---------------------------------------------


 Кондратьев Вячеслав Леонидович
 Деревни русские

 Вячеслав Кондратьев 
 ДЕРЕВНИ РУССКИЕ... 
 Деревни русские - чужие и родные! 
 Я через двадцать лет иду вас брать опять... 
 Вы снились мне - в пожарище и дыме, 
 Деревни те, что не смогли мы взять. 
 Мы брали вас раз двадцать и... не взяли... 
 Деревни русские, какие вы сейчас? 
 Засеяно ли поле, где ничком лежали 
 И где остались многие из нас? 
 Сейчас иду дорогой старой ржевской, 
 Распутица и грязь, как и тогда. 
 Иду то полем, лесом, перелеском, 
 Иду... в давно ушедшие года... 
 Иду туда, куда пришел мальчишкой, 
 Не верившим, что есть на свете смерть, 
 Где познана была война не понаслышке, 
 Где все пришлость преодолеть. 
 И страх и смерть, и кровь и голод, 
 И боль утрат и горечь неудач, 
 И наступления, которые как Молох, 
 Нас забирали без отдач. 
 Иду туда - в изломанную рощу 
 Рубеж исходный для атак, 
 Где быть убитым было проще, 
 Чем как-то раздобыть табак. 
 Где мы от голода шатаясь, 
 Бродили словно тени средь убитых... 
 Их закопать мы даже не пытались, 
 Себе - живым - окопы рыть не в силах... 
 ...И вот усталый грязный, потный 
 Я вышел, наконец, к деревне той 
 Где ждал меня у черной липы ротный 
 Далекой первую военную весной. 
 Там много было лип... Их нет теперь, 
 Но та, одна, стоит... И в горле вдруг комок 
 И в прошлое раскрылась настежь дверь, 
 Нет, ничего я позабыть не смог! 
 И в памяти все ярко, зримо всплыло 
 О чем, как о небывшем говорил порой 
 И понял я - все это было! 
 Ни с кем другим, а именно со мной... 
 Отсюда, помню, ночью темной 
 Мы шли сгорбясь к передовой 
 И первый труп на тропке мерзлой 
 Нарушил наш суровый строй... 
 И первый страх... И первый выстрел... 
 И мертвый лунный свет ракет... 
 И пуль трассирующих искры... 
 И страшный, как кошмар рассвет... 
 ... Не стал курить... Прошла усталость. 
 Мешок поправил за спиной, 
 Лишь километра два осталось 
 До юности моей лихой. 
 Мне много лет ночами снилось это: 
 Вот я иду опять к передовой. 
 Кругом знакомые приметы, 
 Но не могу найти я рощи той. 
 И наяву случилось тоже, 
 Иду я верно - путь тот не забыть. 
 Но был здесь ельник? Быть не может, 
 Что без меня от весь побит? 
 Кругом деревца молодые... 
 Я старше их на двадцать лет. 
 Их не срезали ливни огневые, 
 Мы не знакомы... Что ж, привет, 
 Вам, юные, не знавшие пожаров, 
 Вас не рубили мы на шалаши 
 Вы разрослись и скрыли ветеранов старых... 
 Послушайте, что шепчут вам они в тиши. 
 Они расскажут вам, как мы их не жалели, 
 Безжалостно рубили, жгли 
 И как они в жестокие метели 
 Давали нам все что могли. 
 Но вы не слышите... Шумите сами 
 В весеннем легком ветерке... 
 Что вам до тех, кто лишь чернеет пнями, 
 Шумите вы... Живете налегке. 
 И густотой своей разросшейся 
 Вы словно не хотите пропустить меня 
 И из-за вас не узнаю я рощи, 
 В которую иду уже полдня. 
 Не узнаю... Но знаю - здесь мы были, 
 Еще полна земля следов 
 Той страшной и далекой были 
 Она глядит глазницами пустыми 
 Белеющих в овраге черепов... 
 Она блестит водой воронок черной, 
 То глянет старым блиндажем, 
 То гильзой стрелянной, то миной закопченной, 
 То брошенным солдатским котелком. 
 Да и земле не заживить те раны, 
 Что в ярости нанесены войной, 
 Ни повести, стихи и ни романы 
 Не скажут столько, сколько скажет малый 
 Клочек земли, что был передовой... 
 Вот две громадные воронки... 
 Я помню их. Бомбил нас самолет... 
 От них, шагов пятнадцать, чуть в сторонке 
 Был мой КП... Ушные перепонки 
 Чуть не полопалися в тот налет. 
 А вот воронки небольшие... 
 Им счета нет - они от мин. 
 Как жили здесь и как живые 
 Мы оставались - знает бог один. 
 Нас на заре быдили взрывы 
 И ноющий противный вой. 
 А после крики - "Как там живы?" 
 "Покамест да"... Но чаще был ответ иной. 
 Иду все дальше. Хочу выйти к полю, 
 Но вдруг опять белеют на траве 
 Останки тех, чью горестную долю 
 Не довелось случайно разделить и мне. 
 Я много раз, на дню, раз двадцать 
 Быть мог убитым и... тогда 
 Лежал бы рядом с вами, братцы, 
 Лежал бы долгие года... (незахороненный (?) солдат) 
 Кто вы, лежащие здесь столько лет? 
 Я знал, наверно, вас, ребята, 
 Теперь я не солдат и нет 
 При мне, чтоб вас зарыть, лопаты, 
 Нет каски у меня, чтоб снять 
 И тем почтить останки ваши... 
 Могу лишь только постоять 
 И молча с болью вспоминать 
 О днях, в которых судьбы наши 
 Не разнились, а были общей, 
 Одной нелегкую солдатскую судьбой... 
 Мы были вместе в этой роще, 
 Она ж была - передовой! 
 Иду опять, воронки обходя 
 И вот овраг с водой журчащей... 
 Здесь первый раз, его переходя, 
 Услышал пули звук свистящий... 
 Еще пройти осталося немного 
 И поле развернется предо мной, 
 Я жду, волнуясь... Я ведь у порога 
 Того, что звалося когда-то - "первый бой"! 
 И вот оно... Распахано и рыже 
 То поле страшное - огромная межа 
 Между врагом и нами... Тише! 
 Беру на изготовку ППШ,а, 
 Противной дрожи не могу унять я, 
 Так жутко поле... На снегу 
 Лежат те, кто вчера несчастья 
 И пораженья не нанес врагу. 
 Не взяли! Не дошли! Убиты и лежат 
 Лицом туда, к деревне русской... 
 А там лишь трубы черные торчат 
 И сзади лес полоской узкой 
 То русский лес, но хмурый темный 
 Не по своей он воле дал приют врагу 
 На нас, на русских обозленный 
 Что допустили немцев мы к нему. 
 Гляжу и думаю - наверно, 
 По полю этому сегодня нам итти 
 И либо мы возьмем эту деревню 
 Либо останемся лежаь на полпути. 
 Деревни бедные - чужие и родные 
 Мы не родились здесь. Пришли вас только брать... 
 Вы русские - мы тоже. И отныне 
 Своею Родиною быдем вас считать. 
 Не знал еще, что месяц челый 
 Деревни эти будем страшно брать 
 Без подготовки артобстрелом, 
 С одним "ура" лишь оголтелым 
 По полю этому бежать. 
 Не будет ни взводов, ни роты, 
 Лишь горстка чудом выживших ребята 
 И в наступление последнее пехота, 
 Ходила молча... Только двадцать пять! 
 Лишь двадцать пять, лишь двадцать пять 
 Полуребят, полумужчин 
 И в наступление опять 
 На сотню пуль, на сотню мин, 
 На шквал огня, на муки смерти 
 В деревню ту, что батальон не взял... 
 Какою мерою измерить 
 Отчаяния нашего и мужества накал? 
 Мы знали - не возьмем! Нас слишком мало, 
 Но есть приказ - деревню взять! 
 И мы пошли! Над нами смерть витала, 
 Нас на пятнадцать меньше стало, 
 Когда мы, матеряся, повернули вспять. 
 Да, этот бой для многих стал последним... 
 Кто жив остался - оглянулся вдруг 
 И увидал - что день совсем весенний, 
 Что солнце ослепило все вокруг 
 И тишина... Дым с поля боя 
 Отнес весенний легкий ветерок 
 И мы легли... Живые... Не герои... 
 Но каждый сделал все что мог. 
 Деревни русские! Простите, что не взяли 
 Вас опаленные усталые солдаты... 
 Мы родиною вас своей считали, 
 Мы двадцать раз в атаках наступали, 
 Но не хватило сил... И мы не виноваты... 
 Вы были первыми в моем пути военном 
 И в памяти моей все двадцать лет живы 
 Вот почему сейчас, в шестидесят первом 
 Я к вам пришел... Но... где же вы? 
 1961 год