыхивал.
 – Но все-таки, что же случилось? – спросила Джордж.
 – Туда поисковые группы ходили, когда туман рассеялся, – сказал старый Бен. – Но не нашла ни одного Бартла, ни живого, ни мертвого. В то же время не обнаружили там нигде и ни одной цыганской кибитки. Говорили, будто бы на другую ночь они вышли из тумана и так целым караваном прошли через деревню куда-то обратно. Я думаю, цыгане напали на Бартлов, одолели их в тот день в тумане, а потом бросили всех со скалы в море.
 – Какой ужас, – сказала Энн.
 – Не стоит переживать, – успокоил ее кузнец. – Все это давно было. Да никто и не оплакивал Бартлов, сам помню. Как ни странно, а их хилая сестренка Агнесса жила в мире и уважении до девяноста шести лет. Не так давно померла. А ее братья, такие сильные и жесткие парни, одним махом все сгинули.
 – Какая интересная история, дядя Бен! – сказал Джулиан. – Значит, с тех пор Туманная Пустошь стала Таинственной Пустошью, верно? И никто так я и не узнал, что же на самом деле произошло, тайну так и не раскрыли. А узкоколейка так и заброшена с тех пор? Никто ей больше не пользовался? Песок больше не возили?
 – Никогда больше, – ответил Бен. – Боялись все с тех пор. А Агнесса сказала, мол, пусть сгниет эта дорога, ей до нее дела нет. Я сам туда ходить не отваживался– Да и никто с давних пор туда нос не сует, кроме цыган. Конечно, все уж позабыто, никто не помнит Бартлов, а вот цыгане, думаю, помнят. У них память крепкая на такие штуки.
 – А не знаете, почему они так часто отправляются на Таинственную Пустошь? – спросил Дик.
 – Не знаю, – ответил Бен. – Приходят и уходят. У них свои чудные правила. Ничейный это народ. Чем они там на пустоши занимаются – это уж их дело, и я бы не стал совать свой нос к ним. Вспомнил бы про Бартлов и держался бы подальше.
 Из кузницы донесся крик Джима, внука Бена, который подковывал лошадей:
 – Дедушка! Хватит там болтать! Пусть ребята теперь со мной потолкуют! Я уж почти всех подковал!
 Бен засмеялся.
 – Ну ладно, ступайте. Я знаю – занятно посмотреть, как искры летят от наковальни да как лошадей подковывают. Отнял я у вас время своими старыми историями. Но все же запомните: остерегайтесь тумана и держитесь подальше от цыган на пустошах.




 ПАТРИНЫ ШМЫГАЛКИ


 В кузнице было интересно наблюдать за горном, следить, как формируются раскаленные докрасна подковы. Джим был проворен и сообразителен – одно удовольствие смотреть, как он работает.
 – Что, слушали истории дедушки? – спросил он. – Это все, что он нынче делает – сидит и старину вспоминает. Хотя, если захочет, выкует подкову не хуже меня.
 Вот сейчас последнюю подкую. Стой смирно, Султан. Вот так!
 Вскоре пятеро детей возвращались домой. Утро стояло отличное, повсюду золотом пылали одуванчики, цвел чистотел.
 – Цветочки как отполированные, – сказала Энн. Парочку она воткнула себе в петлицу, и лепестки действительно выглядели отполированными.
 – Странную историю рассказал нам старик, – заметил Джулиан. – Он умеет рассказывать.
 – Да. Я прямо почувствовала, что идти опять на пустоши у меня желания нет, – сказала Энн.
 – Не трусь! – подбодрила ее Джордж. – Все это так давно было. Но любопытно, ничего не скажешь. Интересно, эти цыгане знают про такую историю? Может, их прадеды и напали на Бартлов в тот туманный день?
 – Во всяком случае, папаша Шмыгалки, похоже, смог бы, – сказала Генри. – А давайте немного свернем туда, посмотрим – оставил ли там Шмыгалка патрины, которые обещал Джордж.
 – Хорошая идея, – согласился Джулиан, – Давайте прогуляемся после обеда. Кстати, который сейчас час? Мне кажется, мы на обед запоздали.
 Они посмотрели на часы.
 – Да, опоздали. Но мы всегда задерживаемся так, когда ездим в кузницу, – сказала Джордж. – Ничего страшного. Я думаю, миссис Джонсон нам даже что-нибудь особенное приготовила.
 Так оно и оказалось. Каждого ждала большая тарелка вкусной похлебки с овощами, а на десерт – пудинг с финиками. Добрая миссис Джонсон!
 – Девочки, вы все трое помоете потом посуду, – сказала она. – У меня еще уйма дел на сегодня.
 – Я помою посуду, – вызвалась Энн с улыбкой. – А вы, четверо мальчиков, можете идти на конюшни.
 Дик шутливо ткнул ее в бок кулаком.
 – Ладно тебе! Ты же знаешь, что мы поможем. Я буду вытирать посуду, не люблю возиться с объедками в раковине.
 – А можно нам съездить после обеда на пустоши? – спросила Джордж.
 – Поезжайте, – ответила миссис Джонсон. – Если хотите взять с собой чаю в термосах, сами уж приготовьте. Мне надо заниматься с малышами. Одного еще приходится водить за уздечку, – сами знаете.
 В три часа они были полностью готовы к выезду, взяли с собой чаю с легкими закусками. Лошадей привели с поля и запрягли. В путь отправились в приподнятом настроении.
 – Сейчас проверим, действительно ли мы такие умные, какими себя считаем, – сказала Джордж. – Сумеем ли прочесть патрины цыган. Тимми, не гоняйся за каждым кроликом, а то отстанешь.
 Они легко углубились в пустоши, миновали следы стоянки табора; направление было известно, а по следам колес кибиток ориентироваться было совсем просто.
 – Вот тут они сделали первую остановку, – сказал Джулиан, когда еще подъезжали к первой стоянке, где чернело пятно от костра. – Надо здесь поискать послание.
 Они принялись искать, и Джордж тут же его обнаружила.
 – Вот оно, за деревом! – крикнула она, – от ветра прикрыто.
 Все спешились и подошли к Джордж. На земле лежала патрина в виде креста, длинная палочка указывала направление, другие длинные палочки указывали дальнейший путь цыган. Неподалеку от них нашли и два листочка – большой и маленький, прижатые камешками.
 – Так, что эти листочки показывают? Ах, да! – вспомнил Дик. – Шмыгалка и его собачка. Значит, мы на правильном пути. Хотя и так бы узнали по костру. Они снова сели в седла и поехали дальше. Оказалось, следовать патринам было очень просто. Только разок они испытали затруднение возле двух деревьев, где не обнаружили следов колес кибиток.
 – Это все из-за вереска, – сказал Джулиан. – Смотрите, как все заросло – они ехали как по ковру. – Он слез с коня и принялся искать, однако ничего не обнаружил. – Проедем еще немного подальше. Может, там увидим следы стоянки.
 Следов стоянки они не обнаружили и впереди. Остановились в недоумении.
 – Потеряли след, – сказал Дик. – Плохие из пас цыгане.
 – Давайте вернемся к двум деревьям, – предложила Джордж. – Они еще видны отсюда. Тут ничего не стоит сбиться с пути. А там может быть патрина, хотя и нет следов стоянки. Ведь патрину оставляют как раз в том месте, где можно сбиться с пути.
 Они вернулись назад и вскоре нашли патрину Шмыгалки.
 Генри обнаружила ее между двумя деревьями в таком месте, где их ничто не могло потревожить.
 – Вот крест, одна длинная палочка и листики! – сказала она. – Но крест указывает на восток, а мы поехали на север. Понятно, почему мы не нашли колеи кибиток.
 Теперь они направились к востоку по плотной поросли вереска и почти тут же увидели следы каравана – поломанные ветки, примятые кустики и сами колеи от колес на открытом пятачке земли.
 – Мы теперь на верном пути, – сказал Джулиан, вполне довольный. – А то я уж начал думать – легко все на словах дается. Оказывается, все в порядке.
 Они ехали два часа, пока не решили сделать небольшой привал – попить чаю. Устроились у одинокой березки, возле которой росли примулы. Тимми заколебался: то ли гоняться за кроликами, то ли что-нибудь перекусить возле хозяев. Он выбрал и то, и другое. Носился за воображаемыми кроликами, потом подбегал, чтобы получить кусочек бутерброда.
 – Конечно, удобнее, когда миссис Джонсон делает нам бутерброды с помидорами, с салатом и тому подобным, – сказала Генри. – Тогда мы все съедаем сами. А бутербродами с мясом, сардинами, с яйцом надо поровну делиться с Тимми.
 – Я думаю, ты не станешь возражать, Генриетта, – немедленно встряла Джордж. – Ты уж Тимми таким прожорливым изобразила. Можешь вообще ему ничего из твоей еды не давать..
 – Ладно тебе, Джорджина, – пробормотал Дик ей на ухо.
 – Извини, Джорджина, – сказала Генри с улыбкой. – Не могу удержаться, чтоб не дать ему бутерброд иди пару, когда он садится и смотрит на меня так умоляюще.
 – Гав! – сказал Тимми и немедленно уселся перед Генри, высунув язык и не мигая глядя на нее.
 – Он меня прямо гипнотизирует, – пожаловалась Генри. – Джордж, пусть он отойдет, а то я так и не съем ничего. Иди, Тимми, на другого кого-нибудь смотри. Джулиан посмотрел на часы.
 – Братцы, нам, пожалуй, не стоит особенно чаевничать. Сейчас, конечно, дело к лету, вечера светлые, но мы еще не добрались до табора, а нам потом обратно весь путь делать. Может, поедем?
 – Поехали! – согласились все дружно и сели на коней. Некоторое время они двигались по вересковым порослям, но вскоре выбрались на песчаную почву, где следы повозок были отчетливо видны.
 – Слушайте, если мы так дальше будем двигаться к востоку – доберемся до моря, – сказал Дик.
 – Не думаю, что успеем доехать, – возразил Джулиан. – Дотуда еще порядочно миль. А вон там впереди я вижу что-то вроде холма. По-моему, первая возвышенность на этой с равнине.
 Следы колес неуклонно вели именно к этому холму, который заметно рос по мере приближения к нему.
 – Я думаю, там как раз и табор, – сказала Джордж. – Такой холм – неплохое укрытие от ветров с моря. Ой! Кажется, я вижу кибитку!
 Она оказалась права. Все кибитки были там. Их яркие расцветки отчетливо виднелись на фоне холма.
 – Я вижу даже их бельевые веревки с рубахами, – сказала Энн.
 – Мы подъедем и спросим у них, как себя чувствует Клип, – предложил Джулиан. – Вполне приличное оправдание для нашего визита.
 Они подъехали к небольшому табору из пяти кибиток. Четверо или пятеро мужчин вышли навстречу, завидев их приближение. Вид у них был неприветливый. Выбежал откуда-то Шмыгалка и закричал:
 – Эй! Привет! Клип в порядке! У него все нормально!
 Отец толкнул его, что-то резко прикрикнув. Мальчик немедленно заполз под ближайшую кибитку. Джулиан подъехал к отцу Шмыгалки.
 – Это верно, что Шмыгалка сказал? Клип в полном порядке? – спросил он. – А где он?
 – Вон там. – Мужчина кивнул головой в сторону. – А видеть его вам ни к чему. С ним все в порядке.
 – Да ладно! – сказал Джулиан. – Я же не собираюсь его у вас отбирать. А вы неплохое место выбрали. Долго здесь будете?
 – Опять вопросы? – неприязненно сказал старый цыган. – Ваше-то какое дело?
 – Да я ничего такого не имел в виду, – с недоумением ответил Джулиан. – Просто поинтересовался из вежливости. – – А откуда вы воду берете? – спросила Джордж. – Здесь есть родник?
 Никто не ответил. К ним присоединились еще пятеро мужчин, подошли три небольшие собаки и угрожающе зарычали. Тимми зарычал в ответ.
 – Вы лучше уматывайте отсюда, пока наши собаки на вас не напали, – мрачно сказал отец Шмыгалки.
 – А где Лиз? – спросила Джордж, вспомнив собачку Шмыгалки, Прежде чем она получила ответ, три пса внезапно набросились на Тимми. Он оказался покрупнее их и занял оборонительную позицию, но они наскакивали довольно яростно.
 – Уберите собак! – крикнул Джулиан, заметив, что Джордж слезает с коня, чтобы прийти на помощь Тимми. Ее могли покусать. – Вы слышите?! Уберите собак!
 Отец Шмыгалки свистнул, и все три собаки нехотя оставили Тимми в покое. Поджав хвосты, они вернулись к мужчинам. Джордж тоже подоспела вовремя и схватила Тимми за ошейник, удержав его от преследования обидчиков.
 – Давай на коня! – скомандовал Джулиан. – Отзови Тимми, и поехали! – Ему не понравилась молчаливая и мрачная группа цыган.
 Джордж немедленно вскочила в седло. Они повернули и поскакали прочь от неприветливого табора. Тимми мчался рядом с ними.
 Мужчины в полном молчании провожали их взглядами.
 – Что это с ними? – удивленно спросил Дик. – Можно подумать, что у них на уме дело, как с Бартлами!
 – Они точно что-то замышляют тут, подальше от посторонних глаз, – сказала Энн. – Я лично к ним больше близко не подойду.
 – Они наверняка считают теперь, что мы шпионим и следим за ними, – сказал Дик. – Бедняга Шмыгалка! Ну и жизнь у него!
 – Мы даже не смогли сказать ему, что его патрины нам пригодились, – пожалела Джордж. – Да тут, может, ничего особенного нет. Табор и табор. Никаких приключений.
 Так ли это? Джулиан и Дик многозначительно переглянулись. Они этого пока не знали. Что ж, время покажет!




 НЕПЛОХОЙ МАЛЕНЬКИЙ ПЛАН


 Все пятеро рассказали капитану и миссис Джонсон за ужином о своей поездке к цыганам.
 – Патрины! – воскликнула миссис Джонсон. – Значит, Шмыгалка рассказал вам о них? Не думаю, что вам стоит посещать цыганский табор. Как раз про эту группу цыган ходит довольно неприятная слава. Они недружелюбная публика и очень вспыльчивы. – – А вы слышали историю про Бартлов? – спросила Генри, готовая немедленно всю ее пересказать, кое-где приукрасив собственными соображениями.
 – Не слышала. Это лучше как-нибудь потом, – сказала миссис Джонсон, зная привычку Генри забывать о еде во время своих рассказов. – Это тоже одна из твоих историй, что ли? Расскажешь мне после ужина.
 – Да нет, это вовсе не ее история, – поспешила опровергнуть Джордж. Ее возмутила сама мысль о том, что Генри окажется в центре внимания и выдаст от своего имени историю, рассказанную кузнецом. – Нам старый Бен рассказал. Давай ты, Джу! Говори!
 – Никто сейчас ничего рассказывать не будет, – заявил капитан Джонсон решительно, – Вы и так опоздали на ужин, пришлось вас ждать. Так что давайте, друзья, лопайте.
 Пятеро малышей за другим столом были разочарованы. Они надеялись услышать еще одну захватывающую историю из уст Генри. Но капитан Джонсон сам проголодался и порядочно устал.
 – Старому Бену в самом деле много лет, как вы и говорили, – начала Генри, проглотив первый кусок. – Он...
 – Хватит! Ни слова больше, Генриетта! – оборвал ее капитан.
 Генри покраснела, а Джордж с ехидной улыбкой толкнула Дика под столом ногой. К несчастью, она промахнулась, и удар пришелся по ноге Генри. Она целую минуту с возмущением смотрела на Джордж.
 «О господи, – подумала Энн, – после такого чудесного дня мы все переутомлены и раздражительны».
 – Ты почему меня ногой ударила? – напряженно спросила Генри у Джордж, когда они встали из-за стола и вышли.
 – Слушайте, заткнитесь вы обе, – сказал Джулиан. – Она, видимо, хотела толкнуть меня или Дика, а вовсе не тебя.
 Генри замолчала. Ей не понравилось то, как Джулиан одной фразой отшил ее. Джордж, напротив, чувствовала, себя в боевом настроении и пошла прогуляться вместе с Тимми.
 Дик зевнул.
 – Нам еще что-то надо делать? – спросил он. – Только бы не посуду мыть, а то я непременно что-нибудь разобью. Миссис Джонсон услышала его слова и рассмеялась.
 – Не будет мытья посуды! – крикнула она. – Нынче ко мне пришла помощница. Проверьте только лошадей. Проследите, чтобы кобыла Дженни не была рядом с Флэш. Она что-то с ней не ладит, лягаться начнет. Дженни надо держать подальше от нее.
 – Все в порядке, миссис Джонсон! – объявил внезапно появившийся Уильям, как всегда деловой и решительный– Я все уладил с двумя кобылами, они – врозь!
 – Ты у меня самый большой молодец, Уильям, – сказала миссис Джонсон с улыбкой. – Я бы хотела, чтобы ты у меня насовсем остался.
 – О! Я бы тоже так хотел! – с готовностью согласился Уильям, которому очень нравилась работа с лошадьми. Он выбежал из комнаты довольный.
 – Тогда все можете отправляться спать, раз уж Уильям все сделал, – сказала миссис Джонсон. – На завтра какие планы? Есть что-нибудь?
 – Пока что нет, – ответил Джулиан, подавляя зевоту. – Так что, если нужно что-то сделать, мы готовы.
 – Посмотрим, что принесет завтрашний, день. – Миссис Джонсон пожелала им спокойной ночи. Ребята попрощались со всеми и отправились к себе в конюшню на сеновал.
 – Фу-ты ну-ты, – сказал Джулиан, упав на свое ложе. – Раздеться забыли, не помылись. Что тут с нами происходит? – пробормотал он, засыпая. – С половины девятого вечера, не могу держать глаза открытыми...
 Следующий день кое-что преподнес всем. Пришло письмо Генри, которое вызвало у нее гримасу досады. Пришли письма миссис Джонсон, из-за которых она немедленно начала суетиться по хозяйству и о чем-то беспокоиться. Еще одно письмо – капитану Джонсону – заставило его тотчас отправиться на станцию.
 Письмо, которое получила Генриетта, было от ее двух бабушек. Они сообщали, что в день отправки письма будут поблизости от конюшен, а также и на следующий день, и хотели бы забрать ее на это время к себе.
 – Тьфу ты! – расстроилась Генри. – Двоюродные бабушки Ханна и Люси! Именно этот день выбрали, чтобы заявиться ко мне! Когда Джулиан я Дик приехали, когда все так интересно стало. Миссис Джонсон, а что если я им позвоню и скажу, что очень занята?
 – И не думай – Миссис Джонсон была даже немного шокирована. – Это так грубо, Генри. Надеюсь, ты сама понимаешь. У тебя тут целые пасхальные каникулы, а ты не можешь пожертвовать каких-то пару дней для родных. Я, кстати, не возражала бы, чтобы твои тетушки забрали тебя на пару дней.
 – Но почему? – удивилась Генри. – Я вам мешаю?
 – Нет, что ты! Дело совсем в другом. Я получила два письма нынче утром. Совершенно неожиданно прибывает еще четверо детей. Я их ожидала не раньше чем в конце недели, – когда трое уедут от нас. И вдруг на тебе! Что делать? Такое бывает. А где их разместить – пока ума не приложу! 
 – Ой, миссис Джонсон! – воскликнула Энн. – Наверно, Джулиану и Дику надо отправляться домой? Вы ведь на них тоже не рассчитывали – так внезапно нагрянули...!
 – Ничего, – ответила миссис Джонсон. – Мы к таким вещам привыкли. К тому же хорошо, когда тут есть ребята постарше. Они так помогают. Ладно, посмотрю, что можно придумать.
 Пришел капитан Джонсон, весьма озабоченный.
 – Представляешь, дорогая! Получил письмо. Придется отправляться на станцию. Прибыли две новые лошади. Я их ждал два дня назад, а они только сейчас прибыли. Такая досада.
 – Ну и денек! Одно к одному! – Миссис Джонсон разволновалась. – Сколько же нас тут будет в доме? И сколько лошадей? Прямо голова кругом идет.
 Энн почувствовала неловкость и сожаление, что они с Джордж и с ребятами не могли немедленно собрать вещи и отправиться домой. Ведь бедная миссис Джонсон ожидала, что они отправятся домой еще дня три тому назад. А вместо этого они задержались да еще двое ребят добавились.
 Энн побежала разыскивать Джулиана. Он сообразит, как быть. Оба брата таскали солому в конюшни.
 – Слушай, Джулиан! Поговорить надо! – сказала она.
 Он опустил на землю охапку соломы и обернулся к ней.
 – В чем дело? Только не говори мне, что Джордж и Генри опять погрызлись. Не хочу больше слышать об этом.
 – Да нет, тут другое. Это по поводу миссис Джонсон. К ней неожиданно прибывает четверо детей. Причем до того, как должна уехать другая смена – трое ребят. Она очень расстроена и растеряна. Я думала, как ей помочь. Ты понимаешь, она ведь не ожидала, что и мы четверо будем находиться здесь эту неделю.
 – Да, ты права, – согласился Джулиан, присев на солому. – Надо хорошенько подумать.
 – А чего тут такого? – сказал Дик. – Возьмем палатки, еду и расположимся на пустоши где-нибудь возле родника. Это же классно будет!
 – Слушай, а правда! – Глаза Энн загорелись. – Отличная идея. Дик! Избавим миссис Джонсон от лишних забот, заберем с собой Тимми и отлично поживем дикарями.
 – А верно, – согласился Джулиан. – Убьем сразу двух зайцев. У нас с собой две палатки. Небольшие, конечно, но вполне сойдут. Одолжим резиновые листы, чтобы покрыть вереск. – – Пойду скажу Джордж! – обрадовалась Энн. – Прямо сегодня и отправимся и не будем тут мешать, когда новое пополнение приедет. Да еще к капитану прибыли две новые лошади. Он тоже будет рад, что мы не болтаемся тут под ногами.
 Энн побежала к Джордж. Та занималась излюбленным делом на конюшне – полировала до блеска металлические части конской сбруи. Она с интересом выслушала сбивчивую речь Энн. Генри, находившаяся там же, выглядела необычно мрачной.
 – Ох, до чего же плохо, – сказала она, когда Энн закончила. – Мне бы с вами тоже поехать, а из-за этих приезжающих тетушек я не могу. Ну почему их угораздило именно теперь приехать? С ума сойти можно, правда?
 Ни Энн, ни Джордж так не думали. В глубине души они были рады, что могут опять быть вместе старой компанией с Тимми, как бывало прежде. А ведь пришлось бы, наверно, Генри приглашать, если бы тетушки именно в этот день не прислали ей письмо. Повезло.
 Джордж предпочла не показывать внешне, насколько была рада отправиться на походное житье в палатках на пустоши. Они с Энн даже посочувствовали Генри, после чего пошли договариваться с миссис Джонсон.
 – Ну что ж, эта идея Дика очень интересная! – Миссис Джонсон не скрывала того, что была довольна их решением. – Это снимает целый ряд проблем. Главное, что вы не возражаете, – уж вижу, как рады. Ну, и мне облегчение. Генри бы с вами отправиться, но она, бедняга, должна пожить с тетушками-бабушками. Они ее так любят.
 – Конечно, должна, – согласилась Джордж сочувственно. Они с Энн обменялись взглядами. Бедняжка Генри. Но очень даже неплохо пожить немного без нее.
 Все вдруг лихорадочно занялись делами. Дик и Джулиан распаковали свои вещи, чтобы осмотреть, чем они располагают. Миссис Джонсон подыскала им кое-какие тряпицы для покрывал и резиновые листы. Она, словно чародей, добывала всегда самые нужные вещи.
 Уильям вызвался помочь им переносить вещи, но в его помощи нужды не было. Им хотелось остаться только самим, впятером, – и никаких посторонних. Тимми тоже возбудился и все утро махал хвостом, бегая по двору.
 – Многовато вам тащить придется, – с сомнением сказала миссис Джонсон. – Слава богу, хоть прогноз погоды хороший. Надеюсь, вы далеко в пустоши углубляться не станете. Если что забудете – всегда можете приходить на конюшни. Да и провизию брать.
 Наконец все были готовы и пошли попрощаться с Генри. Она тоскливо смотрела на них. На ней уже были платье и пальтишко, выглядела она несколько необычно и, уж конечно, мрачно.
 – А в какую часть пустоши вы отправитесь? – спросила она с надеждой. – Вдоль узкоколейки?
 – Да, пожалуй, по ней, – ответил Джулиан. – Посмотрим, докуда она доходит. К тому же удобный ориентир для пути – не заблудиться.
 – Счастливо тебе время провести, Генри, – сказала Джордж с улыбкой. – Они тебя, наверно, называют Генриеттой?
 – Да, – ответила бедная Генри, натягивая перчатки. – Ну, и вам счастливо. Только не очень долго отсутствуйте. Хорошо, что вы такие обжоры. Через пару дней вам придется сюда прийти за едой.
 Они улыбнулись ей и отправились в путь. Тимми побежал с ними. Пошли прямо к тому участку железной дороги, который был достаточно далеко от Миллинг Грина.
 – Вот мы и в пути! – сказала Джордж удовлетворенно. – И без этой трепачки Генри.
 – Она вовсе не такая плохая, – возразил Дик. – Но в любом случае хорошо быть снова вместе. Наша Великолепная Пятерка!




 УЗКОКОЛЕЙКА


 День выдался жарким. Перед отправлением все пятеро основательно подкрепились. Как сказала миссис Джонсон, легче вести еду внутри, чем снаружи.
 Даже у Тимми появилась своя поклажа: Джордж заявила, что он должен трудиться, как и все, и привязала ему на спину пакет с едой для него же самого.
 – Вот так, – сказала она удовлетворенно. – Теперь и ты с поклажей. И не пытайся нюхать то, что у тебя на спине, Тимми, а то не сможешь идти с головой, повернутой назад. Пора бы уж привыкнуть к запаху своей еды.
 Они шли по направлению к тому месту, где должна была пролегать узкоколейка. Понадобилось некоторое время, прежде чем они ее отыскали в зарослях вереска. Джулиан был рад: уж очень не хотелось отправляться к Миллинг Грину разыскивать начало пути.
 Энн обнаружила дорогу, споткнувшись о рельс.
 – О! Вот она! – воскликнула Энн. – Рельсы такие ржавые, что их и не разглядишь сразу.
 – Отлично, – сказал Джулиан я пошел между колеями. Кое-где они проржавели насквозь и просто рассыпались в прах. В иных местах – плотно заросли вереском, так что приходилось догадываться, что рельсы на месте, и держать курс прямо, чтобы не сбиться с дороги. Впрочем, порой они все же сбивались с пути. Тогда приходилось заниматься поисками, шарить среди вересковых зарослей.
 Жара усиливалась, и грузы, которые они несли на спинах, стали казаться тяжелее. Пакет с едой для Тимми соскользнул с его спины и повис под животом собаки. Ему это не нравилось, и Джордж поймала его на том, что он присел и попытался зубами разорвать пакет. Пришлось ей снять свой рюкзак и приладить ношу Тимми заново.
 – Если бы ты не гонялся за своими кроликами и не раскачивал пакет, он бы не соскальзывал, – выговаривала она собаке. – Вот сейчас он закреплен на месте, Тим. Не мечись из стороны в сторону, и он будет держаться.
 – Они шли и шли вдоль колеи. Иногда рельсы огибали кусок скалы. Постепенно почва становилась все более песчаной и заросли вереска редели. Рельсы становились виднее, хотя порой отдельные их участки оказывались погребенными под слоем песка.
 – Все! Я должна передохнуть! – заявила Энн, садясь на вереск. – Сейчас высуну язык, как Тимми, и буду дышать!
 – Интересно, как далеко проложены рельсы? – сказал Дик. – Тут уже полно песка под ногами. Мне кажется, скоро и карьер появится.
 Они улеглись на спины и сразу почувствовали, как клонит в сон. Джулиан зевнул и поднялся.
 – Нет, братцы, так не годится, – сказал он. – Если мы заснем, то потом уже не сможем тащить нашу тяжелую поклажу. Вставайте, лежебоки!
 Они поднялись. Пакет снова соскользнул под брюхо Тимми. Он стоял высунув язык и тяжело дышал, пакет его явно раздражал – взять бы да съесть его содержимое!
 Песок стал более глубоким и рыхлым, исчезла всякая растительность. Ветерок порой взметал струи песка, отчего всем пятерым приходилось зажмуривать глаза.
 – Послушайте! – Джулиан внезапно остановился. – Дорога здесь обрывается. Видите? Рельсы разобраны. Локомотив не мог проехать дальше.
 – Они могут возобновиться впереди, – сказал Дик и пошел посмотреть дальше. Однако ничего не обнаружил и вернулся. – Странно, – сказал он. – И пока никакого песчаного карьера не видно. Я-то думал, узкоколейка должна подойти прямо к карьеру, где загружали вагонетки, а потом локомотив их толкал обратно в Миллинг Грин. Куда же подевался карьер? Почему рельсы обрываются прямо здесь?
 – Нет, все-таки карьер должен быть где-то тут, – сказал Джулиан, – И рельсы где-то еще должны быть до самого карьера. Давайте сначала поищем: все же его-то нетрудно найти – такая заметная яма должна быть.
 Найти оказалось не так-то легко, поскольку карьер по краям зарос высокими и густыми кустами можжевельника. Дик обошел их и остановился. За плотными зарослями раскинулась огромная песчаная яма, откуда некогда добывался превосходный чистый песок.
 – Вот он! Нашел! – закричал Дик. – Идите сюда. Ничего себе яма. Да отсюда тоннами и тоннами песок вывозили.
 Все собрались на краю карьера, который выглядел глубоким и очень широким. Они сбросили рюкзаки и попрыгали вниз. Ноги утонули в тонком песке.
 – А по стенам смотрите сколько дырок! – сказал Дик. – Да тут в мае столько гнезд птичьих будет!
 – Здесь даже пещеры есть! – воскликнула Джордж. – Вот диво! Пещеры в песке! Если дождь пойдет, там можно укрыться. По-моему, даже глубокие пещеры есть.
 – Ну, я бы поостереглась туда заползать, – сказала Энн. – Песок обрушится и похоронит тебя. Он совсем слабо держится, смотрите! – Она рукой осыпала край пещеры.
 – А я рельсы нашел! – крикнул Джулиан. – Вот они! Их песком засыпало. Я наступил, а рельс сломался – совсем проржавел.
 Остальные подошли посмотреть, Тимми – тоже. Ему это место очень пришлось по душе. Столько кроличьих нор! Вот весело будет!
 – А давайте проследим за рельсами, – предложил Джулиан.
 Они принялись сбрасывать с них песок ногами и медленно направились вдоль узкоколейки прочь от карьера в сторону разобранного пути.
 Метрах в десяти ребята увидели разобранный путь. Рельсы были разбросаны по сторонам, проржавевшие отрезки полотна валялись среди вереска.
 Дети осматривали их в раздумье.
 – Наверно, это сделали цыгане, когда здесь были Бартлы много лет назад, – сказал Дик. – Они их и в самом деле атаковали, видно. А что это там за махина в кустах?
 Они подошли. Тимми на всякий случай зарычал, приближаясь к непонятному предмету.
 Джулиан взял кусок ржавого рельса и раздвинул густые кусты.
 – Видали, братцы?! – удивленно воскликнул он. Все заглянули в просвет зарослей.
 – Ого! Да это же локомотив! Маленький паровозик, о котором говорил старый Бен! – воскликнул Дик. – Вот тут он и сошел с рельсов и перевернулся. С годами все тут заросло и укрыло его. Бедный старый паровозик!
 Джулиан пошире раздвинул кусты.
 – Какая забавная старинная машина, – сказал он. – Посмотрите, какая труба и этот пузатенький котел. И площадка есть для машиниста. Конечно, он маломощный – только и хватало силенок, чтобы тянуть вагонетки с песком.
 – Кстати, а где вагонетки? – поинтересовалась Энн.
 – А что! – сказал Дик. – Поставить вагонетку на рельсы будет легко, а потом можно толкать ее до самого Миллинг Грина. А вот паровоз и десятерым не поднять. Тут кран понадобился бы.
 – Видимо, цыгане напали на Бартлов в тумане. Сначала линию разобрали, чтобы поезд сошел с рельсов и перевернулся, – сказал Джулиан. – Возможно, даже атаковали их отрезками рельсов. Во всяком случае, битву они выиграли, поскольку ни один из Бартлов не вернулся.
 – Может быть, деревенские жители пошли сюда посмотреть, что случилось, а потом вагонетки поставили на рельсы и отогнали в Миллинг Грин, – предположила Джордж, тоже пытаясь реконструировать давнюю драму. – А с паровозом управиться не смогли.
 – Наверно, так, – согласился Джулиан. – Представляю себе, в каком шоке были Бартлы, когда из тумана вдруг, как тени, выползли цыгане.
 – Надеюсь, ночью они нам не приснятся, – сказала Энн. Они вернулись к карьеру;
 – А неплохое место для ночлега, – сказал Дик. – Песок сухой, мягкий. Отличная постель получится. И палатка не понадобится – здесь все хорошо от ветра защищено.
 – Да, давайте здесь и расположимся, – сказала Энн. – А в этих пещерках можно наши вещи разложить.
 – А как насчет воды? – поинтересовалась Джордж. – Нам бы надо находиться где-нибудь поблизости от источника. Тимми, найди нам родник. Вода, Тимми, вода! Пить! Пить хочешь? Вон как язык высунул – прямо как флаг.
 Тимми наклонил голову набок, слушая Джордж. Вода? Пить? Он понимал оба слова и побежал прочь, принюхиваясь к воздуху. Джордж внимательно следила за ним.
 Тимми скрылся за кустами и отсутствовал примерно полминуты. Когда он вернулся, Джордж радостно воскликнула:
 – Он нашел воду! Смотрите – вся морда мокрая. Тимми, где вода?
 Тот радостно замахал хвостом, видя, что хозяйка им так довольна. Потом снова побежал за кусты, и все последовали за ним.
 Он привел их к зеленому пятну травы, из которого небольшим фонтаном бил ключ, сверкая на солнце. Ручеек отходил от родника и исчезал неподалеку в песке.
 – Спасибо тебе, Тим, – сказала Джордж. – Как думаешь, Джулиан, воду здесь пить можно?
 – Кажется, можно. – Джулиан указал немного в сторону. – Бартлы здесь трубу установили и открыли новый источник побольше этого. Видите, какая там чистая вода? В общем, проблема с водой у нас решена.
 – Как хорошо! – обрадовалась Энн. – Совсем рядом с карьером. И холодная, как лед, – попробуйте. ,
 Все попробовали, зачерпывая воду ладонями. Чистейшая холодная вода! На пустошах, видно, было полно таких родников. Потому и зелени здесь было предостаточно.
 – Давайте теперь чаю попьем, – предложила Энн, распаковывая свою сумку. – Есть что-то не очень тянет– слишком жарко.
 – Это уж ты за себя говори, – возразил Дик. – Я лично проголодался.
 Они расселись на дне солнечного карьера на теплом песке.
 – Как мы далеко от всех, – сказала Энн. – Никого на мили вокруг.
 Она оказалась не права. Кое-кто здесь был, и гораздо ближе, чем она полагала.




 ЗВУКИ В НОЧИ


 Первым, кто понял, что они не одни, что кто-то находится недалеко от них, был Тимми. Он навострил уши и замер. Джордж это заметила.
 – Что там, Тим? – спросила она. – Никого тут быть не должно, верно?
 Тимми тихо зарычал, словно сам не был уверен. Потом забил хвостом, подпрыгнул и бросился вон из карьера.
 – Куда это он? – удивилась Джордж. – А! Обратно бежит!
 Да, он прибежал обратно, но не один. Его сопровождала собачка, похожая на мохнатый коврик, – Лиз! Она не была уверена в том, что желанная гостья тут, и потому поползла к ребятам на брюхе, став еще больше похожей на коврик.
 Тимми радостно прыгал вокруг нее, признав в ней старую знакомую. Джордж погладила забавную собачку, а Джулиан насторожился.
 – Надеюсь, это не означает, что мы расположились вблизи цыганского табора, – сказал он. – Я, честно говоря, потерял всякую ориентацию.
 – Не дай бог, – сказала Энн с тревогой. – Хм... Те цыгане в старые времена как раз расположились возле карьера Бартлов, перед тем как напасть на них.
 – Ну а хотя бы и так! – сказал Дик. – Кто их боится? Я лично не боюсь.
 Все умолкли и сидели в раздумье. Лиз начала облизывать руку Энн. В воцарившейся тишине они услышали знакомые звуки.
 – Шмыгалка! – позвала Джордж. – Выходи! Где ты там прячешься? Мы тебя все равно слышим!
 На краю карьера из зарослей вереска показались две ноги, а затем и вся худая ловкая фигурка Шмыгалки скатилась вниз по песку. Он сидел, улыбаясь им, но немного опасаясь приблизиться на случай, если они на него сердятся.
 – Что ты здесь делаешь? – спросил его Дик. – Надеюсь, не шпионишь за нами?
 – Да нет, – ответил он. – Наш табор тут недалеко, а Лиз вас услышала и убежала. Я за ней и пошел.
 – Вот тебе и на! – воскликнула Джордж. – Мы-то надеялись, что никого тут нет поблизости. А кто-нибудь еще знает, что мы здесь?
 – Нет еще, – ответил Шмыгалка. – Но они узнают. Они всегда узнают, хотя я им ничего не скажу, если хотите.
 Дик бросил ему печенье.
 – Тогда, если можно, помалкивай, – сказал он. – Мы ни в чьи дела не вмешиваемся и не хотим, чтобы в наши дела вмешивались. Ясно?
 Шмыгалка кивнул. Он вдруг сунул руку в карман и вытащил красно-белый платок, который дала ему Джордж. Он по-прежнему был чист и аккуратно сложен.
 – Все еще чистый, – сказал он Джордж.
 – А он не должен быть чистым, – ответила она, – Это для твоего насморка, чтобы ты рукавом нос не вытирал.
 Но Шмыгалка ни за что не хотел понять, почему ему следовало пачкать прекрасный чистый платок, когда есть грязный рукав. Он осторожно сложил и спрятал платок обратно.
 Лиз подбежала к нему к встала на него передними лапами. Шмыгалка погладил маленькое забавное животное, а Тимми тотчас затеял игру с ними обоими. Четверо закончили чаепитие, дали Шмыгалке еще печенья, поднялись и принялись раскладывать свои вещи в пещерках. Поскольку табор оказался поблизости, небезопасно было оставлять вещи разбросанными.
 – Ладно, ступай, Шмыгалка, – сказал Джулиан. – И смотри, больше не шпионь за нами, понял? Тимми тебя сразу учует и может напасть. Если хочешь повидать нас, свистни, когда будешь приближаться к карьеру. Ясно?
 – Да. – Шмыгалка поднялся, вытащил платок из кармана и помахал им Джордж, затем быстро удалился вместе с Лиз, которая бежала за ним по пятам.
 – Пойду посмотрю, насколько мы близко находимся от табора, – сказал Джулиан.
 Он выбрался из карьера и посмотрел в ту сторону, откуда появился Шмыгалка. И как они не заметили? Тот самый холм с цыганским табором находился от них менее чем в четверти мили. Вот досада! Впрочем, цыгане были слишком далеко, чтобы их обнаружить. Разве что случайно могли на них наткнуться. «Или же Шмыгалка нас выдаст, – подумал он. – Что ж, ночь все равно проведем здесь, а завтра можем двинуться еще куда-нибудь, если надо».
 Вечером всем было весело. Играли в мяч на дне карьера. Тимми принял самое активное участие в игре, но поскольку он каждый раз оказывался первым в погоне за мячом, они его привязали, чтобы не мешал. Тимми обиделся и повернулся к ним спиной.
 – Он сейчас похож на тебя, – сказал Дик, обращаясь к Джордж, за что получил от нее мячом по голове.
 Ужинать особенно не хотелось. Джулиан сходил и набрал в алюминиевый бачок воды из родника – на всех хватило.
 – Интересно, как там сейчас Генри себя чувствует в окружении бабушек, – сказала Энн. – Уж они ее балуют, представляю. А вообще она так непривычно смотрится в нормальной одежде.
 – Ей, конечно, следовало родиться мальчишкой, – сказал Дик, – Как и тебе, Джордж, – торопливо добавил он. – Вы обе хорошие товарищи, надежные, смелые.
 – Почему ты решил, что Генри смелая? – презрительно бросила Джордж. – Только по ее глупым россказням? Я уверена, что там сплошные выдумки и преувеличения.
 Джулиан поспешил сменить тему:
 – Нам тряпицы в качестве покрывал понадобятся ночью?
 – Наверняка, – ответила Энн. – Сейчас, конечно, тепло, и песок нагрет солнцем. Но все будет по-иному, когда солнце сядет. В крайнем случае мы всегда можем заползти в эти уютные пещерки, если станет холодно. Там тепло, как в тостере. Я заползала в одну.
 На ночлег стали укладываться довольно рано. Мальчики расположились на одном краю карьера, девочки – на другом. Тим улегся на ноги Джордж, и Энн буквально не могла повернуться.
 – Послушай, он и на моих ногах расположился, – посетовала она. – Джордж, убери его. Он такой длинный, когда разляжется.
 Джордж отодвинула песика, но он снова вытянулся поперек ног обеих девочек и заснул, держа одно ухо востро.
 Тимми слышал суетливые перебежки ежей, игры кроликов в ночи и кваканье лягушек в далеком пруду. Острый его слух отчетливо улавливал плеск воды родника.
 Ничто не двигалось в карьере. Взошла ущербная луна, дававшая совсем мало света. Казалось, что звезды на небосводе горят ярче, чем месяц.
 Одно ухо Тимми вдруг насторожилось, вслед за ним другое. Он все еще спал, но уши были начеку. В ночи послышался тихий гудящий звук. Он приближался к ним. Тимми проснулся и сел – весь внимание, глаза широко раскрыты.
 Звук стал громче. Проснулся и прислушался Дик. Что за шум? Самолет? Тогда он слишком низко летит – впечатление, что собирается приземлиться прямо на пустошь в темноте. .
 Он растолкал Джулиана. Оба встали и быстро вышли из карьера.
 – Да, это аэроплан, – сказал Дик тихо. – Что он здесь делает? Приземляться вроде бы не собирается. Кругами летает, и так низко.
 – Может, с ним авария? – предположил Джулиан. – Во! Снова появился.
 – Посмотри-ка, а что это там за свет? – сказал Дик, указывая на восток. – Видишь, какое-то свечение недалеко от табора?
 – Что бы это могло быть? – Джулиан был в недоумении. – Это не пламя, верно? Пламя – оно всегда мелькает, а здесь ровное свечение.
 – Видимо, наводка для самолета, – сказал Дик. – Похоже, что он делает круги как раз над этим свечением. Посмотрим.
 Они понаблюдали за самолетом и убедились, что тот делает круги именно вокруг светящегося объекта. Затем он поднялся выше и улетел на восток.
 – Вот и улетел, – сказал Дик, всматриваясь в небо. – Не могу определить, что за самолет, кроме того, что он очень маленький.
 – Интересно, что он тут делал. – Джулиан был весьма заинтригован. – Я сперва подумал, что свет давал ему ориентир для приземления, хотя не представляю, где тут можно приземляться. Но, как видите, он полетал кругами и скрылся.
 – Откуда он мог прилететь? – спросил Дик. – С побережья? Может, из-за моря прилетел, как ты считаешь?
 – Откуда я знаю? – ответил Джулиан. – Самому любопытно. И какое ко всему этому имеют отношение цыгане? Цыгане и самолеты как-то несовместимы.
 На их глазах яркое свечение полностью потухло. Пустошь снова погрузилась во мрак.
 – Странно все это. – Джулиан почесал в затылке. – Не могу сообразить, в чем тут дело. Ясно, что у цыган тут есть какое-то дело. Эти их регулярные походы сюда без какой-либо явной цели, но при этом они не желают, чтобы мы за ними подглядывали.
 – Надо все-таки попытаться выяснять, что это за источник света, – сказал Дик. – Попробуем завтра посмотреть. А может, Шмыгалка нам расскажет.
 – Возможно, – согласился Джулиан. – Расспросим его. Ладно, пошли обратно, а то тут прохладно.
 В карьере было заметно теплее. Девочки крепко спали. Тимми не стал их будить. Он тоже был в недоумение, как и Джулиан с Диком, но лаять не стал. Джулиан был доволен псом. Его лай мог быть услышан в таборе и тем самым дал бы знать цыганам, что здесь поблизости посторонний.
 Они накрылись покрывалами, держась поближе друг к другу, чтоб было теплей. Вскоре оба заснули.
 Первым пробудился Тимми. Он потянулся на солнышке, из-за чего Энн проснулась с легким возгласом.
 – Тимми, ты что?! Чуть не раздавил меня. Иди вон к Джордж, там потягивайся.
 Тут и ребята проснулись, пошли к роднику умываться. Вернулись с бачком холодной воды. Энн разложила завтрак, и ребята рассказали о самолете в ночи.
 – Как странно! – удивилась Энн. – И еще этот свет загадочный. Наверняка наводка для самолета. Пойдемте на то место, посмотрим, что это такое.
 – Пойдемте, – поддержал Дик – Прямо утром. Возьмем Тима на случай встречи с цыганами.




 ЦЫГАНЕ НЕДОВОЛЬНЫ


 Джулиан и Дик встали на том месте, где стояли минувшей ночью, пытаясь определить, с какой стороны был виден свет.
 – Мне кажется, он находился возле табора, слева, – сказал Джулиан. – А ты как думаешь. Дик?
 – По-моему, тоже, – согласился Дик. – Может, прямо сейчас и пойдем? – Он повысил голос: – Джордж и Энн! Вы идете? Вещи можно оставить здесь, в пещерах. Мы ведь ненадолго.
 – Джулиан! – откликнулась Джордж снизу. – По-моему, Тимми колючка в лапу впилась, он хромает. Мы, пожалуй, останемся с Энн, попробуем ее найти и вытащить. Идите сами, только держитесь подальше от цыган.
 – Понятное дело! – ответил Джулиан. – Но мы имеем столько же права находиться на пустоши, сколько и они. Думаю, им это понятно. Ладно, тогда оставайтесь здесь с Тимми. Вам точно не надо помочь с колючкой?
 – Нет, – ответила Джордж. – Сами управимся.
 Два мальчика отправились в путь, оставив. Джордж и Энн заниматься собакой. Пес прыгнул в куст можжевельника, гоняясь за кроликом, колючка, впилась в его левую переднюю лапу и обломилась. После этого бедняга захромал. Джордж предстояло немало повозиться, чтобы найти колючку и извлечь ее.
 Джулиан и Дик шли напрямик через пустошь. День был по-летнему теплый, даже слишком теплый для апреля. На небе – ни облачка, оно было ясное, как незабудка. В свитерах ребятам стало жарковато. Но снимать не хотелось – пришлось бы их нести к руках.
 Табор располагался довольно близко. Они вскоре достигли странного холма, торчавшего среди равнин. Кибитки стояли на прежнем месте, и мальчики различили небольшую группу мужчин, сидевших в кружок и что-то оживленно обсуждавших.
 – Уверен, обсуждают вчерашний самолет, – сказал Дик. – И наверняка они и организовали тот световой сигнал, как ориентир для самолета. И почему он не приземлился?
 Они двигались, стараясь держаться под прикрытием кустов можжевельника, обходя табор стороной. В принципе они не опасались быть замеченными. Повезло, что собаки, сидевшие подле мужчин, их не учуяли. Так что оба мальчика благополучно приближались к тому месту, где, по их предположению, мог находиться источник света – за табором и левее.
 – Что-то ничего необычного я здесь не замечаю, – сказал наконец Джулиан, останавливаясь и осматриваясь вокруг. – Я ожидал увидеть выжженное пятно или еще что-нибудь подобное...
 – А ну постой! Что это там за яма? – сказал Дик, указывая на углубление в земле. – Вроде нашего песчаного карьера, только гораздо меньше. Да яма просто! В ней могли жечь костер.
 Они подошли к яме, которая заросла кустарником куда гуще, чем карьер. Сразу стало ясно, что рыли ее недавно. На дне ямы находилось нечто непонятное. Что это такое?
 Мальчики спустились в яму и подошли к ее середине. Перед ними находился некий предмет, словно указывающий на небо.
 – Это какая-то мощная лампа, – сказал Дик. – Такие на аэродромах устанавливают, как маяки для самолетов. Здесь она выглядит просто неуместной. И откуда ее взяли цыгане? Зачем сигналы самолету, который не приземляется? Он как будто хотел приземлиться – летал кругами так низко.
 – А цыгане ему как бы давали знать, что здесь приземляться небезопасно, – предположил Джулиан. – Или что-то хотели передать пилоту, но еще не были готовы.
 – М-да... загадка, – сказал Дик. – Пока представления не имею, что все это значит. Что-то явно затевается. Давай еще посмотрим вокруг.
 Однако больше они ничего не обнаружили, кроме следов, ведущих к лампе. Когда они их осматривали, раздался громкий возглас. Ребята резко обернулись и увидели фигуру цыгана, стоявшего на краю ямы.
 – Вы что тут делаете?! – заорал он.
 К нему присоединилось еще несколько человек угрожающего вида. Ребята вылезли из ямы. Джулиан решил говорить все честно.
 – Мы на пустоши на пару ночей лагерь себе устроили, ночью проснулись от того, что самолет гудел. Он летал тут кругами. Мы увидели какой-то странный свет, ну и пришли вот посмотреть, что это такое. Вы-то сами слышали самолет?
 – Может, да, а может, и нет, – ответил ближайший к ним цыган. Он оказался отцом Шмыгалки. – Ну и что тут такого? Самолеты летают над пустошью каждый день.
 – А мы нашли тут мощную лампу. – Дик указал на фонарь. – Вам что-нибудь известно об этом?
 – Ничего не знаем, – сказал цыган. – Какая лампа?
 – Насколько мы понимаем, смотреть не возбраняется, – сказал Джулиан. – Пожалуйста, посмотрите сами, если вам ничего не известно об этом. Хотя трудно поверить, что никто из вас не видел света, который исходил отсюда минувшей ночью. Лампа хорошо укрыта, надо сказать.
 – Ничего мы ни о каких лампах не знаем, – сказал старый седой цыган. – Мы здесь обычно табор устраиваем и в чьи дела не вмешиваемся, если только в наши дела не лезут. А кто так делает, того мы заставляем пожалеть этом.
 Ребята тотчас вспомнили старую историю с исчезновением Бартлов и почувствовали себя очень неуютно.
 – Ну хорошо, мы уходим, – сказал Джулиан. – Мы тут всего пару раз еще переночуем, как я сказал. Больше близко вам не подойдем, раз вы возражаете.
 Он вдруг увидел Шмыгалку, который появился из-за спин взрослых с собачкой Лиз. Собачка поднялась на задние лапы и прошлась возле них. Шмыгалка потянул отца за рукав.
 – Папа! Они хорошие, – сказал он. – Ты же знаешь, как они вылечили Клипа. Они хорошие.
 В ответ он получил сильную затрещину, сбившую его с ног. Шмыгалка кубарем покатился по земле. Лиз подбежала нему и начала лизать ему лицо.
 – Вы что делаете?! – воскликнул Джулиан потрясенно. – Не трогайте мальчика! Разве можно так бить ребенка?!
 Шмыгалка между тем взвыл от боли так громко, что из табора немедленно прибежали женщины. Одна из них принялась орать на отца Шмыгалки. Завязалась общая перебранка между мужчинами и женщинами. Одна женщина подняла Шмыгалку за шкирку и несколько раз шлепнула по голове мокрым бельем.
 – Пошли, – сказал Джулиан. – Самое время смыться. До чего же неприятная публика! Один только Шмыгалка славный пацан. Бедняга нам только добро делал.
 Оба мальчика быстро удалились. Они были рады поскорей убраться от этих мужчин с их собаками, но в то же время были еще более озадачены веем увиденным. Цыгане сказали, что не ведают ни о какой лампе, хотя наверняка были в курсе деда. Никто, кроме них, не мог зажечь ее минувшей ночью.
 Вернувшись в карьер, мальчики поведали обо всем девочкам.
 – Давайте-ка уйдем обратно, к нашим конюшням, – предложила Энн. – Здесь что-то подозрительное происходит. Как бы нам не влипнуть в какую-нибудь неприятную историю.
 – Еще одну ночь все-таки переночуем, – решил Джулиан. – Хочется посмотреть – не прилетит ли этот самолет опять. Цыгане не знают точного места, где мы расположились. Шмыгалка знает, но я уверен – он нас не выдаст. Хороший он мальчишка. Отважился перед отцом за нас заступиться.
 – Ну и все! Остаемся! – заявила Джордж решительно. – Для Тимми сейчас тащиться обратно было бы тяжеловато. Я вроде бы всю колючку вытащила из его лапы, но он все равно наступать на нее не может.
 – А я смотрю, он и на трех ногах неплохо управляется, – заметил Дик, наблюдая за тем, как Тимми прыгает по карьеру, вынюхивая все тех же кроликов.
 – Кстати, он произвел здесь огромные раскопки, – сказал Джулиан, окидывая взглядом большие груды песка под разрытыми норами. – Прямо в помощники Бартлам сгодился бы, когда они тут песок добывали. Бедный Тим, из-за поврежденной лапы ты больше не можешь откапывать своих кроликов, верно?
 Тимми тотчас прискакал к нему на своих трех ногах. Ему нравилось, что он оказался в центре внимания я забот. Заноза пришлась в чем-то даже кстати.
 День для всех протекал в ленивом бездействии. Было слишком жарко, чтобы суетиться. Ребята сходили к роднику и посидели вокруг него, опустив ступни в холодную веду. – это было приятно. Потом еще раз осмотрели паровоз, лежавший на боку в песке.
 Дик принялся убирать песок с площадки машиниста, остальные взялись помогать. Отрыли рукоятки управления локомотивом, подергали их, но те, разумеется, с места не сдвинулись.
 – А ну-ка посмотрим, где тут труба, – сказал Дик, обходя кусты. – Тут столько колючек, что я весь исцарапан. Тимми вон сообразил, больше близко к кустам не подходит.
 Чтобы разглядеть паровозную трубу, им пришлось убрать несколько веток.
 – Слушайте, братцы! – воскликнула Джордж. – А ведь у него труба, как у самых первых паровозиков в мире!
 – Да, и песком забита, – сказал Дик, выгребая песок из трубы. Вскоре он уже заглядывал в темную пустоту. Даже не верится, что отсюда когда-то валил дым. Бедная машина – столько лет провалялась здесь всеми забытая. И никто ее не спас.
 – Сам помнишь, что сказал нам кузнец, – заметила Джордж. – Сестренка Бартлов и слышать ничего не хотела об этой узкоколейке, о поезде и о песчаном карьере. А такую штуку в одиночку никому не поднять. – Я бы не удивилась, если бы мы оказались первыми людьми на свете, кто знает местонахождение этой старинной машины, – сказала Энн. – Так заросла, что ее только случайно можно заметить.
 – А я почему-то вдруг дико проголодался! – объявил Дик, прекратив расчистку локомотива от песка. – Может, поедим?
 – У нас еды еще на день-два, – сказала Энн. – Потом придется что-то соображать или идти на конюшни.
 – Я в любом случае должен провести здесь хотя бы одну ночь, – сказал Джулиан. – Хочу посмотреть, вернется аэроплан.
 – Правильно, – согласилась Джордж. – На сей раз все будем следить. Это же так любопытно. Ладно, пошли чего-нибудь перекусим. А ты как считаешь, Тимми? Он был, разумеется, согласен. Помчался впереди всех, ухитряясь прыгать на трех ногах, хотя боль в лапе совсем прошла. Хитрец.




 ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ


 В тот день ни один цыган не появился вблизи них, даже Шмыгалка. Вечер выдался чудесный, как, впрочем, и минувший день, – такой же теплый.
 – Что-то необычайное! – сказал Дик, глядя в небо. – Такая погода в апреле! Скоро – того гляди – колокольчики появятся, если будет так же тепло.
 Они лежали на песке на дне карьера и смотрели на первые звезды. Ярче всех сияла Венера. Тим завозился на песке, и Джордж сказала:
 – Лапа у него в норме, хотя я вижу – он то и дело ее поджимает.
 – Только когда ему хочется, чтобы ты его пожалела, – заметил Дик. – Он как ребенок – любит, чтобы с ним цацкались.
 Некоторое время они болтали, потом Энн зевнула и сказала:
 – Я понимаю, что еще рано, но пойду, пожалуй, спать.
 Вскоре они направились один за другим к роднику умываться. Полотенце оказалось одно на всех, но никто не возражал. Потом улеглись спать на своих песчаных ложах. Песок был хорошо прогрет, и раскладывать резиновые листы нужды не было. Никакой сырости в карьере не было после солнечного жара.
 – Надеюсь, проснемся, когда самолет прибудет, если он вообще появится, – сказал Джулиан Дику. Оба лежали без покрывал на песке. – Слушай, даже сейчас жарко. То-то Тимми так тяжело дышит, высунув язык.
 Они заснули, но Дик вскоре проснулся от духоты. Тьфу! Что за ночь! Некоторое время он полежал, глядя на звезды, потом закрыл глаза, но сон больше не шел.
 Дик осторожно сел, чтобы не разбудить Джулиана. Подумал: пойду-ка посмотрю, не горит ли там вчерашний фонарь возле табора.
 Выбравшись из песчаного карьера, он посмотрел в сторону табора и присвистнул: фонарь снова светился! Лампы не было видно, поскольку она находилась в яме, но свет ее был настолько мощным, что над ямой виднелось неподвижное призрачное свечение... Интересно, появится опять самолет на сигнал этого прожектора?
 Он прислушался и вскоре услышал отчетливое гудение, приближавшееся с востока. Опять самолет? Приземлится ли он на сей раз? И кто там в самолете?
 Он спрыгнул в карьер и побежал будить Джулиана и девочек. Тимми уже был начеку и возбужденно бил хвостом. Он всегда был готов ко всему, даже среди ночи. Энн и Джордж тоже проснулись и заволновались.
 – Что там, фонарь опять горит? – спросила Джордж. – Я слышу звук. Точно! Самолет приближается!
 Шум был достаточно силен, и они смотрели на небо, пытаясь увидеть самолет. Все уже выбрались из карьера. Джулиан толкнул локтем Дика. 
 – Я вижу его. Точно над табором.
 Дик тоже разглядел самолет.
 – Очень маленький. Меньше даже, чем я предполагал прошлой ночью. – Смотрите! Он идет на посадку!
 Он ошибался. Самолет начал делать круг на высоте, взмыл вверх, потом снизился и пролетел на бреющем полете над головами ребят.
 И тут произошло нечто удивительное. Что-то выпало из самолета и с глухим стуком упало на землю неподалеку от них, все даже вздрогнули, а Тимми заскулил.
 Стук! Еще что-то упало. Стук! Стук! Стук! Энн вскрикнула:
 – Они нас бомбят! Джулиан! Что они делают?!
 Джулиан упал на землю при очередном ударе возле него, успев схватить за руку Энн. Потом все спрыгнули в карьер.
 – Прячьтесь в пещеры!
 Они пробежали по песку в тот момент, когда самолет сделал второй круг над их головами, что-то сбрасывая – стук! стук! Некоторые грузы упали прямо к ним в карьер. Тимми взвизгнул, когда перед его носом что-то свалилось с неба, и бросился под защиту Джордж.
 Все четверо забились в пещеру. Самолет сделал еще один крут, и снова послышались удары о землю. Все четверо поблагодарили Бога, что не оказались в этот момент снаружи.
 – Пока что ничего не взрывается, – сказал Дик. – Но что он там сбросил? Почему? По-моему, это самое странное приключение в нашей жизни.
 – Похоже на сон. – Джулиан усмехнулся. – Да и во сне такой чепухи не увидишь. Сидим в каких-то невозможных пещерах на вересковых пустошах, а с неба среди ночи на нас сыплются посылки. С ума можно сойти.
 – Кажется, самолет улетает, – сказал Дик. – Слышали? Последний круг сделал и ничего не сбросил. Вот-вот! Вверх пошел! Звук стал потише. Когда мы там на обрыве стояли, он так грохотал, – я думал, мне голову снесет.
 – И я так подумала, – сказала Энн. – Можно вылезать?
 – Давайте! – разрешил Джулиан, выползая из пещеры. – Вылезайте. Если самолет вернется, мы всегда услышим и успеем спрятаться. Посмотрим, что они тут сбросили.
 Они быстро покинули укрытие и направились к пакетам.
 Звезды светили достаточно ярко, так что фонарь не понадобился.
 Джулиан первым поднял коробку, обернутую в материю. Повертел ее в руках.
 – Никаких надписей. Ничего, – сказал он. – Очень любопытно. А ну давайте угадаем, что внутри!
 – Надеюсь, там бекон на завтрак, – немедленно предположила Энн.
 – Глупо, – сказал Джулиан, вынимая нож, чтобы разрезать упаковку.. – Я думаю, это какой-то контрабандный товар. Этим и занимается пилот. Привозит товар из Франции и сбрасывает на заранее обговоренном месте. Цыгане все подбирают, прячут в своих кибитках и отвозят кому-то. Очень разумно.
 – Ты так считаешь, Джулиан? – сказала Энн. – Тогда там могут быть, скажем, сигареты.
 – Не думаю, – ответил Джулиан. – Пакеты не были бы такими тяжелыми. Вот я разрезал бечевки.
 Все сгрудились возле него, Джордж посветила фонариком.
 Джулиан снял матерчатую упаковку, потом плотную оберточную бумагу. Под ней оказался картон, перевязанный бечевкой. Он убрал в эту последнюю обертку.
 – Посмотрим, что тут у нас, – сказал Джулиан с нетерпением. – Какие-то бумажки. Ну-ка, Джордж, посвети!
 Все молча наклонились над пакетом.
 – Вот это да!. – произнес наконец Джулиан. – Видите? Американские деньги. И все стодолларовыми купюрами. Да тут в одном пакете их уйма.
 Все с изумлением взирали на то, как Джулиан ворошит толстые пачки денег. Сколько же их тут было всего?
 – Джулиан, а если сто долларов перевести на наши фунты стерлингов, то сколько это будет? – спросила Джордж.
 – Я думаю, фунтов пятьдесят, – сказал Джулиан. – Бог мой, тут в одном пакете огромная сумма, а таких пакетов сброшены десятки. Зачем, интересно?
 – Да тут вокруг нас валяются многие тысячи долларов и в самом карьере, и вокруг него, – сказала Джордж. – Господи, да не сон ли это?
 – Если и сон, то уж самый невероятный, – сказал Дик. – Сон стоимостью во много тысяч фунтов обычным не назовешь. Слушай, Джу, не пора ли нам заняться сбором этих пакетов?
 – Давайте, – согласился Джулиан. – Я, кажется, представляю себе, в чем тут дело. Контрабанда, видимо, поступает из Франции самолетом. Договорились обо всем с цыганами, назначили место, сигнал установили. А потом цыгане подбирают эти посылки.
 – А потом тайком укладывают все это в своих кибитках и передают кому-то, кто хорошо им платит за такую услугу, – заключил Дик. – Очень хитро придумано. Очень.
 – Видимо, так, – сказал Джулиан. – Но хоть убей – не понимаю, зачем сюда ввозить доллары тайком? Ведь их можно ввозить в страну в открытую.
 – Может, краденые? – предположила Джордж. – Я тоже ничего не могу понять. Ясно только, почему цыгане так не желали нашего присутствия здесь.
 – Давайте-ка быстро соберем эти посылки и отправимся обратно к нашим конюшням, – сказал Джулиан, подбирая ближайший пакет. – Цыгане наверняка за этими деньгами придут. Нам надо убраться отсюда до их прихода.
 Вчетвером они принялись искать пакеты. Нашли около шестидесяти таких воздушных посылок, что составило немалый вес.
 – Придется упрятать их в надежное место, – сказал Джулиан. – Может быть, зароем в одной из этих пещер? Просто не представляю, как мы сможем утащить такой груз.
 – А может, сложить все на покрывало и нести за концы? – предложила Джордж. – Прятать их здесь, мне кажется, глупо. Ведь именно здесь цыгане и будут их искать.
 – Ладно, принимаем твое предложение, – согласился Джулиан. – Мне кажется, мы все пакеты собрали. Давайте покрывало!
 Идея Джордж оказалась дельной. Половину пакетов завернули в одно покрывало, половину – в другое.
 – Повезло, что покрывала большие и надежные, – сказал Дик, пробуя поднять ношу. – Я, кажется, смогу нести его один на спине. А как ты, Джу?
 – Я тоже. Девочки, следуйте за нами. Все вещи оставляем здесь. Придем за ними потом. А сейчас вдоль узкоколейки двинемся.
 Внезапно Тимми залился лаем.
 – Это означает, что цыгане идут сюда, – сказал Дик. – Пошли быстрее! Вот и голоса их слышны! Скорее!




 СТРАШНЫЙ ТУМАН


 Да, цыгане приближались! Их с лаем сопровождали собаки. Дети молча покинули карьер и в сопровождении Тимми поспешили к узкоколейке.
 – Они могут и не знать, что мы расположились лагерем в карьере, – сказал Дик, тяжело дыша. – Они просто могли отправиться собирать пакеты. Пока они будут там искать, мы сможем уйти подальше.
 Они миновали поваленный локомотив и направились к разобранным рельсам. Собаки цыган их учуяли и подняли яростный лай. Цыгане приостановились, чтобы разобраться, на кого они лают.
 Им удалось разглядеть четыре тени, удаляющиеся от карьера. Один из мужчин громко крикнул:
 – Эй вы! А ну стойте! Вы кто такие?! Стойте, говорю!
 Но пятеро не остановились. Они торопливо шли теперь уже между рельсами. Джордж и Энн освещали путь фонариками, поскольку у ребят руки были заняты.
 – Быстрее, о боже, быстрее, – шептала Энн. Но идти быстро было крайне затруднительно.
 – Посмотри, Джордж, они нас не догоняют? – сказал Джулиан.
 Джордж оглянулась.
 – Никого не видно, – сказала она. – Но там что-то все странно выглядит. Что происходит? Остановись, Джулиан. Посмотри, что это там?
 Джулиан остановился и обернулся назад. Его глаза перед тем были прикованы к земле, чтобы не споткнуться. Дорогу ему освещала Энн. Теперь Джулиан осмотрелся вокруг, пытаясь обнаружить, что там особенного увидела Джордж.
 И тут он невольно ахнул:
 – О господи! Это же туман надвигается. Смотрите, уже звезд не видно. То-то я смотрю – вдруг так темно стало.
 – Туман, – в у страхе прошептала Энн. – Неужели тот самый страшный туман, о котором нам рассказывали? Он становится плотнее с каждой минутой.
 – Хорошо еще, что мы на железной дороге, – сказала Джордж. – Пойдем скорее дальше.
 Джулиан и Дик наблюдали, как туман завивается струями.
 – Он с моря пришел, – сказал Джулиан. – Все так, как нам рассказывали. Появился внезапно. – Он немного подумал. – В таком тумане цыгане вряд ли рискнут пуститься за нами в погоню. А что, если нам эти деньги спрятать где-нибудь здесь, а потом сходить за полицией? Если будем держаться узкоколейки, не заблудимся. Нам ни в коем случае нельзя покидать железную дорогу, иначе потеряемся.
 – Давайте так и сделаем, – согласился Дик, которому ноша была уж слишком тяжела. – Только где все это спрятать, Джу? Не в карьере же. Мы по пути заблудимся в тумане.
 – Я подумал о другом месте, – сказал Джулиан шепотом. – Помните тот паровозик в кустах? Мы можем все эти пакеты в трубу побросать и засыпать сверху песком. Там их никто не найдет.
 – Отличная идея, – поддержал Дик. – Цыгане будут уверены, что мы утащили деньги с собой. Они их долго искать не будут, поймут все. А мы уже будем на полпути к дому к тому времени, как они попытаются нас поймать. И то – если отважатся на такое в тумане.
 Энн и Джордж решили, что идея Джулиана просто гениальна.
 – Я бы никогда не додумалась до такого варианта с локомотивом, – сказала Энн.
 – Девочки, вам с Тимми нет нужды возвращаться с нами, – сказал Джулиан. – Вы садитесь тут и ждите нас обратно. Мы быстро обернемся. Пойдем точно по узкоколейке, найдем паровоз, спрячем деньги и сразу назад.
 – Правильно, – согласилась Джордж и присела на корточки. – А покрывала принесите с собой. А то холодает что-то.
 Джулиан и Дик ушли с фонариком Энн. Другой фонарик остался у Джордж. Тимми прижался к ней, обескураженный странным плотным туманом, который вдруг окутал их со всех сторон.
 – Правильно, Тим, – сказала Джордж. – Держись поближе к нам, хоть согреешь нас. Прямо холодно стало, и туман такой сырой.
 Джулиан шел осторожно, всматриваясь в туман, чтобы не наткнуться на цыган. Никого не было видно. Но если бы они были даже рядом, в таком тумане разглядеть их было невозможно. Туман еще более сгустился.
 «Теперь я знаю, что имел в виду старый Бен, – подумал Джулиан, чувствуя прикосновение струй тумана, – словно влажные пальцы на лице и на ладонях».
 – Мы пришли, кажется, – сказал Дик, толкнув его локтем. – Рельсы разобраны. Машина должна быть где-то совсем рядом.
 Они осторожно покинули узкоколейку. Большие кусты можжевельника разглядеть не удалось, но их можно было почувствовать. Джулиан ощутил, как колючки царапают ему ногу, и понял, что они у цели.
 – Посвети-ка сюда, – прошептал Джулиан. – Точно. Вот площадка машиниста. Обойдем кусты, с той стороны – труба.
 – Вот она, – тихо сказал Дик. – Давай быстро складывать пакеты. До чего же их много. Дай бог, чтобы места в трубе хватило.
 Минут десять складывали пакеты в широкий раструб. Они падали на самое дно котла, пока последний пакет не лег внутрь.
 – Всё, – с облегчением сказал Дик. – Теперь песком засыпать. Ну и колючек здесь! Царапаются.
 – Слушай, а труба почти до отказа заполнена, – прошептал Джулиан. – Едва места хватит для песка. Давай попробуем засыпать. Вот так. – теперь хорошо. Давай еще ветку можжевельника над трубой расположим. Ах, до чего же он колючий. Я весь исцарапан.
 – Цыган не слышишь? – спросил Дик, когда они повернулись, чтобы уходить. Ребята прислушались.
 – Ни звука не слышно, – прошептал Джулиан. – Возможно, они сами перепуганы этим туманом, сидят там где-нибудь, ждут, когда прояснится.
 – Они могут находиться в карьере, – сказал Дик. – Там безопасно. Могут долго так просидеть в укрытии и денег скоро не получат.
 – Пошли обратно, – сказал Джулиан и обошел куст. – Где-то здесь начинается дорога. Давай руку. Нам нельзя друг от друга отходить. Ты когда-нибудь видывал в жизни такой туман? Я такого плотного никогда не видел. Даже ступней не видно при свете фонарика.
 Они сделали несколько шагов и начали нашаривать рельсы, однако ничего не нащупали.
 – Чуть подальше, я думаю, – предположил Джулиан. – Нет, нет, – вот сюда.
 Найти рельсы так и не удавалось. Куда они подевались? Джулиан ощутил легкую панику. В какую сторону теперь шагнуть, чтобы нащупать рельсы? Как они успели сбиться с пути?
 Теперь оба парнишки опустились на колени, шаря вокруг руками.
 – Кажется, нащупал, – сказал Дик. – Ах нет, это не рельс – деревяшка. Только держись рядом, Джу.
 После десяти минут поисков мальчики, сели на корточки, положив фонарик между собой.
 – Мы буквально два-три шага сделали чуточку не туда, когда отходили от паровоза и кустов можжевельника, – сказал Джулиан, – Похоже, что нам остается только ждать, когда рассеется туман.
 – А как же наши девочки? – забеспокоился Дик. – Может, еще попробуем? Вон, смотри, по-моему, здесь туман чуточку рассеялся. Пошли. Авось споткнемся о рельс. Если туман начал проходить, мы скоро все найдем.
 Они осторожно отправились в путь, замечая, что туман и в самом деле немножко рассеялся: по крайней мере фонарик освещал большее пространство перед ними. Каждый раз, как спотыкались о что-либо, они немедленно шарили по земле руками. Но никаких рельсов не обнаруживали.
 – А может, покричим? – предложил наконец Дик. И оба в голос закричали: – Джордж! Энн! Вы нас слышите?! Постояли, прислушиваясь. Ответа не было.
 – Джо-о-ордж! Ти-имми-и!!! – заорал Дик.
 Им показалось, что они услышали далекий лай собаки.
 – Это, наверное, Тимми, – предположил Джулиан. – Вон в той стороне!
 Они направились на звук и снова дружно закричали, но на сей раз лая не услышали. Вообще никаких звуков не доносилось из жуткой пелены тумана, который вновь плотно окутал их со всех сторон.
 – Мы так можем всю ночь блуждать, – с отчаянием сказал Джулиан. – И зачем мы девочек оставили? А вдруг туман не прояснится и завтра? Ведь нам говорили, что он днями иногда держится.
 – Жуткая мысль, – сказал Дик, впрочем довольно бодро. – Но мне кажется, насчет девочек беспокоиться особенно незачем, Джу. Тимми с ними и в случае чего приведет их к конюшням даже в таком тумане. Давай присядем, отдохнем малость, а то я утомился.
 – А вот какие-то кусты. Залезем в них, благо, что не колючий можжевельник, – сказал Джулиан.
 – Надеюсь, у девчонок хватит ума не ждать нас, а попытаться добраться до дому по узкоколейке. Как думаешь, где они сейчас? – спросил Джулиан.
 Энн и Джордж больше не находились в том месте, где их оставили Джулиан и Дик. Они с тревогой ожидали их возвращения. Потом Джордж сказала:
 – Что-то с ними случилось. Я думаю, надо отправляться за подмогой, Энн. По узкоколейке сможем добраться до конца пути недалеко от конюшен. Тимми дорогу не потеряет. Как думаешь – вернемся и позовем на помощь?
 – Согласна, – ответила Энн, поднимаясь. – Пошли. А туман-то как усилился! Надо быть очень осторожными, чтобы не отклониться от узкоколейки. В таком тумане и Тимми может не учуять дорогу.
 Они осторожно двинулись в путь: впереди Джордж, за ней Энн и позади немного растерянный Тимми. Он совершенно не понимал, что означают эти ночные блуждания. Продвигались они медленно, освещая путь фонариком.
 Спустя некоторое время Джордж остановилась в недоумении.
 – Линия здесь обрывается, – сказала она. – Рельсов дальше нет. Странно, я что-то не помню такого участка на нашем пути. Все разобрано, и дорога обрывается. Ничего не видно впереди.
 – О господи! – тихо воскликнула Энн, всматриваясь вниз. – Ты знаешь, что мы сделали? Мы шли в обратную сторону, а не к дому. Вот здесь рельсы разобраны, и где-то тут должен быть паровоз и карьер.
 – Тьфу ты! – Джордж была на грани паники. – Идиотки! Мы совершенно не ориентируемся в таком тумане.
 – А от ребят ни слуху ни духу, – заметила Энн, не скрывая страха в голосе, – Джордж, пойдем в карьер и переждем, пока не наступит день. Мне холодно, и я устала. Залезем там в какую-нибудь пещеру.
 – Ну давай, – согласилась Джордж. – Только не потерять бы, где находится карьер.




 В ПЛЕНУ


 Две девочки и Тимми осторожно пробирались в тумане, надеясь наткнуться на остатки узкоколейки, ведущей к карьеру. Миновала разобранный много лет тому назад участок и нашли продолжение, которое подходило вплотную к карьеру.
 – Нашли, слава богу! – с облегчением сказала Джордж. – Все в порядке. Сейчас доберемся до нашего убежища. Хоть бы там не было такой холодины. Брррр! Мерзкий туман – холодный и липкий.
 – А как он внезапно появился, – сказала Энн, освещая фонариком дорогу. – Я прямо глазам не поверила, когда обернулась и увидела, как он наступает на нас. Я даже...
 Она замерла, когда Тимми глухо зарычал.
 – В чем дало, Тим? – прошептала Джордж. Он застыл неподвижно в охотничьей стойке, напряженно вглядываясь в туман.
 – Господи, да что же там? – заволновалась Энн. – Я ничего не слышу, а ты?
 Прислушались. Полная тишина – ни звука. После этого они спустились в карьер, решив, что Тимми услышал какого-нибудь кролика или ежа. Обычно он так и рычал на них.
 Тимми снова услышал какой-то звук, нырнул в туман и исчез. Послышался его лай, затем глухой удар и вновь– тишина. Тимми умолк!
 – Тимми! Что с тобой? Тимми, сюда! – закричала Джордж.
 Но Тимми не появился. Девочки услышали такой звук, словно кого-то тащили но песку, и Джордж бросилась бежать на этот звук.
 – Тимми! Что с тобой?! Где ты? Тимми!
 Туман ползучим вихрем обволок ее, она попыталась разогнать его руками.
 – Тим! Тим!
 Две сильные руки схватили ее сзади за предплечья, и чей-то голос произнес:
 – А ну пошли! Вас предупреждали, чтобы вы не совались и не вынюхивали тут ничего.
 Джордж принялась отчаянно сопротивляться, больше беспокоясь о судьбе Тимми, чем о себе.
 – Где мой пес?! – закричала она. – Что вы с ним сделали?!
 – По башке его стукнули, – ответил голос, похожий на голос отца Шмыгалки. – Небось не сдохнет, а заткнуть его не мешает. Может, потом и заберешь его, ежели будешь вести себя по-умному.
 Джордж не собиралась сдаваться, она пинала его ногой, выворачивалась, но все оказалось бесполезно: цыган держал ее железной хваткой. Послышался крик Энн, и Джордж поняла, что та тоже попалась.
 Когда она устала сопротивляться, ее вывели из карьера. Энн оказалась рядом.
 – Где мой пес? – всхлипывала Джордж. – Что вы с ним сделали?
 – Не сдох пока что, – ответил голос сзади. – А будешь брыкаться, я его еще раз тресну по башке. А ну, заткнись!
 Джордж немедленно затихла. Им с Энн показалось, что их вели сквозь туман целые мили, хотя расстояние от карьера до табора, куда они, судя по всему, направлялись, было сравнительно небольшим.
 – А собаку мою взяли? – не выдержала Джордж, опасаясь за судьбу Тимми.
 – Взяли. Кто-то там ее тащит, – ответил цыган. – Если сделаешь то, что тебе скажут, получишь ее живой.
 Пришлось довольствоваться этим. Кошмарная ночь. Ребята пропали, Тимми без сознания, они с Энн в плену, да еще этот ужасный туман.
 Когда подошли к табору, туман чуточку рассеялся, словно холм служил для него некоторой преградой. Джордж и Энн разглядели пламя костра и кое-где лампы. Там же столпились в ожидании другие мужчины. Энн показалось, что она заметила даже Шмыгалку с Лиз позади них, но в таком тумане можно было и ошибиться. «Поговорить бы со Шмыгалкой, – подумала она. – Он бы сказал, что там с нашим Тимми. Подойди к нам, Шмыгалка, если это ты».
 Их подвели к небольшому костру и велели сесть на землю. Один из цыган воскликнул:
 – Да это вовсе не те два парня! Тут пацан с девчонкой, да и ростом пониже, чем те двое.
 – Мы обе девочки, – сказала Энн, надеясь, что мужчины обойдутся с Джордж не так грубо, узнав, что она не мальчик. – Я девочка, и она тоже девочка.
 Джордж презрительно усмехнулась, бросив на нее взгляд, но Энн не обратила на это внимания. Не время было играть в игры: эти люди были жестокими и очень обозленными. Все их планы расстроились из-за каких-то двух мальчишек. Может быть, девчонок хоть отпустят.
 Мужчины принялись их допрашивать:
 – Где ребята?
 – Мы сами не знаем. Потерялись в тумане, – ответила Энн. – Мы решили отправляться домой и тут же потеряли друг друга в тумане. Мы с Джордж, ну, то есть с Джорджиной, решили вернуться в карьер.
 – А самолет слышали?
 – Конечно.
 – А не слышали, как с него что-нибудь падало, или не видели?
 – Мы не видели, как падало, но слышали, – ответила Энн. Джордж гневно посмотрела на нее. Зачем Энн все им выдает? Или рассчитывает вернуть назад Тимми, если окажется им полезной? Тут же она подумала, что ради Тимми можно было и отдать им все – лишь бы с ним было все в порядке.
 – Вы подбирали, что там с самолета упало?! – Вопрос был задан так резко, что Энн вздрогнула. Как им ответить?
 – Да, – услышала она собственный ответ. – Мы подобрали несколько странных пакетов. А что там в них было? Не знаете?
 – Это вас не касается, – сказал цыган. – И что вы сделали с пакетами?
 Джордж не отрываясь смотрела на Энн. Неужели выдаст их тайну? Нет, быть такого не может.
 – Ничего мы с ними не делали, – ответила Энн самым невинным тоном. – Мальчики сказали, что спрячут их. Пошли куда-то в туман и назад не вернулись. Мы с Джордж тогда решили пойти обратно в карьер. Там вы нас и захватили.
 Мужчины принялись тихо переговариваться между собой, потом отец Шмыгалки снова обратился к ним:
 – Где ребята собирались спрятать пакеты?
 – Откуда нам знать? – сказала Энн. – Мы с ними не пошли и не видели ничего в тумане.
 – Как думаете, пакеты всё еще у них? – спросил цыган.
 – Не знаю. Почему бы вам не найти ребят и не спросить их самих? Мы их не видели и не слышали с того момента, как они скрылись в тумане. Сами не знаем, что с ними.
 – Видать, заплутали в тумане где-нибудь на пустоши, – сказал старый цыган. – Да с пакетами! Никуда они не денутся. До дому им не добраться. Завтра их разыщем и приведем сюда.
 – Да уж, так они и пойдут, – сказала Джордж. – Только увидят вас – сразу деру дадут. Не поймаете вы их. Да только туман сойдет, они уж дома будут.
 – Ладно, уберите вы этих девчонок, – сказал старик. Судя по тону, они ему просто надоели. – В дальнюю пещеру их. И свяжите.
 – А где моя собака?! – воскликнула Джордж. – Верните мне мою собаку!
 – А ты не очень-то нам помогла, – заметил старик. – Завтра утром снова с тобой потолкуем. Ежели поможешь нам больше, получишь свою собаку.
 Двое мужчин повели девочек прочь от костра к холму. Там они увидели вход в пещеру. Один из цыган нес фонарь, он пошел впереди, другой замыкал шествие. Под ногами у них был песок, но Энн показалось, что и стены пещеры были песчаные. Как странно!
 Пещера оказалась целым лабиринтом ходов и ответвлений, и Энн подивилась, как они находят дорогу.
 В конце концов дошли до тупика – до последней пещеры, которая, возможно, находилась в самом сердце странного холма. Пол здесь тоже был песчаным, а в центре находился врытый в землю столб. К столбу были прикреплены веревки. Девочки со страхом посмотрели на них: неужели их привяжут, как пленниц?
 И привязали! Веревки опутали им вокруг поясницы, затянули хитрыми цыганскими узлами: наверно, часы потребовались бы, чтобы их развязать.
 – Вот так-то, – сказал цыган, с улыбкой глядя на возмущенные лица девочек. – Может, к утру и припомните, куда девались пакеты.
 – Приведите мою собаку! – крикнула Джордж, но цыгане со смехом покинули их.
 В пещере было душно, воздух спертый. Джордж до смерти волновалась за собаку, а Энн так устала, что уже не способна была думать о чем-либо. Она обмякла в своих путах и заснула, несмотря на то что узлы давили на тело. Джордж тоже сникла, мрачно размышляя о судьбе Тимми. Сильно они его поранили? Где он теперь? Она чувствовала себя такой несчастной. Спать ей совершенно не хотелось, оставалось предаваться тяжким раздумьям в темноте. Она пыталась добраться пальцами до узлов, но все попытки оказались тщетными.
 Внезапно ей послышался какой-то звук. Как будто кто-то крался по проходу к пещере. Ей стало страшно. Если бы только Тимми был с ней!
 Послышалось шмыганье носом.
 «Слава богу, это, кажется, Шмыгалка, – подумала она, ощутив большую симпатию к этому грязному, неумытому цыганенку.
 – Шмыгалка! – тихо позвала она.
 Слава богу, фонарик не отняли. Теперь она его включила. Шмыгалка крался к ним на четвереньках. Войдя в пещеру, он поднялся и осмотрел ее и спящую Энн.
 – Меня иногда тоже здесь привязывают, – сказал он.
 – Шмыгалка, как там Тимми? – встревожено спросила Джордж. – Говори скорей.
 – Ничего, нормально, – ответил мальчик. – У него голова только поранена. А я ему рану-то промыл. Но его тоже связали. Ох, он и злится.
 – Шмыгалка, слушай, ступай приведи сюда Тимми и принеси нож, чтобы разрезать эти веревки. Сможешь?
 – О-о-о-о! Не... не знаю. – Шмыгалка даже испугался. – Да меня папашка просто убьет.
 – Хорошо, Шмыгалка, а у тебя есть мечта какая-нибудь – например, купить какую-нибудь штуку или чтоб тебе подарили что-то? Я тебе достану и подарю. Обещаю, если сделаешь для меня такое дело.
 – Мечта? Хм... велосипед бы, – сказал Шмыгалка. – А еще жить в доме и ездить на велосипеде в школу.
 – Так вот, я позабочусь, чтобы все это у тебя было, – сказала Джордж решительно. – Только приведи сюда Тимми и принеси нож! Ты ведь пробрался сюда незамеченным, верно? Значит, так же сможешь и Тимми сюда привести. Подумай о велосипеде!
 Шмыгалка подумал. Потом кивнул и скрылся в проходе так же тихо, как и появился.
 Джордж выключила фонарик и стала ждать. Приведет он Тимми или его поймают?




 ХИТРОСТЬ ДЖОРДЖ


 Во мраке пещеры Джордж прислушивалась к мерному дыханию спящей Энн, ожидая возвращения Шмыгалки. Так хотелось увидеть снова Тимми. И что там за серьезная рана у него на голове?
 Пришла мысль: она пошлет Тимми домой, в конюшни, – с запиской! Он же такой умница! Все понимает. Привязать к его ошейнику записку – и тогда подмога быстро придет. Уж Тимми-то найдет дорогу отсюда – только выпусти его.
 Послышался шорох. Шмыгалка возвращался. Был ли с ним Тимми? Сердце сжалось от волнения.
 Действительно, появился Шмыгалка.
 – Я забоялся забирать Тимми, – сказал он. – Там папаша спит возле него, а пес совсем связанный. Я бы его разбудил. А нож я принес, вот...
 – Спасибо тебе, друг, – сказала Джордж, взяв нож и спрятав его в карман. – Слушай, я должна сделать кое-что очень важное, и ты мне должен помочь.
 – Да ну его... Я боюсь, – сказал Шмыгалка. – Не хочу...
 – А велосипед? – сказала Джордж. – Выберем красный, представляешь? Да еще с серебристыми ручками.
 Шмыгалка задумался о новом предложении.
 – А чего ты собираешься сделать?
 – Записку написать, – ответила Джордж, нащупывая в доступном кармашке ручку и блокнотик. – Ты привяжи ее к ошейнику Тимми. Сделаешь? А он как-нибудь добежит до конюшен, и нас выручат. И ты точно получишь самый лучший велосипед в мире.
 – И чтоб я в доме жил, – немедленно добавил мальчик. – И в школу бы ездил на велосипеде.
 – Ну да, – согласилась Джордж, надеясь, что его мечты каким-нибудь образом окажутся выполнимыми. – Погоди! – Она извлекла из кармашка ручку и блокнотик и принялась с трудом выводить буковки послания. В это время в проходе послышался какой-то звук.
 – Папаша, – в ужасе прошептал Шмыгалка. – Послушай, если ты ножом веревки разрежешь, найти дорогу отсюда сможешь? Тут ведь всяких ходов видимо-невидимо.
 – Не знаю, – прошептала в ответ Джордж. – Но попробую.
 – Ладно, патрины тебе оставлю, – сказал Шмыгалка. – Следи за ними. А я смываюсь в соседний проход. Пережду, пока папашка с тобой переговорит. И за Тимми схожу.
 Он скрылся вовремя. Появился отец Шмыгалки с фонарем в руке.
 – Тут сопливца моего не было? – спросил он. – Чего-то я проснулся, а его нету. Если поймаю его тут с вами, выдеру как сидорову козу.
 – Сопливец? Не было тут никакого сопливца, – ответила Джордж, пытаясь говорить вполне естественно. – Можете тут искать чего хотите.
 Цыган бросил взгляд на блокнот и ручку, которые она держала в пальцах.
 – Ты там чего пишешь? – вопросил он грозно и выхватил из ее рук блокнотик. – Ага! Помощи просишь? – закричал цыган. – Ну и как ты думаешь ее получить? Интересно. Это кто же такую писульку передаст? Шмыгалка?!
 – Нет, – честно ответила Джордж.
 – Скажешь правду – тех ваших пацанов трогать не стану. Пакеты я добуду, где бы они ни были, ясно? Хочешь своего пса получить целым и невредимым?
 – Да, – ответила Джордж неуверенно.
 – Ну так вот, эту свою писанину выброси. Будешь писать то, что я тебе скажу. Давай пиши!
 – А как же вы передадите записку ребятам? – спросила Джордж. – Вы ведь не знаете, где они. В таком тумане их не отыскать.
 Мужчина почесал в затылке и задумался.
 – Единственный способ передать им письмо, – продолжала она, – это прикрепить его к ошейнику пса и послать Тимми искать мальчиков. Если приведете Тимми сюда, я смогу скомандовать ему искать ребят. Он понимает мои команды.
 – Значит, куда прикажешь, туда он и побежит? Так, что ли? – сказал цыган. – Тогда пиши: «Мы в плену. Следуйте за Тимми. Он приведет вас к нам, и вы сможете нас спасти». И подпиши свое имя – как там тебя зовут.
 – Меня зовут Джорджина. Приведите собаку, а я пока буду писать.
 Цыган повернулся и вышел. Джордж проводила его взглядом. Он подумал, что она поможет им заманить сюда ребят, чтобы потом их допрашивали по поводу пакетов с деньгами. «Я им устрою сюрприз, – подумала Джордж. – Отправлю Тимми к Генри. Она поймет, что дело плохо, скажет капитану Джонсону. Тот сообразит обратиться в полицию. Они последуют за Тимми, и цыгане получат большой сюрприз».
 Минут через десять отец Шмыгалки появился с Тимми. У бедняги на голове был серьезный шрам, на который следовало бы наложить швы. Он подбежал к Джордж, и та заплакала при виде собаки.
 – Тебе больно, Тим? Я тебя сразу же к ветеринару отведу, когда вернемся.
 – Вернешься, когда придут твои дружки и скажут нам, куда они спрятали пакеты, – сказал цыган.
 Тимми махал хвостом и облизывал свою хозяйку. Он не понимал, что все это значит. Почему Джордж сидит здесь, да еще привязанная? Ну и ладно. Главное, что он снова с ней. Пес уткнулся головой в ее колени.
 – Пиши записку, – сказал цыган. – Прикрепим ее к ошейнику так, чтобы заметно было.
 – Уже написала. – Цыган протянул руку, взял листок и прочитал: «Мы в плену. Следуйте за Тимми. Он вас приведет к нам, и вы сможете нас спасти. Джорджина». – Тебя и впрямь так зовут?
 Она кивнула. То был редкий случай, когда ее женское имя пришлось ей по душе.
 Вскоре записка была надежно закреплена на ошейнике сверху – ее теперь было отлично видно. Джордж обняла собаку и торопливо заговорила:
 – Иди к Генри, Тим. К ГЕНРИ, понимаешь? Тимми, дорогой, отнеси эту записку Генри. ГЕНРИ, ГЕНРИ, Тим! Беги к Генри! Ну?
 – Ты лучше ему скажи заодно имя другого пацана, – сказал цыган.
 – Нет, нет! Его нельзя сбивать с толку. Генри, Генри, ГЕНРИ!
 – Гав! – ответил Тимми. Джордж теперь знала: он все понял. Она слегка оттолкнула его ладонью:
 – Бегом! К Генри! Быстро!
 Тимми посмотрел на нее с упреком, словно говоря: «Ну вот, не дала побыть с тобой подольше». После этого он опрометью бросился бежать по узкому проходу с запиской на загривке и скрылся.
 – Я приведу этих ребят сюда, как только они появятся с собакой, – сказал мужчина, после чего повернулся и вышел. Джордж подумала, не прячется ли Шмыгалка по-прежнему в соседнем проходе, и окликнула его. Ответа не последовало: значит, он сумел удрать к своей кибитке известными ему ходами.
 В этот момент проснулась Энн и спросонок не поняла, где находится. Джордж включила фонарик и пересказала ей, что произошло.
 – Что ж ты меня не разбудила? – обиделась Энн. – Ох, эти проклятые веревки, прямо режут.
 – Ничего. У меня теперь есть нож, – сказала Джордж. – Шмыгалка принес. Разрежем веревки прямо сейчас?
 – Ой, давай! – обрадовалась Энн. – Но пока не будем пытаться удрать. Все-таки еще ночь, да еще этот туман – только заблудимся. Давай осторожно надрежем и создадим видимость, что мы вроде бы привязаны, если кто-то придет.
 Джордж разрезала свои путы с помощью исключительно тупого ножика Шмыгалки. Потом освободила Энн. Как хорошо было улечься на песке и не ощущать больше на спине узлов, причиняющих боль.
 – Смотри! Если услышишь, что кто-то идет, сразу обматываемся веревками, – предупредила Джордж. – Будем здесь, пока не узнаем, что наступил день или туман прошел. Как-нибудь выясним. И если нет тумана, сбежим.
 Незаметно обе заснули, лежа на песке. Никто не тревожил их сон, и они отсыпались после ночных треволнений.
 А что с ребятами? Где они были в это время? А они по-прежнему дремали, укрывшись в кустах. Заснуть по-настоящему не удавалось: уж очень было неудобно в кустах и холодно. Оба надеялись, что девочки благополучно добрались до дома, следуя вдоль узкоколейки. Каждый раз, пробуждаясь от дремоты, Джулиан вспоминал о них. Не пропадут. Наверно, уже сидят дома. И хорошо, что Тимми с ними.
 Но Тимми, разумеется, был не с ними. Он бежал по пустоши сквозь туман, испытывая недоумение. Рана на голове сильно болела. Зачем Джордж отправила его к Генри? Генри ему не нравилась, и он понимал, что Джордж ее тоже не любит. И все равно послала его к ней. Как странно! Но приказ есть приказ, а он так любил Джордж, что беспрекословно ее слушался. Тимми бежал по вереску и траве, узкоколейка ему была не нужна – дорогу он и сам находил безошибочно, даже не думая о ней.
 Ночь все еще продолжалась, но скоро должно было светать. Однако туман был столь плотным, что вряд ли рассвет пробьется сквозь него. Солнце будет спрятано за белой мглой.
 Тимми довольно быстро добрался до конюшен. Попытался припомнить комнату Генри и вспомнил, что она наверху, рядом с комнатой Джордж и Энн.
 Тимми запрыгнул в кухню через окно, которое оставляли открытым из-за кошки. Торопливо взбежав по лестнице к комнате Генри, он толкнул дверь, подошел к постели, положил лапы на Генри и сказал ей в самое ухо:
 – Гав! Гав! Гав!




 ДОБРЫЙ СТАРЫЙ ТИМ!


 Генри крепко спала и храпела, когда Тимми разбудил ее. От неожиданности она вздрогнула так, что чуть не подпрыгнула в постели.
 – Ох!! Что это?! – закричала она, когда он гавкнул ей в ухо. Затем села и зашарила по тумбочке, ища свой фонарик дрожащими руками. Включив его, она сразу увидела рядом большие карие глаза Тимми, глядевшие на нее умоляюще.
 – Как! Тимми?! – удивилась она. – Ты что здесь делаешь?! А остальные тоже вернулись? Не может быть. Среди ночи? Ты почему вернулся, Тимми?
 – Гав! – сказал Тимми, пытаясь растолковать ей, что у него письмо для нее. Генри погладила его по голове, пальцы нащупали бумагу, прикрепленную к ошейнику.
 – А ну-ка, что это там у тебя? Хм... бумага. Привязана. Наверно, письмо от них.
 Она отвязала листок и прочла:
 «Мы в плену. Следуйте за Тимми. Он вас приведет к нам, и вы сможете нас спасти. Джорджина».
 Генри была поражена и некоторое время смотрела на Тимми, который тоже смотрел ей в глаза, помахивая хвостом. Потом нетерпеливо тронул ее руку лапой. Генри перечитала записку и только тогда ущипнула себя, чтобы убедиться, что не спит.
 – Нет, не сплю, – сказала она. – Тимми, это правда? Они в плену? Все четверо? Ах, как жаль, что ты не умеешь говорить!
 Тимми хотел того же. Он снова затеребил Генри лапой, и та вдруг увидела рану на его голове. Сердце девочки сжалось от ужаса.
 – Тимми! Ты ранен! О, бедный ты мой песик. Кто тебя так? Видел бы ты, что у тебя на голове!
 Голова у Тимми, разумеется, сильно болела, но ему было не до собственных проблем. Он заскулил, подбежал к двери и вернулся к ней.
 – Понимаю, понимаю, – хочешь, чтобы я пошла за тобой. Ах, если бы капитан Джонсон был здесь, я бы его разбудила немедленно. Но он уехал. А миссис Джонсон насмерть перепугается. Просто ума не приложу, что делать.
 – Гав! – презрительно сказал Тимми.
 – Тебе хорошо говорить «гав», а я не такая храбрая, как ты. Только делаю вид, что смелая, Тимми, а на самом деле – трусиха. Понимаешь, мне страшно идти за тобой, страшно искать ребят. Ведь и меня схватят тоже, понимаешь? А еще этот ужасный туман, Тимми.
 Генри поднялась с постели, и Тимми посмотрел на нее с надеждой: неужто эта глупая девчонка наконец решилась?
 – Тимми, сегодня ночью здесь нет ни одного взрослого, кроме миссис Джонсон. Я ее даже будить не хочу. У нее такой тяжелый был день. Сейчас оденусь и пойду разбужу хотя бы Уильяма. Ему, правда, всего лишь одиннадцать лет, но он толковый мальчишка.
 Она надела свой обычный наряд для верховой езды и направилась к комнате Уильяма. Войдя в его комнатку, Генри включила свой фонарик.
 Уильям мгновенно пробудился.
 – Кто здесь? – спросил он, сев на постели. – Что вам надо?
 – Это я. Генри. Уилли, произошло нечто необычайное. Тимми явился в мою комнату с запиской на ошейнике. На, прочти!
 Уильям взял записку и прочел. На лице его отразились крайнее изумление и тревога.
 – Смотри, Джордж подписала записку «Джорджина». Она бы так ни за что не сделала, если бы не попала в какую-то большую беду. Сама знаешь, она требует, чтобы ее называли только Джордж. Нам надо скорей отправляться следом за Тимми!
 – Да не смогу я целые мили топать в тумане по пустоши! – в отчаянии воскликнула она.
 – Зачем же?! Оседлаем коней и поскачем, – сказал Уильям, торопливо одеваясь. Голос его звучал уверенно и авторитетно. – Тимми покажет дорогу. Ты пока иди выводи лошадей. И вообще приободрись. Генри. Людям грозит опасность, а ты ведешь себя, как Генриетта.
 Генри мгновенно надулась и решительно вышла из комнаты. Какая досада, что именно в эту ночь капитан Джонсон отсутствует. Уж он-то все проблемы решил бы немедленно.
 Отвага вернулась к ней, когда она зашла в конюшню. Лошади были удивлены, но готовы ехать куда угодно, хоть в туман. Тут же прибежал и Уильям в сопровождении Тимми. Пес любил этого мальчишку, а Генри недолюбливал.
 Он помчался впереди наездников, а они соразмеряли бег коней с его скоростью. Генри и Уильям прихватили с собой мощные фонари и освещали путь впереди, не теряя из виду Тимми. Иногда он пропадал в темноте, но тут же появлялся в луче фонаря, едва услышав, что кони замедляют бег.
 Они, разумеется, не следовали узкоколейке. Тимми в этом не нуждался – дорогу он распознавал отлично.
 Разок и он, правда, приостановился и принюхался к воздуху. Что он там учуял – оставалось лишь предполагать.
 А учуял он запах двух, ребят – Джулиана и Дика, но очень мимолетно. Появилось было желание направиться к ним, но он вспомнил о Джордж и Энн и помчался дальше сквозь вихрящиеся клубы тумана.
 Между тем ребята были не так уж далеко, когда он почуял их. Они сидели в кустах, прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться и слегка вздремнуть. Если бы они знали, как близко от них проехали Генри с Уильямом и промчался Тимми! Но им этого знать было не дано.
 А Тимми вел их напрямик к цели. Вскоре приблизились к карьеру, но не смогли увидеть его из-за тумана. От карьера Тимми побежал напрямик к табору. Здесь он замедлил свой бег, и ребята поняли предостережение собаки.
 – Он приближается к цели, – прошептал Уильям. – Не лучше ли нам пока что спешиться, а лошадей поставить на привязь? Как ты думаешь? А то они услышат стук их копыт.
 – Да, да, Уильям, – сказала Генри, подумав, что парнишка оказался очень даже на высоте.
 Оба тихо спешились и привязали лошадей к березке. Они оказались совсем рядом с холмом, где располагался табор. Туман здесь был не столь плотным, как везде, и потому они сумели вовремя разглядеть смутные тени кибиток на фоне костра.
 – Тише воды, ниже травы, – прошептал предостерегающе Уильям. – Тимми привел нас в табор цыган на пустоши. Я так и думал... Ребята где-то здесь, у них в плену. Крадемся тихо-тихо.
 Тимми наблюдал, как они спешились; он опустил голову и пытался отдышаться после долгого бега, высунув язык. Худо ему было, но надо было добраться до Джордж во что бы то ни стало.
 Он осторожно повел их к пещере в холме – и провел! Уильям и Генри были поражены тем, как он ловко миновал спящих цыган, как– провел их по целому лабиринту пещер. А Тимми достаточно было один раз пройти любой путь – и он запоминал его навсегда.
 Он двигался медленно, и лапы его дрожали от усталости. Хотелось лечь и положить свою израненную, голову на лапы. Но нужно было найти друга, нужно было найти Джордж!
 Джордж и Энн между тем спали на песке возле столба. Конечно, было неудобно, а в пещере так душно. То и дело они просыпались, сон их был беспокойным. В тот момент, когда Тимми пробрался к ним, они крепко спали. Тимми радостно кинулся к Джордж.
 Она проснулась, когда услышала, как Генри и Уильям вошли в пещеру. Первой мыслью было – отец Шмыгалки пришел. Девочка торопливо схватилась за веревки, чтобы обвязать их вокруг себя. Затем услышала одышку Тимми и включила фонарик.
 Фонарик высветил Тимми, Генри и Уильяма. Генри была поражена, увидев Джордж и Энн с веревками на поясницах, и на миг потеряла дар речи.
 – Тимми, дорогой, ты привел нам помощь, – сказала Джордж, обнимая собаку. – Генри, как я рада, что ты пришла. Вы привели капитана Джонсона?
 – Нет. Он уехал, его не было, – ответила Генри. – Но вот Уильям с нами. Мы на конях прибыли, нам Тимми дорогу показывал. Что же случилось, Джордж?
 Энн проснулась и глазам не поверила, увидев, кто к ним явился. Они торопливо посовещались, и Уильям решительно сказал:
 – Если хотите сбежать, то нужно отправляться немедленно, пока цыгане спят. Тимми нас выведет из этого холма. Сами мы дорогу ни за что не отыщем. Побежали!
 – Вперед, Тим, – сказала Джордж, слегка подтолкнув собаку.
 Но бедный Тимми чувствовал себя скверно. Он плохо видел, а голос Джордж доносился до него странно приглушенно; голова отяжелела, и ноги плохо держали его. Удар по голове теперь дал себя знать в полной мере. А его гонка по пустоши и обратно только ухудшила состояние.
 – Он заболел! – в панике воскликнула Джордж. – Не может подняться. Тимми, бедненький, что с тобой?
 – Это рана на голове, – сказал Уильям. – Тяжелая рана, к тому же он так утомился, пока бежал за нами и обратно сюда, Джордж. Придется как-то самим выбираться.
 – Бедный Тимми, – с ужасом проговорила Энн, глядя на безжизненно распластавшегося пса. – Джордж, ты сможешь его нести?
 – Попробую. – Джордж подняла его. – Ой, какой он тяжелый. Но попробую. Может, на свежем воздухе ему станет получше.
 – Но мы же дороги отсюда не знаем, – с тревогой сказала Энн. – Если Тимми нас не поведет, мы потеряемся. Будем по этому лабиринту бродить до бесконечности.
 – Надо попытаться. Пошли! – заторопил их Уильям. – Я пойду впереди. Скорей!
 Он направился по проходу, остальные последовали за ним. Джордж несла обмякшее тело Тимми. Вскоре Уильям подошел к развилке.
 – Направо или налево? – спросил он.
 Никто не знал. Джордж посветила фонариком в оба прохода и вдруг увидела что-то на земле.
 Две палочки – длинная и короткая, выложенные в виде креста! Джордж тихо ахнула.
 – Патрина! Это Шмыгалка нам путь указал. Пошли. Надеюсь, он везде на развилках оставил патрины.
 Они двинулись вправо, освещая путь фонарями. Во всех сомнительных местах были уложены патрины Шмыгалки. – – Вот еще крест, – сказала Энн.
 – Сворачиваем сюда, – подтвердила Джордж. Так они и шли без помех к выходу из пещер. На сей раз туман их обрадовал. По крайней мере, выбрались на волю.
 – Теперь к коням, – прошептал Уильям. – Понесут по двое каждый. Что делать?
 Когда они направились к тому месту, где оставили коней, собаки цыган начали лаять.
 – Учуяли нас, – сказал Уильям. – Бежим!
 И тут послышался зычный голос:
 – Эй вы, с фонарями! Я вас вижу! А ну стойте! Стойте, говорю!




 УТРЕННИЕ ВОЛНЕНИЯ


 Начало светать. Туман более не выглядел сплошным мраком, он становился белым и понемногу рассеивался. Четверо детей спешили к лошадям, которые нетерпеливо били копытами возле березки. Джордж приходилось туго: трудно было бежать с такой ношей.
 Но вдруг Тимми забился в ее руках: свежий воздух подействовал на него благотворно, и он запросился с рук на землю. Джордж с облегчением опустила его, и он тут же вызывающе залаял на цыган, которые в сопровождении собак бежали к ним.
 Все четверо торопливо вскарабкались на коней, которые удивились двойной нагрузке. Уильям первым вскочил на коня, Джордж устроилась позади него. Генри вскочила на другого коня и помогла Энн сесть позади. Тимми побежал вслед за ними.
 Цыгане бежали следом, махая кулаками и что-то крича. Отец Шмыгалки был явно ошарашен происшедшим. В пещере были две девчонки, собаку послали за двумя парнями, а откуда взялись лошади? И как они выбрались из пещер? Этого он не мог понять.
 Они бежали вдогонку за лошадьми; собаки ограничивались лаем, не решаясь броситься за Тимми, – побаивались его.
 Кони бежали настолько быстро, насколько позволял туман. Тимми теперь возглавил их отступление. Ему было явно лучше, хотя Джордж опасалась, что только общее возбуждение удерживает его на ногах. Оглянулась назад – цыганам их уж точно не догнать, слава богу!
 За пеленой тумана показался розовый свет восходящего солнца. Скоро оно рассеет туман, так странно приползший с моря. Джордж посмотрела на часы: они показывали шесть утра. Завтрашний день наконец наступил! Тут же она подумала: а что случилось с ребятами? Где теперь Джулиан и Дик? С благодарностью вспомнила Шмыгалку: если бы не его патрины, они не выбрались бы из плена. Подумала о Генри и Уильяме и благодарно стиснула его поясницу – примчался среди ночи их спасать!
 – Как думаешь, где сейчас Джулиан и Дик? Все еще блуждают на пустошах? А может, поискать их?
 – Нет, – ответил Уильям через плечо. – Едем напрямик домой. Ребята сумеют о себе позаботиться.
 Дик и Джулиан и в самом деле изо всех сил старались позаботиться о себе в ту холодную туманную ночь – увы, без особого успеха. Посмотрев при свете фонарика на часы и увидев, что уже без пятнадцати пять утра, они решили покинуть свое неудобное убежище в кустах. Конечно же, им было невдомек, что в это самое время неподалеку от них их друзья в сопровождении Тимми скакали домой. Мокрые и закоченевшие, они вылезли из кустов, потянулись и вгляделись во мрак, заполненный туманом.
 – Давай пойдем, – предложил Джулиан. – Не могу больше сидеть неподвижно в этом тумане. У меня же компас есть! Как я забыл? Двинемся на запад и уж наверняка доберемся до края пустоши где-нибудь недалеко от Миллинг Грина.
 Они пошли, то и дело спотыкаясь и освещая путь фонариком. Батарейка начала слабеть.
 – Вот-вот батарейки сядут, – сказал Дик, поеживаясь. – Не везет. Почти не светит. Только и хватит света, чтобы компас разглядеть.
 В этот момент Джулиан, споткнувшись, упал. И тут же выхватил из руки Дика фонарь.
 – А ну, постой!
 Он посветил на то место, о которое споткнулся, и издал радостный возглас:
 – Ага! Рельс! Мы снова на узкоколейке. Вот и повезло наконец.
 – Ой, слава богу. – Дик вздохнул с облегчением. – А то фонарик наш уже совсем плох. Ну смотри, теперь только не сбиться бы с колеи. Если не сможем нащупать рельсы ногой, сразу останавливаемся.
 – Надо же! Совсем рядом с узкоколейкой были и не знали об этом, – сказал Джулиан. – Могли бы давно добраться до конюшен. Только бы девчонки наши благополучно вернулись и не поднимали шума. Они должны знать, что днем-то мы уж наверняка появимся. На железной дороге не заблудишься.
 Вконец вымотанные, они прибыли к конюшням примерно в шесть утра. Похоже, что никто еще не вернулся. Ворота в сад были распахнуты – такими их оставили Генри и Уильям. Ребята поднялись к комнатам девочек, надеясь найти их благополучно спящими.
 Постели оказались пустыми. Джулиан с Диком пошли в комнату Генри, чтобы спросить, нет ли у нее каких-нибудь новостей о девочках. Ее постель тоже оказалась покинутой. Зашли в комнату Уильяма, но и его там не оказалось.
 – И его тоже нет! – поражение воскликнул Дик. – Да куда они все подевались?!
 – Пошли разбудим капитана Джонсона, – предложил Джулиан, не подозревая, что капитан в ту ночь был в отъезде.
 Они разбудили миссис Джонсон, которая до смерти перепугалась, поскольку уверена была, что они тихо-мирно ночуют на пустоши. Еще больше она переполошилась, когда они рассказали о том, что произошло, и о том, что все куда-то пропали.
 – Боже мой! Да где же могут быть девочки?! – воскликнула она, торопливо надевая халат. – Дело очень серьезное, Джулиан. Они могли совсем заблудиться на пустошах или цыгане их захватили. Сейчас же позвоню мужу и в полицию! Господи! И как же это я такое допустила?! Как я могла позволить вам отправиться туда?!
 Пока она говорила по телефону, Джулиан и Дик встревожено стояли возле нее. И тут до них донесся топот копыт во дворе.
 – Господи! Кто это там?! – воскликнула миссис Джонсон. – Лошади! Кто там спозаранок приехал?
 Они бросились к окну и посмотрели во двор. Дик так громко завопил от радости, что бедная миссис Джонсон от испуга чуть не вывалилась из окна.
 – Энн! Джордж! И Тимми тут! Ой! Генри и Уильям! Откуда?!
 Энн услышала крик и посмотрела вверх. Несмотря на усталость, ее лицо озарила радостная улыбка, а Джордж тоже громко закричала:
 – Ой! Джулиан! Дик! Вы вернулись! Мы так надеялись на это. После того как вы нас оставили, мы пошли по узкоколейке, да не в ту сторону, и прямо в карьер угодили.
 – А цыгане нас в плен захватили! – добавила Энн.
 – А откуда тут взялись Генри и Уильям? – спросила миссис Джонсон, все еще не веря своим глазам. – И что с Тимми стряслось?
 Тимми распластался на земле. Все треволнения были позади, и он мог наконец положить свою больную голову на лапы и заснуть.
 Джордж немедленно спрыгнула с коня и бросилась к нему.
 – Тимми! Дорогой мой Тимми! Смелый Тимми! Помоги, Уильям. Отнесем его ко мне в комнату, я займусь его раной.
 К этому времени проснулись остальные дети и сбежались посмотреть, в чем дело. Такой шум поднялся, что миссис Джонсон не смогла ничего сказать – никто ее не слышал. Дети прыгали и галдели в ночных рубашках и пижамах, задавали кучу вопросов. Уильям успокаивал обоих коней, которые тоже переполошились, да тут еще и петухи загорланили со всех сторон. Шум невообразимый!
 Тут взошло солнце и прогнало последние клочья тумана.
 – Ура-а-а-а! – завопила Джордж. – Туман прошел! Солнышко! Ничего, Тимми, все теперь будет хорошо!
 Вместе с Уильямом она отнесла собаку наверх. Потом Джордж и миссис Джонсон осмотрели его рану и аккуратно промыли ее.
 – Надо бы шов наложить, – сказала миссис Джонсон. – Хотя вроде бы рана уже затягивается. Как жестоко так обращаться с животными!
 Вскоре послышался цокот копыт во дворе, и появился капитан Джонсон. Выглядел он крайне встревоженным. Тут же вслед за ним во двор въехал полицейский автомобиль с двумя полисменами, которых вызвала миссис Джонсон в связи с пропажей девочек. Она забыла позвонить и сообщить им о том, что девочки вернулись.
 – Ой, прошу прощения за беспокойство, – сказала миссис Джонсон полицейскому сержанту. – Девочки только что прибыли. Правда, я еще не в курсе дела, что там с ними произошло. Главное, они живы-здоровы, и я прошу простить меня за беспокойство.
 – Нет, подождите! – вмешался Джулиан. – Я думаю, нам как раз и понадобится полиция. Там на пустоши происходят странные вещи.
 – Вот как? Что же именно? – спросил сержант и вытащил блокнот.
 – Мы расположились там лагерем на ночлег, – сказал Джулиан. – И ночью вдруг появился самолет. Он летел очень низко и ориентировался по мощной лампе, которую цыгане установили в яме.
 – Цыгане установили прожектор? – удивился сержант. – Зачем им понадобился какой-то самолет? Он что – приземлился возле табора?
 – Нет, не приземлился. Он вернулся на следующую ночь и снова принялся низко летать кругами. Только на сей раз он сбросил пакеты.
 – Любопытно, любопытно, – сказал сержант. – Пакеты для цыган, естественно?
 – Вот именно, – продолжал Джулиан. – Но самолет малость промахнулся и высыпал эти пакеты вокруг нас, чуть ли не нам на голову.
 – Вы подобрали какой-нибудь пакет?
 – Подобрали и раскрыли один из них.
 – И что же там было?
 – Бумажные деньги. Доллары, – сказал Джулиан. – В одном только пакете – большое количество стодолларовых купюр. В общем, там на многие тысячи фунтов стерлингов этого добра было сброшено.
 Сержант посмотрел на своего коллегу.
 – Ха! Теперь все ясно. Вот оно, решение головоломки, верно, Уилкинс?
 Полицейский Уилкинс мрачно кивнул головой.
 – Да уж, теперь понятно. Вот, значит, как все происходит. Значит, местная банда получает доллары самолетом из Северной Франции, где их печатают на станке.
 – А зачем они их сбрасывают цыганам? – спросил Джулиан. – Чтобы те передали еще кому-то? Почему не делают этого открыто? Ведь никому не возбраняется ввозить доллары в нашу страну.
 – Но только не фальшивые, дорогой мой, – сказал сержант. – Можешь поверить мне на слово, весь этот груз состоит из фальшивых денег. У этой банды штаб – квартира в предместьях Лондона. Как только посыльный цыган доставляет им очередную партию, они тут же запускают ее на рынок, оплачивают ими счета в отелях, закупают разные товары.
 – Тьфу ты! – воскликнул Джулиан. – А мне и в голову не пришло, что они фальшивые!
 – Да, именно фальшивые. Полиция эту банду нащупала, но все, что нам было известно, это только то, что деньги печатаются где-то на севере Франции. А вот каким образом банда их получала, мы не знали, – сказал сержант. – Не знали, кто их доставлял.
 – Что ж, теперь мы знаем! – сказал Уилкинс. – Вот так прорыв, сержант! Какие же вы, ребята, молодцы! Раскрыли то, над чем мы бились месяцами!
 – Ну, и где же эти пакеты? – спросил сержант. – Вы их не спрятали случайно? Или они все-таки к цыганам попали?
 – Нет, мы их спрятали, – ответил Джулиан. – Боюсь, правда, цыгане все там обыщут сегодня. Нам бы лучше поторопиться на пустошь, сержант.
 – Где вы их спрятали? – спросил сержант. – Место хоть надежное?
 – Думаю, надежное, – сказал Джулиан. – Я позову брата, сержант. Он пойдет с нами. Эй, Дик! Иди сюда! Тут потрясающая новость!




 КОНЕЦ ТАЙНЫ


 Миссис Джонсон была немало удивлена, узнав, что полиция хочет взять Джулиана и Дика обратно на пустошь.
 – Но ребята так устали! – запротестовала она. – Они голодные. Разве нельзя подождать?
 – Боюсь, что нет, – ответил сержант. – Но вы не беспокойтесь, миссис Джонсон. Ребята выносливые, молодцы.
 – Вообще-то я не думаю, что цыгане разыщут пакеты, – сказал Джулиан. – Небольшая отсрочка погоды не сделает. А то уж очень есть охота.
 – Ну хорошо, – согласился сержант, пряча в карман блокнот. – Поешьте, а потом и отправимся.
 Разумеется, Джордж, Энн и Генри тоже захотели отправиться на пустошь, едва услыхали об этом.
 – Что? Оставить нас в стороне от такого дела?! – возмутилась Джордж. – Ничего себе! Энн тоже хочет отправиться с вами!
 – И Генри тоже, – сказала Энн. – Пусть даже она и не знает, где спрятаны пакеты.
 – Конечно, Генри должна пойти с нами! – поддержала Джордж.
 Генри при ее словах просияла. Джордж находилась под впечатлением отважного поступка Генри, когда они с Уильямом примчались к ним на выручку. И при этом совсем не хвастались своим поступком. Правда, сама Генри понимала, что главная заслуга принадлежала Уильяму, и предпочитала держаться скромно.
 После того как все обильно позавтракали, в путь отправилась довольно большая группа. Каждый съел внушительную порцию яичницы с ветчиной. Миссис Джонсон готовила и причитала:
 – Ох уж эти цыгане! Надо же такое – деньги с самолета сбрасывать. И связали Энн и Джордж в какой-то пещере! Ужас! В жизни такого не слыхала.
 Капитан Джонсон отправился вместе со всеми. Он просто ушам не верил, слушая рассказ четверых ребят. Такая славная пятерка, считая Тимми! У Тимми на голове красовался большой пластырь, он чувствовал себя важной персоной. Посмотрела бы на него Лиз!
 В путь отправились вдесятером, включая Тимми. Уильяма тоже взяли с собой. Он пытался угадать, где Джулиан с Диком спрятали пакеты, но не сумел. Джулиан никому ничего не сказал. Хотел устроить всем сюрприз.
 По узкоколейке они добрались до карьера. Отсюда Джулиан показал на цыганский табор у холма.
 – Смотрите-ка! Они уходит! Наверняка испугались, что после спасения девочек мы успели рассказать об их проделках.
 – Цыганские кибитки в самом деле медленно двигались прочь.
 – Уилкинс, как только вернешься, скажи, чтобы за табором установили наблюдение. Нужно поймать их посыльного, – сказал сержант. – Кто-то из них должен вступить в контакт с бандой. Тогда мы всю банду и застукаем.
 – Я уверен, что это папаша Шмыгалки, – сказал Дик. – Он в любом случае у них главный.
 Они посмотрели, как удаляются кибитки, а Энн подумала о Шмыгалке. Думала о нем и Джордж. Вспоминала о своем обещании мальчику в ту ночь. Велосипед, жизнь в доме, школа. Вряд ли она увидит опять Шмыгалку, но если встретит его, нужно будет свое обещание как-то выполнить.
 – Ну, так где твой замечательный тайник? – спросил сержант у Джулиана.
 Тот провожал взглядом кибитки, надеясь разглядеть Шмыгалку и его собачку Лиз. Но кибитки были уже слишком далеко.
 – Пойдемте за мной, – сказал он с улыбкой и направился назад, к тому месту, где рельсы были разобраны. Кусты можжевельника и паровозик были на месте.
 – Что это? – удивился сержант.
 – Это старый паровозик, который возил когда-то вагонетки с песком по узкоколейке, – пояснил Дик. – Когда-то хозяева этой узкоколейки поссорились с цыганами. Цыгане разобрали рельсы, и паровозик перевернулся. Вот так и лежит с тех пор.
 Джулиан подошел к трубе и раздвинул колючие кусты. Сержант с любопытством наблюдал, как Дик выбрасывает из трубы песок. Вскоре он извлек первый пакет. А сперва опасался: вдруг их там уже нет!
 – Вот они, – сказал он, передавая пакет сержанту. – Там их еще полно. Сейчас вытащу и тот, что мы раскрыли. Вот он!
 Сержант и Уилкинс с удивлением наблюдали, как пакет за пакетом добываются из такого странного тайника, неудивительно, что цыгане денег не нашли. Никому не пришло бы в голову заглядывать в трубу, забитую песком.
 Сержант, рассматривая стодолларовые купюры, слегка присвистнул.
 – Точно! Те самые, что мы видели прежде. Ловкая подделка. Да, если бы банда реализовала весь этот груз, многие люди пострадали бы. Деньги, которые ничего не стоят. И сколько там всего пакетов?
 – Не знаю. Десятки, – ответил Дик. – Я уже не дотягиваюсь до тех, что на дне!
 – Ничего страшного, – сказал сержант. – Присыпьте остальное песком, а я пришлю человека, который их выудит с помощью пики. Цыгане ушли, а кроме них никто искать эти пакеты не станет. А в общем, все получилось великолепно. Молодцы, ребята!
 – Мы тоже рады, – сказал Джулиан, – Сейчас, пожалуй, надо наши вещи забрать, а то мы вчера все тут побросали в спешке.
 Они с Диком ушли в карьер за вещами, Тимми пошел с ними, но вдруг зарычал. Джордж схватила его за ошейник.
 – Что там, Тим? Джу! Осторожно! Там, кажется, кто-то есть! Может, цыган?
 В этот момент Тим перестал рычать и замахал хвостом. Он начал вырываться из рук Джордж и в итоге помчался к небольшой пещере внутри карьера.
 Когда они подошли к краю ямы, из пещеры выскочила Лиз. Увидев Тимми, она сделала сальто. Тимми опять с удивлением наблюдал за странной собачкой. И как ей такое удается?
 – Шмыгалка! Выходи! – крикнула Джордж. – Мы знаем, что ты здесь!
 Из пещеры выглянуло испуганное лицо мальчика... Он осторожно выполз и вскоре стоял перед ними с выражением страха на лице.
 – Я удрал от них, – сказал он, кивнув головой в ту сторону, где находился прежде табор. Затем подошел к Джордж и шмыгнул носом. – Ты сказала, что подаришь мне велосипед, – сказал он ей.
 – Да, – ответила она. – И ты его получишь, Шмыгалка. Если бы ты не оставил нам свои патрины в пещере, мы бы ни за что не спаслись.
 – А еще ты говорила, что я буду жить в доме и ездить на моем велосипеде в школу. Мне нельзя больше к ним возвращаться. Папашка точно убьет меня. Он увидел те патрины в пещерах и погнался за мной. Но мне удалось смыться. Я спрятался.
 – Мы для тебя сделаем все, что в наших силах, – сказал Джулиан. Ему было очень жаль бедного мальчонку. А Шмыгалка все шмыгал и шмыгал носом.
 – А ну, где твой платок?! – потребовала Джордж. Он извлек его из кармана все такой же чистый и аккуратно сложенный, и улыбнулся ей.
 – Совершенно невозможный ребенок! – воскликнула, Джордж. – Послушай, если ты хочешь ходить в школу, тебе придется раз и навсегда отучиться от этой манеры шмыгать носом. Тебе придется пользоваться только платком. Понял?
 Шмыгалка кивнул головой, но тем не менее аккуратно спрятал платок в карман.
 – Потешный ты мальчонка, – сказал Джулиан. – Ну что ж, видимо, его отца ожидает тюрьма за соучастие в этом деле. А пожелания Шмыгалки исполнятся. Табор он покинул навсегда, видимо, и будет он жить в нормальном доме. Уж мы как-нибудь позаботимся, чтобы все его мечты сбылись.
 – А я выполню свое обещание, сниму со своего счета деньги и куплю ему велосипед! – заявила Джордж. – Он его с лихвой заслужил! Ой, но вы посмотрите на Лиз! Ей так понравился пластырь на голове Тимми. Тим, не зазнавайся! Ишь ты, какой важный стал из-за нашлепки на голове.
 – Пошли с нами, Шмыгалка, – сказал Джулиан. – Не бойся полицейского, это наш друг. Он еще поможет тебе выбрать велосипед получше.
 Сержант весьма удивился такому замечанию.
 – Ну что ж, пойдем обратно, – сказал он. – Мы получили то, что искали. Уилкинс уже отправился, чтобы организовать наблюдение за табором. Когда обнаружат посыльного, наша задача будет выполнена.
 – Надеюсь, Уилкинс пошел вдоль узкоколейки, а то здесь немудрено и заблудиться, – сказал Джулиан.
 – Конечно, по узкоколейке. Это он сразу сообразил, когда услышал про ваши блуждания в тумане, – сказал сержант. – А вообще-то здесь так хорошо, на природе. Тишина, спокойствие.
 – Да, трудно поверить, что такие таинственные дела тут проворачивались, – заметил Дик. – И в давние времена случилось загадочное происшествие, и вот теперь тоже. Хорошо, что мы тут оказались вовремя. Ничего не скажешь– приключение что надо!
 Они отправились обратно к конюшням и вернулись как раз к обеду, когда у всех разыгрался аппетит. Миссис Джонсон это предвидела и накрыла для всех чудесный стол. Девочки поднялись к себе умываться. Джордж зашла в комнату Генри.
 – Генри, спасибо тебе огромное, – сказала, она. – Ты настоящий друг, свой парень.
 – И тебе спасибо, Джордж, – ответила Генри не без удивления. – Ты даже получше любого парня.
 Дик, проходивший мимо их раскрытой двери, услышал этот обмен любезностями. Он захохотал и заглянул к ним.
 – Я тоже желаю получить, такой комплимент! – заявил он. – Ну скажите мне, что я такой же хороший, как настоящая девочка!
 В ответ в него одновременно полетели шлепанец и расческа. Он с хохотом убежал.
 Энн смотрела из окна на пустоши – такие мирные и безмятежные под апрельским солнышком. Нечего таинственного в них не было.
 – Все равно хорошее название для тебя, – проговорила она. – Пустошь полна тайн и приключений. Твое последнее приключение ты заготовила специально для нас. Назовем его «Тайна цыганского табора».
 – Хорошее название, Энн. Так мы и назовем эту историю!