---------------------------------------------


 Туманян Ованес
 У пирующего всегда будет пир

 Ованес Туманян 
 У пирующего всегда будет пир 
 Когда-то в городе Багдаде царствовал халиф (верховный правитель. - Ред.) Гарун-аль-Рашид. У халифа Гарун-аль-Рашида была привычка гулять переодетым и выведывать, что происходит в его столице. Однажды ночью переоделся он дервишем (странником. - Ред.) и пошел по глухой улице. Вдруг из дома какого-то бедняка донеслись до него звуки музыки и пение. Остановился он, подумал-подумал и из любопытства вошёл в дом. Вошёл и видит: пустая комната, голые стены. Перед огнём, на разостланном коврике, сидят за скудным ужином хозяин и музыканты. Все они играют, поют и веселятся. 
 - Мир вам, о весёлые люди! - кланяется дервиш хозяину дома. 
 - Добро пожаловать, дервиш-баба (баба - почтительное обращение к старшему. - Ред.), милости просим откушать посланный богом хлеб и повеселиться вместе с нами, - приглашает хозяин дома. 
 Усаживают дервиша рядом и продолжают свой пир. 
 Поздно ночью хозяин расплачивается с музыкантами, и они уходят. 
 Когда они уходят, дервиш спрашивает хозяина: 
 - Как зовут тебя, приятель? 
 - Гасан. 
 - Не обижайся, если я спрошу, братец Гасан: чем ты занимаешься, сколько денег зарабатываешь, что проводишь время за пиром? 
 - Для пира не надо много денег, дервиш-баба, - отвечает хозяин. - Человек может весело жить и на самый маленький заработок. Я сапожник, чиню чусты (лёгкую обувь. - Ред.) и зарабатываю в день совсем немного. Вечером половину денег я трачу на еду, а на другую половину нанимаю музыкантов, которых ты видел. Пируем и веселимся. А когда бог посылает такого благородного гостя, как ты, становимся ещё веселее. 
 - Пусть будет безмерной твоя радость, о Гасан, но если вдруг исчезнет этот маленький заработок, что ты тогда будешь делать? 
 - Почему он исчезнет, дервиш-баба? 
 - А вдруг халифу вздумается приказать, чтоб не было больше сапожников? 
 - Да что ты! Разве халифу больше делать нечего? Да чем провинились сапожники перед халифом? А если такое случится, тогда и подумаем. А теперь давай спать, дервиш-баба. Бог милостив, у пирующего всегда будет пир! Такое уж это дело - как примешься за него, так и пойдёт. 
 - Ладно. Дай бог, чтоб было так, - сказал . дервиш, и они легли спать. 
 Рано утром дервиш уходит. Вскоре после его ухода придворные глашатаи заполняют улицы и площади Багдада и объявляют: халиф повелевает всем сапожникам закрыть свои лавки. С этого дня никто не смеет заниматься сапожным ремеслом, а кто нарушит приказ - тому голову долой. 
 И у бедного Гасана вырывают из рук шило, ударами по затылку выгоняют из тесной лавчонки и запирают дверь. 
 В следующую ночь Гарун-аль-Рашид, опять переодетый дервишем, идёт бродить по городу. Снова проходит по улице, на которой живёт весёлый Гасан, и снова слышит звуки музыки и пение из его дома. Входит он. 
 - А-а! Добро пожаловать, дервиш-баба, милости просим, садись. 
 Садятся, едят, пьют, играют, поют и веселятся до полуночи. 
 В полночь музыканты получают свою плату и уходят. Остаются хозяин и гость. 
 - Знаешь, что случилось, дервиш-баба? 
 - А что случилось? 
 - Как раз то, что ты предсказал вчера вечером. Сегодня халиф издал приказ запретить сапожникам работать. 
 - Что ты говоришь! - удивляется гость. - Но откуда же ты взял деньги, что сегодня вечером снова устроил пир? 
 - Нашёл глиняный кувшин и теперь продаю воду. Из того, что заработал за день, половину истратил на еду, а остальное дал музыкантам и снова пирую. 
 - Ну, а если халиф и воду продавать запретит, что тогда будешь делать? 
 - А какой убыток приносим мы халифу? Почему он должен запретить? И зачем мне сейчас об этом горевать! Когда запретит, тогда и подумаю. Не бойся, приятель, всегда найдётся кусок хлеба и уголок, где можно веселиться. 
 - Пусть будет вечным веселье у твоего очага, о Гасан! 
 Рано утром весь Багдад содрогнулся от крика придворных глашатаев. Объявляли они, что халиф Гарун-аль-Рашид так приказывает: "Вода есть дар божий, и с этого дня никто не смеет продавать её за деньги. Разорвать у всех торговцев бурдюки (мешки, сшитые из шкуры животного. - Ред.) с водой и перебить кувшины!" 
 И у бедного Гасана, когда он пошёл за водой, тоже разбили кувшин. И возвратился Гасан ни с чем. 
 На следующую ночь халиф опять переодевается дервишем и идёт бродить по городу. Опять приближается к дому весёлого Гасана - и снова веселье, звуки музыки, песни. Входит он. 
 - А-а! Дервиш-баба, добро пожаловать, милости просим, садись, будем пировать. День продолжим, вечер скоротаем. Повеселимся, дервиш-баба! Лучше веселиться, чем грустить. 
 - Конечно, веселье куда лучше. Смерти никому не миновать, а поэтому кто может - пусть веселится! - восклицает дервиш и садится рядом с Гасаном. 
 Поздно ночью музыканты получают свою плату и уходят. Остаются дервиш и хозяин. 
 - Братец Гасан, что это я слышал сегодня? Говорят, халиф запретил продавать воду. Верно это? 
 - Верно. Перебили все наши кувшины! Ты, братец, стал настоящим пророком что ни скажешь, на следующий день сбывается. 
 - А как же ты снова пируешь? Где взял денег? 
 - О, если бы у человека не было никакой нужды, кроме денег! Найти деньги нетрудно, дервиш-баба. Поступил я работником к хозяину и заработал немного за день. Половину заработка истратил на еду, а остальное отдал музыкантам и продолжаю веселиться. Дело не в деньгах, а в том, какая душа у человека, дервиш-баба. 
 - Жизнью своей клянусь, что с такой душой ты достоин быть при дворе халифа! - воскликнул дервиш. 
 - Ва, дервиш! Всё, что ты ни говоришь, - сбывается в точности. Что, если и теперь слова твои сбудутся? 
 - Почему не сбудутся? На свете нет ничего невозможного, - ответил дервиш, и они расстались. 
 Рано утром придворные глашатаи столпились у порога бедной лачужки Гасана: 
 - Здесь ли живёт Гасан, что любит веселиться? 
 - Это я, - ответил удивлённый Гасан. 
 - По приказу халифа, следуй за нами! 
 Повели Гасана прямо во дворец. Объявили, что халиф дал ему должность при дворе. Одели Гасана, как положено одеваться при дворе, прицепили сбоку саблю и поставили у одного из входов во дворец. 
 Целый день простоял Гасан без дела у этого входа. 
 Как стемнело, отправили его с пустыми руками домой: иди, мол, утром вернёшься - опять станешь на своё место. 
 Ночью халиф Гарун-аль-Рашид опять переоделся дервишем и пошёл бродить по городу. 
 Приблизился к дому Гасана. Прислушался. В удивлении слышит он опять звуки музыки и пение. Опять Гасан пирует! 
 Вошёл халиф. 
 - О, дервиш, входи, входи! Да продлится жизнь твоя! Вчерашние слова твои тоже сбылись. Халиф дал мне должность при дворе. 
 - Что ты говоришь! 
 - Бог свидетель. 
 - И, наверно, много денег дал? 
 - Нет, какие там деньги! Ни гроша не дал. С пустыми руками отправил домой. 
 - А где же ты деньги взял, что опять пируешь? 
 - Садись, расскажу. Прицепили мне сбоку саблю. Вечером иду домой и думаю: ведь не буду же я убивать людей саблей! Взял и продал стальной клинок, а вместо него заказал деревянный. Вложил его в ножны и пришёл домой. На деньги, что получил за клинок, устроил пир. Правильно я поступил? Как ты думаешь, дервиш? Лучше веселиться, чем людей убивать! 
 - Ха-ха-ха! - засмеялся дервиш. - Поступил-то ты хорошо, Гасан, но если завтра халиф прикажет отрубить голову преступнику, что ты тогда будешь делать? 
 - Придержи язык, дервиш, - рассердился Гасан. - Всё, что ни скажешь ты, как назло сбывается. Разве не можешь сказать что-нибудь хорошее? 
 И опечалился Гасан, сердце забилось от страха. Всю ночь не мог он заснуть. 
 Так всё и случилось. 
 На другой день халиф вызвал Гасана и в присутствии всех придворных торжественно приказал ему обезглавить какого-то преступника. 
 - Обнажи саблю и отсеки этому преступнику голову! 
 - Да продлится жизнь твоя, о великий халиф! - ответил в ужасе Гасан. Никогда я не отсекал никому головы. Не могу. Много людей в твоём дворце прикажи это сделать кому-нибудь другому! 
 - Я приказываю это тебе! Если ещё минуту промедлишь - твоя голова слетит! - пригрозил халиф. Вынимай саблю! 
 При этих словах несчастный Гасан подошёл к преступнику, поднял руки к небу и закричал: 
 - Господи боже, ты ведаешь, кто прав, а кто виноват! Если этот человек виноват, дай мне силу одним ударом отрубить ему голову, а если он прав - пусть моя сабля станет деревянной! 
 Сказал и выхватил саблю... Деревяшка! Придворные так и замерли на месте. 
 Тут халиф Гарун-аль-Рашид громко засмеялся и рассказал обо всём придворным. 
 Долго смеялись придворные, осыпали похвалами и Гасана, любящего веселье, и халифа. 
 Засмеялся даже и тот несчастный, что стоял па коленях и, вытянув шею, ожидал удара сабли. 
 Халиф даровал преступнику жизнь, а потом объявил о своей благосклонности к Гасану и дал ему хорошую должность, чтобы он не нуждался ни в чём, жил весело и других бы учил весело жить на свете.