Аннотация: С древних времён человечество знакомо с особыми свойствами золота и драгоценных камней, с их поистине дьявольски притягательной силой, но не всякий и поныне понимает простые истины: не золото само по себе и не драгоценные камни пробуждают самые низменные инстинкты в душе человеческой, «притягивают» к себе самые злые силы. Суть — в отношениях между людьми, в вековечной борьбе добра со злом. Ну, а история золота и драгоценных камней представляет мало с чем сравнимый по блеску и драматичности фон, на котором развёртывается такая борьба.
 Книга эта строго документальна, она основана на опыте работы и материалах одного из ведущих отделов Главка по борьбе с экономической преступностью Министерства внутренних дел. По сути в ней обобщён опыт борьбы с хищениями золота и драгоценных камней в стране.


---------------------------------------------


 Евгений СЕРГЕЕВ
 ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ


 К двухсотлетию МВД России.
 Академия Права и Государственности



 ПРЕДИСЛОВИЕ


 Сразу предупредим: книга эта строго документальна, она основана на опыте работы и материалах одного из ведущих отделов Главка по борьбе с экономической преступностью Министерства внутренних дел. По сути в ней обобщён опыт борьбы с хищениями золота и драгоценных камней в стране.
 Поэтому книга — не лёгкое детективное чтиво, хотя история раскрытия любого преступления — уже по сути детектив, а в ней подобных историй — десятки.
 Наверное, в определённом смысле книгу эту можно рассматривать как своеобразный учебник для действующих и будущих работников службы БЭП, настолько глубоко и обстоятельно раскрыт в ней опыт лучших сыщиков этой нелёгкой Службы, требующей большого аналитического ума, особой подготовки, как юридической, так и психологической, немалого терпения и определённой педантичности в работе, умения разглядеть «за деревьями —лес», за бытовыми случаями — суть явлений.
 И в то же время — это книга для всех, кто хоть раз задумывался о смысле жизни, о подлинных её ценностях. Здесь ярко и прямо-таки с философской глубиной показана зловещая власть, которую получает над слабыми, безвольными душами «золотой телец», символ неудержимой алчности и поклонения лживым идеалам. Да, с древних времён человечество знакомо с особыми свойствами золота и драгоценных камней, с их поистине дьявольски притягательной силой, но не всякий и поныне понимает простые истины: не золото само по себе и не драгоценные камни пробуждают самые низменные инстинкты в душе человеческой, «притягивают» к себе самые злые силы. Суть — в отношениях между людьми, в вековечной борьбе добра со злом. Ну, а история золота и драгоценных камней представляет мало с чем сравнимый по блеску и драматичности фон, на котором развёртывается такая борьба.
 Я счастлив, что участвовал в этой борьбе на стороне сил добра, что мои товарищи, мои коллеги по работе сделали многое для того, чтобы сберечь для народа истинные ценности и по возможности уберечь слабых от соблазнов «золотого тельца».
 Отрадно, что из книги в книгу автор, полковник милиции в отставке, сам долгие годы отдавший борьбе с экономическими преступлениями, рассказывает в разделе «Золотой фонд Службы» о своих товарищах, предоставляет слово им самим. Встают за бесхитростными этими рассказами люди огромного мужества, опыта, целеустремлённости, верности долгу, истинные служители великому делу, надёжные защитники интересов своего Отечества.
 Книге большую глубину придают неизбежные экскурсы в историю, и в то же время она весьма злободневна как по фактуре, так и по самой постановке многих проблем.
 В добрый путь, читатель, по страницам увлекательной книги, с её авантюрными персонажами и подлинными героями!..
  Бывший начальник ГУБХСС МВД СССР, 
  генерал-лейтенант, П.Ф. Перевозник 




 Вместо вступления: ВЗГЛЯД В ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ


  Золото (лат.  Aurum  ) — благородный металл желтого цвета, на воздухе не изменяется, весьма инертен. 
 Золото… Сияющий желтый металл, в каждой своей крупице сохраняющий особые свойства. У золота не просто желтый, а свой особенный золотистый цвет, который ни с чем не спутаешь. Положишь рядом с ним бронзу, медь или латунь — и бронза окажется темной, у меди не будет хватать блеска, а латунь покажется слишком яркой.
 Как не вспомнить к случаю нашего великого земляка Михаила Васильевича Ломоносова: «Золото через свой изрядно желтый цвет и блестящую светлость от прочих металлов отлично». Добытчики золота говорят, что если сомневаешься золото нашел или нет, то это уж точно не золото. Золото никогда не теряет свой блеск и чистоту, химически не связывается почти ни с одним веществом. Поэтому в земной коре 99 процентов его находится в самородном виде, без примесей. Лишь крайне редко соединяется — и то с близкими ему благородными металлами.
 Да, за чудесную стойкость и неизменность золото называют благородным металлом. «Ваша светлость», этакое дворянское обращение, — не отсюда ли взялось? И золото вечно. Лучше других выразили это, как обычно, поэты. У великого Омара Хайяма читаем:



   Пока с тобой весна, надежда и любовь,
    Пусть нам нальют вина —  багряной грозди кровь, 
    Ведь ты не золото, тебя, глупец беспечный, 
    Однажды закопав, не откопают вновь. 



 Золото миллионы раз закапывали, на страдание и радость поздним кладоискателям, откапывали и закапывали вновь, а оно остается само собой. Ржа точит и самую крепкую сталь, а вот золото ей неподвластно…
 У золота необычайная мягкость и одновременно необычная плотность и тяжесть: в спичечном коробке вместится с полкилограмма.
 Как поразило, вероятно, первобытных людей сияние необычного металла, встреченного в серых камнях! Люди, едва познав свойства золота, стали сравнивать его с Солнцем. Древние египтяне считали, что золото некогда пролилось солнечным дождем на землю. Они возводили каменные обелиски высотой до 60 метров с золочеными куполами в честь бога Солнца Ра. Предание о птице Феникс гласит, что здесь эта птица ловила первые солнечные лучи, которые сжигали ее. Но она тут же возрождалась из пепла обновленной.
 Древние жители Нового Света инки также поклонялись Солнцу и считали золото священным его воплощением. В своей столице они построили храм Солнца, в котором огромный золотой диск олицетворял бога Солнца — Инти. К храму примыкал Золотой сад с деревьями, цветами и птицами из чистого золота.
 Из Вечной книги народов Библии тоже нетрудно уловить, что золото означает власть, оно — орудие Бога. Впрочем, к этому мы еще вернемся…
 Постепенно для всех людей Земли золото стало символом богатства и могущества. Золото уникально еще и тем, что его никто и никогда не смог создать искусственно, несмотря на многочисленные попытки алхимиков, а позднее и современных ученых. Даже алмазы человек научился выращивать в лабораториях, а вот золото — никак.
 Именно как символ вечности золото стало металлом для обручальных колец, широко используется для изготовления украшений и наград.
 За золотом люди стремились в самые труднодоступные места, рисковали здоровьем и жизнью, нередко убивая друг друга ради куска или горсти загадочно мерцающего желтого металла. С золотом связаны кровопролитные войны, захват чужих территорий, ограбление целых народов и другие ужасные преступления. Конечно, винить в этом само золото нелепо, как и обвинять сталь, из которой делают смертоносное оружие.
 Как же получается, что, сколько лет существует на земле человек, столько же лет этот прекрасный металл вызывает и взращивает в нем самые отвратительные черты — алчность, жажду наживы, агрессивность, ненависть?!
 Первые в истории человечества художники рисовали свои картинки на стенах древних пещер, где и обитали, рисовали, черпая сюжеты из самой жизни. И что же… В недавно обнаруженной такой разрисованной пещере среди многочисленных сцен охоты и быта выделялась картинка, на которой изображены два дерущихся человека, а рядом с ними лежит копье с украшением из металла — предположительно, золота. Что не поделили эти древние люди? Пищу? Некоторые ученые считают, что дерутся они из-за этого самого золотого украшения. Возраст изображения — почти пятнадцать тысяч лет. Неужели уже 15 веков назад люди «гибли за металл», как поется в известной опере Гуно «Фауст» ? Сколько же за все прошедшее время погибло так людей на грешной Земле, где «Сатана… правит бал» ? И что изменилось — и изменилось ли — с тех пор?
 На заре прожитого нами века, в 1906 году, великий русский писатель Максим Горький, посетив Америку, написал памфлет «Город Желтого дьявола», где есть такие строки:
 «Кажется, что где-то в центре города вертится со сладостным визгом и устрашающей быстротой большой ком Золота, он распиливает по всем улицам мелкие пылинки, и целый день люди жадно ловят, ищут, хватают их. Но вот наступает вечер, ком Золота начинает вертеться в противоположную сторону, образуя холодный огненный вихрь, и втягивает в него людей затем, чтобы они отдали назад золотую пыль, пойманную днем».
 Не напоминает ли это и наш современный большой город?
 Символ Солнца с древнейших времен, родственный другому драгоценному металлу — серебру, сияющему белизной небесной чистоты, символу Луны. Как и когда приобрел он необычную, огромной силы власть над слабыми человеческими душами? Как сумел стать символом богатства, могущества? Попробуем в поисках ответа вглядеться в глубь веков минувших, прежде чем рассказать — на документальной основе — о том, как и сейчас «сребро и злато» влекут к себе любителей легкой наживы и как борется с ними служба экономической безопасности нашей страны.
 Первооткрывателями золота — теплого на ощупь мягкого металла, таинственным своим мерцанием напоминающего солнечный свет — считаются древние египтяне. Как утверждается в трехтомнике «Российское золото», еще с «медного века» (3900-2100 гг. до н. э.) его стали добывать в Аравийской пустыне в районе Верхнего Египта. Одна из древнейших, египетская цивилизация, как видим, оставила человечеству не только знаменитые загадочные пирамиды, воздвигнутые вблизи Мемфиса в XXVI-XXV веках до новой эры, но и загадку появления в жизни людей золота и серебра как своеобразной меры ценностей. Богатейшие золотые россыпи Фив обеспечили Египту на три тысячелетия пальму первенства в добыче золота. Вероятно, именно это природное богатство сформировало могущество одного из первых в мировой истории государств и определило его исключительное положение.
 При фараоне Менесе I золото приобрело меру ценности. Тогда уже появились если и не первые монеты, то золотые слитки. Тогда, вероятно, научились выделять и серебро из природных сплавов с золотом, получать бронзу, сплавляя медь с оловом. Так зарождалась древняя металлургия.
 Впрочем, золоту еще далеко было до того, чтобы стать мировыми деньгами. Золото в те времена было прежде всего символом владычества царей и храмов, не перерастая пока в символ алчности и порока.
 Значительно позже распространяется золото в древние земли Израиля и Иудеи, чтобы оттуда, с Ближнего Востока, постепенно завоевывать мир в качестве мировых денег.
 Любопытно проследить упоминания о золоте и серебре в Вечной книге, Библии.
 В первой же книге Пятикнижия Моисея, сразу после рассказа о первых днях творения Богом неба и земли, рыб и птиц, скотов, и гадов, и зверей земных, наконец, и человека «по образу Своему, по образу Божию», дается описание насаженного Богом рая в Едеме на востоке, куда Он и поместил человека, которого создал. Читаем, в частности: «Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекала всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее»… Задумаешься поневоле, зная, что Библия — это своеобразная шифровка человечеству на многие века и тысячелетия, что ни одного слова впустую в ней нет, и даже всяческие повторы, практически дословные, об одних и тех же явлениях или событиях, не случайны, что стоит опустить одно лишь словечко — и нарушится, исказится смысл расшифрованного. (Не этим ли объясняется упорная многолетняя охота хасидов за так называемой «библиотекой Шнеерсона» — собранием древних еврейских рукописей, волею судеб оказавшихся в России? Сейчас в печати то и дело появляются публикации на тему, что не только в «Апокалипсисе» заложены грозные предостережения для человечества, что можно с помощью современной компьютерной техники узнать, расшифровав Библию, чуть ли не все, до мельчайших подробностей, будущее мира). Так что это за земля рядом с раем, «та, где золото»? И что значит «хорошее» золото? Оно может быть и «плохим»? В чем разница между золотом хорошим и плохим?
 Уже второе упоминание в Библии о золоте наводит на некоторые умозаключения. Речь идет об Ав-раме, из рода Сима, одного из трех сыновей Ноя, спасенного Господом Богом во время всемирного потопа, Авраме, которому Господь, явившись, обещал для потомства его «землю сию». Это потом, после многих испытаний, станет тот Аврам Авраамом, как и бесплодная жена его Сара станет Саррой и породит многочисленное потомство. А пока Аврам пришел в Египет, чтобы «пожить там», спасаясь от голода. А дальше лучше цитировать полностью, чтобы читатель сам делал выводы… «Когда же он приближался к Египту, то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом; и когда Египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых; скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя через тебя. И было, когда пришел Аврам в Египет, Египтяне увидели, что она женщина весьма красивая; увидели ее и вельможи фараоновы и похвалили ее фараону; и взята она была в дом фараонов. И Авраму хорошо было ради ее: и был у него мелкий и крупный скот и ослы, и рабы и рабыни, и лошаки и верблюды»… Так что не злато было первоначальной «валютой» Аврама, а красота жены его. Но поразил Господь фараона и дом его тяжкими ударами за Сару, жену Аврамову, и вразумил отправить их от греха подальше, со всем, «что у него было». «И был Аврам очень богат скотом, и серебром, и золотом». Таково второе упоминание в Библии о золоте, но вот как-то уже не ясно: хорошее ли оно было, это золото. Думается, не очень хорошее, потому что нажито путем обмана.
 Много раз еще встречаем мы в Библии упоминание злата-серебра, в основном, как меры ценности и обмена. Так, по завету между Богом и Авра-мом, должен подвергаться обряду обрезания « всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника». А обманный трюк с женой-сестрой Аврам, ставший уже Авраамом, повторил вскоре с царем Герарским Авимелехом, которого, впрочем, Господь не только вразумил, но и удержал от греха. «И взял Авимелех (серебра тысячу сиклей и) мелкого и крупного скота, и рабов и рабынь, и дал Аврааму; и возвратил ему Сарру, жену его». За четыреста сиклей серебра, «которое ходит у купцов», купил Авраам кусок земли и пещеру у Ефрона Хеттеянина, чтобы было где похоронить скончавшуюся Сарру, а затем и себя самого. И за будущую жену Исаака, законного сына Авраама, уже не от рабыни Агарь, а от своей жены Сарры, были отданы золотая серьга, «весом в полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота», а также « серебряные вещи и золотые вещи и одежды» самой Ревекке и дорогие подарки брату ее и матери ее. За двадцать сребреников продали родные братья Иосифа, сына Иакова (Израиля), правнука Авраама, — Иосифа, который стал затем вторым человеком в Египте после фараона. Разгадав вещий сон фараона о семи годах урожайных и последующих семи годах голодных, Иосиф вовремя накопил запасы хлеба и совершил, может, первую в истории биржевую операцию: когда наступил голод «и изнурены были от голода земля Египетская и земля Ханаанская», Иосиф "собрал все серебро, какое было в земле Египетской и земле Ханаанской, за хлеб, который покупали». Голод длился семь лет… «И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали Египтяне каждый свое поле. Ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого».
 Как не вспомнить здесь к случаю великого нашего Пушкина, переложившего в стихи мудрые мысли экономиста Адама Смита о том, что «государство богатеет, когда простой продукт имеет». За хлеб, простейший продукт, без которого не прожить, собрали и все злато-серебро, и землю, и волю египтян. Вот истинная цена вещей. А серебро и золото… Оно кочует из рук в руки, становясь со временем все чаще причиной поступков, весьма далеких от заповедей Божьих. За тридцать сребреников Иуда продал самого Христа, Спасителя душ человеческих, сына Божьего. Из золота потомки Израиля, пока Моисей, духовный их вождь и наставник, слишком долго беседовал с Богом, отлили себе кумира — Золотого Тельца, которому и стали поклоняться вместо божества. В гневе разбил тогда Моисей каменные скрижали, на которых были высечены для потомства заповеди Божьи, но… упросил все же Господа простить неразумный народ свой избранный в надежде, что образумятся рабы Золотого Тельца.
 Если бы образумились… Вся история службы борьбы с экономическими преступлениями и особенно ее отделов, занимающихся выявлением и пресечением злоупотреблений, связанных с хищениями золота и драгоценных камней, нарушением правил валютных операций, свидетельствует, что и за многие тысячелетия с тех библейских времен не ослабела дьявольская власть Золотого Тельца над слабенькими душонками «сильных мира сего» — от властителей до рядовых жуликов и бандитов.
 Да и почему бы им образумиться, если сам Моисей, по внушению свыше, перед исходом из Египта внушил народу, чтобы каждый у ближнего своего и каждая женщина у ближней своей «выпросили вещей серебряных и вещей золотых (и одежд)». Зачем?! А вот зачем: «И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу (Своему) в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян» Вот такова одна из «казней египетских» библейских. Тут есть над чем задуматься…
 Но есть в Библии, в книге «Исход» из упоминавшегося уже Пятикнижия Моисея, удивительные строки о золоте, возвращающие к мысли о том, что оно может быть и хорошим.
 Меня и раньше при чтении Вечной книги удивляло подробнейшее, до мельчайших деталей, описание так называемой Скинии Завета, к тому же повторенное дважды: и в словах Бога, обращенных к Моисею, и в описании творческого процесса созидания этой самой скинии.
 Я даже пропускал ненужные, на мой тогдашний взгляд, утомительные подробности: каких размеров и из каких материалов должны быть сделаны те или иные части ковчега Завета, скинии, жертвенника, какие меры предосторожности должен был принимать первый жрец Аарон и его потомки, призванные к священническому служению. Но вот, работая над этой книгой, вчитался в Библию внимательнее… Оказывается, Господь не зря среди требуемых Ему приношений первыми назвал золото, и серебро, и медь, и шерсть, и определенные драгоценные камни (двенадцать их разновидностей). Он даже показал Моисею образец скинии и образец всех сосудов ее. Оказывается, нужна при этом скрупулезная точность. Почему и зачем?
 Извините, читатель, за пространное цитирование, но без этого вряд ли заставишь кого-либо вчитатьсяв читанные миллионами верующих и неверующих строки, вчитаться, чтобы самому попытаться разыскать в них сокровенный и глубоко зашифрованный смысл..
 "Сделайте ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя; и обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец (витый); и вылей для него четыре кольца золотых и утверди на четырех нижних углах его: два кольца на одной стороне его, два кольца на другой стороне его. Сделай из дерева ситтим шесты и обложи их (чистым) золотом; и вложи шесты в кольца по сторонам ковчега, чтобы посредством их носить ковчег; в кольцах ковчега должны быть шесты и не должны отниматься от него. И положи в ковчег откровение, которое Я дам тебе. Сделай также крышку из чистого золота: длина ее два локтя с половиною, а ширина ее полтора локтя; и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края; выдавшимися из крышки сделайте херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу: к крышке будут лица херувимов. И положи крышку на ковчег сверху, в ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе; там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду запове-дывать через тебя сынам Израилевым.
 И сделай стол из дерева ситтим, длиною в два локтя, шириною в локоть, и вышиною в полтора локтя, и обложи его золотом чистым, и сделай вокруг него золотой венец (витый), и сделай вокруг него стенки в ладонь и у стенок его сделай золотой венец вокруг; и сделай для него четыре кольца золотых и утверди кольца на четырех углах у четырех ножек его; при стенках должны быть кольца, чтобы влагать шесты, для ношения на них стола; а шесты сделай из дерева ситтим и обложи их (чистым) золотом и будут носить на них сей стол; сделай также для него блюдо, кадильницы, чаши и кружки, чтобы возливать ими: из золота чистого сделай их; и полагай на стол хлебы предложения пред лицом Моим постоянно.
 И сделай светильник из золота чистого; чеканный должен быть сей светильник; стебель его, ветви его чашечки его, яблоки его и цветы его должны выходить из него; шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его и три ветви светильника из другого бока его; три чашечки наподобие миндального цветка, с яблоком и цветами, должны быть на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка на другой ветви, с яблоком и цветами: так на всех шести ветвях, выходящих из светильника; а на стебле светильника должны быть четыре чашечки наподобие миндального цветка с яблоками и цветами; у шести ветвей, выходящих из стебля светильника, яблоко под двумя ветвями его, и яблоко под другими двумя ветвями его (и на светильнике четыре чашечки, наподобие миндального цветка) ; яблоки и ветви из него должны выходить: он весь должен быть чеканный, цельный, из чистого золота.
 И сделай к нему семь лампад и поставь на него лампады его, чтобы светили на переднюю сторону его; и щипцы к нему и лотки к нему (сделай) из чистого золота; из таланта золота чистого пусть сделают его со всеми сими принадлежностями. Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе".
 Дальше цитировать нет смысла: пришлось бы перепечатывать чуть ли не всю книгу «Исход». Прежде меня, тогда еще убежденного безбожника, удивляло только одно: неужели Господь Бог такой эстет, что ему нужно столь тщательное, по предложенному образцу, приготовление к приношению Ему прошений землян?! Теперь я думаю несколько по-иному, в начале-то нового века и нового тысячелетия, ознаменовавшихся еще в ушедшем XX веке прорывом человека в космос… А тут еще память подсказывает эпизод многолетней давности: посещение московского завода специальных сплавов, где довелось увидеть впервые в жизни целый двухсоткилограммовый ковш расплавленного золота, которое превращалось затем в километровые ленты биметалических проводов — токопроводящий металл, покрытый сверху золотом. Вспомнился директор того завода, вдохновенно прочитавший нам, представителям спецведомства, этакую лекцию на тему, как не прав был классик марксизма, предсказывавший в пылу полемики, что из золота будут люди строить общественные туалеты. «Никогда этого не случится! — восклицал директор. — Уже в начале следующего века все золото планеты уйдет в космическую технику, где просто не обойтись без наших спецсплавов. Столь редкостными свойствами наградила природа золото, серебро и металлы платиновой группы вовсе не для того, чтобы из них демонстративно сооружали нужники».
 Да, у золота и его ближайших «родственников» изумительные свойства, позволяющие не только создавать из них украшения, не стареющие тысячелетиями, произведения искусства, воплощающие возможность невероятной свободы в обращении с металлом. Не берусь судить, не будучи специалистом, влияет ли на золото радиация. Но когда читаешь Библию и думаешь, что же это за Слава Господня, что за облако, в котором появлялось Божество, почему предписаны строжайшим и скрупулезнейшим образом такие меры предосторожности для посвященных, общающихся с ним… А что, если это путь к тому самому контактус другими мирами Вселенной, которыми бредят фантасты, да и серьезные ученые?! Тогда каждая деталь описания ковчега и скинии Завета, вплоть до мельчайших колец, на которых должна развешиваться завеса, преграждающая путь в скинию, и которые должны быть тоже золотыми (а вот в жертвеннике большинство деталей должны быть медными), — все приобретает особый смысл И приходит в голову дерзкая мысль: вот бы сейчас, пользуясь достижениями современной науки и техники, построить точно такую же, как описано в Библии, скинию Завета с ковчегом, жертвенниками и прочим. Понятно, что сама по себе она все равно не «сработала» бы, должны быть при ней особые люди — чистейшие в нравственном отношении, достойные представлять землян в контакте с Высшим разумом Вселенной. (Впрочем, разум, пожалуй, не самое точное определение, мы и в XX веке нагляделись на чудовищные злодеяния, порожденные разумом людей, для которых совесть объявлена была химерой… Может, лучше говорить о Высшей силе ? Как у великолепного русского поэта Николая Рубцова, нашего современника, увы, слишком рано взятого к себе этой Высшей силой:" Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы, что, выплыв на лодке, повсюду достанешь веслом, что, всё понимая, спокойно дойду до могилы… Отчизна и воля, останься, мое Божество!").
 Однако же, мы слишком далеко уйдем в сторону от темы нашей документальной книги про злые деяния рабов Золотого тельца и добрые дела тех, кто мужественно противостоял и противостоит им. Заключить затянувшееся отступление хотелось бы следующим: не золото виновато в том, что стало оно символом алчности и порока. Само по себе оно может быть и «хорошим», говоря библейскими словами. Это отношения людей сделали его в истории человечества зловещим символом погибели души живой, причиной падения не только миллионов отдельно взятых людей, но и целых государств, народов, населявших громадные континенты (мы еще напомним только общеизвестное — судьбу американского или африканского континентов, «открытых» европейскими конкистадорами и колонизаторами).
 А ведь было золото с незапамятных времен — в силу своего солнечного, теплого цвета — живым воплощением самого Солнца на Земле. Так же, как серебро из-за подобного специфического цвета стало воплощением Луны. Думается, самое-самое первоначальное употребление благородных этих металлов было все-таки храмовым, связанным с религиями, отражающими поклонение Солнцу и Луне. И в самом привычном слове «богатство» корень-то — Бог. Хотя, наверное, вовсе не материальные блага подразумевались под богатством. И в Новом Завете об этом сказано вполне отчетливо.
 Но, как бы то ни было, уже в библейские времена серебро и золото были мерилом, богатства материального. Сребреники, серебряные деньги, были распространены, наверное, более широко, чем золотые, более дорогие. Любопытно, что тогда уже было установлено твердое соотношение стоимости этих двух металлов — 1 к 13, 5. А что это значит? Установили это, видимо, жрецы на основе величины Солнечного года (золото) и Лунного месяца (серебро).
 Мерило богатства материального… То есть — безбожного? Не случайно же именно материалисты отвергают Бога, а самые воинствующие из них, в нашей стране, например, рушили храмы, репрессировали служителей Бога. За что?! Вчитайтесь в Библию. Даже из Ветхого Завета узнается так много возвышающего душу свободного человека. Имеющий уши, да слышит! Вот и завершение истории с «обобранным» Египтом… Не пошло ведь впрок обманным путем полученное золото. Послужило оно лишь для отливки Идола, золотого Истукана взамен истинного образа и подобия Божьего. Безумие охватило слепо верующих людей, которые называли себя народом избранным. Предостережение? Потому и попустил Господь, как сказали бы искренне верующие? Ведь и далее вся история человечества свидетельствует: как только человек становится поклонником Золотого Тельца, так теряет он рассудок, а порой и облик человеческий.
 И предостережения такого рода встречаются в мифологии самых разных народов. Бытовал у эллинов миф о фригийском царе Мидасе, который выпросил себе дар обращать все, к чему он прикасался, в золото. И опять-таки рядом с этим — обман. Он подмешал вина в источник, из которого пил Силен — божество плодородия. Опьяневшего Силена схватили и заточили в темницу. А потом царь Мидас освободил его в обмен на упомянутый дар, сменив тем самым для себя плодородие — истинный источник благосостояния — на иллюзорное полновластие золота. Мидас купался в золоте — и чуть не умер от голода, так как даже пища, к которой он прикасался, превращалась в драгоценный металл. Спас его другой бог — великий Дионис, заставив погрузиться в воды реки Пактол. Мидас вернул себе прежнее состояние. Зато река стала золотоносной, заразившись золотым недугом. Разумеется, не прекрасные качества золота как драгоценного металла чуть не довели Мидаса до гибели, не драгоценные жилы Земли, а токи алчности человеческой натуры — источник несчастий и порока.
 Вся история человечества выглядит бесконечной погоней за Золотым Тельцом. Вследствие ненасытной жажды золота в Средние века была «открыта», завоевана и освоена европейцами Америка. В то время все богатства Востока европейцы ассоциировали прежде всего с Индией. Весной 1492 года именно туда направилась первая экспедиция Христофора Колумба на трех каравеллах «Санта-Мария», «Нинья» и «Пинта». В неведомый мир устремились за удачей разорившиеся идальго, солдаты, монахи и многие другие из тех, кто оказался не у дел у себя на родине. Одних гнала на Восток нищета, другие бежали от инквизиции. «Они шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце», — сказал об испанских конкистадорах испанский же мыслитель Бартоломео де Лас Кассас.
 12 октября 1492 года с каравеллы «Пинта» послышался выстрел — матрос Родриго де Триан увидел долгожданную землю.
 Теперь мы знаем, что Колумб не попал в Индию, а открыл новый для европейцев континент — Америку, названный так, впрочем, по имени совершенно другого мореплавателя — флорентийца Америго Веспуччи.
 Открытие Нового Света повлекло за собой Конкисту ( от испанского слова conquista — завоевание), символами которой стали крест и меч, а главным двигателем — золото. Испанию наводняли все новые и новые слухи и легенды о крае несметных богатств, великих сокровищ, горах золота и грудах драгоценных камней.
 Жажда золота заставила испанцев в короткий срок покорить огромный континент, уничтожить уникальную культуру и цивилизацию индейских народов — инков, майя, ацтеков и других.
 Признанным лидером конкистадоров был Эрнан Кортес в течение трех лет захвативший территорию, на которой располагается современная Мексика. Его коварство в полной мере испытал на себе император ацтеков Монтесума. Неоднократно пытался он откупиться от Кортеса богатейшими дарами, но только разжигал его ненасытный аппетит. Наконец, спровоцировав Монтесуму, Кортес обвинил его в лицемерии, предательстве, организации покушений на испанских солдат. Монтесуму лишили свободы, а вскоре и жизни. В Испанию рекой потекло мексиканское золото.
 Примерно за тот же срок другой конкистадор Франсиско Писарро покорил огромную империю инков, располагавшуюся на территории современных Перу, Эквадора и Бразилии. Его отряд разбил шеститысячное войско Великого Инки Атауальпа и заточил его в темницу размером 16 футов в ширину и 22 фута в длину. Атауальпа обещал за свое освобождение заполнить золотом и драгоценностями все пространство темницы до высоты поднятой руки. Получив согласие, повелел подданным исполнить его обещание. Темница была заполнена драгоценностями, но это не спасло Великого Инку. Ложно обвиненный в различных преступлениях, он был сожжен на костре.
 Еще быстрее были завоеваны территории нынешних Центральной Америки и Колумбии. Моря крови местных племен превращались в реки золота.
 Примерно так же подвергся завоеванию и Африканский континент. В 1652 году началась колонизация Южной Африки с создания Нидерландской Ост-Индской компанией укрепленного поселения близ мыса Доброй Надежды. Это поселение положило начало Капской колонии и впоследствии выросло в город Капстад — нынешний Кейптаун.
 Первые поселенцы, которые называли себя «бурами» от голландского названия крестьян, отвоевывали новые территории у местных африканских племен с боями, затянувшимися на целое столетие. Но уже в начале XIX века у буров появился новый враг — Англия, захватившая Капскую колонию. Вытесняемые англичанами, буры двинулись в глубины Африканского материка — за реки Оранжевую и Вааль, ведя кровопролитные войны с местными племенами зулу, нделе, суто. Решающее сражение между бурами и зулусами вошло в историю под названием Кровавого. И все же к середине XIX века бурам удалось создать две республики — Оранжевую и Трансвааль.
 В середине 80-х годов того же столетия в Трансваале было открыто крупнейшее в мире месторождение золота, что и предопределило дальнейшую судьбу республики. Англия не могла допустить, чтобы это золото принадлежало маленькой Голландии. В Трансвааль устремились могущественные британские монополии и старатели со всех концов Европы. А в 1899 году началась англо-бурская война, в которой, если говорить несколько высокопарно, симпатии миллионов людей всего мира были на стороне буров. На помощь им кинулись добровольцы из Германии, России, Франции и даже Америки. (Вот он, синдром чисто западного мышления. Кинулись-то на помощь европейцам, тоже завоевателям, а ранее-то не шибко стремились помогать африканским племенам, истинным хозяевам богатых этих земель, в их справедливой борьбе за свободу).
 Англия была сильнее, впервые применив автоматическое оружие и… колючую проволоку. Были созданы и первые в мире концентрационные лагеря, в которых англичане содержали пленных буров, включая женщин и детей. Так Золотой Телец, главный возмутитель спокойствия на планете и искуситель человека, осветил своим страшным, но притягательным светом начало двадцатого столетия.
 Вот лишь один из многих примеров то и дело охватывающих человечество приступов «золотой лихорадки»
 Переселенец из Швейцарии Зуттер в1842 году обосновался в американском штате Северная Калифорния, в тех местах, где у залива Румянцева русскими людьми была построена крепость — форт Росс. Прилегающую к форту землю он купил у царского правительства, которое и не подозревало, какую золотую жилу продает.
 Построив лесопилку, Зуттер с семьей зажили прилично. Но вот лет через шесть один из его работников, углубляя канаву для стока воды, случайно обнаружил крупинки желтого металла. Скрыть факт такой находки Зуттеру не удалось, слух о золоте быстро докатился до Сан-Франциско. Первым оказался на месте горного дела Хемфри, который вскоре стал намывать до ста граммов золотого песка в сутки.
 Узнав об этом чуть ли не половина жителей Калифорнии, бросив свои фермы, устремилась к золотоносной земле Зуттера, в один миг порушив все, что тот сумел построить. Тогда он предъявил в калифорнийский суд иск пятнадцати тысячам человек, хозяйничавшим на его земле. Суд удовлетворил иск. На бумаге. Фактически же ничего не изменилось, а обозленные старатели разгромили жилище Зуттера и убили всю его семью. Самому Зуттеру чудом удалось спастись, и он два десятка лет обивал пороги государственных учреждений США, но, не добившись справедливости, умер в нищете.
 А между тем поток золотодобытчиков Калифорнии пополнился за счет других регионов страны, а затем и портов Атлантического побережья. Началась воистину золотая лихорадка, унесшая только за одно лето 1849 года более пяти тысяч человеческих жизней.
 Стефан Цвейг так описывал этот яркий период человеческой алчности и безумия: «Бесконечными колоннами тянутся золотоискатели с запада и с востока, пешком, верхом и в фургонах — рой людской саранчи, охваченной золотой лихорадкой. Разнузданная грубая орда, не признающая иного права, кроме права сильного, иной власти, кроме власти револьвера…»
 А золото лилось рекой. В течение пяти лет в Калифорнии добывалось по 80 тонн золота в год. Такого количества желтого «дьявольского» металла мир не знал со времен фараонов. Наконец, старатели, исчерпав самые доступные и богатые россыпи, стали уходить в новые районы. Их место заняли поисковики-профессионалы, уверенные в том, что россыпное золото приведет к крупным коренным залежам. В октябре 1850 года была обнаружена первая золотая жила, возле которой выросли города Грасс-Вэлли и Невада-Сити. Затем открыли жилы Эльдорадо, Аргонавт, Эврика и другие. А в 1867 году — главную, материнскую жилу Мазер Лод, которая протянулась на 190 километров в длину и около полутора километров в ширину. Из этой жилы добыли 400 тонн золота, а всего в Калифорнии извлекли из земли 3300 тонн драгоценного металла. США вышли на первое место в мире по добыче золота и сохранили его до конца XIX века. Золото подтолкнуло рост промышленности, строительство железных дорог, развитие мировой торговли.




 РОССИЙСКОЕ ЗОЛОТО


 Князь Киевской Руси Олег, носивший прозвище «Вещего», одержав в одном из походов верх над самой сильной страной того времени Византией и прибив свой щит над вратами ее столицы Царьграда, получил в качестве трофеев 24 тысячи золотых гривен общим весом в 350 килограммов.
 Когда следующий киевский князь Игорь вновь двинул свои дружины на Византию, греческий император остановил его: «Не ходи, но возьми золотую дань».
 Золото на Руси становится самым любимым и ценным украшением. И добывать его стали не только с конца меча, но и за счет торговли мехами, кожами, хлебом, медом и многим другим, чем богата была древнерусская земля.
 Вскоре великий князь Владимир Святославович повелел чеканить в Киеве первые русские золотые монеты, на которых был изображен Иисус Христос и сам князь — с удостоверяющей надписью: «Владимир, а се его злато».
 Ярослав Мудрый построил в Киеве Софийский собор, на украшение которого не пожалел золота. 800 лет назад князь Андрей Боголюбский построил близ города Владимир церковь, которую всю отделали кованым золотом.
 Русские князья желали, конечно, получить и собственное золото, но поиски его успехами не увенчались. А вскоре лишились и последнего под все сметающим натиском мощной татаро-монгольской орды.
 Дмитрий Донской, разгромивший в 1380 году на Куликовом поле нашествие золотоордынского хана Мамая, снова попробовал чеканить золотые монеты из привозного металла, но попытка захлебнулась из-за нехватки золота.
 Да и не до этого стало, когда через год другой хан Тохтамыш сжег Москву, и продлилось еще на сто лет тяжкое иго восточных завоевателей.
 Первый государь Всея Руси Иван III, прослышав, что на Урале и далее — на Алтае —есть самородное золото, устремил туда взоры свои и воинов своих. Русь расширялась, крепла, и все больше нуждалась в золоте.
 При Иване Грозном и его сыне Федоре Ивановиче снаряжались специальные партии служивых людей на Урал и в Сибирь для поиска золота. И все же металла не хватало (а когда его вообще может хватить?). Пришлось доставать золото в кровавых войнах. Немало драгоценного этого металла удалось получить при завоевании Ливонии, Казани и Астрахани. На границе установили специальные посты для скупки драгоценных металлов у заморских гостей.
 Петру Первому для осуществления его грандиозных реформ требовалось много золота. Один из первых указов царя обязывал искать золотые руды повсюду. Даже преступников соглашались освобождать от любого наказания, если они сообщали о золотых залежах. Своею мощной рукой Петр Великий далеко вперед двинул горное дело в России. Чего стоят поисковые работы его фаворитов — купцов Демидовых на Урале!
 Однако же с ростом промышленного производства учащались факты хищения и других злоупотреблений, связанных с добычей и переработкой золота. У нас не было такой «золотой лихорадки», как в США или Австралии, но уральские россыпи тоже влекли к себе людей отовсюду. Многие из них становились тайными старателями, поэтому их называли «хищниками». Они либо добывали золото, не соблюдая правил разработки, либо специально скрывали богатые россыпи, чтобы вернуться к ним позже, но уже без хозяина. А за «хищниками» охотились местные разбойники. Золото и тут калечило людские судьбы и отнимало человеческие жизни.
 Чтобы навести порядок, тогдашний министр финансов создал Горную комиссию, состоявшую из 19 партий лучших специалистов. Добыча золота после этого возросла вдвое.
 В середине XIX века началось усиленное освоение сибирских месторождений. Только за один 1840 год между Ангарой и Подкаменной Тунгуской было добыто столько золота, сколько потом не добывалось никогда. Россия выдвигается на ведущие позиции по золоту в мире (47 процентов). А впереди еще было золото Чукотки и Магадана…
 Добытое тогда золото помогло развитию экономики России, становлению первых капиталистов.
 На территории России до 1917 года было добыто 2887 тонн золота, в Советском Союзе — 9752 тонны. Значит, наши земли дали почти 12, 6 тысячи тонн желтого металла, что составляет более 11 процентов золота, полученного за всю историю человечества.
 Сейчас мы на шестом месте среди стран, добывающих золото.
 … 17 октября 1888 года произошло знаменитое крушение царского поезда у станции Борки Курско-Азовской железной дороги. Авария произошла из-за того, что машинист не сбросил скорость на опасном участке дороги и состав не вписался в поворот. Царская семья уцелела чудом. Вернее, благодаря богатырской силе своего главы — императора Александра Третьего. Он сумел поднять железную крышу искореженного вагона и держать ее, пока не выбрались все его родные.
 Вот тогда, стоя в руинах поезда, император вспомнил того железнодорожного служащего, который двумя месяцами раньше отказывался пускать царский поезд быстрее курьерских поездов. Фамилия его — Витте — скоро стала широко известна России, потому что его разыскали и по велению царя назначили директором департамента железных дорог, а через четыре месяца, учитывая государственный ум и колоссальную работоспособность, — и министром финансов.
 Не имея финансового образования, он вошел в историю России, успешно осуществив крупнейшую денежную реформу. Суть ее в том, что было отменено хождение бумажных денег в стране и отчеканены новые десяти— и пятирублевые золотые монеты. Когда же Витте убедился, что население не слишком широко пользуется золотыми монетами, он выпустил новые бумажные деньги, но они обеспечивались уже не серебром, как раньше, а золотом.
 В результате денежной реформы Витте русский рубль стал одной из наиболее уважаемых в мире денежных единиц. В самые трудные времена в России не прекращался обмен (конвертация) бумажных денег на золото.
 После Февральской революции 1917 года Временное правительство навыпускало очень много бумажных купюр по 20 и 40 рублей. Денег такого достоинства раньше вообще никогда не было. Сдеданные наспех новые купюры, размером со спичечный коробок, не имели номеров и подписей должностных лиц. Эти деньги в народе прозвали «керенками» по фамилии главы Временного правительстваю За восемь месяцев его правления «керенки» буквально наводнили страну. И так же быстро схлынули потом, были забыты. Люди, приученные ранее к «золотому» рублю, очень неохотно пользовались новыми деньгами, тщательно сберегали царские деньги, особенно золотые.
 В 1922 году впервые советские лидеры продали золото за границу — и только потому, что надо было спасать от голода население Поволжья и ряда других регионов России. Где взять ценности в разрушенной гражданской войной стране? Вспомнили «опыт» Петра Первого — обратили взоры к богатствам церкви.
 Вот как говорилось в одной из секретных телеграмм ЦК РКП(б):

  «Нужно „расколоть“ попов… Мы должны вести агитацию, исходя из того основного сейчас факта, что мы считаемся сейчас с попами не как с жрецами какой-то религии, а как с группой граждан, которым государство доверило на известных условиях ценности. 
  В этой группе граждан — раскол. Одна их часть признает необходимость передать ценности для спасения голодающих, другая же часть — «князья церкви», жадные, хищные и развращенные, идущие против народа, — всемерно борется против этого… Надо показать им суровую руку рабочего государства, умеющего карать тех, кто осмеливается выступать против него. 

    Секретарь ЦК РКП Молотов».

 Конечно, допускались определенные перегибы в истории Русской Православной Церкви, но надо помнить, что у руководства страны того периода «… ставка была на коммунизм, а не религию».
 Одержимые идей мировой коммунистической революции, лидеры первого в мире социалистического государства готовы были отнять последнее у своего народа, лишь бы обеспечить победу социализма в других странах и материально поддержать уже созданные коммунистические режимы. Советская страна несла огромные расходы на содержание режимов стран Восточной Европы, Кубы, Латинской Америки, Вьетнама, Северной Кореи и еще многих других. Долгое время колоссальные средства шли на поддержку революции в Китае. По оценкам зарубежных специалистов, на все это наша страна тратила миллиарды долларов. Но поскольку долларов у нас было мало, то приходилось их покупать за золото и драгоценные камни..
 Один нью-йоркский банк «Братья Соломон» скупал у нас золота на 25 миллиардов в год.
 Если раньше мы тратили золото на помощь братским странам, то во времена горбачевской «перестройки» стали класть золото в зарубежные банки в залог, чтобы получать доллары для оплаты иностранным поставщикам. За трехцентовую бумажку они стали получать «презренный металл»…
 Все лидеры западных стран клялись в поддержке «перестройки» Горбачева, но лишь к нашей стране стали применять новый порядок — золотой залог для получения кредита. Даже те страны, за-должность которых в несколько раз превышала долг Советского Союза, не обязаны были делать такой залог. Так почему же Горбачев допустил перекачку российского золота, добытого трудом наших рабочих, как правило, в невероятно сложных условиях, в заграничные банки? Что двигало им? Слепая вера в заокеанского «доброго дядюшку» или тайная корысть? Мы же под злополучные кредиты для «расцвета нашей экономики» (которая в итоге окончательно пришла в упадок) умудрились задолжать в считанные годы 180 млрд.долларов.
 Остается констатировать печальный факт: США сумели без единого выстрела одолеть основного вероятного противника, углубить до нищеты кризисную ситуацию внутри конкурирующей супердержавы, по существу развалив ее на части. И все же, несмотря ни на что, потенциал вставшей на путь возрождения России огромен.




 ОТ ФУНТА К ДОЛЛАРУ


 Развивалась мировая торговля, никакого золота не хватило бы на расширяющиеся торговые и банковские операции — появились бумажные деньги. Но в основе и бумажных денег, и ценных бумаг лежало все-таки золото. Любая страна, выпуская в оборот бумажные деньги, обязана была иметь золотое покрытие в своем государственном банке. Если баланс нарушался и в циркуляцию запускалось значительно большее количество бумажных купюр, начиналась инфляция, то есть обесценивание денег, подвергая население скрытому ограблению. Каждый из нас не раз испытал это на себе, на своем личном и семейном бюджете. Да и сейчас инфляция достигает 5-7 процентов в месяц.
 Приоритет золота дожил до конца Первой мировой войны. Но вот наступил 1916 год. Стало очевидно, что Германия со своими союзниками неминуемо будет разгромлена в силу хотя бы чисто экономических причин, не говоря уже о военных. Антанта, в которой главенствовала Великобритания, выходила из войны победительницей. В этот момент лондонский Сити-Банк инициировал совещание руководителей стран Антанты и предложил проект отмены золотого приоритета с целью передачи роли мерила стоимости английскому фунту стерлингов.
 Французское правительство Клемансо согласилось с этим предложением. Правительства других стран также не нашли веских доводов против. Очередь была за Россией. Участвовавший в совещании министр финансов привез проект на утверждение царю. Николай Второй, внимательно изучив проект, написал: «Не могу допустить привилегии для Англии и эксплуатации русского народа Сити-Банком».
 И участь Николая Второго была предрешена.
 Лондон возмутился до предела. В ход были пущены все мыслимые и немыслимые средства для достижения вновь поставленной цели — создать в России проанглийское правительство. Этой своей цели Великобритания добилась лишь в феврале 1917 года с победой так называемой буржуазно-демократической революции и созданием правительства, которое вскоре возглавил Александр Керенский. Керенский, вероятно, даже и не подозревал о резолюции русского царя на этот проект. А может, ему разъяснили соответствующим образом, как вести себя… Как бы то ни было, тут же были подписаны необходимые документы, и фунт стерлингов надолго стал господином в мировой торговле: английские бумажные деньги стали расцениваться как золотые, и никого не интересовало, обеспечены ли эти деньги золотым покрытием.
 Совесть мучила, возможно, лишь французского министра финансов, принимавшего участие в утверждении злополучного проекта Сити-Банка. И забеспокоились американские банкиры, которые давно уж по размерам оборота на мировом рынке стали значительно крупнее английских.
 Перед завершением Второй мировой войны американский финансовый капитал начал все сильнее давить на тогдашнего президента страны Рузвельта, призывая потребовать перевода приоритета с фунта стерлингов на американский доллар. Все преимущества при этом были на стороне США: военная мощь и экономический потенциал Штатов стали самыми сильными в мире. К тому же во главе английского правительства стоял Уинстон Черчилль, который в высшей степени был зависим от американских банкиров и даже вынужден был заложить свое родовое имение. От финансовой катастрофы его спас крупный финансист США Бернард Барух, вынудив при этом подписать кабальные векселя. Строптивость Черчилля была скована финансовыми обязательствами, и он действовал в послушном согласии с президентом Рузвельтом.
 В этих условиях в июле 1944 года состоялась Вреттон-Вудская финансовая конференция с участием представителей сорока четырех государств, включая Советский Союз. На конференции было принято решение о том, что валютный приоритет в мировой торговле переходит от фунта стерлингов к американскому доллару.
 В чем суть механики валютного приоритета? Упомянутый выше министр финансов правительства Клемансо примерно так объяснял ее не очень сведущему в финансах президенту страны де Голлю:
 — Представьте себе, что на аукционе продается картина Рафаэля и идет битва за нее между немцем Фридрихом, арабом Абдуллой, русским Иваном и американцем Джоном. Каждый из них предлагает свою цену, обеспеченную товарами: у араба — нефть, у немца — техника, у Ивана — золото, а янки Джон с веселой улыбочкой предложил двойную цену — и победил. Вынул дипломат с пачкой новеньких стодолларовых купюр, отсчитал. Забрал картину и ушел.
 — Где же трюк? — не понял де Голль.
 — Трюк в том, — отвечал министр, что янки выложил сотню таких купюр, т.е. заплатил три доллара, потому что стоимость бумаги на одну банкноту в сто долларов — три цента. С учетом того, что на мировом рынке производятся миллионные и даже миллиардные сделки, не трудно подсчитать, какой барыш оседает в американских банках.
 Генерал де Голль сделал нужные выводы и велел собирать бумажные доллары. В 1967 году, вылетев с официальным визитом в США, он захватил с собой 750 миллионов долларов и потребовал обменять их на золото. С большой неохотой американцы вынуждены были сделать это.
 Тут же в США был принят закон, запрещающий обмен бумажных денег на золото, населению запрещалось иметь золото и в слитках.
 Вот почему кладовые казначейства США в форте Нокс переполнены запасами золота, которое бурной рекой стекается туда со всего света. Хочешь получить наличные доллары для операций — покупай, желательно на золото. Немало там и российского золота. Ведь царя Николая Второго давно уже нет в живых.




 ПАРТИЙНОЕ ЗОЛОТО


 Каждая партия, которая желает побеждать в политической борьбе, нуждается в средствах. Чаще всего это деньги от издательской и хозяйственной деятельности и, как сейчас принято говорить, от спонсорской помощи. До революции это были пожертвования либерально настроенных промышленников и купцов-меценатов. Еще один источник — экспроприация у государства (сейчас это привлечение если не в свои ряды, то к своей деятельности так называемых олигархов, а то и откровенных ворюг и бандитов).
 До Октябрьской социалистической революции большевикам нужны были средства для: приобретения оружия;
 организации подпольных типографий (закупка шрифтов, оборудования, бумаги, оплаты типографским);
 содержания профессионального ядра революционеров;
 подкупа царских чиновников и полиции; оплаты своей агентуры.
 В этом разделе вас ожидает основанный на документах царской охранки (разумеется, с определенной долей художественного вымысла, а без этого что за книга) рассказ об экспроприации золота с приисков Якутии боевыми отрядами социал-демократов и борьбе с ними сыщиков из Петербурга.
 Неоднократные ограбления золотых караванов в Сибири, особенно с кабинетских золотых приисков, являвшихся собственностью императорской фамилии, стали предметом рассмотрения в самых высоких государственных сферах. Выслушав справедливые упреки государственных чиновников, товарищ министра внутренних дел (соответствует должности нашего заместителя министра, а портфель министра внутренних дел оставил за собой Петр Аркадьевич Столыпин, став премьер-министром) был вынужден поручить всю организацию борьбы с хищением золота начальнику Петербургского охранного отделения генералу Герасимову Александру Васильевичу, одному из выдающихся чинов царской охранки.
 Передавая ему озабоченность Столыпина участившимися грабежами, товарищ министра сказал:
 — Имеются сведения, что большая часть похищенного золота идет на нужды социал-демократов, которые и организовали все это дело. Местным сы-скарям полностью доверять нельзя, многие из них продажны. Направьте туда лучшие силы, в том числе и агентуру. В течение двух месяцев надо добиться конкретных результатов.
 Кандидатура Герасимова была выбрана не случайно. Это был человек кристальной честности и необыкновенного оперативного чутья, сделавший при полном отсутствии высоких покровителей и даже без дворянского звания умопомрачительную карьеру. За пять лет он из ротмистров вырос до генерал-майора, и на груди его засиял целый иконостас орденов, все это без единого замечания по службе. Даже у легенды российского уголовного и политического сыска Ивана Путилина была некая слабинка: его уличили в излишне вольном, в свою пользу, обращении с секретными казенными деньгами. Ни в чем подобном Герасимов никогда не был замечен. Широкой публике, конечно, не были известны особенности послужного списка генерала, а сотрудники Департамента полиции гордились тем, что их генерал достиг всего не протекциями, а самоотверженной работой и незаурядными личными качествами.
 Изучая все имевшиеся в полиции материалы о кражах золота и разрабатывая стратегический план по выполнению ответственного поручения Столыпина, Герасимов обратил внимание на результаты недавно произведенного обыска у ювелира Алентьева, в ходе которого было изъято три слитка золота кустарного производства и около фунта (примерно 409, 5 грамм) самородного шлихового золота.
 Он вызвал к себе исполнителя и спросил:
 — Это тот самый Кондратий Алентьев, который в 1904 году проходил по делу об ограблении Тифлисского казначейства боевиками социал-демократов во главе с неким Кобой ?
 — Да, именно тот самый. Нам тогда, если помните, удалось задержать несколько подпольщиков, пытавшихся обменять в банках похищенные в казначействе пятисотрублевые кредитки с портретами Петра Первого. Однако доказать вину Алентьева не удалось.
 — Я все помню, знаю даже, что боевикам удалось все же переделать номера многих кредиток после первых арестов и сбыть их за границу. Скажите лучше, по чьему сигналу тогда и теперь задерживался Алентьев, не один ли и тот же осведомитель сработал?
 Ротмистр, докладывавший материалы, был сражен памятью и проницательностью генерала.
 — Так точно, один и тот же агент, очень неплохо себя зарекомендовавший. Я тоже обратил на это внимание, но значения не придал.
 — Очень плохо, что не придали, — грозно сказал Герасимов. — Срочно изучить этого агента. Лично! Мне кажется, что он внедрен к нам большевиками.
 Генерал как в воду глядел. Тщательная проверка показала, что агент этот был членом РСДРП и давно заслан в охранку. Этот агент «закладывал» конкурентов, чтобы отвлечь основные силы полиции от самых важных направлений работы большевиков.
 Проведенная по заданию Герасимова экспертиза без особого труда определила, что изъятое у ювелира золото добыто на магаданских приисках. Алентьев же, как с ним ни бились сыскари, бубнил, что противоправительственной деятельностью не занимается и скупил золото у неизвестных ему лиц исключительно из побуждений наживы.
 Генерал Герасимов пришел после долгих раздумий к выводу, что надо отрабатывать две версии: хищение золота, добываемого на сибирских рудниках, боевыми группами социал-демократов для нужд грядущей революции и нелегальная скупка золота так называемыми спиртоносами, т.е. обмен драгоценного металла на спирт.
 Хотя вторая из версий была вспомогательной, ее следовало также тщательно отработать, ибо постоянно плодились целые преступные сообщества, занимавшиеся обменом на водку и скупкой самородного золота. Дело в том, что государство, заботясь о стабильности золотодобычи, предписало специальными циркулярами сдачу добываемого золота в золотопромышленные конторы за соответствующее денежное вознаграждение, но оно было настолько незначительным, что вынуждало старателей искать нелегальные пути сбыта драгоценного металла или, чего проще, напрямую обменивать его на столь потребную в суровой Сибири водку.
 Первая версия оставалась основной, ибо кражи больших партий золота на нужды революционеров не только подрывали финансовые устои государства, но и направлены были против самого его существования.
 Первое ограбление тогда произошло 2 мая 1908 года, взято было пять пудов шлихового золота в момент его транспортировки к железнодорожной станции. Второе — через пятнадцать дней, взято уже семь пудов. Наконец, третье случилось 30 мая — похищено более шести пудов. Каждый раз налетчики брали примерно одно и тоже количество золота, хотя перевозилось его значительно больше. Значит, не имели возможностей транспортировки большего количества, или договоренность с покупателями была именно на это количество? Почему бы не спрятать где-либо поблизости до лучших времен? Непохоже на психологию обычных грабителей… А кто покупатели? Скорее всего, это иностранец, какой-нибудь китайский банкир. Границу там пройти не сложно. И крутится в тех краях немало русских денег. Или оружия, что тоже не исключено. Значит, надо готовить ловушку для экспроприаторов в момент перевозки и попытаться более надежно закрыть границу, а также нацелить имевшуюся в приграничных городах Китая агентуру на выявление скупщиков золота и продавцов оружия. Так рассуждал Герасимов перед принятием решения.
 Группа лучших петербургских сыщиков во главе с подполковником Бестужевым срочно выехала в Якутск. На месте подробно ознакомились с деталями ограблений. Выяснилось, что обычно золотой караван состоял из трех-четырех повозок, на дно которых уложены опечатанные сумки со шлиховым золотом. Караван ничем не отличался от обычного обоза, отправляемого за продуктами. Чтобы не выделяться, каждый обоз, как и золотой караван, сопровождался казачьим конвоем из семи-восьми человек с офицером. Золотопромышленники берут казачий отряд на полное содержание. Часть отряда постоянно отвлечена на ловлю спиртоносов, которые торной дорогой никогда не пользуются, предпочитая дикие тропы. Второго мая была дождливая погода, дорога испортилась, в течение дня доехать до станции не удалось. Пришлось заночевать в тайге. Перед отъездом некая добрая душа, местная проститутка, которую впоследствии так и не разыскали, снабдила казаков тремя бутылками коньяка, содержащего снотворное, как потом выяснила экспертиза. На привале все сопровождающие груз, разумеется, приложились к этому зелью от души и заснули глубоким, и тяжелым сном. После пробуждения обнаружилось исчезновение двух сумок с золотом. Столь дерзкое ограбление случилось впервые. Даже в девятьсот четвертом и девятьсот пятом годах добраться до золота боевики так и не смогли. Правда, тогда действовали меры чрезвычайной охраны, ибо казачьи подразделения были многочисленнее, да и действовали они решительно, как и подобает в военное время.
 Найти злоумышленников так и не удалось, несмотря на экстренно принятые меры.
 Глава золотопромышленников Иванихин решил отправить следующий караван втайне от полиции, поручив сопровождать его своим личным вооруженным до зубов опричникам во главе с бывшим каторжником — страшно свирепым Лукой Гнездаковым. Многочисленный отряд отпетых храбрецов с обычными налетчиками разделался бы в два счета. Но и налетчики оказались хитрее. Зная, что опричники никогда не слышали пулеметной стрельбы, и догадываясь, как это может их испугать, грабители встретили караван в глухой тайге пулеметными очередями. Паника поднялась неописуемая. Испуганные кони мигом разнесли охрану по тайге. Даже Лука не смог удержать своего жеребчика. Когда все улеглось, обнаружили пропажу всех сумок из одной повозки, в которых было более семи пудов золота. А налетчиков и след простыл.
 Чтобы изловить дерзких грабителей «на живца», придумал Иванихин направить фальшивый караван, где роль ямщиков играли вооруженные жандармы, а в повозках вместо золота были спрятаны казаки, готовые на все… То ли произошла утечка информации, то ли что-то еще, но тщательно подготовленная операция не удалась: караван благополучно добрался до станции. Неделю спустя был снаряжен настоящий караван, и он без помех достиг заветной цели.
 Это придало промышленникам уверенности, и 30 мая в путь повезли очередной золотой груз под защитой одиннадцати казаков. Их ждал сюрприз: при переправе через крохотную речушку на берегу рванул сильный подрывной заряд и начал строчить пулемет. Лошадь в первой повозке была убита, а остальные понеслись в тайгу, обрывая постромки. Под прикрытием пулеметного огня из чащи выскочили верхом на конях два человека с закрытыми тряпками лицами, схватили сумки с золотом и стремительно скрылись. На сей раз их видели, да что с того толку… Удалось лишь обнаружить брошенный неподалеку ручной пулемет датского производства, состоявший на вооружении в некоторых армейских частях ( бросили, потому что мешал стремительному бегству?). Отпечатков пальцев на нем не зафиксировали.
 Бестужев, внимательно выслушав все это, в сердцах бросил:
 — Работаете из рук вон плохо! Отрадно одно: у налетчиков теперь нет пулемета. Вы имели дело с небольшой, но отчаянной группой, хорошо знающей тайгу… и психологию здешних жителей. Все три налета были тщательно спланированы, и налетчики, по всей вероятности, были обеспечены информацией о времени движения караванов. В районе станции у них, конечно же, есть явка, а может , и не одна. И вот еще что: на железной дороге тщательно досматривались пассажиры, едущие с багажом в центр страны, и почти не привлекали внимание направляющиеся на восток. Всем этим и пользовались налетчики. Кто, по-вашему, из близкого окружения Иванихина мог информировать их?
 — Этот вопрос мы исследовали. Лишь три человека безусловно знали о выходе каждого каравана. Сам Иванихин, заведующий золотоплавочной лабораторией Мельников, человек безупречный и наш агент, а также руководитель казенной палаты Енгалычев. Вот он, пожалуй, мог быть замешан в преступлении, хотя никаких доказательств у нас нет. Дело в том, что в молодости он занимался нелегальщиной, примкнув к «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса». Активно посещал сборища «Союза…», участвовал в выпуске прокламаций, хранил запрещенную литературу. Когда «Союз…» был разогнан, он чуть не загремел по этапу, но с учетом молодости и раскаяния отделался предупреждением. Однако в девятьсот пятом вновь взялся за старое: был довольно активным участником революционных событий. Но потом, вроде бы, от нелегальщины отошел. Уже два года, как у нас обитается, солидный человек. Один из руководителей промышленной зоны, получил восьмой классный чин — коллежский асессор… Рядом с ним есть наш человек.
 — И это все? — настаивал Бестужев. — А что сообщает агентура? Вы же похвастались, что внедрили к нему своего человека.
 — Человек-то рядом есть, но они с Енгалычевым совершенно разные по складу характера и едва терпят друг друга. Пытались мы специально под него завербовать местную красавицу, за которой он настойчиво ухаживал, но пока безрезультатно.
 — И все же есть ли на него реальные компрматериалы?
 — Да, кое-что. Видели у него запрещенную литературу, внес солидные деньги в пользу ссыльных, отправленных на каторгу, найдутся люди, которые подтвердят, что он придерживается если не революционных, то радикальных взглядов.
 — Этого мало, сейчас половина русской интеллигенции настроена радикально, а такие, как Савва Морозов, открыто дают деньги революционерам. Однако, несомненно — это человек, с которого надо глаз не спускать. Главное же для нас — не допустить очередного налета, а в случае его свершения — задержать преступников с поличным, под какой бы личиной они не маскировались.
 На этом первая ознакомительная встреча с местным полицейским начальством завершилась.
 На следующий день после ночных раздумий Бестужев предложил осуществить не раз проверенную на деле схему — привести налетчиков, если они еще не покинули здешних мест, в смятение чувств, заставить волноваться. А значит, и допускать просчеты и ошибки. Для этого через агентуру и особо доверенных лиц распустили слух, что в недрах столичной полиции, представитель которой находится в городе, родился гениальный план по выявлению налетчиков, который уже стал осуществляться. В чем смысл плана, никому не известно, но он существует и представляет собой великолепную неизвестную угрозу.
 Это должно было ускорить действия грабителей, заставить их импровизировать и раскрываться.
 Перед выездом в Сибирь Бестужев состряпал и зарегистрировал анонимку на своего старого знакомого еще по девятьсот пятому году Прохорова, которого отправили тогда на поселение в Якутск за революционную деятельность и который, по имевшимся у Бестужева сведеньям, работал провизором в центральной аптеке. Теперь Бестужев готов был использовать эту анонимку для возможной вербовки социал-демократа.
 Постучав в дверь с табличкой «Старший провизор» и услышав приглашение войти, Бестужев переступил порог небольшой каморки, пропитанной специфическими ароматами лекарств, и, сразу узнав Прохорова, дружелюбно произнес:
 — Добрый день, Виталий Валерьевич, вот мы и свиделись снова. Не узнаете?
 На лице Прохорова удивление сменилось страхом.
 — Здравствуйте. Конечно, узнаю. Какими судьбами в такую глушь? Извините. Забыл имя-отчество…
 Бестужев напомнил и постарался успокоить собеседника, который никак не мог прийти в себя.
 — Я к вам пришел не как враг, а, пожалуй, за помощью, хотя и получил недавно письмецо, в содержание которого, прямо скажу, не очень верю. Вот прочитайте-ка…
 Бестужев протянул ссыльному сложенный вчетверо лист.
 Прохоров схватил его и стал жадно читать. С каждой прочитанной строчкой лицо его серело, а в глазах появился панический ужас.
 Неизвестный верноподданный обыватель бдительно извещал Петербургское охранное отделение, что административно высланный гражданин Прохоров В.В. ведет самый что ни на есть противоправный образ жизни: тайно связан с анархистами-социалистами, снабжает их ядами, причастен к ограблению обозов с золотом, хранит у себя похищенное.
 — Что за чушь, — еле выдавил он, наконец.
 — Согласен, может быть и чушь, но поверьте, если я эту писанину передам в местное охранное отделение, спокойная жизнь для вас кончится.
 — Но… что я должен сделать?
 — Я нуждаюсь в чисто конфиденциальной информации по третьему пункту вашего анонимного обвинения.
 — О налетчиках?
 — Да. И даю слово, что все останется между нами.
 — Хорошо, — с трудом вымолвил Прохоров после длительного раздумья. — Приходите завтра в это же время и непременно один. Я хорошо помню, что благодаря именно Вам я оказался не в Туруханске, а в губернском городе, да еще на вольном поселении.
 Бестужев, распрощавшись, покинул каморку, даже не представляя, что волею судеб оказался в нужный момент в нужном месте. Дело в том, что незадолго до этого Прохорова, служебную площадь которого действительно использовали налетчики, руководитель боевой группы сильно обидел, оказав ему на сходке недоверие без всякого основания, лишь увидев его в кругу местной интеллигенции…
 Как бы там ни было, но теперь Бестужев знал, когда будет очередной налет и где будет спрятано похищенное золото. Он также узнал, что боевики очень напуганы слухами о предстоящих облавах и не намерены ждать, когда им доставят другой пулемет, — будут использовать взрывное устройство.
 В очередном караване лишь одна из пяти повозок была заполнена золотом ( и то лишь для того, чтобы возможный осведомитель боевиков своими глазами видел, что золото грузится) . В остальных повозках прятались переодетые жандармы. В последней повозке был даже пулемет. Сопровождал обоз обычный казачий разъезд, а в пятистах метрах сзади следовал целый взвод казаков для окружения и захвата налетчиков.
 Но организаторов операции и здесь ждал сюрприз. Они рассчитывали, что нападение состоится ближе к станции, а оно произошло сразу после первого же километра пройденного пути. И если раньше нападающие стреляли вверх, лишь для испуга, даже не ранив за три нападения ни одного охранника, то на сей раз взрыв раздался прямо под средней повозкой, разнеся ее в щепки, а ружейный огонь велся на поражение, сразу сбив с коней три четверти всадников. И лишь подоспевший казачий взвод смог уничтожить почти всех нападавших, которых к тому же прижали к земле очереди из пулемета. Двух раненых боевиков удалось захватить, остальные пятеро были убиты. Расследование показало, что они работали на социал-демократов, а золото использовали для закупки оружия в Китае. Информацию передавал Енгалычев.
 По приезде в Петербург Бестужев с горечью узнал, что генерала Герасимова, так им уважаемого, отправили на пенсию без каких-либо видимых причин, отправили в полном расцвете сил «Что-то неладное творится в империи, — подумал он. — Сначала Зубатов, теперь Герасимов. Изгоняют самых опытных и умелых, заменяя посредственностями и лизоблюдами».
 Новый начальник Петербургского охранного отделения полковник Карпов выслушал доклад Бестужева об удачно проведенной операции без особого внимания и интереса, позевывая.
 Буквально через месяц налеты на золотые обозы и поезда возобновились.
 Страну готовили к новой революции.
 А ситуация в России объективно способствовала наступлению революции. Хозяйственные реформы Столыпина, хотя и привели к некоторому оживлению экономики, не оправдали себя. Это стало ощущаться особенно с началом первой мировой войны. Экономика царской России не справлялась с колоссальными трудностями военного времени. Нехватка сырья, топлива, квалифицированной рабочей силы сказалась прежде всего на состоянии тяжелой промышленности, особенно металлургической. Доходные статьи бюджета резко сократились, а расходы на войну росли с каждым днем — неудержимое казнокрадство военных поставщиков и спекулянтов, неограниченные субсидии, ссуды и авансы частным промышленникам, которые направо и налево раздавало царское правительство, усугубляли хозяйственное разорение.
 Правительство пыталось выйти из положения с помощью займов и переложения всех тягот войны на плечи трудящихся. Неимоверно выросли цены на предметы первой необходимости. Займы за годы войны достигли общей суммы в 36 млрд. рублей. Внешние займы заключались на невыгодных для России и унизительных для национального достоинства условиях. Они давались только под залог российского золота. Союзники всячески стремились выкачать из России ее золотой запас, который к началу войны составлял 1500 млн. рублей.
 Однако и займы не могли спасти положение. Тогда правительство решилось прибегнуть к самому распространенному пути покрытия бюджетного дефицита — выпуску бумажных денег, не обеспеченных запасом государственных ценностей. Золотые и серебряные монеты совершенно исчезли из обращения. В стране бурно развивалась инфляция. К февралю 1917 года покупательная стоимость рубля составила 27 копеек.
 После победы демократической революции Временное правительство стало выпускать государственные кредитные билеты достоинством в 250, 1000 рублей — «керенки». Эти деньги украшали три эмблемы-символа: герб Временного правительства — двуглавый орел без императорской короны, изображение Таврического дворца, где помещалась Государственная Дума, и свастика. Двуглавый орел символизировал «единую и неделимую Россию», смотрящую и на Запад и на Восток, Таврический дворец, прибежище первого российского парламента еще с 1905 года, — демократическое устройство, а свастика — благополучие, ниспослание благодати и спасения стране. Этот символ с древнейших времен встречался в изобразительном искусстве Древней Индии, Китая, Японии и Греции.
 Через несколько лет этот символ стали использовать фашистские партии, после чего свастика вроде бы утратила первоначальный смысл и стала восприниматься как символ варварства и насилия.
 Однако ни «керенки», ни новые займы за рубежом не спасли правительство Керенского от октября 1917 года — победы Октябрьской социалистической революции, позднее названной Великой и оказавшей огромное влияние на всё развитие человеческого общества.
 В наши дни эта революция стала именоваться всего лишь «октябрьским большевистским переворотом». После развала Советского Союза и ликвидации КПСС —единственной тогда руководящей и направляющей партии в стране — стали много говорить, писать и даже снимать фильмы о «золоте партии», о несметных богатствах, якобы принадлежащих бывшим лидерам коммунистов. Известно, что даже создавались специальные организации для поиска этих богатств. Уверен, что все эти потуги напрасны. Во всяком случае, если бы что-то, где-то—даже самую малость! — удалось бы найти, нынешние правители России и всезнающая демократическая наша пресса раструбили бы об этом на весь свет.
 Да, в России всегда было золото в цене, издавна его добывали и всегда им торговали. Коль налажена добыча металла, то неужели его надо складывать в тайники и держать под спудом ? Продавали золото и в царской России, и в советское время. Но среди лидеров компартии не было березовских и абрамо-вичей, они никогда не думали о собственном кармане, жили идеей… Другое дело, что высокие идеи могли при этом деформироваться жаждой власти, развращающей силой власти, но не за чечевичную похлебку отдавалось первородство, не для личного или семейного обогащения брались банки революционной властью…




 ХИЩЕНИЯ ЗОЛОТА


 Золото во все времена было и остается предметом преступных посягательств.
 Уголовные дела по фактам хищения драгоценного металла возбуждаются, как правило, либо на основании оперативных материалов службы по борьбе с экономическими преступлениями, либо на основе случайного изъятия золота, других драгоценных металлов при задержании какого-либо подозреваемого, при обыске.
 Основная задача подразделений нашей службы БЭП — предупреждать хищения драгоценного металла. Решать её в местах отдаленных и уединенных, где обычно добывается золото, в процессе самой добычи крайне сложно. Поэтому основные этапы документирования такого преступления —это момент передачи металла посредникам, «оши-вающимся» в местах добычи, и скупщикам. Факт хищения золота при добыче документально доказать невозможно, как и найти свидетелей.
 Основные усилия службы БЭП направлены на то, чтобы возвратить государству похищенное золото. Эта задача решается довольно успешно. Приведем несколько конкретных, характерных примеров.
 С назначением в 1966 году министром внутренних дел СССР Николая Анисимовича Щелокова отдел БХСС МВД был преобразован в Управление, а через несколько лет и в Главное управление БХСС. Количество отделов в нем увеличивалось постепенно: с пяти — до двенадцати в настоящее время. Самым оперативным всегда считался третий, занимавшийся борьбой с посягательствами на драгоценные металлы и камни, а также с нарушениями правил о валютных операциях. Начальниками этого отдела были в разное время Владимир Матвеевич Колдаев, Вячеслав Феофанович Журко, Иван Семенович Маслов, Алексей Васильевич Зиновкин, Сардак Иван Григорьевич, Аслаханов Асламбек Ахмедович, Виктор Павлович Баранников — тот самый будущий министр внутренних дел России и председатель федеральной службы безопасности.
 Благодаря сотрудникам отдела государству ежегодно возвращались сотни килограммов похищенного золота. При этом активно  использовались оперативно-технические средства и особенно появившийся в семидесятые годы с помощью ВНИИ МВД СССР прибор, позволяющий обнаружить золото даже на глубине до полутора метров. И  все же основной оставалась чисто оперативная работа по схеме: получение сообщения от источника информации о наличии у расхитителя драгоценного металла и намерении его сбыть, подведение своего «скупщика», снабженного денежными «куклами», совершение сделки и исчезновение «скупщика» в момент задержания «продавца». Дело тонкое, на грани провокации. Поэтому операции тщательно готовились и осуществлялись обязательно с участием самых опытных оперативных работников отдела.
 Важнее важного — подбор источников информации, от кого поступало подавляющее число интересующих нас сведений о хищениях золота или нарушениях правил о валютных операциях. Согласно экспертной оценке американского ЦРУ, только де-сять-пятнадцать процентов разведданных добываются при помощи технических средств, а остальные восемьдесят пять-девяносто процентов разведка получает от живых людей. Мы на своей практике убеждались, что это именно так.




 ОПЕРАТИВНАЯ ИНТУИЦИЯ


 В любой работе, в том числе и оперативной, нельзя рассчитывать на случай, хотя… практика показывает, что учитывать такую возможность не только следует, но даже и необходимо. Пренебрегать случайной, на первый взгляд кажущейся незначительной, информацией нельзя ни в коем случае!
 В начале восьмидесятых годов, когда даже мысль о возможности развала мощной советской державы не занимала умы даже самых отъявленных диссидентов, Литва занимала своё место среди союзных республик, имея обширные экономические связи со многими регионами огромной страны. В то время мне было поручено принять участие в составе бригады Комитета партийного контроля при ЦК КПСС в обследовании Игналинской атомной электростанции, строить которую помогала буквально вся страна. Кроме вопросов сохранности народного добра на АЭС, меня как работника центрального аппарата МВД СССР конечно интересовали и приоритетные направления деятельности аппаратов БХСС республики. Тогдашний начальник управления БХСС Геннадий Викентьевич Статкевич, который у нас считался одним из авторитетнейших работников службы, рассказывая мне об определённых успехах в борьбе с крупными хищениями, раскрываемыми путём кропотливой агентурно-оперативной работы, вдруг неожиданно спросил:
 — Вы верите в оперативную интуицию, в случай, который помогает выйти на след матёрых преступников?
 Я ответил, что конечно верю и неоднократно сам был свидетелем и очевидцем подобного. Припомнил я тогда и спор, возникший много лет назад между сотрудниками с Петровки, 38, где я тогда работал. Служил у нас опером Антон Чеботарь, который буквально боготворил личный сыск, оперативную интуицию и нередко опирался на Случай, позволявший ему добиваться лучших, по сравнению с «агентуристами», результатов . Спор заключался в том, кто же из них прав. Продолжавшийся несколько дней, он победителя не выявил — у каждой стороны были свои веские доводы. Но мы убедились, что Чеботарь обладает уникальными способностями, которыми обладают далеко не все, но которые должен вырабатывать в себе каждый опер.
 Геннадий Викентьевич с большим интересом выслушал мои рассуждения — и рассказал о недавно возникшем у них деле на основе совершенно случайных материалов.
 В Вильнюсе к оперативному работнику БХСС Вольдемару Заткявичусу поздним вечером зашёл сосед по квартире и поделился некими сомнениями по поводу недавно сделанной ему зубной коронки. Когда он поинтересовался, из золота какой пробы местный дантист делает ему коронку, последний успокоил, что волноваться не стоит, поскольку он употребляет золото 999-й пробы, «доставляемое ему прямо из сибирских недр».
 Заткявичус уже несколько лет работал в Управлении БХСС республики и был достаточно опытным сыщиком. Правда, обслуживал он торговлю и общественное питание, «золотыми» проблемами никогда не занимался, но «стойку сделал»… Утром, ещё по пути на работу, он встретил Геннадия Ви-кентьевича, которому рассказал о вечернем разговоре с соседом. Тот поблагодарил за проявленное внимание к незначительному, казалось бы, факту и добавил, что подобная информация о скупке промышленного золота рядом городских зубоврачевателей уже поступала. Предложил через полчаса заглянуть к нему в кабинет. Это время ему нужно было для того, чтобы решить — кому поручить проверку этого сигнала, ибо работник, занимавшийся этими проблемами, находился в отпуске.
 Взвесив все обстоятельства, он решил поручить проверку… самому инициатору, чтоб не нарушать сложившихся в обществе традиций.
 — Отложи все свои дела и займись дантистом, —приказал он вошедшему в кабинет Заткявичусу. —План проверки доложи через час.
 План включал в себя негласное изучение образа жизни зубного врача, его клиентуры, установление источника поставки золота , экспертизу этого золота, для чего предполагалось специально послать к дантисту клиента.
 Оперативная установка по месту жительства дантиста выявила, что живёт он на широкую ногу, давно имеет автомашину, дачу, а в последнее время стал скупать антиквариат. Обширная его клиентура складывалась из самых зажиточных слоев общества. Экспертиза снятой золотой коронки показала — металл промышленного производства. Появилось основание для прослушивания телефонных разговоров разрабатываемого.
 Вскоре был зафиксирован разговор:
 — Арнольд Семёнович, привет из Сибири! Я приехала. И на этот раз привезла двойную порцию.
 — Очень рад. Завтра в десять жду у себя. Расчёт на месте — хоть за тройную порцию.
 Удача… Решили задержать фигурантов в момент сделки и провести обыск.
 Оперативный пост наблюдения зафиксировал момент прихода к дантисту молодой женщины, одетой явно не по городскому. Чтобы не вызвать подозрений, женщина-оперативник с портативным радиопередатчиком зашла в служебное помещение вслед за этой гостьей и записалась у секретарши на приём к дантисту. Приезжая гражданка при выходе из кабинета врача была задержана, и опергруппа ворвалась в кабинет, где без труда зафиксировала небольшой свёрток с жёлтым песком весом 200 граммов. В сумке у задержанной обнаружили 50 тысяч рублей.
 Задержанным ничего не оставалось, как дать развёрнутые признательные показания. Следствием была затем установлена и задокументирована незаконная скупка одного килограмма золота Арнольдом Семёновичем и продажа значительной части его другим дантистам города. Проведённая уже в Москве экспертиза изъятого золота установила, что оно было произведено гальваническим способом на единственной в стране Якутской электрогальванической фабрике.
 Задержанная гражданка оказалась женой слесаря, работавшего на этой фабрике.
 Два опера УБХСС Литвы с помещённым в колбочку образцом изъятого золота вылетели в Якутск.
 … Продолжение этой истории я услышал из уст ветерана службы БХСС заслуженного работника МВД Виктора Павловича Чиннова, с которым долгие годы проработал в Главке.
 — В конце декабря 1989 года мне неожиданно присвоили досрочно специальное звание «подполковник милиции». Не успел я с друзьями обмыть это событие, как меня вызвал к себе заместитель министра, он же начальник Главного управления БХСС генерал-лейтенант Демидов Николай Иванович. Зная крутой нрав нашего шефа, я несколько дрогнул, но, подумав, что речь пойдёт скорее всего о звании, я смело постучал в дверь его кабинета: 
 — Товарищ генерал, здравия желаю, — бодро начал я, — представляюсь по случаю присвоения мне очередного звания.
 — Поздравляю, — сказал генерал, пожимая мне руку. — Ты знаешь, почему тебе присвоили звание досрочно?
 — Никак нет. Думаю, что за успешное разоблачение фальшивомонетчиков из Армении.
 — За это мы тебя уже награждали… На тебя пришёл запрос из Якутии. Им нужен толковый начальник управления БХСС. Мы думаем, ты справишься. Ведь так? Вот и звание тебе очередное присвоили досрочно.
 — Благодарю за доверие. Постараюсь не подвести!
 Я приготовился слушать напутственную речь генерала, а он неожиданно спросил:
 — Ты матом ругаться умеешь?
 — Конечно… Двухэтажным.
 — Мало. За два дня доведи свои познания в этом до пяти этажей — и в путь.
 — Но через три дня Новый год. Может быть, сразу после… — робко заметил я.
 — Нет. Встретишь на месте. Счастливо.
 На следующий день я купил войлочные ботинки, зная, что в Якутске под 60 градусов мороза, надел дублёнку и вылетел к новому месту службы.
 Когда меня в Якутске никто не встретил, я выругался трёхэтажным… как прав оказался генерал! Добравышись на автобусе до здания министерства внутренних дел, я понял, что мне не очень рады. Они хотели своего выдвиженца. В предоставленном мне кабинете не было даже необходимой мебели. Я выругался уже чеиырёхэтажным — и в течение нескольких дней дошёл до пятиэтажного… Но затем всё встало на свои места. Люди поняли, что посланец столицы приехал не свою карьеру делать или ломать кому-то биографию, а работать. Главная же задача была — обеспечить сохранность добываемого золота и алмазов.
 Начал я с изучения объектов золотодобывающей промышленности. Побывал первым делом на электрогальванической фабрике, где самым тщательным образом изучил технолгию уникального этого предприятия. Вопросы сохранности продукции разработаны здесь были досконально. Гальванические ванны, в которых шёл процесс выделения золота, имели двойную систему защиты от постороннего проникновения. После завершения цикла верхнее перекрытие ванн поднималось и комиссионно извлекалось готовое золото, которое тут же взвешивалось и отправлялось в хранилище. Я обратил внимание, что перекрытие ванн крепилось огромными болтами, и спросил сопровождавшего нас главного инженера фабрики, не оседают ли частицы золота на этих болтах. Он ответил, что они изготавливаются из нержавеющей стали, к которой золото не пристаёт. Болты же эти откручивает специально выделенный слесарь.
 Прошло не менее двух недель моей работы в Якутии, как мне позвонил из Литвы начальник управления БХСС и сообщил, что у них возникло дело по золоту и к нам вылетают два сотрудника, которых надо бы встретить и оказать им необходимую помощь.
 Прилетевшие работники привезли образцы изъятого золота, заключение экспертизы и показания задержанной жены слесаря. Чтобы использовать фактор внезапности, я решил произвести обыски и в каморке слесаря на фабрике, и у него дома, а затем уж тщательно его допросить.
 Старшему группы я сказал, чтобы обратили внимание на болты, ибо, как мне представлялось, других путей-источников хищения золота у слесаря не было. Во время обыска в тайнике под печуркой в каморке было обнаружено и изъято около ста граммов россыпного золота, а на квартире — чуть более ста тысяч рублей. Кроме этого, в каморке нашли целый набор болтов, как позже выяснилось, изготовленных из нержавеющей стали. А перекрытия были закреплены болтами из обычного железа, к которому золотишко прилипало очень даже успешно. Всё стало ясно. Слесарю ничего не оставалось, как сказать всю правду.
 Когда я рассказал об этом директору фабрики, он развёл руками и промолвил:
 — Голь на выдумки хитра!
 Один из самых опытных работников ГУБХСС Александр Васильевич Аскалонов рассказал, как в начале восьмидесятых годов удалось разоблачить глубоко законспирированную группу расхитителей промышленного золота, орудовавшую долгое время на одном из приисков Магаданской области.
 Организатором ее была некая Заливная, начальник охраны золотодобывающего объекта, то есть лицо, официально призванное бороться с кражами и хищениями. Она закрывала глаза на беспрепятственный вынос драгоценного металла с полигона, за это с нею «расплачивались» тем же золотом. Хищение приобрело массовый характер. Местные работники БХСС спохватились лишь после того, как узнали, что прииск сократил чуть ли не наполовину сдачу золота государству. Тогда и было задержано более десяти расхитителей, которые в один голос показали, что часть «добычи» систематически отдавали Заливной. Согласно этим показаниям, у нее осело более двадцати килограммов золота, однако при обыске не обнаружили ни одного грамма… Заливную этапировали в Москву. Уголовное дело приняло к своему производству Следственное управление МВД СССР. Несмотря на ежедневные допросы, добиться от Заливной признательных показаний не удавалось, она замкнулась в себе наглухо. Хорошо известно: если по делу в качестве вещественного доказательства не имеется хотя бы части похищенного золота, вину обвиняемого доказать почти невозможно.
 Наконец, удалось перехватить ее записку родственникам, проживающим в Ростовской области, с просьбой прислать одежду. Учитывая это обстоятельство, решили использовать единственную в отделе женщину-опера Валентину Кабакову в качестве якобы освободившейся из-под стражи «сокамерницы» Заливной. Для изучения последней Валентина стала присутствовать на допросах, беседовать с арестованной.
 Сформированная после этого оперативно-следственная группа, в которую, конечно, вошла и Кабакова, выехала в Ростов-на-Дону. Согласовав с местными работниками детали оперативной комбинации, Валентина направилась к мужу Заливной, проживавшему в собственном доме в городе Белая Калитва. Встретившись с ним, Валентина предъявила записку от его жены и рассказала, по легенде, о своем знакомстве и доверительных отношениях с его супружницей. Упор был сделан на то, что необходимы дорогой адвокат и вообще большие деньги, ибо статьи уголовного кодекса для его жены выпадали расстрельные.
 Однако муж Заливной ничего не знал об имеющихся у его жены деньгах, правда, высказал предположение о возможном наличии их у проживающих в отдаленном селении родственников жены, куда она часто ездила вместе со взрослой дочерью. Разговор у них затянулся допоздна. Он угостил Валентину ужином, предложил ночлег в отдельной комнате и даже… некие свои мужские услуги. Раздосадованный отказом, утром, уходя на работу, Заливной запер Валентину в своем доме. Лишь рядом живущая дочь, знавшая о приезде москвички, помогла ей выбраться из «плена». В долгом разговоре с дочерью Валентине удалось убедить ее продать имеющееся рассыпное золото, чтобы помочь матери. Вступил в действие ранее разработанный вариант комбинации: Валентина предложила своих знакомых ювелиров, имеющих крупные суммы денег и желающих купить шлих. Роль «ювелиров» — мужа и жены исполнили оперативные работники отдела БХСС УВД, которым выдали несколько пачек денег. При состоявшемся знакомстве они убедительно их продемонстрировали и договорились о встрече на следующий день на железнодорожном вокзале, чтобы завершить сделку. За дочерью Заливной установили скрытое наблюдение, чтобы установить место хранения похищенного ее матерью золота.
 На следующий день та явилась на встречу с «ювелирами» и села к ним в машину. Убедившись, что она принесла золото, те подали условный сигнал. Группа захвата предложила всем выйти из машины. Дочь Заливной вышла первой, а «ювелирам» удалось «скрыться» При задержании у дочери обнаружили полтора килограмма шлихового золота. При обыске в доме родственников было обнаружено в тайниках еще три с половиной килограмма драгоценного металла.
 Вот такая ювелирная работа — на грани фола — ведется подчас нашими коллегами..




 ЗОЛОТО ЭМИРА


 Человек так устроен, что во всех своих бедах старается отыскать объективную причину. Во всяком случае, серьезный человек.
 Миша Клаперман считал себя вполне достойным человеком, а все свои неудачи объяснял пресловутым «пятым пунктом» и страной, где ему именно из-за этого пятого пункта не позволяли, видите ли, раскрыть бурлящие в нем способности.
 Невзгоды начались в 1921 году, когда он, пятилетний сын личного финансиста бухарского эмира, был погружен отцом вместе с матерью в одну из многочисленных повозок с накопленными за верную службу, а то и награбленными ценностями, чтобы бежать за кордон под натиском красной конницы. При переправе через горную речку (рядом с мостом, который был разрушен) их арба перевернулась. Мешки и узлы с золотом полетели в воду, а мать, падая, головой ударилась об острый камень. Подоспевшие басмачи охраны поставили арбу на колеса, положили туда так и не пришедшую в сознание мать, усадили Мишку и хотели было грузить разбросанные мешки, но, услышав близкие выстрелы, бросили все и пустились наутек — до границы оставалось рукой подать. Мать наспех похоронили в ближайшем селении, отец еще подумывал, не вернуться ли к речке за мешками с золотом, как выстрелы послышались уже и впереди: на границе басмачей ждала засада. После короткого боя не уцелел почти никто. Лишь немногим удалось уйти, бросив увозимые ценности на произвол судьбы. Погиб ли Мишкин отец в этом бою или ему удалось бежать со своим патроном — осталось загадкой на всю последующую Мишкину жизнь.
 Оставшегося сиротой еврейского мальчугана вывезли в центр России и определили в детский дом, который находился в унылом фабричном поселке. Голодуха и отчаяние стали его постоянными спутниками на долгие годы.
 Вокруг обитал «люмпен», который крепко пил от безрадостной жизни. Директором детского дома был не Макаренко, к большому сожалению для детворы, а бывший моряк и горький пьяница. Детдомовцы, как и поселковые мальчишки, росли хулиганами. Лет с шести начинали курить, с десяти —пить, в двенадцать — имели первые приводы в милицию. К пятнадцати годам каждый второй оказывался в местах, не столь отдаленных.
 Мишка был как все, но к тому же еврей. Когда ребята на что-либо злились, то нередко срывали свою злобу на нем. Услышав возгласы: «Бей жидов, спасай Россию!», Мишка бежал в дальний угол и пытался спрятаться. Иногда это удавалось. Вскоре он перестал подсчитывать, сколько раз у него из носа текла кровь. Но вдруг понял, что именно кровь спасает его от более тяжких мучений, и старался подсунуть под удар свой закаленный и довольно длинный «румпель».
 Однажды кто-то из шефов подарил ребятам фотоаппарат, и так как никто не умел им пользоваться, а Мишка сообразил, что к чему, он смекнул, что эта диковина может круто изменить его жизнь. Первые же снимки привели ребят в восторг и умиление. Каждому хотелось, конечно, увидеть себя на фотографии. Мишка же фотографировал самых «нужных». Вокруг него стали концентрироваться самые сильные, самые авторитетные хлопцы. А признанный лидер Борька по кличке «Шмаровоз» стал его другом. Вместе гоняли они футбольный мяч на пустыре, ходили в поселок и даже на пляж недальнего большого города, где нередко подрабатывали фотографированием отдыхающих. На полученные деньги стали покупать дешевое вино и пить его из горла по глоточку.
 Теперь, если кто-нибудь осмеливался бросить Мишке уничижительное «жид», таковой тут же получал промеж глаз, и вскоре вопрос национальный был для Мишки снят.
 Лет с четырнадцати резко повзрослевший Миша стал шастать по девкам, которые к зависти многих охотно открывали ему объятия. И тут помогал все тот же фотоаппарат. Этюды на природе почти всегда заканчивались в примятых кустах.
 Благодаря природным способностям, особенно к точным наукам, Михаил всегда учился хорошо и по окончании школы был направлен в Москву для поступления в высшее учебное заведение. В кармане у него лежала очень приличная характеристика. Тщеславие и излишняя самоуверенность заставили его подать в самый престижный вуз страны — в Московский государственный университет, на экономический факультет. Однако на всякий случай он присмотрел и Московский финансовый институт, где конкурс был значительно ниже, а приемные экзамены начинались чуть-чуть позже. Немаловажным для него было и то обстоятельство, что в этом институте, как он разведал, контингент учащихся на девяносто процентов состоял из девчат.
 На первом же экзамене в МГУ по сочинению Михаил получил скромную «троечку», «не раскрыв образ Печорина» и допустив три грамматических ошибки. Когда ему сообщили об этом, он не очень огорчился. Ибо морально был готов ко всему. Приятелям же своим он вечером выложил все, что об этом думает. Главный вывод его рассуждений заключался в том, что власти, де, никогда не дадут возможность поступить в престижный вуз бедному еврею.
 Не дожидаясь следующего экзамена, он забрал документы и пошел в финансовый институт, где училось много девушек, но не было военной кафедры. Что это означало, он вскоре познал: со второго курса его призвали в армию. Отслужил он без особых ЧП, два года просачковав в хозяйственном взводе кавалерийского полка, которым командовал будущий величайший полководец Георгий Константинович Жуков. Это обстоятельство, как самый веский козырь, Михаил многократно и успешно использует  во время великой войны с фашизмом, которая началась в год окончания им института.
 Правда, к этому времени он был уже не Клаперманом — на последнем курсе он сменил фамилию на исконно русскую Иванов, на которой, как он неоднократно слышал в армии, земля держится. Неужели он мог позволить, чтобы она, эта самая земля, дрогнула?!
 События войны мы пропустим, скажем лишь, что почти четыре года Михаил Иванов был на фронте. Дослужился до сержанта и был даже контужен, хотя ни разу не ходил в атаку и живого фашиста в глаза не видел. Хотя нет, видел, когда огромную колонну пленных немцев провели по улице Горького в Москве после разгрома их в Белоруссии. Для людей с финансовым образованием нашлись должности подальше от передовой, пусть и без больших чинов…
 Вскоре после войны Михаил женился на красивой длинноногой блондинке с натуральной соломенной копной на голове, причем совершенно русской, с каким-то даже новгородского письма иконным удлиненным лицом, хотя больше ему нравились жгучие брюнетки и особенно молоденькие еврейки. Почему он выбрал Наташу, осталось загадкой и для него самого. Случилось это в городе Ставрополе, куда его занесло после демобилизации из армии.
 Он давно мечтал жить в южном городе, а о Ставрополе много был наслышан от своего армейского приятеля, который, к сожалению, до победы не дожил, но успел дать фронтовому корешу адресок своих родителей. Последние с удовольствием приютили Михаила в своем большом частном доме.
 Имея столичное высшее экономическое образование, Михаил без труда устроился на работу начальником финансово-планового отдела крупного строительного треста. В надежде быстро получить собственное жилье. Так и случилось: ему как фронтовику и молодожену выделили через год однокомнатную квартиру в новом доме. Угнетало только то, что зарплаты его едва хватало на пропитание. Еще меньшую зарплату жены, работавшей медицинской сестрой, откладывали на мебель и другие хозяйственные приобретения. Шел месяц за месяцем, а у них не было даже холодильника. Михаил не находил себе места. Новые друзья все чаще стали слышать от него:
 — Я кровь мешками проливал, а живу на одну зарплату. Разве это справедливо?
 Жена ему на это неоднократно отвечала его же любимым словечком:
 — Ты что, не знаешь, что такое гешефт?
 И в самом деле… Он ведь не раз занимался приписками плановых показателей, чтобы трест получил квартальную премию, не имея от этого, по существу, ничего, кроме мизерной премиальной надбавки. Михаил подумал и решил перейти на индивидуальный режим этих самых приписок, т.е. изменять плановые показатели каждого конкретного прораба, за что получать с них соответствующую мзду.
 Работа кипела, аппетиты росли. Прорабы вынуждены были оформлять все больше и больше подставных лиц, чтобы обеспечить не только свои интересы, но и возрастающие потребности начальника планового отдела.
 Через пару лет их квартирка стала походить на отдел антикварного магазина и молодые всерьез стали подумывать о машине. Но тут вдруг случилась первая неприятность: один из прорабов пожадничал и не дал обещанную сумму в день получки оформленным на его участке подставникам, а те заявили об этом в местный отдел БХСС. Началась проверка. С большим трудом конфликт удалось погасить — и только благодаря вмешательству высокого начальства, считавшего трест краснознаменной гордостью своей. Если б оно знало, какой ценой достаются эти знамена! Прораба, правда, пришлось уволить. Но с тех пор Михаил стал печенкой чувствовать присутствие в тресте «государева ока», и работники БХСС под любым предлогом стали напоминать о себе. Надо было что-то делать, и Михаил решил сменить работу, благо у него уже был обширный круг знакомых в различных сферах деятельности большого города.
 В крайисполкоме, где у него давно был «блат» на среднем уровне, Михаилу предложили несколько престижных и денежных должностей. Михаил выбрал пост заместителя директора по экономическим вопросам ликеро-водочного комбината. Сам он к выпивке особого пристрастия не испытывал, а рассматривал новую работу как хороший источник «левых» денег. Ведь водка в России не только товар номер один, но и своего рода «жидкая валюта». Не учел он только одного: об этом хорошо знали и работники БХСС, которые к тому же владели обстановкой на комбинате, имея источники информации на ключевых направлениях его деятельности.
 Изучив специфику производства на своем новом предприятии, Михаил понял, что администрация делает «гешефт» на выпуске неучтенной продукции за счет некоторого ухудшения качеств водки, настоянной на травах. «Левак» (одна автомашина в месяц) уходит в один и тот же магазин в Пятигорске дважды по одной и той же накладной. Объективно взвесив, что с этого куша ему ничего не перепадет, так как участников дележа и без него слишком много, он стал лихорадочно думать, как расширить источник «левых» денег, «чтобы всем было хорошо». Вскоре понял, что надо искать производителей неучтенного сырья. Спирт поступал из Северной Осетии. Под предлогом изучения рынка сбыта, он на недельку выехал в соседнюю республику, где без труда договорился с директорами двух заводов о поставках неучтенного спирта. После этого он попросил аудиенцию у директора  своего комбината, во время которой все это выложил, повергнув администратора в легкий шок. Впрочем, предложение директору понравилось, и работа закипела по двум направлениям. Второе, новое, направление, они решили держать в строгой тайне даже от своих подельников. Под видом экспериментального цеха заработало «левое» производство. «Неучтенку» сбывали в два магазина в Ставрополе и Грозном. Первая же операция дала им по пятьдесят тысяч чистой прибыли. О таких доходах можно было только мечтать.
 Но уже четвертый рейс с «леваком» оказался последним. Работники БХСС задержали автомашину и пришли на комбинат с ордером на обыск .Оказывается, они негласно задокументировали два предыдущих рейса. Задержали начальника экспериментального цеха, который тут же стал все валить на Михаила. Бежать было бессмысленно. Ему удалось лишь спрятать наворованные ценности. Суд за хищение государственного имущества в особо крупных размерах дал Михаилу семь лет лишения свободы. Начались его тюремные скитания.
 Отсидев от звонка до звонка весь отмеренный срок и познав многие блатные законы, Михаил, кроме ненависти ко всему советскому, приобрел еще и все прожигающую злобу, которая чуть не вылилась в крайнюю форму, когла он нашел дома вместо жены записку: «Извини. Больше ждать невмоготу. Наши жизненные пути расходятся. Полюбила хорошего человека. Прощай. Наташа».
 С горя он чуть не запил, но вовремя сработали природные национальные инстинкты. Надо было продолжать жить… Михаил вышел из полукоматозного состояния, твердо решив, что если ему суждено будет жениться еще раз, так это обязательно будет еврейка. Тогда же он всерьез задумался о земле обетованной. Однако в то время коммунисты еще и не думали приоткрывать железный занавес.
 В то время Никита Сергеевич Хрущев продолжал свои многочисленные эксперименты над народным хозяйством страны, приведшие к длинным очередям за хлебом и пустым полкам в магазинах с самыми необходимыми товарами массового потребления. В стране поневоле создались условия для развития частнособственнической предпринимательской инициативы. Повсеместно, как грибы после дождя, появлялись подпольные цеха и различные мелкие предприятия по производству товаров повышенного спроса.
 Обладая определенным, приобретенным известным способом, первоначальным капиталом и «хорошими мозгами», Михаил был в выигрышном положении, ибо мог приобрести необходимое оборудование и сырье. Найдя компаньона в мастерских местного общества глухих, которому давались солидные льготы, и обсудив детали предстоящей работы подпольного цеха, Михаил возомнил себя новоявленным миллионером. Однако он тогда и не подозревал, что время таких как он еще не настало.
 Да и судьба была немилостива к нему. С большим трудом приобретя два ткацких станка и сырье, они начали с компаньоном выпуск тогда очень популярных «водолазок». Деньги потекли сперва ручейком. Затем рекой. Полгода их никто не беспокоил, но вот однажды утром, придя как обычно в цех, они увидели жуткую картину: станки были разбиты валявшейся тут же огромной кувалдой, вся готовая продукция похищена. После короткого разбирательства они без труда установили, что это дело рук конкурентов, от которых они уже несколько раз слышали угрозы с требованиями убраться с дороги. Мстить они не стали — не было сил, но чувство злобы у Михаила обострилось еще больше.
 И вот однажды замечание милиционера по поводу перехода улицы в неположенном месте вызвало в нем такой приступ ярости, что он ударил стража порядка по лицу. Тут же он был задержан и водворен в КПЗ, а затем получил два года лишения свободы.
 На нарах он впервые стал анализировать события своей жизни на всю глубину ее, вспоминая эпизоды самого раннего детства. И вдруг его словно током ударило: он вспомнил перевернувшуюся арбу с золотом (и одну ли?), вспомнил гибель матери. Конечно, он и раньше вспоминал о ней, хотел даже как-то поехать на могилу ее, но почему-то никогда не вспоминал о мешках золота, брошенных в горной речке при торопливом бегстве от погони.
 С этой минуты он больше не мог думать ни о чем, кроме золотых монет, спокойно лежащих на дне речушки в ожидании своего хозяина, которым он представлял, конечно, только себя. Михаил подсчитывал дни, а потом и часы своего пребывания в заключении, планируя детали своего грядущего путешествия в Бухару. Зная, что предстоит нелегкий поиск, он решил взять себе в помощники своего последнего компаньона, который ему очень нравился и поведением на суде, и вообще своими человеческими качествами.
 И вот наступил день освобождения. У ворот тюрьмы его встретил товарищ по несчастью, посещавший его в заключении, которому он тут же рассказал о золоте. Тот высказал ряд охлаждающих неистовый пыл Михаила сомнений, но все же дал согласие помочь в поисках клада.
 Чуть ли не на следующий день они вылетели в Бухару, а затем на попутках добрались поближе к границе. Речушки они не нашли, потому что она давно сменила русло, а вот разрушенный мост обнаружили сразу. Он с тех пор так и не был восстановлен за ненадобностью. С замиранием сердца они спустились вправо к занесенному песком старому руслу, где полвека назад был брод, и стали лихорадочно орудовать заранее приобретенными саперными лопатками. Первый день, а точнее несколько оставшихся до темна часов, результатов не дали. Они переночевали в ближайшем селенье, находящемся километрах в трех от места поиска. Чуть свет снова были на месте и стали копать чуть ниже по течению бывшей речушки. И сразу же нашли горсть золотых монет. Бурная радость не остудила пыла кладоискателей, и они продолжали работу с удвоенной энергией. За день им удалось найти семьдесят пять десятирублевых золотых монет царской чеканки.
 Утром, чувствуя страшную усталость, они решили нанять для поисковой работы несколько местных жителей. Впятером перелопатили они тонны песка и нашли около двухсот монет. Дав работникам по три монеты, они их строго-настрого предупредили, чтобы те молчали, пообещав за такую же результативную работу по пять монет в каждый следующий день. Пару дней были столь же результативны, а затем наступил спад. К тому же кто-то из работников все-таки проговорился, и к ним стали гурьбой идти люди, предлагая помощь.
 Боясь, что об их бурной «археологической» деятельности узнают местные правоохранительные органы и посчитав, что добытого золота им хватит до конца дней своих для безбедной жизни, компаньоны в срочном порядке покинули гостеприимную Бухару, сказав, что их археологическая партия в скором времени непременно вернется.
 Местные жители не стали ждать их возвращения и уже на следующий день всем селением кинудись на поиски злополучного золота. За несколько дней они нашли немало монет и украшений. Но вот кто-то чего-то не поделил и в завязавшейся потасовке серьезно ранил супротивника лопатой. Пришлось госпитализировать. Так участковый уполномоченный, разбиравший конфликт, узнал о поисках золота, а через него — и служба БХСС. На место выехал заместитель начальника УБХСС МВД Узбекистана полковник милиции Николай Нарижный, один из самых опытных и заслуженных работников службы. Собрав всех жителей селенья, он объяснил, что золото принадлежит государству и его надо вернуть за положенное по закону вознаграждение (20 процентов стоимости). С большой неохотой жители сдали около пятидесяти монет, и никакие уговоры и запугивания больше не помогали. Взвод солдат, которых он привез с собой, продолжал находить золотые монеты. Опросы показали, что у крестьян спрятано раз в десять больше золота, чем они сдали. Тогда он применил оперативную хитрость: объявил населению, будто, по заключению экспертов, золото оказалось радиоактивным, что угрожает здоровью каждого — и детей в первую очередь. Это подействовало, и крестьяне сдали около пятисот золотых монет. Что за археологи, которые первыми нашли золото, никто толком не знал, куда они уехали — также… Назвали лишь их имена и описали внешность, что тоже ничего не дало. Ищи ветра в поле…
 Компаньоны между тем успешно добрались домой, поделили золотые монеты и договорились «затихнуть» на полгода, а затем потихоньку реализовать золото в Ингушетии, где его особенно ценят и любят.
 Михаил постепенно золото поменял на бриллианты и с первой волной разрешенной эмиграции пытался выехать в Израиль, спрятав драгоценные камни в каблуки своих ботинок. Но если уж не везет, то не везет во всем. По одному ему ведомым признакам работник таможни решил проверить ботинки именно у Михаила и обнаружил тайники.
 Михаил Иванов, теперь уже вновь Клаперман, все же попал в Израиль, но попал совершенно опустошенным. Золото, особенное чужое, никогда никому не приносило счастья.




 ОПЕРАЦИЯ «РАЗГОН»


 Житель Баку, некто Саид, сделал своей профессией спекуляцию золотом. Он рыскал по всей стране, скупая похищенное с приисков золото, и сбывал его с большой для себя выгодой дельцам из Азербайджана.
 Саид считал себя опытным бизнесменом. За долгие годы занятия трудным этим ремеслом он ни разу не попался. Он был уверен, что гарантией его безопасности является четкое правило: искать каждый раз новых партнеров.
 Однажды в московском ресторане «Баку» он встретил своего старого знакомого Эдика, работавшего врачом-стоматологом, с которым никогда не говорил о своих делишках. На этот раз решил испытать свое счастье — стоматолог все же… Сказав, что намерен купить партию золота, он сразу же почувствовал заинтересованность Эдика, который, записав номер его гостиничного телефона, пообещал найти продавца.
 Эдик позвонил на другой день и предложил поехать на квартиру к его знакомому Георгию, у которого есть требуемый товар. Очень осторожный по натуре, Саид денег на эту встречу не взял и внимательно фиксировал маршрут движения. На квартире близ метро «Кропоткинская» их встретил сорокалетний мужчина небольшого роста и вполне респектабельного вида, прекрасно говорящий по-русски. Бросались в глаза кольца и перстни с бриллиантами, унизывающие его пальцы. Это внушало уважение, особенно Саиду, который толк в этом понимал. После короткого знакомства Георгий спросил:
 — Что предпочитаете? Золото или камушки?
 — Мне нужно только золото.
 Георгий принес из другой комнаты два стограммовых слитка размером в половину спичечной коробки. У Саида дрогнуло сердце: давно он не видел такого — четыре «девятки» удостоверяли почти абсолютную чистоту металла. Заметив дрожь в руках Саида, Георгий спросил:
 — Нравится? Это образцы. У шефа этого добра —в любом количестве. Он не любит мелочиться, надо будет брать не меньше килограмма. Цена — 1700 рублей слиток.
 Цена Саида вполне устраивала, он продавал на родине в два с половиной раза дороже. Поэтому он сразу согласился на сделку.
 Через пару дней Георгий в скверике у Большого театра знакомит его с шефом, с которым договорились о деталях купли-продажи на следующий день. В условленное время шеф приехал на «Волге» и отвез в какой-то тихий переулок. Велел подождать, а сам пошел за товаром. Вернувшись минут через пять, он жестом позвал Саида, и когда тот вышел из машины, протянул ему мешочек с желтыми слитками. Их было ровно десять и на всех красовалось клеймо с четырьмя «девятками» и надписью «Echgold», что означает — чистое золото.
 Саид взял мешочек, отдал деньги и пошел в сторону метро или стоянки такси. Но в этот момент позади него раздался властный оклик:
 — Стой! Милиция!
 Саид оглянулся и увидел, что шефа держат за руки два рослых мужчины в штатском. Третий, такой же здоровяк, устремился к Саиду. Тут он услышал отчаянный крик шефа: «Беги!» — и что есть мочи припустил по переулку. Около углового дома он, не останавливаясь, размахнулся и забросил словно бы обжигающий руки мешочек на крышу какого-то сарая. Даже не отметил, куда он упал. Саид вскочил в первое попавшееся такси, благо преследователь замешкался, и попросил как можно быстрее доставить его в гостиницу, убеждаясь по пути, что «хвоста» за ним вроде бы нет. В номере, залпом выпив граммов сто пятьдесят коньяка, Саид наконец-то вздохнул с облегчением: «Слава Аллаху, спасся от тюрьмы!»
 Мошенники же в это время спокойно на двух машинах подъехали к дому Георгия, чтобы поделить богатую добычу и отметить удачно завершенную операцию, которую преступники на своем жаргоне называют «Разгон».
 Саид, оправившись от испуга, на следующий день пошел к тому месту, где он в панике забросил мешочек со слитками, но ничего не нашел. А если бы и нашел, то убедился бы, что не все золото, что желтого цвета. Однако жаловаться бы все равно не пошел, так как и сам был участником преступной сделки. Это хорошо учитывали психологи-мошенники.
 Вскоре ему позвонил Эдик и коротко предложил «для его же блага» побыстрее исчезнуть из столицы и не появляться здесь несколько лет.
 Тот, конечно, уехал, но ремесла своего не оставил и однажды, допустив просчет, был задержан с поличным. Во всем признавшись, он рассказал и эпизод о неудачной сделке с Георгием и его «шефом».
 Мошенников, которые к тому времени уже были известны органам, задержали. Осудили.
 А разработанный ими способ изъятия денег у желающих нажиться лишний раз напомнил истину: «Ничто не ново под луной». Он дошел до наших дней с дореволюционных времен и описан в воспоминаниях начальника московской сыскной полиции А. Кошко.
 В самом начале девятисотых годов в Риге, где Кошко был тогда начальником рижского сыскного отделения, произошло весьма замысловатое мошенничество, над раскрытием которого пришлось изрядно потрудиться.
 По городу стали ходить слухи о шайке мошенников, ловко обманывающей доверчивых людей и продававшей им медные опилки под видом рассыпного золота. Слухи были очень упорны, причем молва называла даже инициаторов этой хитроумной комбинации. В числе их значились: домовладелец Лацкий, местный купец, обрусевший немец Вильям Шнейдерс, богатый латыш Ян Круминь и другие.
 Между тем никаких заявлений от потерпевших в полицию не поступало. Впрочем, это было неудивительно, так как все добываемое на приисках золото по закону обязательно должно было сдаваться в казну и оставление его в частных руках, а, следовательно, и все торговые манипуляции с ним, воспрещались и преследовались в уголовном порядке.
 Но так как слухи не прекращались и назывались все те же лица, то Кошко решил навести о них подробные справки. Выяснилось, что эти люди хорошо знакомы друг с другом, часто видятся, бывают нередко в местном клубе, где репутация их сильно «подмочена»: администрация клуба давно на них косится, подозревая в шулерстве.
 Придравшись к этому подозрению, начальник полиции произвел тщательный обыск у Лацкого, Шнейдерса и Круминя, отыскивая якобы крапленые карты, на самом деле в надежде обнаружить запасы меди, служащей для мошенничества. Однако обыск оказался безрезультатным: ни меди, ни золота ни у кого из них обнаружить не удалось.
 Примерно через месяц после этих неудачных обысков Кошко получил вдруг письменное приглашение от германского консула в Риге с просьбой пожаловать к нему по важному и совершенно конфиденциальному делу. Он отправился. Консул весьма любезно принял его и сообщил, что на днях получил письмо от саксонского купца Альтенбурга, в котором последний рассказал ему подробно, как стал жертвой поразительно ловких мошенников, пригласивших его в Ригу и продавших ему, под видом рассыпного золота, медные опилки по 170 тысяч рублей. Альтенбург описал приметы мошенников и указал место совершения сделки — Северную гостиницу. В конце письма он заявил, что никаких материальных претензий не предъявляет и дела не поднимает, так как знает, что покупка россыпного золота в России воспрещена. Пишет он об этом консулу в силу альтруистических побуждений, желая оградить на будущее время других.
 Подробнейшие приметы и прямо художественное описание внешности мошенников, сделанное Альтенбургом, не оставляли, несмотря на вымышленные фамилии, сомнений в том, что и он стал жертвой шайки, возглавляемой Лацким, Шнейдерсом и Круминем.
 Появились таким образом уже конкретные данные. Но что с ними делать? Кошко пришла в голову мысль перлюстрировать всю корреспонденцию упомянутых лиц. И он сделал это на свой страх и риск, несмотря на отказ в этом местного губернатора М.А. Пашкова.
 Результаты не замедлили сказаться.
 Так, на имя Лацкого вскоре пришло письмо от кенигсбергского купца Амштетера для передачи представителю торгового дома «Синюхин и Ко», где Амштетер изъявлял принципиальное согласие на покупку 5 пудов золота и просил сообщить ему детали предполагаемой сделки. Стали просматривать корреспонденцию, отправленную из Риги на имя Амштетера, и вскоре прочли письмо некоего Фоминых на бланке упомянутого торгового дома, Фоминых уговаривал немца приехать в Ригу, гарантируя ему пропуск «товара» в таможне, где у торгового дома давно подкуплены чиновники и т.д.
 По исследованию почерка Фоминых, этот последний оказался ни кем иным, как Шнейдерсом.
 Полиция продолжала следить за разрастающейся перепиской, фотографируя все письма и аккуратно пересылая подлинники к месту назначения. Наконец, было получено сообщение от Амштетера о дне и часе приезда, с указанием названия парохода. Аккуратный немец приложил к письму даже собственную фотографию: добродушный толстяк в широком дорожном пальто в кепке и с сигарой во рту. С фотографии немедленно была переснята дюжина карточек, и сыщики стали готовиться к встрече. В условленный день, часа за два до прибытия парохода восемь лучших и опытнейших агентов заняли наблюдательные позиции. На пристани, на мостках, на берегу люди Кошко в виде носильщиков, извозчиков, городовых и пассажиров вели наблюдение. Каждый из них хорошо знал в лицо главарей шайки и был снабжен фотографией Амштетера. Минут за пятнадцать до прибытия парохода к пристани подъехал на извозчике Лацкий с каким-то типом в поддевке, в высоких лакированных сапогах, с предлинной седой бородой. В этом типе сыщики не без труда узнали загримированного и переодетого Шнейдерса.
 Когда одним из последних среди высаживающейся с парохода публики показался Амштетер, мошенники тотчас подошли к нему, радостно приветствуя, а Лацкий схватил даже чемодан приезжего И любезно понес его. Усевшись на парного извозчика, они покатили в Северную гостиницу. Здесь Амштетер с ними распрощался и направился в отведенный ему номер.
 Северную гостиницу содержал уже много лет некий Антонов, человек, чрезвычайно дороживший репутацией своей гостиницы, вполне надежный, не раз сообщавший полиции о постояльцах, казавшихся ему подозрительными. Кошко немедленно вызвал его к себе.
 — К Вам сейчас с парохода приехал некий Амштетер?
 — Да-с, господин начальник, вот их документ-с.
 — Вот что, Антонов, этот Амштетер вошел в соглашение с местными мошенниками и думает купить у них золото. Наверное, Вы слышали уже, что в Риге завелись мошенники, которые продают медь за золото? Говорили даже, что эти сделки происходили и в вашей гостинице.
 — Как не слыхать — слыхал! Опозорили мою гостиницу!
 — Так вот! Нужно будет сменить Вашу коридорную прислугу того этажа, где занял номер Амштетер, и заменить ее моими людьми, конечно, на время.
 Антонов подумал и сказал:
 — Нет, господин начальник, это зря! Поднимется шум, пойдут разговоры, Вы только мошенников спугнете. А вот что я Вам скажу: люди у меня служат подолгу, народ надежный — ручаюсь за них, как за самого себя! Если там что присмотреть, аль последить, а то и полюбопытствовать в вещах, примерно — это они в лучшем виде смогут, только прикажите. Опять же я лично присмотрю и пособлю Вам. А то менять прислугу — нет, это не дело!
 — Что же, Антонов, пожалуй, Вы правы! Ладно, так и сделаем. Я поставлю лишь наружное наблюдение, а Вы настройте своих людей, да и сами смотрите в оба!
 — Будьте спокойны, господин начальник, все в точности исполню!
 Установить наружное наблюдение за Амштетером было тем более легко, что Северная гостиница помещалась как раз напротив полицейского управления, из окна виден был каждый человек, выходящий из ее подъезда.
 Амштетер помылся, переоделся, отправил телеграмму в Кенигсберг со своим рижским адресом и, позавтракав, потребовал себе гида, который мог бы показать ему так называемый клуб Черноголовых. Клуб тот был рижской достопримечательностью. Он представлял собой объединение холостяков на корпоративных началах, с ярко выраженными монархическими тенденциями. Основан он был еще до присоединения Лифляндии к России. Помещение клуба отличалось большой роскошью, прекрасными картинами, художественным столовым серебром, и слава его гремела на всю Европу.
 Учреждение это называлось клубом «Черноголовых» потому, что члены его носили особые черные шапочки. Клуб был особенно популярен в Германии, и поэтому неудивительно было, что Амштетер пожелал побывать в нем. Антонов известил Кошко об этом намерении своего постояльца, и тот сейчас же направил своего агента в качестве чичероне, вменив ему в обязанности занять Амштетера осмотром клуба в течение по крайней мере полутора часов. За это время в его номере был произведен обыск. В чемодане оказалось белье, пачка аккуратно перенумерованных писем, по содержанию давно известных полиции, и довольно большие весы в изящном плоском ящике. Денег никаких не было. Очевидно, Амштетер носил их при себе.
 В этот же вечер его посетили Лацкий и загримированный по-прежнему Шнейдерс. Просидели у него с час. На следующее утро, часов в одиннадцать, они опять зашли к Амштетеру, и на сей раз визит их был очень краток. Часа в три Амштетер пешком направился на Калькштрассе, улицу крупных местных ювелиров, и, зайдя в ювелирный магазин Идельзака, довольно долго беседовал с хозяином.
 У Кошко мелькнула мысль: подыскивает эксперта.
 Взяв с собой агента, когда-то работавшего по ювелирной части, Кошко направился с ним к Идельзаку.
 — К Вам тут в магазин с полчаса назад заходил господин ( и подробно описал наружность Амштетера) …— Скажите, кто он такой и что ему нужно от Вас?
 Идельзак, знавший Кошко, любезно ответил:
 — Да, действительно, такой господин заходил. Кто он — не знаю, а просил он прислать к нему в Северную гостиницу в комнату № 2 , сегодня к 7 часам вечера, мастера для экспертизы каких-то золотых вещей. Я обещал, назначив цену в 10 рублей.
 — Скажите, Ваш разговор с ним слышал кто-либо?
 — Нет, никто. Покупателей не было, мастер отсутствовал по поручению, а два приказчика пили чай в соседней комнате. Я был один, и мы говорили тихо.
 — Он ничего больше вам не сказал?
 — Нет. Разве что просил захватить и чувствительные ювелирные весы, и флакон с кислотой — словом, все, что нужно для экспертизы. Да вот еще —почему-то велел не забыть мастеру захватить с собой двадцатифунтовую гирю точного веса. Зачем она ему — не знаю, но я обещал прислать с экспертом и гирю.
 — Вот что, господин Идельзак, этот тип, к Вам заходивший, мошенник, которого я давно выслеживаю. Мастера Вы своего к нему не посылайте, вместо Вашего эксперта пойдет к нему мой человек — вот он. Он некогда работал в ювелирном деле, но Вы, на всякий случай, освежите, пожалуйста, его познания по этой части, снабдите всем необходимым для экспертизы, не забудьте также и двадцатифунтовую гирю. Помните, господин Идельзак, что дело крайне серьезное, и я надеюсь, что Вы не откажете исполнить мою просьбу. Помните, что в случае чего и Вы можете отвечать перед законом.
 Идельзак нервно заговорил:
 — Помилуйте, господин Кошко, да я всей душой рад Вам помочь!..
 К семи часам наблюдение в Северной гостинице было усилено: бойкий разносчик обходил номера, предлагая вечерние газеты; трудолюбивый монтер, стоя на лесенке, исправлял в коридоре электрические провода; подвыпивший купец, покачиваясь перед стойкой в буфете, подробно рассказывал буфетчику о преимуществах рижской миноги над ревельской килькой. Кошко лично с пятью агентами наблюдал из полицейского управления за подъездом гостиницы. Ровно в семь часов появился «эксперт» и поднялся в номер к Амштетеру. Минут через десять к гостинице подъехали два извозчика. На одном восседали Лацкий и Шнейдерс, на другом — латыш Круминь с неизвестным человеком. На каждом извозчике в ногах у седоков виднелся чемодан.
 Их не без труда выволокли приехавшие и исчезли с ними в подъезде.
 Вскоре из гостиницы выбежал «газетчик» и доложил, что из четырех приехавших трое прошли в номер Амштетера с чемоданами, а четвертый, неизвестный, остался чего-то ждать в коридоре.
 Выждав около часа, Кошко с агентами быстро вошел в гостиницу и поднялся на второй этаж.. На разгуливающего по коридору сообщника мошенников был бесшумно накинут мешок. Затем с коридорной гостиницы сыщики подошли к двери Амштетера. Они постучали. К дверям кто-то подошел и спросил: «Кто там?»
 — Барин, Вам заграничная телеграмма, — раздалось в ответ.
 Замок щелкнул, протянулась рука, но в это время агенты сильно нажали на дверь и вшестером влетели в номер к Амштетеру.
 Им представилась картина, сильно напоминавшая последнее действие «Ревизора». Правда, действующих лиц было всего пятеро, но изумленная поза каждого из них удовлетворила бы, пожалуй, требования самого Станиславского.
 На столе у стены виднелись две пары весов, большие складные Амштетера и крохотные «эксперта». Тут же рядом с ними были выстроены в одну линию десять туго набитых кульков из крепкой, прекрасной выделки кожи. Пять из них были раскрыты, на других красовались увесистые пломбы с оттиском торгового дома « Братья Синюхины и Ко». На столе же виднелись какие-то комочки папиросной бумаги, и в одном из них, видимо, случайно развернувшемся, что-то блестело.
 — Что, мошенники, попались-таки наконец! —воскликнул Кошко.
 — Боже мой, Боже! Что теперь только будет? —взмолился Шнейдерс. — Ведь тут все наше состояние! Жена, дети — все теперь по миру пойдут!
 — Полно, Шнейдерс, валять дурака! Расскажите лучше, откуда раздобыли столько медных опилок?
 — Каких опилок?
 — Да тех самых, что запломбированы у вас в мешках.
 — Да помилуйте, это чистое золото!
 — Ну что я с вами буду тут разговаривать! Григорий Николаевич, расскажите, как было дело? — обратился он к агенту.
 Тот, сильно смущенный, проговорил:
 — К великому моему изумлению, господин начальник, я должен засвидетельствовать, что в мешках чистое золото, по крайней мере, вот в этих пяти, что распломбированы!
 — Что за вздор, Григорий Николаевич! Вы или рехнулись, или не умеете отличать золото от меди.
 — Господин эксперт говорит сущую правду, —вмешался Амштетер. — Я настолько уверен в том, что это золото, что готов хоть сейчас заплатить за него деньги! Да и вообще, я не понимаю, что Вам здесь нужно и кто вы такой?
 — Кто я такой, Вам скажет каждый из них, а нужно мне изловить мошенников, да, кстати, и сохранить вам не один десяток тысяч рублей! Но если это золото, то почему Вы, Шнейдерс, загримированы и переодеты ?
 — Потому, господин начальник, что сделка эта против закону, и я, на всякий случай, хотел скрыть свою наружность от покупателя.
 — Расскажите-ка подробнейшим образом все, чему вы были свидетелем, — обратился Кошко к своему агенту— «эксперту».
 — Ровно в 7 часов я вошел сюда. Амштетер любезно меня встретил, усадил, предложил сигару. Минут через 10-15 постучали и вошли вот эти господа с двумя чемоданами. «Ну, слава Богу, все обошлось благополучно, — сказал Лацкий, обращаясь к Амштетеру, —товар довезен, никто ничего не подозревает, кругом тихо и бояться нечего. Впрочем, мы нашего четвертого компаньона оставили здесь в коридоре на всякий случай. Чуть что подозрительное заметит — сейчас же нам постучит в дверь тремя громкими ударами. Так что, видите, господин Амштетер, мы все предусмотрели. Ну, что же, приступим к делу?» — "С Богом! — сказал Амштетер. Чемоданы были раскрыты, и из них извлекли вот эти десять мешков, тщательно запломбированных. «Тут пять пудов золота, — сказал Шнейдерс, — по двадцать фунтов в каждом мешке, как мы уже говорили». — «Прежде всего проверим вес, — сказал Амштетер и, разложив привезенные им весы, попросил у меня двадцатифунтовую гирю. —Не мог достать в Кенигсберге русской гири, у нас все на килограммы меряют».
 Он собственноручно взвесил каждый мешок, и каждый из них показал двадцать с небольшим фунтов. «Излишек веса падает на кожу и пломбу, — заявил Шнейдерс. — Мы продаем товар нетто, и здесь 20 фунтов чистого веса». После этого Амштетеру было предложено взять пробы из любых мешков. Он вперемежку отобрал пять из них и просил их открыть. Пока Шнейдерс снимал пломбы, Лацкий достал книжечку папиросной бумаги, вырвал из нее пять листиков и разложил на столе. Амштетер, засучив рукав, лично запускал руку в каждый из пяти мешков и, взяв по небольшой щепотке золота, разложил его по бумажкам. Когда с этим было покончено, Лацкий любезно протянул ему небольшую ногтевую щеточку и сказал: «У Вас, господин Амштетер, весьма длинные ногти, наверное. Немало крупинок попало под них, очистите их, а то, сами понимаете, что золото есть золото, что ему зря пропадать!». Амштетер утвердительно закивал головой и с помощью щеточки действительно лостал из-под ногтей несколько крупинок. После чего аккуратно каждую бумажку с золотом скрутил в шарик. Мы собрались приступить к химической экспертизе, как вдруг Круминь, все время жаловавшийся на простуду, сильно закашлялся. Приступ кашля был настолько упорный, что Амштетер предложил ему даже глоток воды, но он оправился, и мы было приступили уже к делу, как вдруг раздались три громкие удара в дверь. Я сразу решил, что четвертый компаньон, завидя Вас и Ваших людей, сигнализирует об опасности. Наступило страшное смятение: Амштетер схватил весы, Шнейдерс попрятал мешки с золотом под стол, Лацкий сгреб скрученные бумажки с пробами и запрятал их в жилетный карман, а Круминь пошел к двери за справками. Выйдя в коридор, он вскоре же вернулся сообщить, что товарищ их заметил двух подозрительных лиц в коридоре, а потому и стучал, но что он, видимо, ошибся, так как эта пара села на извозчика и благополучно уехала. «Этакий болван! — сердито сказал Шнейдерс— Только зря путает!» Все снова было приведено в порядок, причем Лацкий, спрятавший пробы в жилетный карман, предложил Амште-теру собственноручно извлечь их оттуда, что последний и не преминул сделать. Я и Амштетер попробовали золото на кислоту, и окисления никакого не произошло; прикинули количество его на золотники, оно вполне соответствовало обычной для золота норме. Амштетер проделал с пробами еще несколько манипуляций, и, наконец, мы оба пришли к выводу, что перед нами настоящее, чистейшее золото".
 — Что за черт! — сказал Кошко. — Этого же не может быть?!
 — Между тем это факт, господин начальник, золото — самое настоящее!
 — А ну-ка повторите ваш опыт при мне, — сказал он, взяв щепотку из ближайшего мешка.
 По внешнему виду взятая им проба действительно имела вид настоящего золота, тот же матовый цвет, то же строение крупинок, как будто бы совсем не похоже на медь.
 Однако, к изумлению Амштетера и «эксперта», взятая Кошко проба, смоченная кислотой, тотчас же окислилась и позеленела.
 — А ну-ка еще! — решил Кошко, взяв пробу из другого мешка.
 Результаты получились те же.
 Взволнованный Амштетер высыпал все золото из пяти бумажек на одну из чашечек ювелирных весов, на другую высыпал такую же кучку содержимого из мешков. Несмотря на приблизительно равное по объему количество металла в обеих чашечках, первая резко перевешивала.. Амштетер принялся убавлять золото из первой чашечки, когда объем его стал чуть ли не вдвое меньше кучки на второй чашечке, весы показали равновесие.
 — So-o-o! — протянул Амштетер. — Благодарю Вас, Вы спасли мои деньги!
 Игра была проиграна, запираться дальше было бесцельно, и мошенники чистосердечно признались.
 Оказалось, что кашель Круминя был сигналом для стука в дверь и необходимого переполоха. У Лацкого в жилетном кармане заранее были приготовлены десять сверточков с настоящим золотом, Когда Амштетер пожелал взять пробу из пяти мешков, то Лацкий незаметно переложил пять сверточков из жилетного кармана в карман брюк, оставив в жилете остальные пять. Схватив во время переполоха со стола отобранные Амштетером пробы, он сунул их не в жилетный карман, а в широкий, нарочно сделанный незаметно сбоку кармана прорез и спустил их под подкладку. Амштетер же извлек из его жилетного кармана настоящее золото, над которым и была проведена проба.
 … Так что не слишком много нового добавили современные проходимцы своей операцией «Разгон». Разве что меньше возни с медью, хлопот по добыванию опилок медных. Знание психологии —великая вещь. Вон как просто оказалось напутать участника незаконной сделки…




 ДВА СЛУЧАЯ В ПОЕЗДЕ


 В 1964 году в поезде, следующем до Ташкента, был задержан человек с 60-ю килограммами чистого серебра. Следы привели работников БХСС к одному из казанских секретных заводов. Поскольку предприятие относилось к «почтовым ящикам», проводить какую-либо разработку на его территории не представлялось возможным. Тем не менее, преступника удалось найти и задержать. При тщательном осмотре изъятого серебра на одном из слитков был обнаружен ясный отпечаток пальца, испачканного краской. Чтобы отыскать человека, оставившего его, пришлось провести дактилоскопическую экспертизу всех слесарей предприятия, работающих с гальваническими ваннами. Экспертиза установила, что отпечаток принадлежит слесарю по фамилии Чижов. Он признался во всем, назвав и имена соучастников.
 Руководил этой операцией начальник ОБХСС МВД Татарстана Николай Георгиевич Катаев.
 Железнодорожный экспресс «Владивосток —Москва» подходил к границе Иркутской области, когда проводница шестого вагона Мария Приходь-ко сообщила, что пассажирка Ирина Шадрина показала ей кусочки металла, похожего на золото. При этом она рассказала, что эти кусочки остались в ее хозяйственной сумке после того, как оттуда забрал свой тяжелый сверток мужчина по имени Михаил, с которым Ирина познакомилась несколько дней назад в автобусе маршрута Сусуман-Магадан и затем летела вместе с ним самолетом от Магадана до Хабаровска. При посадке в самолет Михаил положил с ее разрешения сверток в хозяйственную сумку, которую помогал нести. Договорившись ехать вместе и дальше, пошли за билетами на поезд. Неожиданно Михаил заволновался и, схватив свой сверток, куда-то исчез. Лишь в поезде Шадрина обнаружила в сумке те самые кусочки желтого металла, с которых и начинается эта детективная история. По словам Ирины, пару часов назад, идя в вагон-ресторан, она вновь увидела… Михаила, мирно беседовавшего в купе с какой-то женщиной.
 Начальник экспресса тут же по рации передал эту информацию дежурному по УВД Иркутской области, который уведомил начальника управления БХСС полковника милиции Соснина Аркадия Борисовича. Последний ни секунды не сомневался, что речь идет о незаконной перевозке похищенного золота и немедленно выделил двух опытных работников службы для проверки поступившей информации.
 По прибытии поезда в Иркутск они сели в шестой вагон и, опросив Шадрину, изъяли у нее в присутствии понятых принадлежащие Михаилу кусочки желтого металла. Затем попросили осторожно показать, где находится Михаил. В его купе произвели обыск и обнаружили продырявленный матерчатый сверток, в котором находилось 1800 граммов промышленного золота. Экспертиза показала, что золото, изъятое у Шадриной и Михаила, добыто на одном и том же прииске в районе реки Колымы у Сусумана.
 Михаила задержали. Выяснилось, что он житель села Вани в Грузии Мордех Патарашвили, в прошлом судимый за бандитизм и спекуляцию, последние два года нигде не работал.
 На допросах Патарашвили первоначально заявил, что к изъятому золоту никакого отношения не имеет. Но после очной ставки с Шадриной, разозлившись, что она «заложила» его, стал категорически утверждать, что получил сверток с золотом от Шадриной, с которой познакомился в пути следования из Сусумана в Магадан автобусом, и что она якобы попросила за вознаграждение довезти сверток до Свердловска.
 Стало очевидно, что он валит с больной головы на здоровую, но… это же право обвиняемого, давать или не давать правдивые показания.
 С первой попытки добиться от него признательных показаний не удалось. Предстоял кропотливый процесс доказывания его вины.
 Источник информации, находившийся с ним в одной камере, сообщил, что Михаил-Мордех «колоться» не намерен, чтобы не выдать своих друзей, и рассчитывает на мягкий приговор.
 На вопрос следователя, зачем он приехал в Магадан, Патарашвили заявил, что имел намерение устроиться в Сусумане на работу, но, узнав от местных жителей о страшных морозах и отсутствии фруктов, к которым он приучен всей своей жизнью, переночевал на вокзале и направился обратно в Грузию через Магадан.
 — Почему же вы не взяли с собой трудовой книжки? — спросил следователь.
 — На разведку приехал, — после некоторой заминки нашелся Патарашвили, нервничая все больше и больше.
 Установить на месте, кто похищал золото, пока не удавалось. Патарашвили по-прежнему настаивал, что получил его от Шадриной, хотя собранные доказательства свидетельствовали о том, что она к хищению золота отношения не имеет.
 В таком состоянии дело было направлено по месту совершения преступления, в Магаданский областной суд, так как сроки расследования истекли. Суд, признав Патарашвили виновным в хищении золота в особо крупных размерах (тогда один грамм золота стоил 10 рублей), приговорил его к двенадцати годам лишения свободы, повергнув его тем самым в шоковое состояние. Он никак не ожидал почти максимального срока наказания.
 Очутившись снова в камере и несколько прийдя в себя, Патарашвили обратился в Верховный суд с кассационной жалобой на суровость приговора, изложив всю правду, о которой умолчал на следствии. Теперь он писал, что, приехав в Сусуман, он остановился у своего знакомого односельчанина Чагашвили, который уже несколько лет работал в торговой сети города. Тот в задушевной беседе за накрытым столом посетовал, что грузину работать в Сусумане очень сложно, а условия жизни «просто невыносимы».
 — У меня есть знакомый, — продолжал он после третьей рюмки, — который работает на прииске «Бурхала», тоже грузин, Адамия, с его помощью ты смог бы разбогатеть в один миг.
 — Что, он сможет помочь устроиться на работу на прииске?
 — Нет, у него имеется припрятанное золотишко, и он хорошо заплатит тому, кто доставит его в Грузию.
 Патарашвили согласился выполнить эту «курьерскую» работу, и они на такси поехали с односельчанином на прииск, где Адамия вручил ему сверток с золотом, пообещав хорошо заплатить за доставку в самой Грузии, куда он должен приехать через пару недель.
 Суд возвратил дело на доследование. Следователь прокуратуры Магаданской области А.Б. Лорман, приняв дело к производству, поручил проверку достоверности показаний Патарашвили местным работникам БХСС.
 К этому времени Чагашвили и Адамия, видимо, узнав об аресте Патарашвили, уже выбыли за пределы области, направив стопы скорее всего в родную Грузию.
 Работники БХСС начали с того, что оперативным путем получили фотографии Чагашвили и Адамия, которые были предъявлены Патарашвили. Тот опознал компаньонов. Во время выезда с подследственным в Сусуман и на прииск, Патарашвили показал места, где жили грузины.
 Золото, изъятое у Патарашвили, было доставлено на прииск «Бурхала», где проведена геологическая экспертиза. Специалисты подтвердили, что золото добыто на том участке, где рабочим промысловой установки был Адамия.
 Опросили всех рабочих, трудившихся вместе с Адамия на участке. Двое из них показали, что Адамия предлагал похищать золото и продавать ему. Водитель такси подтвердил, что возил двух грузин на прииск, по фотографиям он опознал Патарашвили и Чагашвили.
 При наличии таких данных прокурор области разрешил следователю и двум работниам БХСС выехать в Грузию, дав санкцию на арест Адамия и Чагашвили. Опергруппа приехала вначале в город Цхакая, где жил Адамия, и с помощью местных оперативников задержала его.
 На первом допросе Адамия отрицал участие в хищении золота и даже заявил, что он в глаза не видел ни Патарашвили, ни Чагашвили. Это лишь укрепило убеждение следователя в его причастности к преступлению.
 Во время обыска в его квартире обнаружили пять золотых часов и другие ценности, а также документы, подтверждающие, что он два года работал на Крайнем Севере и его официальная зарплата составила пять тысяч рублей. Изъяты были также маленькие аптекарские весы, на которых взвешивают золото старатели. Несложно было сопоставить все это с тем фактом, что по возвращению в Грузию он купил новый дом за десять тысяч рублей.
 На следующий день Адамия на допросе под натиском неопровержимых доказательств признал свою вину и собственноручно изложил, как ему удалось похитить 1300 граммов золота, которые он продал Патарашвили. Показания его были очень важны для следствия, хотя чувствовалось, что он и не говорит всей правды.
 Адамия был арестован, а изъятые при обыске весы отправили на экспертизу, которая подтвердила наличие на них следов золота, что стало одним из важнейших доказательств вины Адамия.
 Чагашвили жил в городе Чиатура. На втором допросе он признал, что в августе 1963 года к нему в Сусуман приезжал Патарашвили и попросил найти Адамия. О хищении золота он, якобы, ничего не знает. В ходе допроса обмолвился, что приехал в Сусуман с неким Гого-нишвили, который через год вернулся в Грузию. Местные оперативные работники помогли установить Гогонишвили и выяснили, что он является близким другом арестованного прокуратурой Грузии организатора крупной шайки спекулянтов валютой Ройнишвили, хорошим знакомым которого оказался и Патарашвили.
 Гогонишвили был вызван в милицию работником паспортного стола. Когда он явился, зная, что Чагашвили и Адамия арестованы, и увидел удостоверения работников магаданской милиции, он предположил, что и его сейчас арестуют. Он сам начал разговор об арестованных и, чтобы обелить себя, но не зная, какими материалами располагает следствие, стал давать важные показания о том, что поехал с Чагашвили в Сусуманский район по прямому указанию и на средства Ройнишвили для установления контактов с работающими на приисках лицами, в основном, грузинами, которые согласились бы похищать золото. В Сусумане он познакомился со своим земляком Адамия, который рассказал, что незадолго до этого продал восемь килограммов золота за тридцать тысяч рублей, и пообещал достать для них столько его, сколько потребуется. Чаганишвили известил об этом Ройнишвили, и тот прислал для покупки золота Патарашвили.
 Все становилось на свои места. Дело разрасталось, как снежный ком.
 В результате кропотливого и самоотверженного труда следственно-оперативной группы были арестованы, а затем и осуждены шестеро матерых преступников, похитивших и частично реализовавших более двенадцати килограммов золота.




 УХИЩРЕНИЯ НЕ ПОМОГАЮТ…


 Как бы предчувствуя странную и опасную для слабых людей судьбу свою, золото из недр земли давалось далеко не всем желающим, добывалось тяжкими трудами. Сколько приходилось поработать и кайлом, и промывочным лотком жаждущему добыть крупицы редкостного этого металла! Не зря же и называют с давних пор золотодобытчиков «старателями».
 Самое большое счастье для них — это найти самородок: кусочек золота весом более одного грамма. Бывают они и в несколько граммов. Самородки, которые потянут за килограмм, — редкость, а больше десяти — считаются уникальными и, как правило, их помещают в музеи.
 Самые крупные самородки были найдены в Австралии — «Плита Хольтермана» (285 кг) и «Желанный незнакомец» (71 кг).
 Рассказывают забавно-печальный случай, происшедший с двумя американскими старателями. В некой отдаленной местности они искали золото. Шел день за днем — никаких результатов. Кончилась еда, одежда превратилась в лохмотья. Один не выдержал тягот и умер. Другой стал рыть своему компаньону могилу — и наткнулся на огромный самородок весом 36, 3 кг. Он назвал свою находку именем покойного друга — «Оливер Морган» и только на платном показе самородка заработал состояние.
 Самый большой российский самородок нашли сто с лишним лет назад на Царево-Александровском прииске. Исполину дали имя «большой треугольник» , и весил он 36, 2 кг.
 В 1824 году на Урал приехал император Александр 1 . Он отправился на прииск и пожелал «попытать счастья». Ему дали в руки кайло. Император разделся, выбрал место и стал работать. После нескольких ударов к его ногам упал золотой самородок весом более 10 кг. То ли наш император был такой счастливый, то ли все очень удачно было подстроено, но факт остается фактом, хотя и крайне редким.
 Чего-чего, а уж стараний приходилось старателю выложить немало, пока соберется в заветном мешочке, носимом потаенно в дальних уголках одежды, тяжелый, но радующий сердце груз. Вот только добыть-то золото — это еще полдела. Как доставить его в жилые места из дальних и гиблых мест, где оно укрывалось от жадных взоров людских?! Подстерегали старателя на обратном пути не одни лишь хищные таежные звери. Куда страшнее были звери двуногие, охотящиеся на себе подобных. Им тоже приходилось страдовать в условиях трудных, если не сказать большего: надо было изучать потаенные старательские тропы, подолгу караулить счастливцев, возвращающихся с добычей, да и отнять-то у крепких мужичков ( а слабым золото в руки не давалось!) драгоценную их кладь —далеко не простое дело. Тоже нужны и смелость, и сноровка, и звериная сторожкость не меньшая, чем у самих старателей, чтобы раньше времени не выдать своего укрытия. Напасть внезапно, решительно, безжалостно… Сколько трагедий повидали лесные тропы Забайкалья, Приамурья и Приморья, любых других мест на земле, где «золото роют в горах», как поется в старинной песне!
 А доберется старатель живым до «жила» от таежных открытых им золотоносных жил или россыпей — тут на него накинутся другие хищники — скупщики, торговцы. И напоят, и накормят, и ублажат по высшему классу — только бы расплатился желтым металлом, в каждой крупице своей сохраняющем редкостные свои свойства. А старатель, одичавший в дальних своих странствиях, рад выплеснуть чуть не всю душу свою первому встречному-поперечному, утопить накопившееся злое одиночество в компании «друзей», подчас только что подвернувшихся случайно, — и течет звонким ручейком золотишко, добываемое по крупицам, течет в чужие широкие карманы, проматывается в несколько дней, чтобы голод и жажда удачи снова затем погнала старателя в дальние дали. Об этом немало написано ярких страниц в романах прекрасных русских писателей Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка («Золото» и «Приваловские миллионы») и Вячеслава Шишкова («Угрюм-река») и многих других.
 При советской власти тяжелую свою руку наложило на добычу и сбыт золота государство. Добывать — добывай, но сдать золото обязан только государству, по государственным ценам. Существовали для старателей так называемые «боны», по которым можно было купить все, что угодно, даже в голодные годы страшной войны. Помнятся нам, к примеру, тяжелые литые плитки шоколада «Гвардейский», которые были в пограничном Забайкалье только в магазинах треста «Забайкалзолото», —тогда, когда за хлебом, с карточками, нужно было выстоять долгие очереди… Но не шибко-то щедро расплачивалось государство с добытчиками золота. И норовили самые опытные, хитрые и алчные из них любыми путями переправить золотишко в центральные районы, где перепродать его, да еще верным, знающим людям, можно было вдесятеро дороже. И придумывались для этого способы самые хитроумные…
 Вот к чему привела однажды случайная встреча старых однокашников.
 Один из них — старатель, ранее осужденный на два года лишения свободы, как раз за попытку незаконного сбыта золота. Другой подвизался поближе к небесам, в авиации. Посидели в ресторанчике, повспоминали счастливые детские годы свои. А потом разговор как-то вырулил на тему, волнующую куда больше, чем давно прошедшие года.
 — Есть у меня, скажу лишь тебе по большому секрету, килограммов девять лично мною добытого золота. Лично мною, заметь, в трудах тяжких добытого. Сможешь доставить его в Москву — доход пополам!
 — Но ведь это уголовщина?
 — Какая уголовщина?! Я же говорю: мое золото. Сколько пота моего пролито ради него, сколько трудов положено. В каких жутких условиях, ты бы знал! Неужели же я не заслужил спокойной хорошей жизни хоть в старости?
 Авиатор знал, что в аэропортах — тщательный досмотр, есть даже специальный прибор, реагирующий лишь на золото. Но, соблазнившись, задумался. Неужели ему, знающему специфику аэро-флота изнутри, ничего путного в голову не придет? Вспомнил, что в туалете самолета бачок устроен так, что не промывается, а просто выбрасывается. Их зарывают в землю в особо отведенных местах.
 Когда старатель узнал, что нужно будет в Москве «поковыряться в говне» после разрядки бачка, он предложил грязную эту работу поручить своему бывшему сокамернику. Тот согласился не раздумывая. Но… тут же предложил в Москве «кинуть» третьего компаньона, авиатора, — половина ведь больше одной трети. Старатель не захотел все же выглядеть подлецом в глазах друга детства.
 Вот так по-новому зазвучала классическая тема золота и туалетов..
 Впрочем, вернемся к «нашим баранам». Спрятав золото в бачке и пометив бачок специальным знаком, авиатор вмонтировал его в лайнер, отлетающий в столицу. Этим же рейсом летел он сам, пристроив и двух своих компаньонов.
 Случилось так, что рядом с ним в салоне оказалась молодая красивая женщина, которая бросилась ему в глаза еще в ресторане аэропорта. Она незамужняя, он неженатый. Разговор сам собой стал приобретать взаимно заинтересованный характер. Но вот красивая попутчица удалилась на время в туалет, а вернулась в слезах.
 — Что с Вами? Случилось что-то?
 — Кольцо… Я уронила в умывальник фамильное кольцо с бриллиантом!
 Успокоила ее стюардесса: в Москве сумеем его обнаружить, такие факты уже бывали. Но встревожился уже авиатор. Он предложил спутнице купить такое же кольцо, даже два! Лишь бы не «терять времени из-за такого пустяка». Встревожились и его компаньоны, узнав об этом несчастном случае. Бывшие уголовники решили даже каким-либо способом избавиться от красавицы при первой же посадке. Но авиатор начеку — и предупреждает убийство.
 Судьбе угодно было еще круче завернуть этот сюжет. На борту лайнера оказалось трое террористов, которые объявили об угоне самолета и потребовали приземлить его в Турции. Самолет совершил все же посадку на дозаправку, в том месте, где уже поджидал ОМОН, который, не без посильной помощи наших героев, отнюдь не заинтересованных в незапланированном путешествии в какую-то Турцию, обезоруживает террористов. Операция не обошлась без жертв: пострадал именно авиатор от взрыва гранаты. Его помещают в госпиталь, где его навещает та самая красавица, позабывшая в вихре этаких-то приключений о злополучном кольце (как позабыла, к счастью для наших героев, и стюардесса).
 После выздоровления авиатора наши «друзья» идут отыскивать контейнер. Найти помеченный бачок им удалось.
 — Сколько хлопот из-за одного кольца! — воскликнула красавица, когда авиатор вернул ей ее пропажу. Она по достоинству оценила верность и мужество своего рыцаря.
 А вот разбогатеть компаньонам все же не удалось. Во время первой же попытки реализовать металл работники службы БХСС задержали неудавшихся «бизнесменов», которые по неопытности сразу вышли на информатора службы БХСС — он именно с такой целью крутился возле ювелирных и скупочных магазинов…
 Подобных историй, где с затейливыми небылицами переплетается самая доподлинная быль, вам десятками могут рассказать работники отдела БХСС, занимающиеся борьбой с хищениями и незаконным сбытом драгоценных металлов и камней.




 ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ


 На протяжении всей истории России золото было не только основой ее финансовой системы, но и ее главным стратегическим резервом. Поэтому золотой запас страны оберегали и накапливали все правители России, за исключением М. Горбачева. В период перестройки настолько обострилось экономическое положение страны, что ему пришлось продать за рубеж часть стратегического золотого запаса, чтобы как-то спастись от краха.
 Три ранее существовавших золотоперерабатывающих завода в Новосибирске, Красноярске и Щелкове перестали удовлетворять растущие потребности страны в драгоценном металле. В 1989 году правительство Николая Рыжкова приняло решение о строительстве недалеко от Москвы в городе Касимове Рязанской области нового более мощного завода по переработке золотого сырья.
 Работа велась ударными темпами, и уже в 1991 году завод дал первый металл, для обеспечения сохранности которого были приняты беспрецедентные меры: двойной забор из колючей проволоки, современные технические средства защиты, батальон внутренних войск. Каждый выходящий с завода проходил тщательный осмотр, раздевали чуть ли не догола.
 Строительство и ввод в строй завода-комбината буквально перевернуло жизнь провинциального городка. Половина городского населения (если не все оно) была связана с работой завода. Многие жители меняли квалификацию, чтобы быть причастными к высокооплачиваемому трудовому коллективу завода.
 Предприятие набирало обороты, отчитываясь из квартала в квартал о новых и новых успехах. И вдруг город потрясло страшное известие: в лесу обнаружен сильно изуродованный труп мужчины со следами пыток. Не успели успокоиться провинциальные страсти, как стали появляться подобные трупы то в одном, то в другом местах. Город, где даже убийство на бытовой почве было крайней редкостью, буквально замер в ожидании «конца света». По вечерам, не то что ночами, на улицу не выходили даже самые смелые. Ни местная власть, ни печать и радио не могли объяснить причины столь страшных преступлений.
 Затем люди стали исчезать бесследно. Милиция не могла выявить хоть какую-то закономерность: жертвами преступников становились люди разных профессий и социального статуса. Бесследно исчезли: преуспевающий владелец шашлычной Джуманиязов, предприниматель Словецкий, рабочий одного из предприятий Масков. Остались лишь принадлежавшие им машины со следами крови. Вскоре на окраине города зазвучали выстрелы. Складывалось впечатление, что киллер беспощадно расправляется со всяким, кто оказывается на его пути. Похороны людей, умерших насильственной смертью, стали обычным явлением.
 Чуть ли не вся милиция Рязанской области безрезультатно искала убийц. Местные милицейские аналитики пытались найти причины бедствия, обрушившегося на город, но, к сожалению, не было среди них ни Шерлока Холмса, ни хотя бы Анастасии Каменской, которая, наверное, в два счета связала бы все с заводом и нашла бы каналы хищения золота, из-за которого и творился весь этот беспредел.
 Наконец, тревожным положением в городе обеспокоились и столичные власти. Ситуация в Касимове стала предметом рассмотрения на коллегии МВД России. Обсуждение было долгим и продуктивным. Подводя итоги дискуссии, тогдашний министр Виктор Ерин связал всю серию убийств с деятельностью нового комбината, приказав тщательно обследовать все входящие в него предприятия и найти возможные каналы утечки драгоценного металла.
 В город была командирована большая бригада работников центрального аппарата министерства из различных его служб, а также специалистов гражданских ведомств. Работа бригады была организована настолько бездарно, что не были приняты во внимание даже очевидные факты задержания лиц с похищенным золотом, недостача которого, конечно, не была зафиксирована, а работа охраны завода была признана… безупречной. Выводы бригады на некоторое время обезоружили сыщиков, пытавшихся найти каналы утечки золота и пресечь гибель людей за этот «презренный» металл.
 Каково же было удивление всех участвовавших в обследовании завода, когда спустя полтора месяца в Нижнем Новгороде были обнаружены не граммы, но килограммы касимовского золота.
 Начальник управления БЭП УВД Нижегородской области полковник милиции Сибирев Петр Иванович 9 февраля 1993 года проводил оперативное совещание с личным составом управления, когда дежурный по УВД сообщил о задержании милицейским нарядом двух иногородних граждан, пытавшихся взвесить на обычных весах несколько слитков из желтого металла в продовольственном магазине.
 Интуитивно осознав, что речь идет о серьезном экономическом преступлении, Сибирев прервал совещание, уточнил место нахождения магазина и лично выехал на место происшествия, захватив с собой двух опытных оперов.
 Взглянув на слитки, Петр Иванович сразу понял, что перед ним золото. За годы службы он несколько раз занимался материалами о хищениях промышленного золота, но впервые видел драгоценный металл в таком количестве — чуть больше килограмма. Проверив документы у задержанных —ими оказались жители Рязанской области Аганов и Сбитнев — и убедившись, что они забрели в магазин случайно и у них нет тут сообщников, Сибирев приказал доставить задержанных, золото и свидетелей в управление. Началась кропотливая работа по изобличению задержанных. Допрос их был поручен самым опытным сыскарям, а затем следователям.
 Сибирев отлично знал, что у золота есть необычное свойство: его частицы с одного места добычи похожи, как близняшки, а в то же время сильно отличаются от золотинок, найденных на другом прииске. Даже на одной реке, но на разных участках или на разном расстоянии от дна золотинки будут различны. Раньше он сталкивался именно с золотниками, похищенными с приисков. Сейчас перед ним лежал почти килограмм явно промышленного металла. Следовало провести экспертизу, чтобы убедиться, что это — золото, и главное — с какого завода оно похищено. Надо было учитывать, что преступники при операциях с золотом иногда прибегают к различным подделкам, имитируя под золото обрубки или слитки меди, латуни, бронзы. «Самородки», отливаемые из этих металлов, по форме и цвету напоминают золотые. То обстоятельство, что задержанные были жителями Касимова Рязанской области не вызывало сомнений о принадлежности металла недавно открытому в городе золотоперерабатывающему комбинату. Но это были пока догадки.
 Часть металла с нарочным отправили в Москву в научно-исследовательский институт МВД РФ для проведения экспертизы.
 К этому времени задержанные стали давать развернутые показания, которые всех повергли в шок. По их словам, они давно скупают по дешевке золото, похищенное с Касимовского комбината, и реализуют его по всей стране. Вот только в Нижнем Новгороде были случайно задержаны. За полгода им удалось реализовать 22 килограмма драгоценного металла!
 На вопрос: «Кто вам передавал похищенное золото для реализации?» — задержанные ответили в один голос: «Золото мы брали в тайниках, расположенных около комбината, туда же складывали полученную от его реализации валюту. О наличии золота в тайниках узнавали по телефону. Никого из участников хищения в лицо не знаем».
 Дело приобретало государственное значение и межрегиональные масштабы. Такого количества похищенного золота прежняя практика правоохранительных органов еще не ведала. Ранее суды приговаривали к высшей мере наказания даже за несколько граммов похищенного металла. А тут десятки килограммов…
 «Наверное, время изменилось, — с горечью думал Сибирев, — воровать стали более нагло и по-крупному. Что-то очень опасное творится в стране. Нефть, алюминий, теперь и золото… Растащат гады державу».
 Дело было направлено в Рязанскую область — по месту совершения преступления, где его материалами воспользоваться не сумели: засаду по месту хранения похищаемого золота не организовали, прослушивания домашних телефонов Аганова и Сбитнева не обеспечили.
 Ошибок, вынужденных и не вынужденных, в этом деле было допущено немало, почему оно и приобрело длительный характер, проще говоря, растянулось на несколько лет.
 Чтобы избежать хотя бы части возможных ошибок и держать дальнейшую проверку на контроле, Сибирев направил в ГУЭП МВД РФ спецсообщение, в котором изложил все обстоятельства возникшего у них дела.
 Через два дня это спецсообщение лежало на столе заместителя начальника Главка Ивана Григорьевича Сардака, курировавшего в тот период именно это направление деятельности. Непримиримый к пороку, талантливый руководитель, опытнейший борец с мафией, Иван Григорьевич Сардак с каждой прочитанной строчкой все сильнее сжимал кулаки. Дочитав, твердо решил самому ехать в Касимов, чтобы раз и навсегда пресечь разворовывание самого ценного достояния страны. Начальник Главка, к которому он обратился с этим предложением, охладил его пыл, напомнив, что ему предстоит вскоре командировка в США по не менее важному делу.
 Вернувшись в свой кабинет, Иван Григорьевич долго думал, кого же направить в Касимов вместо себя. Остановился на молодом, но очень перспективном работнике Сергее Федоровиче Скворцове, которого уважал за трезвый ум, смекалку и неподкупность.
 Скворцов выехал в Касимов.
 В это время в городе работали две оперативные группы. Всей оперативной работой на территории завода руководил заместитель начальника ОБЭП УВД Рязанской области В. Лапушкин. Борьбу с реализацией золота на «черном рынке» еще ранее осуществляла группа оперативных работников во главе с начальником Касимовского РУБОПа А. Сорокиным.
 Тщательно изучив наработанные ими материалы, Скворцов убедился, что взаимодействие между группами налажено слабо, и сделал все возможное, чтобы они стали работать дружнее. Лучших сотрудников он привлек к повторной проверке завода. Все на заводе выглядело внешне идеально: всех работников, выходящих из зоны "А" в зону "Б" , проверяют, раздевая до трусов, охрана, по заключению московской бригады, подозрений не вызывает. Однако внезапная проверка подвалов и всех укромных мест зоны "А" позволила обнаружить рабочую перчатку, в которой преспокойненько лежало два килограмма золота.
 «Как же это попадает за пределы завода? — лихорадочно думал Скворцов. — Не по воздуху же…» Ему вспомнился случай, описанный в одном из «Информационных бюллетеней» Главка. На гранильно-алмазной фабрике один из гранильщиков, воспользовавшись тем, что идущих на фабрику рабочих не проверяли, приносил на работу голубя, которого прятал в туалете. Во время перерыва брал самый крупный алмаз, привязывал к ножке голубя — и выпускал того в форточку.
 Но золото — не алмаз, даже небольшой его кусочек не поднимет не то что голубь — орел. Должен быть простой, но реальный путь утечки металла с завода. Ведь было уже хорошо известно, что золото продавалось на «черном рынке» килограммами. Всех, кто занимался в городе золотым бизнесом, звали «золотушниками». И таких было немало.
 Жизнь в Касимове била ключом. Повсеместно росли особняки-дворцы, которые и не снились буржуям в какой-нибудь Калифорнии. За многочисленными автомашинами последних европейских марок почти не видно наших «Жигулей» или «Москвичей». Женщины стали одеваться по последней парижской моде.
 Все это было бы отрадно, когда бы не было так больно, ибо совершенно ясно было, что в основе такого великолепия лежит ворованное золото, в котором так нуждается реформируемое государство.
 Сергею Федоровичу было уже хорошо известно, что похищаемое с завода золото хранится в тайнике, где по телефонной наводке око берется сбытчиками, а многочисленные факты гибели людей объясняются обычными бандитскими разборками. Ему удалось зафиксировать в городе представителей Рязанской, Солнцевской и других бандитских группировок.
 Из Главка поступила ориентировка, что установлены факты вывоза российского золота за рубеж: в Эстонию, Литву и другие близлежащие страны.
 А завод между тем процветал. В 1994 году он дал казне 100 тонн золота и 1000 тонн серебра.
 Надо было поторапливаться с работой оперативных групп, потому что «крохи» с такого пирога становились все крупнее. Финалом разработки группы сбытчиков стал арест жителей города Баранова, Бычковой и Аракеляна. Им предложили честную игру: максимально смягчить наказание за полное раскаяние и чистосердечное признание. Они стали давать показания, но все же не прояснили главный вопрос: кто и как выносил золото с завода?
 Удалось лишь возместить часть нанесенного ущерба. Баранов добровольно сдал 20 тысяч долларов. Спрятанную в картошке валюту выдала и Бычкова, а вот Аракеляну сдать валюту не удалось, ибо его успел обокрасть шестнадцатилетний племянник, случайно узнавший о тайнике. Он продал килограмм золота за 25 тысяч «баксов» и, охваченный угарным безумием Золотого Тельца, стал вести распутную и «развеселую» жизнь, проводя дни и ночи в ресторанах и казино. Когда его задержали, у него уже не было ни копейки, и работники милиции вынуждены были купить ему билет на поезд к месту следствия за свой счет.
 Некоторые результаты оперативной работы обеспокоили главарей бандитских групп. Вскоре С. Скворцов почувствовал за собой слежку, а затем грубый мужской голос с блатным оттенком в лексике предложил ему срочно покинуть город и получить за это сорок тысяч долларов, а также иномарку последней модели в придачу.
 Предстояло обеспечить свою безопасность и уже в более сложных условиях выполнить задачу. Правда, на некоторое время пришлось-таки выехать в Москву.
 В это время В.Лапушкин, прочтя уйму литературы и глубоко проанализировав ситуацию на заводе, наконец-то кое-что понял: в плавку после взятия пробы добавляется медь. Он догадался, что не случайно плавильщика Клевцова на заводе все называют «академиком». Он слышал эту кличку неоднократно, но не придавал значения, а квалифицированной агентуры у него в плавильном цехе не было. И тут он допустил оплошность, чуть ли не официально отдав на анализ последнюю плавку Клевцова. Бандиты были начеку. Попытка задержать алхимика не удалась: его труп был обнаружен в лесу с пулей во лбу. Мафиози заметали следы. Парадоксально, но факт: человек, давший преступному миру десятки, а может и сотни килограммов драгоценного металла, закончил жизнь с куском отнюдь не драгоценного металла в голове.
 На похороны «академика» Клевцова собрался весь преступный мир города. Скворцов организовал негласное фотографирование мафиози, хотя многих уже знал в лицо. Во время траурного шествия он увидел даже одного из главных киллеров Касимова. Подумал: «Накрыть бы всех сразу!». К сожалению, оснований к задержанию тогда еще не было. Бандиты на траурной сходке высказывали даже намерение «мочить ментов». Угроза эта не осуществилась. Их примитивный мозг был занят другим — как бы восстановить прекратившуюся утечку золота с завода. Поиски новых способов Ничего не дали. Вернулись к старому проверенному методу. Однако теперь медь из плавильного цеха убрали. Пришлось приносить ее на завод в специально сделанных поясах, путем запугивания и шантажа «вербовать» новых плавильщиков. Но это происходило уже под контролем.
 В конце марта 1996 года узнали, что на заводе готовится вывоз большой партии золота. Решили задержать всех расхитителей с поличным. К этому времени уже был известен большой крут подозреваемых. Знали также, что выносит металл из тайников зоны за пределы завода один из руководителей охраны капитан внутренних войск "К", которого бандиты заставляли это делать под угрозой убийства сына.
 Чтобы ускорить операцию, В. Лапушкин через своих людей на заводе распустил слух, что утром «милиция будет делать большой шмон всех потайных мест».
 С вечера в багажниках служебных автомашин оперативники проникли на территорию завода. В два часа ночи зафиксировали сброс драгоценного металла в предполагаемой зоне. Начались задержания.
 Мне не хочется называть многочисленных участников разворовывания народного достояния, среди которых оказался даже тренер заводской футбольной команды, бандитов и киллеров — коршунов, несколько лет терзавших завод и город, а на суде топивших друг друга. Будь прокляты их имена! Но необходимо подвести некоторые итоги.
 На скамье подсудимых оказалось 120 человек. У преступников изъято 500 тысяч долларов. Установлено, что с завода было похищено 400 килограммов золота.
 И самое главное. Стало очевидно, что Золотой Телец, несколько лет витавший над древним русским городом и развращавший души людей, никому счастья не принес. Да и не мог принести.




 СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ?


 Один из самых опытных и талантливых работников службы БХСС-БЭП Геннадий Александрович Корнилов, с которым меня судьба неоднократно сводила в работе по крупным делам (ныне он работает начальником отдела ГУБЭП МВД РФ), узнав, что я собираю материалы для книги о борьбе с хищениями золота и драгоценных камней, вспомнил эпизод из своей ранней служебной деятельности, в бытность оперуполномоченным в Дагестане.
 Было это осенью 1966 года. Однажды в машину жителя Махачкалы «К», подрабатывающего частным извозом, сел в районе аэропорта основательно подвыпивший очередной клиент и заплетающимся голосом потребовал:
 — Шеф, поехали?
 — Куда?
 — Прямо!
 По пути в город пассажир всё время болтал что-то несвязное и пытался петь. Въезжая в город, водитель ещё раз спросил, куда его доставить. В ответ — мычание и лишь одно понятное слово: «Прямо!». Минут двадцать покатавшись по городу, хозяин автомашины автоматически наконец забеспокоился —кредитоспособен ли его пьяный клиент.
 — Деньги у тебя есть? — стал он добиваться ясного ответа.
 — Н-не беспокойсь, я… засыплю тебя зо-о-лотом!
 Вечерело. Надо было принимать решение, куда девать пьяницу, который преспокойненько посапывал рядом.
 Кое-как растолкав его, «К» потребовал:
 — Давай деньги и выметайся, мне домой пора!
 — Денег нема, — с трудом ворочая языком, объяснялся клиент, — а вот золота кусок я могу тебе дать, если… если ты довезёшь меня до ближайшего ресторана.
 При этом он достал из-за пазухи полотняный мешочек и показал кусок жёлтого металла.
 «К» подъехал к ресторану, но, увидев двух дежуривших там милиционеров, решил сказать им, что в машине находится пьяный субъект, который хвастается мешочком золота.
 Милиционеры переглянулись с усмешками и, не желая заниматься «не своим делом», предложили отвезти пассажира прямёхонько в вытрезвитель. Когда «К» стал возмущаться, на него наорали и пригрозили забрать обоих, если сейчас же не уберутся вон. Пришлось уехать и искать вытрезвитель. Один из милиционеров всё же сообразил позвонить дежурному и сказать о золоте, которое сейчас следует со своим владельцем в медвытрезвитель.
 В тот вечер Геннадий Корнилов, как обычно, засиделся на работе, и дежурный передал информацию именно ему. До вытрезвителя было недалеко, и он оказался там раньше злополучной машины.
 Вместе с дежурным по вытрезвителю они обыскали пассажира и обнаружили мешочек с «жёлтым металлом» и паспорт на имя Мамаева, жителя села Энажево в Ингушетии.
 В присутствии понятых мешочек был опечатан и взвешен — в нём оказалось полтора килограмма «металла, похожего на золото», говоря языком протокола. Мамаев под охраной был помещен в вытрезвитель. Утром эксперт научно-технического отдела без труда определил, что в мешочке — настоящее промывочное золото. Следователь Рафик Софии возбудил уголовное дело по факту обнаружения похищенного с прииска золота. Мамаев был водворён в КПЗ.
 На первом же допросе он показал, что золото ему передал проживающий в Назрани брат для реализации ювелирам или стоматологам в Махачале, куда он вчера и прибыл местным авиарейсом. В аэропорту пошёл в ресторан перекусить и встретил там земляка, с которым прилично выпил на все имевшиеся наличные свои деньги. «Остальное помню смутно. Вам оно известно лучше», — закончил он свой, на первый глаз правдивый, рассказ.
 Ответ на запрос, посланный в Ингушетию, был краток: в республике проживаю три брата Мамаевых, которые давно на учёте в милиции как валютчики. Один из братьев в это время находится в городе Сусумане Магаданской области. Второй — недавно вернулся с Дальнего Востока и находится дома.
 Корнилов и Софии срочно вылетели в Назрань с постановлением о проведении обыска у второго брата. На месте им выделили в помощь ещё двух оперов, по опыту зная, что золото прячут тщательно, а на обычный металлоискатель оно не реагирует.
 Добровольно выдать золото и другие ценности Мамаев-старший наотрез отказался. Проживал он с семьёй в небольшом собственном доме. Перерыли, казалось, всё — безрезультатно. Но рук не опустили. И к вечеру Геннадию Александровичу повезло — в печной трубе он обнаружил тайник, где хранилось ещё полтора килограмма золота. Улов был на славу!
 Мамаев признался, что привёз его из Сусумана, где его скупал младший брат, почти постоянно находившийся там, и половину отдал другому брату для реализации в Дагестане.
 Таким образом, часть работы по документированию возможного сбыта похищенного золота была завершена. Москва дала команду доставить изъятое золото и материалы уголовного дела в столицу.
 Понадеявшись на авиацию (в то время был прямой рейс Махачкала-Москва), без какой-либо дополнительной охраны, с одним пистолетом на двоих, Корнилов и Софии вылеьели в столицу. В полёте случилось непредвиденное: забарахлил один из моторов, самлёт произвёл вынужденную посадку в Ростове-на-Дону. Предстояло провести в здании аэропорта ночь с тремя килограммами золота в вещевом мешке. Страху натерпелись на всю оставшуюся жизнь. С «золотым» мешком не расставались ни на миг, забившись в самый дальний угол просторного помещения и заняв круговую оборону. Какие только мысли не лезли в голову: самолёт испортили сознательно и специально посадили в городе, известном своим криминалитетом; другого самолёта не предоставили, так как предполагалось ночное нападение… К счастью, страхи оказались беспочвенными. Утром подали самолёт, и они через два часа были в Москве, где их ожидала служебная машина МВД.
 Проведённая экспертиза подтвердила, что золото добыто в Сусумане и указала даже конкретную драгу. Из Главного управления БХСС в Магадан срочно вылетел опытный специалист Анатолий Зубарев, которому оперативным путём вскоре удалось установить конкретных расхитителей драгоценного металла. Пришлось арестовать ещё трёх человек и доказать их преступную связь с братьями Мамаевыми.
 Теперь мы можем порассуждать: случайно или закономерно было раскрыто это преступление ? Начнём сначала:
 — когда Мамаев прилетел в Махачкалу, имея полтора килограмма золота, и встретил земляка —это, конечно, случайность. Но вот он напивается до скотского состояния — это уже закономерность, так как давно был потенциальным алкоголиком, заливающим спиртным страх о того, что занимается неблаговидным делом; —то, что Геннадий Корнилов оказался в нерабочее время в служебном кабинете — это, скорее, закономерность, ибо он всю жизнь уходит с работы не раньше девяти часов вечера; —авария самолёта — без сомнения, случайность, наша авиация тогда работала надёжно, хотя и тут можно найти определённую закономерность (может, судьба хотела испытать на прочность двух работников правоохранительных органов). Как бы то ни было, удача сопутствовала нашим героям — и это закономерность.
 Закончить хотелось бы упоминанием о знакомстве Геннадия Корнилова с только что назначенным тогда министром внутренних дел страны Николаем Анисимовичем Щёлоковым. Узнав об изъятии у преступников трёх килограммов золота,он пожелал лично познакомиться с инициаторами дела и посмотреть на драгоценный металл Тепло поздоровавшись с Корниловым и Софиным, министр поинтересовался ходом расследования, потрогал золото и сказал одно лишь слово: «Молодцы!»




 ЖИДКОЕ ЗОЛОТО


 На знаменитом Дулёвском фарфоровом заводе в Орехово-Зуевском районе Московской области инициатива всегда была в чести, и творчески настроенных работников было немало. В середине семидесятых годов только что минувшего века здесь решено было, чтобы увеличить спрос на продукцию (и без того прользующуюся успехом за рубежом, орнаментировать её жидким золотом. Специалисты разработали бесхитростную, но эффективную технологию применения драгоценного металла в жидком виде для резкого повышения качества — и цены — своей фарфоровой посуды и других изделий.
 На завод потёк сперва ручеёк. А затем полилась целая река жидкого золота. Местная служба БХСС насторожилась, но, узнав, что есть заключение учёных специалистов о невозможности превратить жидкое золото в куски металла, успокоилась… на несколько лет.
 Сейчас-то ясно, что этих «учёных» просто купили, а тогда их авторитет был непоколебим. Да и многие, кто видел когда-либо в стеклянной банке густую тёмную жидкость, не могли себе и представить, что она может превратиться в твёрдый слиток жёлтого цвета.
 Однако нашёлся удачливый алхимик XX века, некто Равиль Невмятов, который придумал эффективный способ металлизации вязкого сырья посредством выпаривания препарата и добавления соответствующих химических реактивов. Затем полученный чернородный слиток обрабатывался кислотой — «царской водкой». После этого выпаренный сплав приобретал характерный «лунный» цвет.
 С лета 1975 года Невмятов стал за бесценок скупать у «золотых несунов» жидкий препарат, должного контроля за расходованием которого на заводе не было. Постепенно количество несунов увеличивалось — они, в свою очередь, разработали сверхэкономичный способ золочения фарфоровых изделий, позволяющий получать излишки, а новоявленный делец изо дня в день расширял свой подпольный бизнес. Он понимал, что реализовать полученные слитки крайне опасно, и решил из них штамповать золотые монеты под царскую чеканку с последующим почти безопасным их сбытом состоятельным нумизматам. Требовался помощник.
 На ловца тут же прибежал «зверь» — ранее дважды судимый художник межрайонной художественно-производственной мастерской Юрий Нечадов. Он с радостью согласился открыть подпольную мастерскую по изготовлению фальшивых золотых «червонцев».
 Раздобыв подлинную царскую монету и заручившись компаньонством местного авторитета по золоту «Р», они стали мастерить оборудование, мечтая о будущей красивой жизни. Золотой Телец подчинил их себе полностью. После первой неудачи в конструировании пресса, который в процессе испытания, не выдержав давления, взорвался, едва не оторвав руки «умельцам», пыл их всё же не угас. Найдя более мощный автомобильный домкрат, они вновь приступили к испытаниям, но опять неудача — взрыв ещё большей силы.
 Произведя необходимые расчёты, проявив незаурядные математически-технические способности, они обратились к своему заводскому «левше», который за умеренную плату изготовил детали будущего мощного гидравлического пресса. Собрав чудо-сооружение, они приступили-таки к штамповке золотых монет, мало отличавшихся от подлинных.
 За два года(с 1978 по 1980) им удалось изготовить 1494 поддельных николаевских «червонца», успев продать одному из родственников всего-то 366 монет за 182 тысячи тогдашних рублей. Оставшиеся «николаевки» они намеревались сбыть за 620 тысяч рублей, но не успели — их настигла карающая рука правосудия.
 Начиная с 1976 года, Нечадов был фигурантом оперативного дела по подозрению в нарушении правил о валютных операциях, но тогда конкретных данных о фактах его фальшивомонетничества, к сожалению, не было получено.
 Лишь накануне открытия Игр Олимпиады-80 удалось выйти на след опасных преступников. Началось всё, как нередко бывает, с малозначительно, казалось бы, факта. В милицию поступил сигнал о недостаче почти двух килограммов жидкого золота, обнаруженной у одной из работниц фарфорового завода.
 Не теряя ни минуты, начальник Ликино-Дулёвского отделения милиции капитан Борис Чанцев и инспектор ОБХСС младший лейтенант Владимир Щербаков выехали в «золотую казарму», как здешние жители называли общежитие рабочих завода. В комнате подозреваемой они обнаружили два литровых флакона с тёмной жидкостью — золотосодержащим препаратом. Работница призналась, что давно занимается хищением жидкого золота, которое сбывает Невмятову. Она назвала ещё несколько имён работниц, занимавшихся тем же промыслом.
 Началась операция по изобличению расхитителей и дельцов-фальшивомонетчиков, которые, прослыша об опасности, стали лихорадочно избавлять-яс от явных улик своей изобретательно-преступной деятельности. Но было уже поздно. Операцию возглавили опытные сотрудники Главного управления БХСС и Главного следственного управления МВД СССР. Поражали масштабы подпольного золотого промысла. Из тайников у Невмятова изъяли ценностей на общую сумму свыше миллиона рублей, в том числе более семи килограммов золотых пластин стоимостью 332 тысячи рублей, 1129 поддельных золотых монет, более 3, 6 килограмма лома золотых ювелирных и бытовых изделий и золото-содежащего порошка.
 Всего к уголовной ответственности по этому делу было привлечено шестьдесят преступников, получивших от восьми и более лет лишения свободы. Невмятов был приговорён к исключительной мере наказания — смертной казни.
 Много творческого труда, смекалки и настойчивости при расследовании дела проявили участники большой оперативно-следственной бригады: заместитель начальника областного Следственного управления Евгений Александрович Абрамов — будущий заместитель министра внутренних дел России, начальник ОБХСС Орехово-Зуевского ОВД Юрий Петрович Трушкин, работники того же ОВД С.Г. Огородников, Л.П. Иванова, В.А. Раткин, М.Д. Филичев и другие.
 Особо хочется отметить начальника Орехово-Зуевского отдела внутренних дел Алексея Трофимовича Кудинова, который был в гуще описываемых событий, используя весь свой жизненный и профессиональный опыт для скорейшего достижения желаемых результатов. С юности получил он закалку в качестве разведчика-радиотелеграфиста в войне с милитаристской Японией. Затем поступил в милицию, последовательно преодолел все служебные ступени — был рядовым милиционером, командиром отеления, оперуполномоченным БХСС, заместителем начальника ОВД и, наконец, начальником отдела. Он был наставником и отцом для своих подчинённых, зная не только биографию каждого из них, но и всякого рода житейские мелочи, и уж конечно же содержание имеющихся у них материалов. Богатейший жизненный опыт и профессиональное чутье помогли избежать ошибок при расследовании необычного дела о хищении жидкого золота. В отдельных случаях он сам выезжал на обыски и помог найти несколько тайников, когда оперы уже было отчаивались. Он учил подчинённых на конкретных примерах, которыми так богата его жизнь.
 Об одном из них он рассказывал с особым удовольствием.
 В середине пятидесятых годов было возбуждено уголовное дело по факту крупного хищения промышленного золота с одного из сибирских приисков. Причём имено орехово-зуевские сыщики установили, что к местному скупщику Гиязову регулярно наведываются двое заезжих мужчин, которые на поверку оказались сибирскими валютчиками, привозившими в столичную область похищенное золото.
 Их и «повязали» в процессе совершения при посредничестве Гиязова сделки с двумя столичными скупщиками. Обыском в квартире Гиязова обнаружили мельчайшие жёлтые крупинки и маленький топорик, которым тот рубил самородки для дальнейшей продажи валютчикам, а также установили, что в махинациях с золотом замешан и его тесть.
 Получив санкцию на обыск, Кудинов и его напарник Фрол Трохин выехали на дом к тестю, где добросовестно обследовали все стены и мебель, но ничего не обнаружили. Что же, извиниться и уйти ни с чем!?
 Хотя уже вечерело, Кудинов предложил проверит сарай.Травяной покров в нём нарушен не был, в старом хламе тоже ничего найти не удалось. Направились уже к выходу, когда Кудинов, перехватив тревожный взгляд гиязовского тестя, схватил лежащий у входа металлический стержень и начал тыкать им в землю. После третьего или четвёртого удара стержень легко вошёл в грунт и обо что-то стукнулся.
 Пригласили понятых, и в их присутствии выкопали три стеклянных банки, доверху наполненных золотыми монетами царской чеканки. Их оказалось аж 333 штуки!
 Такую неожиданную золотую находку посчастливилось сделать в самом начале своей милицейской карьеры Алексею Кудинову. С тех пор удача не покидала его никогда, ибо девизом его жизни стали слова: «Настойчивость и добросовестность!».




 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ


 «Быстро, выгодно, удобно!» — кричат повсеместно плакаты Аэрофлота, а сейчас и других авиационных компаний.
 Да, удобно, но только не ворюгам, желающим вывезти похищенное с дальних приисков золото. Чтобы обнаруживать оружие и взрывчатку, узаконили когда-то тщательный досмотр пассажиров перед посадкой. С тех пор для ворюг оставался единственный способ передвижения из далёкой Сибири — поезд, где пока массовые досмотры запрещены. Не очень удобно, конечно, и не быстро, но зато значительно безопаснее. Но это в том случае, когда «золотоношам» не встретится в поезде или на перроне опытный и смекалистый работник транспортной милиции.
 По какому признаку им удаётся распознавать несуна — профессиональная тайна. Однако факт остаётся фактом: с повышением мастерства и приобретением опыта уулучшается результативность. Если в 1993 году на транспорте было задержано и изъято 70 килограммов драгоценных металлов, то за последние годы — не менее ста.
 Как-то утром на Курском вокзале в спешащем по своим делам человеческом муравейнике опер уголовного розыска местной транспортной милиции Соловьёв вычислил одного, казалось бы, обыкновенного мужчину, с трудом волочащего свою ношу.
 — Золотишко везём, бомбу? — полушутя поинтересовался опер.
 — Коленвал, — нехотя буркнул пассажир.
 — Придётся убедиться, пройдёмте со мной!
 В дежурной части милиции при досмотре сумки обнаружили четырнадцать килограммов золота — камчатских самородков, как позже заключили эксперты. В то время цена одного грамма драгоценного металла составляла тридцать пять тысяч рублей. Вот и посчитайте, в какую баснословную сумму оценивался криминальный груз.
 Золото было аккуратно упаковано в пролиэтилено-вый пакет и коробку из-под импортной обуви. Пассажир, увидев содержимое коробки, на которой был написан адрес получателя из Краснодара, удивился не меньше видавших виды работников милиции.
 Как выяснилось, его «втёмную» использовал местный барыга, связанный с расхитителями золота, попросив его за вознаграждение доставить посылку знакомому.
 Установить барыгу, его знакомства в Краснодаре, а главное — расхитителей драгоценного металла предстояло начальнику отделения ГУЭП МВД РФ Геннадию Рашевскому, которому было поручено довести до логического конца это необычное дело. Пришлось немало потрудиться, исколесить пару раз чуть ли не всю страну, но раз и навсегда пресечь этот канал хищения и сбыта самородного золота.
 Но вернёмся к вопросам взаимодействия органов транспортной и территориальной милиции при изобличении «золотонош» и расхитителей драгоценного металла.. Главное тут не чисто ведомственный интерес, хотя и результаты именно своей работы волнуют всех, а дружное совместное выполнение общегосударственной задачи.
 По наводке работников службы БЭП в поезде «Свердловск-Адлер» были задержаны три гражданина Чечни, все «временно неработающие», у которых изъяли 24, 6 килограмма промыслового золота. Надо ли тут искать инициатора в деле изобличения преступников? Конечно, нет! Важнее совместно не только изъять похищенное, но и выявить всю цепочку расхитителей и сбытчиков.
 С рейса Магадан-Москва был снят и передан территориальным органам пассажир-чеченец, в протезе ноги которого было обнаружено и изъято 1,7 килограмма промыслового золота.
 В результате совместных оперативно-розыскных мероприятий в аэропорту «Певек» была задержана гражданка Ингушетии, пытавшаяся незаконно вывезти 24 килограмма драгоценного металла.
 Очень часто криминальные маршруты, имея общее начало — сибирский золотой прииск, имеют и общий конечный пункт — Северный Кавказ и ещё точнее — Чечня и Ингушетия, где золото используется для приобретения оружия или наркотиков.
 Когда представителей этих народов стали работники милиции досматривать особенно тщательно, они начали использовать, как в нашем первом примере, простофиль других национальностей, а также молодых русских женщин, из тех, кто готов для красавцев-горцев выполнять любую работу даже бесплатно, а чаще за вознаграждение, на которое те не скупятся. Это обстоятельство стали учитывать сотрудники досмотровых и оперативных служб, изо дня в день укрепляя своё взаимодействие.
 Несмотря на определённые успехи совместных усилий служб БЭП и транспортной милиции, а также других правоохранительных органов в борьбе с дельцами золотого бизнеса, опутывающая страну золотая паутина, к сожалению, не становится тоньше. Нужно, наряду с усилением репрессивных мер, кардинально менять психологию людей, освобождая её от порока бессмысленной наживы. И конечно же, надо коренным образом улучшать благосостояние народа.




 ЗАКОН ЧТО ДЫШЛО…


 С хищениями золота тесно связаны и так называемые тогда « незаконные валютные операции». Теперь всё изменилось. Но тогда борьба с такими операцими велась. Рассказ о некоторых из них хотелось бы начать… с политики.
 Никита Сергеевич Хрущев, придя к власти на обломках сталинского режима, был ничуть не меньше «вождя народов» повинен в массовых репрессиях. Это обстоятельство заставило его ограничиться лишь поверхностным осуждением такого явления, а не вскрывать по-настоящему его корни, его причины.
 К оценке общественных явлений он подходил неглубоко, допуская волюнтаризм и шапкозакидательство. В стране не хватает продовольствия — рецепт один, кукуруза; мало денег — сократим армию, погранвойска и милицию, роль которой должны не менее успешно выполнять добровольные народные дружины. «Каждый гражданин должен быть агентом милиции», — говаривал он с трибуны. Плохо работают колхозы — значит надо лишить всех приусадебных участков и крупного рогатого скота, которые, де, превращают свободного колхозника в раба. «Загнивающий» капитализм не хочет добровольно уступать дорогу новому прогрессивному общественному строю — прочтем им лекцию в конгрессе об основах марксизма-ленинизма. Ведь «гибель капитализма неизбежна». И все — в таком вот духе.
 Когда ему доложили, что МВД не справляется с тем, как с фабрик, заводов и строек растаскиваются материальные ценности, особенно строительные материалы, что повсеместно растут вокруг городов дачные строения, его бурная мысль не заставила себя ждать: надо отобрать дачи у всех, кто не сможет доказать законность приобретения строительных материалов. Созданные специальным правительственным постановлением милицейские подразделения в один миг поизымали огромное количество дач. Продолжалось это до тех пор, пока мировое сообщество не заявило: остановитесь, не нарушайте так грубо права человека; не гражданин должен доказывать свою невиновность, а суд и специальные органы должны доказывать его вину. Закон же не дышло…
 Еще более оригинально поступал глава партии и правительства в вопросах законотворчества. Он нередко «творил законы» самолично, как в деле Рокотова и Файбишенко, например, получившим скандальную славу в связи с распространенностью валютных преступлений.
 В нашей стране всегда существовала валютная монополия государства. Именно оно устанавливало правила обращения с валютными ценностями..
 Нарушение правил о валютных операциях наказывалось лишением свободы на срок от 3 до 8 лет с обязательной конфискацией валютных ценностей, а то же самое в виде промысла и в особо крупных размерах — до 15 лет лишения свободы.
 Однако, как оказалось, этот предусмотренный законом высший предел наказания — ничто по сравнению с волей высшего руководителя .
 Вот как развивались события по нашумевшему накануне XXII съезда партии (октябрь 1961 года) делу валютчиков Рокотова и Файбишенко.
 Ян Рокотов, 1929 года рождения, был сыном директора крупного ленинградского предприятия.
 Учась на юридическом факультете института, стал активным членом кружка диссидентов, попал в поле зрения КГБ и за антисоветскую деятельность получил 8 лет лишения свободы. Отбыл лишь чуть более половины срока, благодаря хрущевской «оттепели». После освобождения поселился в Москве у родной тети.
 Еще в лагере, из рассказов одного из товарищей по заключению, разбогатевшего было во время Московского Всемирного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году, Рокотов убедился в том, какие большие деньги можно быстро и безболезненно заработать путем валютных махинаций. Вернувшись из мест заключения, он решил попробовать сам — и стал заметным валютчиком, зарабатывая нередко за один вечер по полсотни тысяч рублей.
 Официальный курс доллара равнялся в то время четырем рублям. Существовал, правда, и так называемый туристский курс: 10 рублей за доллар. Но иностранцам, приезжавшим в страну, все равно было выгоднее обращаться к местным валютчикам, которые платили за доллар 20-25 рублей.
 Ян, получивший почему-то кличку «Косой», стал, благодаря своей сообразительности и находчивости и обширным связям, одной из самых заметных фигур в валютном бизнесе столицы. Он умудрился даже войти в контакт с одним из западногерманских банков, открыв там свой счет. Выезжающие в нашу страну вносили на этот счёт марки, а затем получали от Яна советские деньги по выгодному для них курсу. Выезжающие же за границу советские граждане получали у Рокотова валюту за рубли, но уже по выгодному для него курсу.
 Ходили слухи, что валютные комбинации Рокотова были настолько продуманы и эффективны, что ему в ФРГ была присуждена премия за лучшую финансовую сделку последнего десятилетия. Даже если это легенда, она сама по себе свидетельствовала о той дани уважения, которое его финансовые способности вызывали в деловых кругах Запада.
 На миг я представил, как могли бы развернуться финансовые способности Рокотова в период так называемых демократических преобразований в нашей стране, в последнем десятилетии XX века. По всей видимости, благодаря финансовым махинациям на счетах в зарубежных банках оказались бы не двести миллиардов долларов, что мы с горечью наблюдаем в наши дни, а все триста. Ведь Ян и его сегодняшние последователи свой финансовый гений используют на девяносто процентов лишь для своего личного обогащения.
 Вместе с Владиславом Файбишенко Ян Рокотов скупал золото у иностранцев из арабских стран и валюту у мелких фарцовщиков. Черный рынок валюты набирал тогда обороты. Ослабленная хрущевскими экспериментами милиция не имела возможности пресечь крупные валютные сделки с иностранными партнерами, борясь в меру сил с фарцовщиками.
 Летом 1960 года власти страны вынуждены были создать в КГБ специальное 6-е управление по борьбе с нарушениями правил о валютных операциях, контрабанде и хищениями государственной собственности в особо крупных размерах. Кое-какие материалы на валютчиков столицы у чекистов уже были. Началась активная разработка самых матерых валютчиков. В мае 1961 года Ян Рокотов был задержан на Ленинградском вокзале, около камеры хранения, где таились его ценности: 440 золотых монет, золотые слитки весом в 12 килограммов, валюта — всего на 2, 5 млн. рублей. В тот же день был арестован Файбишенко и ряд других московских валютчиков. Следствием, которое осуществляла Генеральная прокуратура СССР, было доказано, что через руки валютчиков прошло иностранной валюты и золотых монет в общей сложности на 20 млн. рублей.
 Уже через месяц дело рассматривал Московский городской суд. Примечательно, что следствие закончилось в рекордно короткий срок. (В наши дни такое дело расследовалось бы, наверное, несколько лет — возьмите хотя бы дело Козленка. Я уж не говорю о качестве теперешнего следствия: взрыв на Котляковском кладбище, дело о котором рассыпалось в суде, дело об убийстве генерала Рохлина, да всего и не перечесть…)
 Почти все центральные газеты тогда напечатали обличительные статьи с убийственными заголовками: «Стервятники», «Стервятники держат ответ» и т.п. Все эти статьи носили, конечно, заказной характер, выставляя подсудимых в качестве заведомых подонков и мерзавцев.
 Несмотря на поднятую в газетах истерию, подсудимые вели себя в зале суда спокойно, не чувствуя за собой слишком большой вины, памятуя, что не причинили государству серьезного ущерба. К тому же они знали, что по новому Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1961 года об усилении борьбы с расхитителями социалистической собственности и нарушителями правил о валютных операциях им грозило, при самых отягчающих вину обстоятельствах, не более 15 лет лишения свободы. А тут, глядишь, и амнистия какая-нибудь… Отягчающих вину обстоятельств они в своей преступной деятельности не видели и с учетом возраста рассчитывали получить минимальное наказание.
 И вот суд зачитывает приговор: 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Подсудимых охватил ужас, но это не было еще последним испытанием в их короткой жизни.
 Как утверждает Федор Раззаков в книге «Бандиты времен социализма», в это время Н.С. Хрущев находился в Вене, где встречался с Президентом США Джоном Кеннеди. По своему обыкновению, во время одного из разговоров с журналистами он принялся гневно обличать господ капиталистов, тыча им в нос убийственные, на его взгляд, факты возмутительных порядков, царящих на Западе. В ответ он услышал, что, оказывается, коммунистическая Москва отнюдь не лучше капиталистического Западного Берлина и, к примеру, черный валютный рынок в Москве — чуть ли не Мекка спекуляции в Европе. Никита Сергеевич был явно ошарашен такой информацией.
 По приезде в Москву вызвал к себе Председателя КГБ А. Шелепина и министра внутренних дел Н. Стаханова и поинтересовался, правду ли сказали ему западные журналисты. Генералы ответили, что «черный рынок» действительно существует и что они делают все возможное, чтобы прикрыть это грязное гнездо спекуляции в столице.
 — Вот на днях в Московском городском суде будут судить большую группу валютчиков, — сообщил А. Шелепин.
 С этого момента Н.С. Хрущев стал лично следить за развитием событий в Мосгорсуде. Когда он узнал, что валютчикам дали лишь по 15 лет, он несказанно возмутился и сам взялся восстанавливать «справедливость». Тут же председатель Мосгорсуда Л.Громков был снят с должности. А 6 июня в свет вышел еще один Указ Президиума Верховного Совета СССР по данной категории преступлений, согласно которому к подсудимым могла применяться высшая мера наказания. 21 июня Генеральным прокурором СССР был внесен кассационный протест на мягкость приговора Московского городского суда в отношении Рокотова и Файбишенко.
 Верховный суд РСФСР на основании части второй статьи 15-1 Закона о государственных преступлениях приговорил Рокотова и Файбишенко к смертной казни с конфискацией всех изъятых ценностей и имущества. Через несколько дней в Пугачевской башне Бутырской тюрьмы приговор был приведен в исполнение.
 … Мы не оправдываем валютчиков. Этот пример приведен лишь для того, чтобы показать, что законы власть предержащая могла использовать как хотела. Хорошо еще, если не во вред стране. А спустя несколько лет мы неоднократно будем наблюдать, как принимались законы… в пользу дельцов теневой экономики (см. мою книгу из этой же серии «Теневики»).




 ОРДЕНСКОЕ ЗОЛОТО


 Орден — это знак отличия, государственная награда за особые заслуги. Некоторые ордена Советского Союза и России изготовлены с использованием золота низкой пробы или сплава золота с другими металлами. Знаменит, например, орден «Победа» не только тем, что награждены им считанные полководцы за успешное осуществление крупнейших операций, но и количеством бриллиантов, украшающих его. Как нетрудно заметить, ордена имеют таким образом ценность не только моральную, но и вполне материальную. Орден Ленина, в котором портрет вождя сделан из чистого золота, на черном рынке стоит до 50 долларов, Золотая Звезда Героя — от 200 до 300 «баксов».
 Не случайно мы с высот героизма невольно опускаем читателя на грешную землю черного рынка. Отблеск Золотого Тельца, поневоле отбрасываемый орденами и медалями, притягивал и притягивает к себе не только нумизматов и любителей раритетов, но и обычных ворюг и деляг, видящих в знаках славы и почета лишь возможность наживы.
 Считаю уместным привести и здесь эпизод, рассказанный мною в книге «С поличным», — из воспоминаний начальника Управления МВД СССР на БАМе полковника Дмитрия Георгиевича Постникова.
 В период бурного строительства Байкало-Амурской магистрали в середине семидесятых годов приехал в Тынду — некоронованную столицу великой стройки — Феликс Викентьевич Ходаковский, человек-легенда, Герой Социалистического Труда, назначенный управляющим трестом «Бамстроймеханизация». Приехал он из Братска, где у него осталась квартира, в которой пока и проживала его семья. И через несколько дней после приезда Хода-ковский узнал от жены, что квартиру его ограбили. Среди украденных вещей была очень дорогая ему Звезда Героя.
 Феликс Викентьевич тут же прибежал к Д. Постникову с просьбой принять все возможные меры к розыску преступников и непременному возвращению Золотой Звезды. Хотя Братск и находился вне пределов оперативного обслуживания его Управления, Дмитрий Георгиевич немедленно направил туда двух своих самых лучших сыщиков вместе с состоящими у них на связи негласными сотрудниками. Вскоре с их помощью во взаимодействии с местными оперативниками удалось напасть на след грабителей и задержать их, когда они уже собирались переплавить Звезду Героя.
 Слезы выступили на глазах мужественного, видавшего виды строителя, когда в присутствии руководства Главбамстроя ему была возвращена столь дорогая для него награда родины — Золотая Звезда Героя Социалистического Труда.
 — Я сейчас испытываю значительно больше радости, чем при первом вручении Звезды Героя! —воскликнул растроганный Ходаковский.
 Радостью светились и лица работников милиции, с честью выполнивших свой долг.
 Получили огромное удовлетворение от результатов своей кропотливой работы и сыщики Московского уголовного розыска во главе с заместителем начальника МУРа Анатолием Егоровым, занимавшиеся в 1983 году трудным делом преступной четы Калининых, ради орденов отправившей на тот свет вице-адмирала Г. Холостякова…
 Молодая супружеская пара Геннадий и Инна Калинины были родом из города Иванова. Росли в нормальных советских семьях. Геннадий рано стал проявлять способности к литературе. Последние годы учебы в школе был редактором стенной газеты, писал стихи, которые многим нравились. В армии активно участвовал в художественной самодеятельности, занимался спортом. В педагогическом институте, куда он поступил сразу после службы в армии, тоже выделялся своей «активной жизненной позицией», как принято говорить, и хорошей учебой. Стал пользоваться успехом у женщин, хотя интересовали его длинные ноги и высокая грудь, и никогда не заглядывал он к ним в глаза, чтобы увидеть глубину души и готовность к верности любимому человеку. Женщины же иного плана требовали больших денег, которых, конечно, не было у молодого студента. И вот, чтобы зашибить шальные деньги, стал он заниматься фарцовкой. На этом поприще и познакомился с Инной, натура которой требовала лишь развлечений и удовольствий. И земные эти пристрастия сблизили их куда сильнее возвышенных чувств. Сыграли свадьбу. Тогда еще Геннадий не подозревал, что маленькая «халява», к которой они каждый день стремились, обернется большими проблемами. Неизбежно наступили и первые неприятности. Погорев на очередной сделке, Геннадий с треском вылетел из института. А Золотой Телец уже прочно овладел душой его, тем более, что самый близкий человек — жена — не сдерживал, а, напротив, подталкивал все дальше и дальше по страшному пути.
 В начале 1980 года их вовлекли в банду, которая занималась кражей орденов у ветеранов войны.
 «Работали» они грамотно и без проколов в течение почти четырех лет. Высшее образование, хоть и незаконченное, помогало…
 Приезжая в какой-нибудь очередной город необъятного Союза, они списывали фамилии ветеранов с Досок Почета на городских стендах. Если этого было мало, Калинин приходил в местный совет ветеранов и, представившись журналистом, получал интересующие его списки участников войны. Затем шел в горсправку и в течение нескольких минут узнавал их адреса. Появляясь в квартирах своих будущих жертв, он опять-таки представлялся журналистом и просил дать ему интервью. Предложение «столичного журналиста» обычно воспринималось с радостью, ибо кто не мечтает оставить в памяти людской след о себе и своих фронтовых товарищах.
 Так Калинин, а иногда и вместе с женой, проникал в квартиры, не вызывая никаких подозрений и не предъявляя редакционных удостоверений, которых не было, да и быть не могло ( но всегда был наготове ответ, что их случайно оставили, переодеваясь в гостинице).
 В самый разгар интервью Инна, если она была рядом, просила стакан воды. Пока ветеран ходил на кухню, супруги похищали ордена, которыми обычно уже успевал погордиться хозяин. Когда позднее специалисты анализировали записи Калинина, сделанные в ходе таких «интервью», то удивлялись, как профессионально грамотно ставились вопросы и фиксировались ответы. За такие материалы многие издания охотно заплатили бы немалые деньги. Но…
 Когда участник войны обнаруживал пропажу, преступников уже не было в городе. Милиция, как правило, и не возбуждала уголовные дела, ибо искать было некого: приметы расплывчатые и самые распространенные. Записи в книгах происшествий делались, но активной розыскной работы не проводилось даже в случаях пропажи Звезд Героев.
 Преступники старались сразу покинуть город, а куда они направятся дальше — пойди гадай. За три года они исколесили почти всю европейскую часть России, совершили 39 краж орденов в 19 городах. Ими было украдено 50 орденов Ленина, более десятка Золотых Звезд.: Калинины ограбили шесть Героев Советского Союза и семь Героев Социалистического Труда. Продавая ордена, они имели немалые деньги, позволявшие вести роскошный образ жизни.
 В июле 1983 года Калинины прибыли в Москву, имея конкретную цель — найти вице-адмирала Холостякова, о котором узнали из печати. В киоске Мосгорсправки им тут же дали адрес широко известного в стране Героя Советского Союза. Вот как описывает Федор Раззаков их дальнейшие похождения в своей книге «Бандиты времен социализма»:
 «Действовали они по давно отработанной схеме: позвонили, представились студентами факультета журналистики МГУ им. Ломоносова, попросили аудиенции. Георгий Никитич был человеком общительным, поэтому визиту „студентов“ обрадовался и впустил их в квартиру. В доме была и жена вице-адмирала Наталья Васильевна, а также двадцатилетняя внучка Наташа, находившаяся в дальней комнате.
 «Интервью» длилось около часа, после чего гости стали прощаться, ибо Звезды Героя и других орденов не обнаружили. Хозяин на прощание подарил им свою книгу «Вечный огонь» с автографом.
 Проведя таким образом разведку, Калинины решили с налетом не тянуть и наведаться к Холостяковым на следующий день. Убивать пожилых людей в их планы пока не входило, но на всякий случай Геннадий положил в спортивную сумку монтировку. Блеск орденов отставного адмирала настолько затмил его взор, что он готов был взять на себя еще одно убийство. Перед этим в городе Елнать Ивановской области при ограблении одинокой старухи-попадьи Калинин впервые обагрил свои руки кровью невинной хозяйки квартиры. «Наградой» за это были иконы стоимостью всего 90 рублей.
 14 июля Калинины вновь пришли к Холостяко-вым. На его удивление ответили, что надо, мол, кое-что дополнить в интервью. Все было готово к осуществлению задуманного, когда вдруг в квартиру позвонили. На пороге стоял их давний знакомый писатель Николай Ланин. «Журналисты» тут же стушевались и стали наскоро прощаться. Непредвиденный случай сорвал им все планы. Однако отступать они не намеревались.
 18 июля они пришли к Холостяковым в третий раз. Время выбрали самое удачное: понедельник, восемь утра. Большинство москвичей в это время уходит на работу, дом заметно пустеет.
 Удивившись «журналистам», Холостяковы все же пропустили их в квартиру. В доме, кроме них, находилась еще их внучка, которая спала в дальней комнате и на шум так и не отреагировала. Это ее, впрочем, и спасло.
 В отличие от первого визита, последний вызвал явные подозрения у жены адмирала Натальи Васильевны. Это сразу почувствовал Калинин. Когда его жена попросила у хозяйки стакан воды, Калинин заметил маневр старой женщины, пытавшейся пройти к входной двери. Там он рывком расстегнул сумку и, достав монтировку, обрушил ее на голову ни в чем не повинной женщины. На шум из комнаты в коридор вышел сам вице-адмирал. И здесь его настигла смерть. Калинин, ослепленный яростью и видом крови, нанес ему несколько ударов той же монтировкой по голове. Г. Холостяков тут же скончался. Через три дня ему должен был исполниться 81 год.
 Расправившись с хозяевами квартиры, Калинины спешно приступили к грабежу. Инна сдернула с плечиков в шифоньере китель с орденами и засунула его в сумку. В кабинете вице-адмирала она прихватила орденские книжки и сорвала с подставки вымпел адмирала. На все действия у них ушло несколько минут, и преступники покинули квартиру Холостяковых, с шумом захлопнув за собой дверь. Именно на этот шум выглянула из дальней комнаты внучка убитых Наташа. Она стала первым свидетелем ужасной картины, открывшейся перед ее взором в коридоре».
 Прибывшие на место сыщики из МУРа выдвинули самую первую версию — убийство с целью ограбления. Однако вскоре она была отодвинута на второй план, так как никакие ценные вещи не пропали, за исключением кителя с орденами и вымпел, что с немалым трудом удалось установить с помощью Наташи.
 Однако этот мотив столь тяжкого убийства как-то не укладывался в голове.
 Когда на место преступления прибыл один из самых опытных следователей городской прокуратуры Александр Шпеер, который не раз успешно работал по нашим хозяйственным делам, дело сразу получило квалификацию особо важного. Он знал, что в период Великой Отечественной войны вице-адмирал Холостяков командовал Новороссийским оборонительным районом и одним этим уже попадал в категорию фронтовых соратников Леонида Ильича Брежнева, отразившего этот период в книге «Малая земля». Информация об убийстве заслуженного фронтовика была доложена Генеральному секретарю ЦК КПСС Ю.В. Андропову, который, взяв дело под контроль, дал команду найти убийцу в самый короткий срок.
 А. Шпеер включил в бригаду лучших следователей и, не выйдя на убийц по горячим следам, стал отрабатывать одну версию за другой.
 Самой реальной на первых порах виделась версия, что Холостяковых убил кто-то из фронтовых товарищей (ведь хозяева сами открыли дверь), затаивших на него старую обиду. Вскоре установили, что в 1937 году Г. Холостякова арестовывали органы НКВД по ложному доносу. Следователи было ухватились за эту ниточку и нашли, кто именно оклеветал вице-адмирала. Но оказалось, что этот человек давно отбывает наказание за свои грехи, надо полагать, в аду.
 Холостяковы вели дневник, куда подробно записывали события каждого дня. Но и он не помог, ибо по какому-то странному обстоятельству не зафиксировал интервью двух «студентов из МГУ».
 Пока следствие отрабатывало одну версию за другой, Калинины продолжали свое преступное ремесло, разъезжая по городам страны и пополняя свою «коллекцию» новыми орденами.
 Наконец, решили проверить и эту версию. А. Шпеер запросил из всех УВД материалы и уголовные дела по краже орденов. Кропотливо изучая их, вышли на главаря одной из шаек, промышлявших скупкой орденов и переплавкой их на золото. Оснований для его ареста было достаточно. После двух дней допросов он вспомнил и о Калининых, работавших под «журналистов». Задержать их было делом техники.
 Через три месяца после убийства Холостяковых преступники были арестованы и предстали перед судом. Разгромлены были и другие банды, промышлявшие кражами орденов.
 Приговор был безжалостным и справедливым: Геннадий Калинин — высшая мера наказания, Инна — 15 лет лишения свободы.
 Дописывая последние строки, я невольно задумался… Неужели самой судьбой было предопределен жизненный путь этих молодых и довольно способных людей? Отсутствие благородной цели в жизни, вкус легких денег погубили их. Блеск Золотого Тельца вверг их в безумие, как некогда беглецов из Египта.




 СТРАЖДУЩИЕ


 В январе 1971 года в Москве около станции метро «Рижская» матерый валютчик Найсибулин познакомился с артистом эстрады Царевым. Знакомство произошло на «деловой» основе. Они давно присматривались друг к другу. И тот и другой активно занимались бизнесом, и оба нуждались: первый — в источнике приобретения валютных ценностей, второй — в надежном человеке, который мог бы сбывать скупаемые им золотые монеты, бриллианты и иные ценности.
 Окончание их разговора «случайно» подслушал крутившийся здесь на «пятачке» источник оперативной информации, состоящий на связи у работника 3-го отдела УБХСС ГУВД Анатолия Сельдемирова. Даже отрывочный разговор позволил ему сделать вывод, что затевается валютная сделка, о чем он тут же сообщил на Петровку. Через двенадцать минут на место прибыл Сельдемиров и успел негласно портативным аппаратом "Минокс " сфотографировать участников сделки. Физиономия Найсибулина была ему знакома по имевшейся в отделе картотеке, а за вторым бизнесменом пришлось потопать, чтобы установить его личность. Благо он жил неподалеку.
 В последующее время, негласно изучая с помощью оперативной службы образ жизни Царева, его связи, выяснили, что проживает он в отдельной кооперативной двухкомнатной квартире, представляющей собой этакий антикварный магазин, недавно приобрел автомашину марки «Фольксваген», часто выезжает на гастроли в различные города страны, имеет обширный круг знакомых. Общительный по характеру, он быстро сходится с людьми, умеет навязать им свою волю, но довольно трусоват. Живет с женой — Саидовой, работающей в конструкторском бюро.
 О Найсибулине было известно следующее: работает продавцом в магазине с зарплатой около ста рублей в месяц, приобрел машину «Жигули», имеет дорогие вещи, живет явно не по средствам. Деловую хватку валютчик перенял у отца, находившегося в заключении за крупные валютные операции. Яблочко от яблони…
 Тщательное оперативное наблюдение за фигурантами оперативной разработки позволило негласно зафиксировать две валютные сделки и произвести задержание с поличным в момент третьей — Царев передал подельнику двенадцать золотых монет царской чеканки.
 Обыски на их квартирах решили произвести одновременно. Анатолий Дмитриевич выбрал квартиру Царева, так как был уверен, что там будет обнаружено необходимое количество доказательств, ибо считал Царева менее опытным преступником.
 Обыск начали с раннего утра, чтобы застать его жену дома. Несмотря на одну оплошность в процессе обыска, удалось обнаружить много старинных икон, два бронзовых кресла и шесть золотых монет. Ошибка заключалась в том, что разрешили Саидовой пройти в туалетную комнату, предварительно не осмотрев ее. Лишь при личном обыске Саидовой было изъято 200 долларов, 50 фунтов стерлингов, 150 марок и другая иностранная валюта, которую она достала из тайника в туалете и спрятала в одежде. Позже тайник был обнаружен, и она призналась, что достала валюту именно оттуда.
 Царев, узнав о результатах обыска, после некоторого раздумья рассказал обо всех преступных операциях, совершенных вместе с Найсибулиным, подтвердил данные о тайнике и назвал лиц, у которых скупал валюту. Он сообщил также, что иконы и другие предметы старины покупал в комиссионных магазинах и у частных лиц, занимающихся коллекционированием. Кроме того, во время гастрольных поездок по стране приобретал их в сельской местности у пожилых людей, которые продавали их за бесценок, а иногда и просто отдавали безвозмездно.
 Вместе с тем Найсибулин тоже стал давать признательные показания и назвал фамилию эстонца Фаткина, который давно состоял в преступной связи с Царевым, снабжая его золотом и другими валютными ценностями.
 Царев попытался скрыть эту связь, но, узнав о показаниях Найсибулина, рассказал, что действительно состоял в преступных отношениях с жителем города Таллинна Фаткиным, цирковым акробатом, с которым познакомился еще в 1967 году во время совместной гастрольной поездки. Фаткин нередко выезжал за рубеж, где сбывал поставляемые ему Царевым иконы и привозил стограммовые золотые слитки, иностранную валюту, а также другие ценности и товары.
 Царев подробно рассказал о последней сделке:
 Перед гастрольной поездкой в Голландию Фаткин заехал в Москву, где Царев передал ему четыре иконы XIX века и старинное антикварное изделие — башенку из слоновой кости — для сбыта за рубежом. Возвратившись, Фаткин приехал снова в Москву и передал Цареву два стограммовых золотых слитка 999-й пробы. Тот позже через Найсибулина реализовал их за 3200 рублей, дав ему за услугу 150 рублей. Кому он продал золото, Царев не знал…
 При обыске у Царева была изъята записная книжка, которая помогла установить местожительство Фаткина. Сельдемиров связался с работниками Таллиннского УВД и попросил негласно установить, где тот находится в настоящее время. Через день стало известно, что он уехал на гастроли в Донбасс, но скоро должен вернуться домой.
 В Таллинн вылетела оперативно-следственная группа. Не дожидаясь возвращения Фаткина, произвели в квартире обыск и устроили там засаду. При обыске обнаружили множество икон, антикварных вещей и иностранную валюту. На следующий день Фаткин был задержан. Ошеломленный приготовленным ему сюрпризом, Фаткин заявил, что добровольно расскажет о своей преступной деятельности и соучастниках. Он собственноручно описал более двадцати эпизодов за период 1971-1973 годов, рассказал и о валютных сделках с нашими московскими «героями».




 ЗОЛОТОВАЛЮТЧИК


 В начале пятидесятых годов в поле зрения аппарата БХСС Хмельницкой области попал скромный заготовитель мехового сырья Моисей Хаит. Источник информации сообщил: «Хаит накопил кучу денег за счет махинаций на работе и имеет намерение скупать золотые монеты царской чеканки или изделия из драгоценных металлов. Близкие его называют подпольным миллионером…»
 На чем же делал деньги вновь испеченный Корейко? Чтобы ответить на этот вопрос, оперы БХСС стали негласно проверять всю его деятельность и вскоре установили любопытные факты. По документам Хаит заготавливал, в основном, кроличьи шкурки. По действовавшим в то время правилам закупочная цена на них зависела от ряда признаков, характеризующих качество и размер каждой шкурки. Все они делились на две большие группы: шкурки меховые и пуховые. Каждая группа в свою очередь делилась на пять подгрупп, а те — на четыре сорта. Таким образом, на кроличьи шкурки были установлены сорок цен от 14 копеек до 3 руб. 77 копеек.
 Хаит не преминул использовать это обстоятельство в корыстных целях. При покупке шкурок он, как правило, обманывал сдатчиков, выплачивая им значительно меньше, чем стоили шкурки на самом деле, а разницу присваивал.
 Закупочные квитанции он выписывал во многих случаях на вымышленных лиц, чтобы затруднить возможность проверки правильности расчетов. Впрочем, большинство опрошенных сдатчиков заявили, что получали суммы значительно меньшие, нежели указано в квитанциях.
 Но и этого Хаиту было мало. Он сумел найти еще один тонкий способ присвоения кооперативных средств.
 Труд заготовителей по действовавшему положению в сельской местности оплачивался из расчета 7-10 процентов, а в городе — 3 процента от всей стоимости заготовленного сырья. Хаит числился сельским заготовителем, однако в деревни никогда не выезжал, все закупки шкурок осуществлял на городском рынке. В документах же указывал, что в поисках сырья объехал все села района.
 В результате кропотливой работы оперов вина Хаита была доказана, можно было приступать к решительным действиям и относительно второй части сообщения источника. Ждали лишь сигнала от агента о приобретении Хаитом золота. Конечно, пробовали организовать за ним и наружное наблюдение, но оно результатов не дало, так как оно не совпало по времени с проведением сделки. Источник же информации был к Хаиту не настолько близок, чтобы все это знать. Наконец, он все же сообщил, что Хаит похвастался близким о покупке партии золотых монет.
 Имея постановление на обыск, следователь прокуратуры и сотрудник ОБХСС прибыли домой к Хаиту и предложили добровольно выдать золотые монеты и крупные суммы денег, нажитые на кроличьих шкурках. Хаит заявил, что он бедный заготовитель с окладом 70 рублей в месяц и никакого золота у него не было, нет и быть не может, его, видимо, кто-то оклеветал. Начали обыск, внимательно осматривая и исследуя каждую доску пола, стены, подоконник…
 Наконец, в одной из комнат в книге обнаружили 830 рублей, а в погребе, в куче картошки, нашли трехлитровый бидон, в котором оказалось 7300 рублей. Лишь на следующий день при тщательном зондировании земли в сарае удалось обнаружить две металлические коробки в мешковине. В них находились 211 золотых монет царской чеканки, достоинством в пять, семь с половиной и десять рублей. Будучи уверенными, что Хаит станет отрицать принадлежность ему указанных монет, следователи провели — с помощью специалистов — дактилоскопический анализ и, к счастью, на коробке и нескольких монетах обнаружили его «пальчики».
 Уличенный этим обстоятельством и тщательно задокументированными свидетельствами его преступной деятельности как заготовителя, Хант начал давать показания: 50 золотых монет купил у своего брата Хаита Гершко за 2800 рублей, а остальные — у неизвестных лиц.
 Гершко подтвердил, что купил для своего брата Моисея золотые монеты, но за его же деньги и у незнакомых лиц. Произведенный у него обыск результатов не дал.
 Чтобы установить тех, кто сбывал Хаиту золотые монеты, всем органам внутренних дел Украины, где велись дела о нарушениях правил о валютных операциях, были даны соответствующие ориентировки и задания. Стали поступать сведения о том, что Моисей Хаит, этот «скромный заготовитель», — известный многим скупщик валюты. Так, в Киеве был задержан некто Бальцер, который признался, что дважды продавал Хаиту золотые монеты. Таким же путем удалось установить и другие случаи скупки Хаитом золотой валюты.
 На этот раз лишь умелое и тщательное документирование преступной деятельности расхитителя помогло изобличить матерого валютчика 




 БОРЬБА С ХИЩЕНИЯМИ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ




КАМНИ ОСОБОЙ ЦЕНЫ

 Драгоценные камни — это минералы с особыми свойствами, используемые для ювелирных целей.
 Драгоценные камни отличаются блеском, прозрачностью, сильным светорассеиванием, высокой твёрдостью. Они условно делятся на три класса:
 1— алмаз, рубин, сапфир, изумруд. Александрит, благородная шпинель, эвклаз, жемчуг;
 2— топаз, берилл, циркон, аметист и др.;
 3— агат, сердолик, бирюза, горный хрусталь.
 За последние годы появились и синтетические: алмаз, рубин, сапфир, аметист, шпинель.




 КРАТКАЯ ИСТОРИЯ АЛМАЗОВ


 Среди многочисленных драгоценных камней на первом месте по праву стоит алмаз — самый твёрдый минерал планеты. В «Сказках тысячи и одной ночи» так характеризуется алмаз: «Камень сухой и крепкий, который не берёт ни железо, ни кремень, и никто не может от него отсечь кусочек или разбить его чем-нуибудь…». Ну, отсекать и разбивать позднее люди научились — тем же алмазом («подобное подобным»). Процесс этот называется огранкой.
 В мире добывается 110-120 млн.карат в год на 7 миллиардов долларов. Главными добывающими странами являются ЮАР, Заир, Намибия, Россия (Якутия, Урал).
 Крупнейшими алмазами в мире считаются «Куллинан» — 3106 карат, «Эксцельсинор» — 971, 5 карата, «Джонкер» — 726 карат.
 О твёрдости алмаза ходят легенды. Рассказывают, что однажды под гидравлический пресс положили алмаз и кусок стали, начали сжимать, и когда сила давления стала критической, алмаз вошёл в сталь, как нож в масло.
 Современные учёные говорят о происхождении алмазов так, будто миллионы лет назад в разных местах Земли случились мощные взрывы, образовавшие огромные воронки, которые, уходя в глубь земли, превращались в узкие трубки. Такую трубку заполняет грунт голубого цвета. Одну из первых таких трубок нашли в местечке Кимберли в Южной Африке, и с тех пор их называют кимберлитовыми трубками. Под трубками на огромной глубине жидкая огненная лава. Огромное давление толкает её в трубку. Лава устремляется вверх, прихватывая с собой алмазы.
 В местах падения метеоритов также находят алмазы: то ли их приносят с собой «небесные путешественники», то ли они образуются на месте при исключительно высоких температурах и давлении, вызываемых встречей метеоритов с земными породами.
 Около двух тысяч лет назад люди обратили внимание на необычные свойства алмаза и стали считать его драгоценным камнем. Хотя мимо необработанного алмаза можно и пройти несведущему человеку: он похож на кремень или обычное бесцветное стекло. Когда самый крупный из известных алмазов — «Куллинан» подарили в начале XX века английскому королю Эдуарду VII, он был обескуражен: «Попадись этот камень мне просто так, я бы принял его за стекляшку и презрительно отшвырнул ногой».
 А «стекляшка» эта, по оценкам специалистов, «весит» 290 миллионов долларов или 200 тонн золота.
 Русский купец из Твери Афанасий Никитин шестьсот лет назад первым из европейцев побывал в Индии, на первой родине алмазов, и сообщил в своей рукописи о большой ценности этого минерала.
 Царь Иван Грозный считал алмаз «дороже и ценнее всех прочих камней» и повелел искать их на русской земле.
 Спустя много лет нашли первый русский алмаз. Это случилось 4 июля 1829 года на Крестовоздвиженских золотых приисках в Пермской губернии.
 Управляющий приисков отправил в Петербург в дар царице малахитовую шкатулку, в которой лежал первый уральский алмаз. Камень произвёл фурор: срочно послали на Урал несколь групп специалистов. Геологи нашли несколько алмазных россыпей.
 Всего до революции в России было найдено 250 алмазов, самый крупный из которых весил 25 карат. Все они отличались редкой красотой и прозрачностью.
 В пятидесятых годах открыли сразу несколько месторождений алмазов в Якутии. Трубка «Мир» на реке Вилюй оказалась самой полноценной, дав стране более двух третей якутских алмазов.
 Почему гоняются в основном за алмазами, хотя на Земле немало и других самоцветов? Только лишь потому, что алмаз — самый дорогой камень. В стоимости драгоценных камней на Земле алмазы занимают 90 процентов, остальные 10 приходятся на все прочие самоцветы. За последние сорок лет цена на необработанные алмазы повысилась почти на две тысячи процентов! Ювелирные алмазы и бриллианты стали особыми деньгами исключительно из-за своей высокой цены. Пригоршня хороших алмазов стоит около двух миллионов долларов. Чтобы перевезти золото на эту же сумму, нужен КАМАЗ.
 Ещё в Древней Индии заметили, что, если тереть один алмаз о другой, то их стороны шлифуются, а блеск возрастает. С тех пор и начали обрабатывать алмазы, превращая их в бриллианты, которые по цене становятся значительно выше. Чем лучше огранка (от 58 до 86 фасет), тем красивее и дороже бриллианты. В настоящее время лишь пять стран в мире делают бриллианты: Индия, Израиль, Бельгия, США и Россия.
 Триста лет назад австрийский ювелир Штрассер впервые изготовил «бриллианты» из свинцового стекла, которые простые смертные не могут отличить от настоящих. Началась эра подделок. В наши дни так называемые «венские» бриллианты стали непременным атрибутом светских дам.
 Так что, когда у жены директора Елисеевского магазина Соколова на «светском» советском вечере специалисты насчитали украшений на два миллиона долларов, они могли ошибиться. Правда, следует учесть, что в настоящем высшем свете принято носить украшения подлинные, ну, а если в целях безопасности надевают и искусственные, то они обязательно являются дубликатами настоящих, которые преспокойно хранятся в сейфе.
 Россия занимает первое место в мире по разведанным запасам алмазов, располагая 56 процентами мировых запасов. Алмазо-бриллиантовым комплексом Российской федерации ежегодно производится товарной продукции более чем на 2, 3 млрд.долларов. В 1999 году реализовано продукции (алмазов, бриллиантов) на 1, 42 млрд. долларов. Прибыль от реализации алмазов составила 16,7 млрд. рублей. Объемы платежей и налогов, вносимых алмазно-бриллиантовым комплексом в бюджеты всех уровней, превышает 44 процента.
 Реформирование золото-алмазо-бриллиантового комплекса привело к возникновению большого количества новых субъектов хозяйствования на базе акционерного и частного капитала, чрезмерная раздробленность которых способствовала созданию огромного числа маломощных предприятий, не способных решать серьёзные производственные задачи. И, разумеется, ослаблено государственное влияние на их деятельность.
 Утрата государственного контроля над отраслью, а также централизованного управления ею, привели к всплеску преступности и созданию теневого оборота добытого.
 Только за последние два года здесь выявлено 3300 преступлений, связанных с незаконным оборотом драгоценных металлов. Драгоценных камней или жемчуга.
 Однако эти цифры не отражают всей глубины происходящих нагативных процессов в отрасли. По самым скромным оценкам ежегодно в теневой оборот попадают от 500 тысяч до 1 млн.карат драгоценных камней и от 5 до 10 тонн золота. Как правило, значительная их часть вывозится из России контрабандным путём.




 ЖАЖДА ОБЛАДАНИЯ


 Высокая стоимость алмазов порождает всепоглощающую жажду обладания ими.
 В истории человечества были алмазы, которые влияли на судьбы правителей и даже народов. В 1304 году мир впервые услышал об огромном алмазе необыкновенной чистоты и яркости весом в 187 карат, стоимость которого в то время превышала затраты чуть не всего мира. При каких обстоятельствах был найден этот алмаз, получивший название «Камень владыки», летописи не повествуют, однако точно установлено, что именно в этом году алмаз попал в Индию и стал приносить не столько радости своим владельцам, сколько горя и страданий.
 Пятьсот лет назад кабульский царь Бабур вторгся в Индию и среди множества других драгоценностей к большому удовольствию для себя заполучил «Камень владыки»., но вскоре вынужден был «подарить» его персидскому шаху, своему более сильному соседу.
 Однако индусам удалось вернуть свою святыню на родину и оберегать её как зеницу ока. Надолго ли?
 Двести лет назад персидский правитель Надир-шах огнем и мечом прошёл по городам и весям Индии, захватил столицу, где в первую очередь кинулся искать драгоценный камень. Наконец, он у него в руках. Неповторимый блеск и сияние камня в один миг покорили его, и он воскликнул: «Кохинор!» — «Гора света!». С тех пор алмаз стали называть этим именем.
 Любовался «Кохинором» шах недолго. Вскоре его убила собственная стража. И генерал охраны, похитив камень, бежал в Афганистан, где сам стал шахом как обладатель священного камня. Но и он царствовал недолго. Очередной индийский правитель силой оружия вновь вернул алмаз в Индию.
 В 1849 году этот камень оказался в руках английской королевы, однако она была разочарована, ибо алмаз от долгих странствий потерял былой блеск и приобрёл массу трещин. Пришлось вызывать опытного ювелира из Амстердама, который с большим трудом вновь вернул камню красоту, но уменьшил его в объёме чуть ли не наполовину. С тех пор камень покоится в Виндзорском замке и считается самой известной драгоценностью британской короны.
 Из восемнадцати правителей, владевших алмазом, одних предательски умертвили, другие пали на поле боя, третьи были изгнаны и умерли в нищете.
 Может, он приносит благоденствие лишь британской короне?
 А Наполеону Бонапарту любимый его алмаз, приобретённый в день свадьбы, принёс множество успехов. Но вот накануне битвы при Ватерлоо он был… утерян. Что из этого вышло, хорошо известно: могущественный правитель, завоевавший почти всю Европу, оказался в заточении на острове Святой Елены.
 Интересна и судьба самого крупного из земных алмазов «Куллинана». Президент компании «Премьер даймонд майн» Томас Куллинан в начале прошлого века приобрёл небольшой участок земли в провинции Трансваль на юге Африки и устроил там рудник «Премьер». В январе 1905 года один из служащих рудника случайно увидел под ногами блестящий камень. Им оказался огромный алмаз. Куллинан заплатил служащему за находку две тысячи фунтов стерлингов. Алмаз весил 3026 карат и был величиною с кулак. Через два года правительство провинции Трансваль купило этот камень у Куллинана за 150 тысяч фунтов стерлингов и преподнесло алмаз английскому королю Эдуарду VII в день его рождения. Король поручил огранку камня известной голландской ювелирной фирме « Ашер».
 В алмазе оказались трещины. Его раскололи на два крупных куска, семь средних и около сотни мелких голубовато-белых кусочков. Обрабатывали их два года. Из «Куллинана» изготовлен самый крупный в мире бриллиант в виде капли весом 530 карат. Им украсили скипетр британской королевской династии. Другой крупный бриллиант «Куллинан-2», похожий на прямоугольник (317 карат), был укреплён на короне английских королей. Ещё два других крупных бриллианта из этого же алмаза вставили в корону королевы Марии при коронации в 1911 году. Из огромного «Куллинана» удалось получить 9 крупных и 96 мелких бриллиантов необыкновенной чистоты.




 БАЛЛАДА О «ЛЕТУЧЕМ ГОЛЛАНАЛЦЕ»


  Бриллиант (от фр. «блестящий») — бездефектный ювелирный алмаз, особая искусственная огранка которого максимально влияет на его блеск. 
 Главной целью любой захватнической войны —какими бы высокими целями это ни прикрывалось — была и остается нажива. Не были иными и наполеоновские войны. Захватив почти всю Европу, огненным смерчем пройдясь по России до самой Москвы, солдаты Наполеона беспощадно грабили города и веси, лучшие куски пирога, впрочем, отдавая своим генералам. Историки утверждают, что прославленные маршалы Ней и Мюрат были не только выдающимися полководцами, но и одними из самых богатых людей того времени.
 Один из генералов армии Наполеона большую часть награбленных ценностей благополучно отправил с оказией на родину, но вот никак не мог расстаться с золотым колье, увенчанным огромным солнечного цвета бриллиантом. Генерал был большим ценителем драгоценностей и знал, что крупный этот бриллиант обработан лучшими голландскими ювелирами. Каким образом «Голландец» —гак ласково называл генерал свою любимую драгоценность — попал к нему, он не помнил: то ли из какого-то европейского музея, то ли из разорённой усадьбы знатного русского дворянина. Да это для него и не имело значения. Важным для него было другое: колье так полюбилось ему, что стало священным талисманом, оберегавшим его от смерти, как ему казалось, в самых жестоких битвах. Когда во время Бородинского сражения бомба, выпущенная из русского орудия, пошипев несколько страшных секунд у самых его ног, почему-то не разорвалась, он посчитал, что спас его от верной гибели именно этот талисман. С тех пор он не расставался с ним даже ночью.
 Привычный к постоянным победам, боевой генерал и не представлял, что ему суждено будет увидеть безрадостную картину позорного отступления и страшной гибели могущественной и ранее непобедимой наполеоновской армии. Именно его частям поручил Бонапарт обеспечить отход войск из вражеской столицы.
 Отбиваясь от наседающих русских, его полки подошли к Наро-Фоминску, где заняли оборону, намереваясь сдержать неприятеля хотя бы на несколько суток.
 В ту последнюю для него ночь он сидел у камина в зале старинного русского особняка и, проклиная русскую зиму, перебирал в памяти всю свою жизнь. Ему давно надоели постоянные походы и войны. Отгоняя мысль о позоре поражения, он подумал, что вынужденное отступление приведёт его, наконец, домой, и он обнимет жену и детей. А доживать жизнь будет в покое и роскоши.
 Но мечтам его не суждено было сбыться. Вбежавший в залу адъютант испуганно сообщил, что конники известного партизана-гусара Давыдова отрезали им путь к отступлению и через десять-пятнадцать минут неприятель будет в усадьбе. Генерал вскочил с кресла. Его слух действительно уловил доносившуюся со всех сторон оружейную трескотню. А ещё через мгновенье он увидел, как из-за дальнего пригорка выскочила лавина, как ему показалось, всадников, с гиканьем устремившаяся наперерез отступающим французам.
 Генерал не был трусом, окружение и даже плен его не путали. Больше всего его волновала мысль о том, что во время неизбежного обыска русские найдут столь дорогое для него колье. Эта мысль доводила его до отчаяния.
 Выскочив во двор, он торопливо огляделся и увидел неподалеку отдельно стоящий сарай. Оглянулся ещё раз — вроде, никого нет. Однако за ним внимательно наблюдал из окна старый дворецкий. Заскочив в сарай, генерал достал коробку из-под монпасье, которые очень любил и поэтому всегда имел при себе. Вытряхнул остатки конфет и бережно уложил в коробку колье-талисман, предварительно поцеловав и прижав к сердцу. Побросал туда же золотые монеты и перстни. Схватив стоящую в углу лопату, стал лихорадочно долбить мерзлую землю. За несколько минут, показавшихся ему часами, вырыл небольшое углубление в углу сарая и осторожно опустил туда жестяную коробку с драгоценностями, засыпал клад, обозначив его место особой меткой на стене. Генерал надеялся, что ещё вернётся сюда в спокойные времена и заберёт сокровища. Но, увы…
 Выйдя из сарая, генерал увидел прямо на него летящих двух всадников с обнажёнными саблями. Выхватив заряженный пистолет, он выстрелил первому в грудь, сразив его наповал. Второй же полоснул его саблей так, что буквально развалил надвое до пояса. Подбежал наблюдавший эту сцену дворецкий. Оба склонились над поверженным телом генерала. Тот ещё открыл глаза и произнёс последнее в своей жизни слово — «талисман». Виновник его смерти и свидетель её, не зная французского, подумали, что он назвал имя своей возлюбленной…
 Генерала похоронили, по указанию командующего русской армией, в отдельной могиле неподалеку от усадьбы.
 Когда всё улеглось, дворецкий без труда нашёл в сарае по свежеутоптанной земле заветный клад. Полюбовался драгоценностями. Долго думал, как поступить с ними дальше, и решил перепрятать клад — мало ли что могло случиться в военное время. Зарыл он его в противоположном углу сарая. Но и дворецкому не дано было воспользоваться драгоценностями. Возможно, он в те же дни погиб от случайной пули. Судьба умеет хранить такие клады по-своему…
 Читатель, конечно, догадался, что это одна из версий проводимого многие годы спустя следствия. На мой взгляд, довольно убедительная версия появления уникального бриллианта «Голландец» в России.
 Прошло 120 лет. События развивались, по уже достоверным данным, следующим образом.
 Уроженцы приволжского села Петряксы ещё до революции, страдая от постоянных засух, стремились переселяться в Подмосковье. В середине двадцатых годов XX века это переселение приняло массовый характер. Одним из таких переселенцев был некий Малик Гайнутдинов. Дальний родственник помог ему устроиться сторожем к нэпману Кувшинову в Наро-Фоминске. Поселился Гайнутдинов в уже известном нам сарае. По рассказам старожилов, именно в этой пригородной усадьбе какое-то время обитал во время войны 1812 года французский генерал, могила которого сохранилась до сих пор.
 В тридцатые годы, роя фундамент под печь, Малик нашёл клад, о чём рассказал только жене Саре, забитой и крайне неразвитой женщине. Боясь преследования властей, супруги перепрятали коробку с драгоценностями и стали ждать «лучших, времён», но они так и не наступили. Когда стало особенно тяжко, Малик взял несколько золотых монет и решил продать их, но, не имея ни малейшего опыта, сразу попал в переделку: его арестовали за незаконную валютную сделку и осудили на пять лет лишения свободы. Конечно, произвели обыск в его «жилище», но ничего не нашли. На следствии он дал показания, что золотые монеты, при попытке продажи которых он был задержан, найдены им в усадьбе Кувшинова.
 Вскоре после того, как он вернулся после отсидки, началась война. Чтобы не умереть с голоду в самые тяжкие годы, Малик потихоньку менял монеты на хлеб и другие продукты. После смерти мужа у Сары с дочерью оставалось одно колье, которое она решил-таки продать своему брату Закиру Даутову за 25 тысяч рублей. Она надеялась, что уж он-то сумеет реализовать уникальную драгоценность, с его-то криминальным опытом: три судимости за подделку документов, дезертирство, хищение государственного имущества, девятнадцать лет пребывания в местах отдалённых. Жена его также была судима за нарушение правил валютных операций.
 Даутов согласился, но покупать колье не стал, решив поднажиться только на его перепродаже. Предварительно вынув бриллиант из оправы, а колье оставив хозяйке, он показал камень своим знакомым «ювелирам», которые наотрез отказались приобретать уникальный камень, представляющий несомненно историческую ценность, но… указали на человека, который может это сделать, ибо, по слухам, имеет связи с зарубежными банкирами. Так Даутов вышел… на источник оперативной информации Петровки,38, состоящий на связи у оперуполномоченного Управления БХСС Анатолия Дмитриевича Сельдемирова.
 Срочно проверив Даутова по спецучётам и узнав, с кем предстоит иметь дело, Анатолий Дмитриевич решил с одобрения и разрешения своего руководства подключить имеющиеся в их распоряжении силы и возможности. При первом же появлении Даутова в столице за ним было организовано наружное наблюдение силами оперативной службы. Вместе с ним была средних лет женщина, как выяснилось позже, его сожительница Попова. С вокзала Даутов и его спутница неторопливо проследовали в ателье женской одежды, что вызвало некоторое замешательство у оперативников, ибо Даутов, по предварительным наметкам, должен был уже иметь при себе не фотографию камня, которую он накануне показывал источнику, а сам бриллиант.
 Тем не менее слежка продолжалась. Даутов с Поповой долго и тщательно выбирали материал, затем столь же долго беседовали с закройщиком. Как будто никуда не спешили. Но вдруг Даутов, оставив Попову в ателье, торопливо вышел на улицу, сел в проходившее мимо такси, поехал в центр Москвы. На Солянке вышел из машины, попросил водителя подождать, зашёл в подъезд, где пробыл около получаса. Вернулся с двумя спутниками: пожилым мужчиной и парнем лет двадцати. После этого таксист подбросил Даутова до ателье, а его знакомые поехали дальше… с оперативным сопровождением. Неуужели Даутов передал им «Голландца»? Сотрудники УБХСС В. Синельников и Н. Скороделов сгорали от любопытства, не раз предлагая А. Сельдемирову задержать подозреваемого, но тот не спешил, желая установить его связи. Нужно было брать наверняка, брать чисто. А вдруг Даутов не захватил с собой бриллиант? Тогда задержание спугнёт его и спугнёт надолго.
 Решили найти какой-нибудь убедительный повод для задержания, который не вызвал бы в Даутове подозрения. Вскоре такой повод представился. Даутов с Поповой, выйдя из ателье, поехали на такси в Нагатино. Там в гастрономе купили пару бутылок водки и зашли в кафетерий, где и… приступили к выпивке прямо стоя, взяв несколько бутербродов на закуску. Закусить им оперативники дали, но потом приблизились с решительным и вполне «казённым» видом.
 — Нарушаете, граждане, придётся пройти в отделение, — сказал один из них, тот, кто был в форме, надетой специально для такого случая.
 Ничего не подозревавший Даутов направился со спутницей за сотрудниками милиции.
 В отделении при понятых А. Сельдемиров предложил Даутову выложить из карманов содержимое. Тот выполнил команду с непроницаемым лицом. В карманах брюк ничего интересного не оказалось. Но вот из внутреннего кармана пиджака Даутов достал носовой платок и небрежно бросил его на стол. Анатолий Дмитриевич ощупал его, почувствовал что-то твёрдое. Развернул. На одном из концов платка был завязан сверкающий холодным блеском огранённый камень.
 Скажите, Даутов, что это? — спросил Сельдемиров.
 Да так, ерунда, — ответил тот. — Думал, какая-то пуговица. Нашёл недавно. — Даутов заметно взволновался.
 До выяснения всех обстоятельств приобретения камня вам придётся проехать с нами на Петровку.
 Один из оперов остался опрашивать Попову, но никакой информации относительсно бриллианта от неё не получил. Пришлось отпустить её домой, обязав на другой день явиться на Петровку. Доставили туда и на следующий день и двух знакомых Даутова с улицы Солянки. Они, после недолгого запирательства, подтвердили, что у Даутова имелся очень дорогой бриллиант, который он получил, как сказал им, у своей, им неведомой, родственницы.
 Даутов, опытный рецидивист, оказался «крепким орешком». На все вопросы работников милиции, откуда у него драгоценный камень, который, по заключению специалистов и экспертов, является исчезнувшим из вида со времён войны 1812 года уникальным бриллиантом «Голландец» баснословной стоимости, давал самые противоречивые показания. Сначала утверждал, что бриллиант принадлежал его умершему в 1955 году брату, который где-то его нашёл и передал перед смертью матери. Когда эти доводы были опровергнуты, стал утверждать, что изъятый у него камень принадлежит отцу, умершему в 1950 году, который получил его по наследству от своего отца.
 Конечно, ни следователь Главного следственного управления МВД СССР М. Дайнеко, занимавшийся делом Даутова, ни А. Сельдемиров, ни его руководители не верили ни единому слову Даутова. Но на одном неверии далеко не уедешь. Надо было уличить преступника во лжи. Во имя этого потребовалось проделать огромную работу по изучению его прощлых уголовных связей, установлению всех его знакомых и родственников. Иначе уголовной ответственности он бы избежал, поскольку не был задержан с поличным при попытке сбыта камня. Оперативные работники только набирались опыта и мастерства в таком сложном и тонком деле, а то не спешили бы со своим «удобным» предлогом для задержания.
 Немалую лепту в разоблачение Даутова внесли оперативные работники подмосковной милиции. Именно через них в поле зрения А. Сельдемирова попал знакомый Даутова Имансу, полировщик гранитной мастерской Нарофоминского комбината бытового обслуживания. Было установлено, что в свободное от работы время он частенько промышлял спекуляцией и готов был сделать бизнес на чём угодно. Вызванный на допрос Имансу запираться не стал, памятуя о компрометирующих его материалах, имевшихся в милиции. Он подробно рассказал, что Даутов незадолго до ареста показывал ему большой желтоватый камень, предлагая купить или помочь продать кому-либо. Купить он не мог, не имея требуемых 50 тысяч рублей, а вот подыскать покупателей —всегда пожалуйста. Именно на переговоры с покупателем, собиравшимся выехать на постоянное место жительства в США, и приезжал Даутов в момент задержания.
 После установления всех этих фактов вина Даутова в попытке продать бриллиант была доказана, а также установлена его родственница Сара Гайнутдинова, передавшая ему камень для реализации.
 Ранним весенним утром группа следователей и оперативных работников УБХСС вместе с Гайнутдиновой выехала в один из новых районов Москвы. Остановились у светлого девятиэтажного здания, где она недавно получила квартиру. Сара показала на небольшое деревцо, растущее под её окном, и сказала: «Зарыто здесь». Стали копать. Под корнем что-то звякнуло. Осторожно вытащили стеклянную банку из-под горчицы, где покоились золотое кольцо и перстень с драгоценным камнем. Экспертиза установила, что изъятый у Даутова бриллиант ранее находился именно в этом колье.
 «Голландец» же, наконец, нашёл покой в Алмазном фонде страны.




 НЕБО В АЛМАЗАХ


 После того, как в России в 1954 году были открыты в Якутии огромные залежи алмазов, встал вопрос об их продаже за рубеж, ведь лежащие без дела камни дохода не приносили.
 Сначала стали их продавать на вес, как красную икру, но скоро поняли, что это по меньшей мере неразумно, ибо каждый алмаз уникален и достоин своей персональной цены. Но и этого мало. Догадались, что обработанные алмазы — бриллианты будут значительно дороже. Если необработанный алмаз в 3 карата стоит полторы тысячи долларов, то после огранки цена его возрастает до пяти тысяч «баксов». Ну, а если вставить его в кольцо или ожерелье, можно смело требовать пятнадцать тысяч «зеленых».
 Принимается решение наладить свою огранку. Быстро построили шесть гранильных фабрик. Стали учиться искусству огранки. Все подвигалось с большим трудом. Долгое время на мировом рынке наши камни выделялись плохой огранкой и шлифовкой, а значит, не покупались. Украшения наши также отличались не в лучшую сторону.
 В конце концов поняли, что без опытнейшей, с разветвленными связями компании «Де Бирс», которая регулирует во всем мире продажу алмазов, не обойтись. С условиями компании о передаче ей 95 процентов добываемых алмазов согласились, и «Де Бирс» стала распоряжаться почти всеми нашими алмазами. Зато мы не знали других забот, кроме добычи, что делать мы умели хорошо. Доходы страны от торговли алмазами с 1975 по 1990 год выросли в четыре раза. Выявленных фактов хищения не было.
 Российские гранильные фабрики до 1992 года не прекращали своей деятельности, и «Де Бирс» вынуждена была скупать у нас не только алмазы, но и бриллианты, выкладывая в год более миллиарда долларов.
 Из-за низкой покупательной способности основной массы населения нашей страны на прилавках наших ювелирных магазинов стали чаще торговать изделиями из искусственных бриллиантов, сапфиров, рубинов, что значительно дешевле. Если продается натуральный камень, то на него обязательно выдается паспорт, в котором указывается количество граней, общий вес, чистота камня от единицы до восьми.
 С весны 1997 года нашим гражданам разрешили продавать свои ограненные алмазы без оправы через государственные магазины. Причем, если цена на золото неустойчива, то цена алмазов все время растет.
 Бриллианты — это воистину самые твердые деньги, гарантирующие владельца от финансовых невзгод и потерь. К тому же, что, наверное, самое главное, они необыкновенно красивы.
 6 июля 1990 года в швейцарской, а затем и другой европейской прессе, появились следующие сообщения: "Видно, вода подступила к горлу Советов, если они бывшие стратегического значения резервы — диаманты (алмазы) стоимостью во много миллионов долларов заложили и, кроме того, заключили контракт с монопольной компанией «Де Бирс» на продажу (сроком на пять лет) всей будущей продукции «Главалмаззолото», которое сейчас получит кредит в один миллиард долларов (бумажных) с обязанностью начать выплату 1 ноября 1995 года.
 Но если в июле нет денег, то откуда они появятся в ноябре? Договорились также, что «Главалмаззолото» передает всю продажу добываемых в Сибири и на Урале алмазов «Де Бирс».
 Кто может поверить, что СССР не в состоянии организовать собственную продажу алмазов? Отсталая царская Россия могла это делать, почему-то передовая держава должна отдавать свою продукцию за полцены, да кому? Самому заклятому врагу — капиталисту.
 Нет, не «поехала крыша» у наших руководителей алмазодобывающей промышленности. Просто в конце горбачевской перестройки искались новые пути так называемого первоначального накопления капитала, а продажа алмазов ведрами — чем не один из таких путей?! Безответственно торговать ими умел глава Роскомдрагмета Евгений Бычков (в отрочестве Гликштейн). Согласно справке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 11 мая 1990 года, Бычков совершил грубые нарушения, продав иностранным фирмам в обход законов шесть партий ювелирных алмазов на 42 млн. долларов. Только за 1989-1990 годы страна не досчиталась 18 млн. долларов. За это член партии Е.М. Бычков получил … строгий выговор с занесением в учетную карточку (в той партии, которой через год не станет). Благодаря высоким покровителям материалы в следственные органы тогда не были переданы.
 Появился алмазный монополист «Де Бирс». Манипулировать и наживаться на алмазном бизнесе стало затруднительно, почти невозможно. Бычков и Ко из кожи вон лезли, чтобы создать общественное мнение: судьбы отечественных драгоценных камней под угрозой, ибо «Де Бирс», навязав, де, кабальные условия, буквально грабит страну.
 Появляется идея создать свою монополию "а ля «Де Бирс» и поставить на широкую ногу гранильное производство русских алмазов. Для начала, правда, решено было расположить такое производство … в Калифорнии, куда, как доказывал Бычков, уж точно не дотянется рука зловещей «Де Бирс».
 Вместо того, чтобы поддержать наши предприятия по переработке алмазов, оснастить их новым оборудованием, увеличить число рабочих мест и торговать с Западом не сырьем (диамантами), а бриллиантами, что на несколько порядков выгоднее, создается виртуальная фирма «Golden ADA» (именно так, на чужом языке, знай наших!) и ряд совместных российско-американских и российско-израильских предприятий — «Лазар Каплан», «Касанджан», «Козырев», «Векслер» и др. Гохран превращается, по сути, в торговую лавку, конечно, не без ведома высших руководителей страны.
 Во время бычковского правления Роскомдрагметом Израиль, не имея своих залежей алмазов, включился в реэкспорт этих драгоценных камней и занял третье место в мире среди алмазопоставщи-ков, доведя в 1995 году годовой реэкспорт до 900 млн. долларов. А в Гохране в это же время, по данным Счетной палаты, в четыре раза уменьшилось количество алмазов. До Бычкова их было в Гохране на 8 млрд. долларов, после его блистательной руководящей деятельности осталось всего на 2 млрд. долларов, и то не лучшего сорта.
 В то же время ликвидированы ограночные заводы в Москве и Барнауле. И все это — под патриотическими лозунгами…
 Осенью 1993 года начальник отдела ГУЭП МВД РФ Виктор Жиров, обслуживающий «Главалмаззолото», доложил И.Г. Сардаку, который был заместителем начальника Главка, оперативные материалы о вывозе из страны большой партии алмазов в адрес находящейся в США фирмы «Golden ADA» без письменного разрешения тогдашнего председателя правительства В. Черномырдина.
 «Неужели вновь испеченные „демократы“, не насытившись нефтью и металлом, добрались до валютных запасов страны?» — подумал Иван Григорьевич.
 Он по долгу службы знал, что после открытия в Якутии огромных запасов алмазов Россия стала продавать драгоценные камни южноафриканскому монополисту — картелю «Де Бирс», части империи Оппенгеймеров, образованной еще в конце XIX века. С началом приватизации все чаще стал будироваться вопрос о необходимости освободиться из тесных объятий «Де Бирс» и самим выйти на мировой рынок.
 Специалисты толковали, что выгоднее всего расширить производство по огранке алмазов у нас и продавать за рубеж бриллианты. Но находились и «умные» головы, требующие открывать производства по огранке драгоценных камней в развитых странах и там же их продавать. Их не смущала потеря рабочих мест для своих граждан, но зато волновала возможность быстрой наживы.
 МВД высказывало свое мнение в пользу первого варианта, благо и умельцев у нас, хоть на предприятиях Урала, найти можно сколько угодно.
 На каких началах осуществляется вывоз драгоценных камней, что собой представляет фирма «Golden ADA», кто корыстно заинтересован в этом? Вопросов возникло немало. Предвидя, что предстоит кропотливая и сложная негласная проверка, Сардак предложил Жирову создать оперативную группу из лучших работников отдела, которую возглавить лично.
 На себя Иван Григорьевич взял вопрос изучения фирмы «Golden ADA». Через офицера связи он обратился к директору ФБР с просьбой изучить, кто возглавляет эту фирму и чем она занимается. Фэбээровцы не очень спешили, но через полгода все же ответили, что фирму в Сан-Франциско основали российские граждане Андрей Козленок и братья Давид и Ашот Шагиряны с уставным капиталом 1 296 млн. долларов с целью открыть производство по огранке алмазов, которые стали поступать к ним самолетами. Контакт с американскими полицейскими налаживался, хоть и со скрипом. Позже выяснилось, что калифорнийская полиция получила от Козленка в подарок огромный русский военный вертолет «Ка-32», который там видели раньше разве что в кинобоевиках.
 Основателей фирмы установили. А. Козленок, 33 лет от роду, ранее работал клерком в системе ГУВД Москвы и видел бриллианты лишь на витринах ювелирных магазинов. Братья же Шагиряны имели дело с камнями, но не драгоценными, а бордюрными, которые красили в составе шабашных бригад.
 Стало очевидным, что таких людей можно лишь использовать для авантюрных махинаций.
 Пресечь их махинации на ранней стадии сотрудники В. Жирова, к сожалению, не могли, так как заинтересованными в этой авантюре были высокопоставленные чиновники, а часть фигурантов разработки находилась в другом государстве за тысячи километров. Они продолжали собирать материалы, все время контактируя с сотрудниками ФБР.
 Им уже было известно, что в апреле 1993 года председатель Роскомдрагмета Е. Бычков и заведующий отделом финансов и денежного обращения правительства России И. Московский завизировали у тогдашнего министра финансов Б. Федорова документ о поставке фирме «Golden ADA» драгоценных камней на 10 тысяч карат. В США стали один за другим приземляться самолеты, буквально набитые драгоценностями. В мешках, которые поступали на фирму Козленка, были сибирские алмазы на 20 млн. долларов. Затем пошли ящики с аметистами, топазами, изумрудами, иные камушки были величиной с кулак. За ними прибыли ящики с антиквариатом, фигурками из слоновой кости, сотнями колец, серег, браслетов, брошей, ожерелий. А потом пошло золото в старинных монетах российских, французских и английских, всего 5,5 тонны золота.
 По документам все было, вроде, законно. Само правительство РФ решило передать эти сокровища маленькой частной фирме для того, чтобы использовать их в качестве залога, надеясь получить 500-миллионный долларовый кредит, но не для себя, а все для той же фирмочки, которая в дальнейшем смогла бы выйти на мировой алмазный рынок.
 Козленок с ведома своих покровителей проявил большие авантюрные способности. В дилерской фирме по продаже дорогих автомобилей он покупает «Роллс-Ройс» и два «Астон-Мартина», отваливая за них чуть больше миллиона долларов. Через день компаньоны покупают на троих три яхты за 1,2 млн. долларов и три роскошных особняка за 3,8 млн. долларов. Затем, войдя во вкус, приобретают еще 15 объектов недвижимости в Калифорнии и пять прекрасных дач на озере Тахо. А потом, уже напрочь позабыв, как живет их далекая Родина, покупают два ультрасовременных катера и еще дюжину автомобилей, а также двухмоторный реактивный самолет «Гольфстрим» за 18 млн. «зеленых».
 Осуществлялся ли какой-либо контроль за их бурной деятельностью? Внешне — да.
 Как-то прилетели несколько высоких чиновников в ранге министров и замминистров, покатались на катерах и… с еще большим размахом возобновили поставку драгоценных камней.
 Предполагаемую кредитную линию главный американский банк так и не открыл, но это никого не смутило.
 В середине февраля и начале марта 1994 года Роскомдрагмет заключил сразу два договора с «Golden ADA» и ее дочерним предприятием в России — фирмой «Звезда Урала» — о поставках ювелирных камней, которые после обработки должны возвращаться в Россию. Сумма договоров составила 88,7 млн. долларов.
 Чтобы пресечь разбазаривание российских ценностей, И.Г. Сардак добился разрешения командировать сотрудников Главка в США. В. Жиров со своими гвардейцами летят в Америку, где документируют вопиющую расточительность фирмачей и убеждаются в очевидных злоупотреблениях. Кроме того, Федеральное бюро расследований США передало сотрудникам ГУЭП МВД России информацию, которую оно своими путями получило от Козленка.
 В частности, Козленок сообщил агенту ФБР, что прямыми исполнителями данной аферы являлись Е. Бычков и бывший заместитель министра финансов России А. Головатый, а организатором и вдохновителем этой идеи был Б. Федоров. После работы над приватизацией московского завода «Кристалл» по огранке алмазов (постановление было подписано Е. Гайдаром) Бычков предложил Козленку организовать бизнес в США. При этом им было поставлено условие, что после отправки ценностей за рубеж или в процессе переводов алмазов и золота они (Бычков, Федоров и другие) должны иметь без всяких возражений «соответствующую материальную компенсацию», т.е. получать мзду.
 По материалам ГУЭП в 1995 году Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело в отношении Козленка и других. Она тут же потребовала ареста Козленка, хотя ГУЭП настаивало на привлечении к ответственности и государственных должностных лиц, затеявших эту авантюру.
 В это время в «Golden ADA» появляется некто Чернухин, в визитной карточке которого значилось просто и скромно — «Консультант Российской Федерации», и становится членом совета директоров. Братьям-армянам пришлось ретироваться, получив пять миллионов долларов. И судьба Козленка висела на волоске. Скорее всего с помощью детективного агентства «Алекс» в августе 1995 года Козленка похищают, вывозят в Мексику и почти месяц удерживают в гостинице «Принсес» в Акапулько. Ему пришлось подписать документ о передаче принадлежавших ему акций доверенному лицу Чернухина Радживу Госейну, упаковать свои вещи и выехать в Бельгию.
 На месте «Golden ADA» возникла корпорация «Алмаз Интернешнл» во главе с Госейном, который стал распродавать имущество фирмы. Он перевел деньги в Швейцарию, предварительно провернув какую-то аферу с алмазами, в результате которой похитил около 20 млн. долларов, и скрылся. Чернухин посоветовал искать его в Малайзии и… исчез сам. Его видели то ли на Кипре, то ли в Швейцарии. Алмазная история продолжала обрастать новыми тайнами и слухами. Одна из тайн касалась судьбы Госейна, который якобы убит в конце 1998 года.
 Однако прокуратура и после этого никаких активных действий не предпринимала. Лишь в середине 1996 года Генпрокуратура решила предъявить Бычкову обвинения, но не по фактам хищения, а по «злоупотреблению служебным положением». Однако вскоре он был амнистирован и приступил к работе в банке «Российский кредит».
 В это время Козленок преспокойненько жил в Антверпене, открыв пять подставных фирм для отмывания своих капиталов, купил трехэтажный дом и на всякий случай сменил фамилию, купив поддельный паспорт на имя гражданина Греции Илиадиса. Поэтому на запрос МВД РФ пришел ответ о невозможности установить его местонахождение в Бельгии. Когда же бельгийцам указали точный адрес Козленка, они ответили, что для ареста и депортации его нет достаточных оснований. Лишь в январе 1997 года бельгийская полиция разрешила нашим следователям допросить Козленка и, изучив добытые материалы, решилась, наконец, арестовать его. Однако Бельгия наотрез отказалась выдать беглого авантюриста, мотивируя это отсутствием между нашими странами договора о правовой помощи. Через шесть месяцев его выпустили из тюрьмы под залог в 2 млн. бельгийских франков, и он продолжал спокойно жить дома и заниматься своим бизнесом. В январе 1998 года Козленок отпросился у следователя в краткосрочную поездку в Грецию, надеясь сбежать в другую страну, однако в Афинском аэропорту был задержан и нашими сотрудниками этапирован в Москву.
 Наверное, самое время назвать имена гвардейцев из 7-го отдела В. Жирова, непосредственно работавших по сложному и кропотливому этому делу. Это Дегай Григорий Владимирович, полковник милиции, заместитель начальника отдела, оперуполномоченные по особо важным делам майоры милиции Жабский Валерий Леонидович и Шеховцов Игорь Александрович, старший оперуполномоченный майор милиции Коновалов Владимир Николаевич. Это благодаря их усилиям удалось возвратить государству имущество на сумму 12, 5 млн.долларов и наложить арест на имущество на сумму 144 млн.долларов.
 В мае 2001 года завершился, наконец, суд, материалы которого периодически публиковались в средствах массовой информации. Как и предполагалось мною, отыгрались на одном Козленке, приговорив его к шести годам лишения свободы с конфискацией имущшества. Оказались по существу не тронутыми (освобождены по амнистии те, кто «пустил козла в огород», кто причинил стране ущерб на 180 млн. долларов…
 Боясь новых разоблачений, чиновничья элита задолго до этого начала активно действовать доступными ей средствами.
 Под смешным предлогом — уточнить название службы по экономическим преступлениям, видите ли, в свое время забыли вставить букву «Б» — борьба с экономическими преступлениями, приказом министра внутренних дел С. Степашина личный состав Главка вывели «за штат». И. Сардаку и В. Жирову предлагают должности на периферии. Это испытанный прием управления кадров в расчете на отказ. Конечно, все отказались от «высокой чести» и… были отправлены в отставку. Иван Григорьевич пошел к министру, чтобы защитить своих «хлопцев». Тот только руками развел: «Ничего не могу сделать. Время такое. Кстати, и ты уже не начальник Главка».
 Сардаку, которому в то время исполнился 51 год, только что присвоили звание генерал-лейтенанта за хорошие показатели работы службы БЭП. А в день подписания приказа об увольнении его из органов пришло уведомление о награждении Сардака И.Г. орденом Святого Трифона — одной из высших наград православной церкви…
 Так МВД потеряло бесспорно выдающихся своих сотрудников. Они вынуждены были искать работу в коммерческих структурах. И, конечно, нашли ее — с горечью в сердце от несправедливости, которая их постигла, надо полагать, именно за результативность самоотверженного их труда.
 Иван Григорьевич Сардак служил при одиннадцати министрах внутренних дел, начиная со Щёлокова Н.А., и каждый раз приходился ко двору, несмотря на столь часто меняемые «команды». Объясняется это его самоотверженным и, главное, высоко профессиональным трудом на всех порученных ему участках работы. Сам он родом из крестьян, рос на земле, а не на асфальте, — в Ростовской области, неподалеку от шолоховской станицы Вешенской. На его счету не один десяток раскрытых крупных преступлений, имевших большой общественный резонанс.
 Активно занимаясь делом «Golden ADA», И. Сардак, как и многие его подчинённые, был уверен, что на этот раз удастся добраться до коррумпированных крупных государственных чиновников. Однако вдруг неожиданно для всех «ушли» министра Куликова, при котором активно разворачивалась борьба с криминальным бизнесом, с утечкой огромных капиталов за границу. Многие из крупных дел пришлось свернуть. Посыпались отставки. Ивану Григорьевичу предложили любую должность на периферии. Но не в его характере где-то отсиживаться до лучших времён. За его плечами было тогда уже тридцать три года службы, звание генерал-лейтенанта — вполне достаточно, чтобы уйти достойно.
 Пятый месяц в Мосгорсуде , сообщала оппозиционная газета государства Российского ("Завтра, № 17, 2000 г.), идет закрытый судебный процесс. Очень хотелось бы, чтобы он объективно оценил роль каждого участника алмазной эпопеи, включая самых высоких должностных лиц, и воздал по заслугам.
 К сожалению, находятся средства массовой информации, которые пытаются «отмазать» наших «героев», призывают к гуманности, а приложение к газете «Трибуна» поместило даже материал под названием «Три ведра алмазов», в котором предпринята попытка найти «истинных врагов», вредивших подвижнической деятельности Бычкова и Ко.
 «Объективно закрывать процесс нет оснований, — заявил глава думского комитета по безопасности Виктор Илюхин. — В деле „Golden ADA“ никаких тайн нет. Существует лишь боязнь того, что брызги от этого бриллиантового дела могут долететь до Кремля… Как профессионал могу сказать: не мог Козленок в единственном числе совершить то, что он совершил, не под силу ему такое без помощи первого лица в правительстве — тогда им был Черномырдин. Не мог он совершить эти деяния без согласования с бывшим в то время министром финансов Борисом Федоровым… Я не исключаю, что есть информация о причастности, косвенной, опосредованной, и самого Бориса Ельцина, его ближайшего окружения».
 Но даже помощь высоких руководителей и «сильное давление верхних слоев атмосферы», как метко заявил один из участников процесса, не должны свести его на нет. Иначе будет потеряна вера в справедливость, в возможности новой молодой президентской власти навести порядок в стране, покончить с коррупцией и разворовыванием народного достояния «в особо крупных размерах». Иначе будут и впредь продолжаться бриллиантовые аферы, подобные только что вскрытой органами милиции. О ней довольно подробно рассказала газета «Коммерсант»(№69 от 20 апреля 2000 г.).
 "В конце 1998 года сотрудники ГУБОПа получили информацию, что в Россию контрабандно ввезено несколько крупных партий драгоценных камней. Прослеживая цепочку, по которой камни поступали на рынок, сыщики вышли на фирму «Беларус-диаманд». В свое время, по словам сотрудников МВД, один из ее руководителей был замешан в махинациях с чеченскими авизо. Вопреки названию фирмы, ее хозяевами оказались москвичи. Их немедленно взяли под наблюдение.
 Руководителей «Беларус-диаманда» задержали во время очередной сделки. У них нашли три огромных необработанных камня: полуторакилограммовый сапфир, изумруд весом 1125 г и александрит весом 385 г. А во время обысков квартир задержанных оперативники изъяли еще 1475 различных драгоценных камней. Осматривая изъятые камни, эксперты обратили внимание, что помимо низкосортных, поступивших из-за границы, среди них есть высококачественные изумруды и алмазы явно российского происхождения. Сыщики заинтересовались этим и скоро установили схему, по которой преступники осуществляли широкомасштабные мошеннические операции.
 Несколько обосновавшихся в Москве и на Кавказе преступных группировок получали необработанные камни из Таиланда, Индии и Мадагаскара. Одновременно в разных регионах России были открыты гранильные фирмы, которые закупали необработанные камни на уральских месторождениях. Туда же поступала и так называемая «неучтенка» — драгоценные камни, похищаемые на приисках. Российские необработанные камни были очень высокого качества и даже в виде сырья стоили на мировом рынке намного дороже ввезенных из Азии и Африки.
 После огранки российские камни передавались посредникам, которые нелегально переправляли их в Европу, а также США, Канаду и Израиль. В качестве курьеров использовались иностранцы. (Например, в Шереметьево-2 задержали трех граждан Бельгии, у которых изъяли около 5 тыс.карат алмазов).
 На последнем этапе мошеннической операции вместо вывезенных драгкамней в оборот запускались полученные из-за границы. Проверяющие обращали внимание не на качество камней, а на их количество. Так что вопросов к участникам сделок, как правило, не возникало.
 Чистая прибыль только двух работавших по этой схеме преступных группировок составила, по самым скромным подсчетам, несколько сот миллионов долларов. Кроме того, под залог контрабандных зарубежных камней фирмы-посредники получали в различных банках кредиты, которые так же разворовывались.
 По всем этим фактам Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Незаконный оборот драгоценных металлов, природных камней или жемчуга». Уже во время обыска изъято несколько тысяч бриллиантов, изумрудов, сапфиров и рубинов. Их общая стоимость превышает 200 млн. долларов. «Мы впервые столкнулись с тем, что драгоценные камни пришлось измерять не в каратах, а в килограммах», — сказал один из участвующих в расследовании оперативников.
 Задержаны 12 человек, которые участвовали в подмене драгкамней и контрабанде. Их имена держатся в строжайшем секрете: сыщики опасаются, что сообщники попытаются с ними расправиться даже в СИЗО.. По данным ГУБОПа, после начала операции уже были убиты несколько участников группировок, арест которых мог привести к разоблачению «алмазной мафии».
 Думается, что это не последний улов правоохранительных органов. Воровство в России будет длиться до тех пор, пока полностью не раскроется тайна бычковских совместных предприятий, пока перед всеми мошенниками, коррупционерами и расхитителями не разверзнется небо в клеточку..




 КОРОЛЕВСКИЙ БРАСЛЕТ


 Пожилой потомственный ювелир Абрам Круминьш безбедно жил одиноко в собственном небольшом особняке на окраине Риги, Страстно любил он в жизни две вещи: золото и молоденьких женщин. Если Золотой Телец был его неизменной страстью, то женщин он менял, как перчатки. За последние годы, чтобы приваживать женщин, он периодически помещал в местной газете объявление: «Сдается недорого комната для одинокой молодой женщины с полным пансионом».
 Если по внешним или каким-либо другим признакам откликнувшаяся на объявление женщина ему не нравилась, он отказывал под благовидным предлогом. Понравившимся же охотно предоставлял жилье, проявляя радушие и гостеприимство, но всегда на определенный срок. Будучи человеком не жадным и довольно эрудированным, он задабривал и располагал к себе своих постоялиц и, как правило, добивался сексуальной привязанности.
 Когда мы говорили о любви Абрама к золоту, то несколько обобщали. Да, золото он любил всякое и во всех видах, неплохо делая различные украшения, но всецело был поглощен доставшимся ему по наследству ожерельем, принадлежавшим когда-то, по словам отца, некой королевской семье. Оно было поистине уникальным. Древний мастер вложил огромный талант в каждую деталь украшения. В центре золотая фигура геральдического орла с распростертыми крыльями и выпущенными когтями. Голова птицы, ее хвост и крылья украшены перегородчатой эмалью синего, бирюзового и зеленого цветов. Над головой орла расположены три изумруда, по девять карат каждый. Вся подвеска унизана крупными бриллиантами и сапфирами. Орел, по всей видимости, означал королевскую власть. Считалось, что он летает выше всех остальных птиц, и именно поэтому символизирует высшую власть.
 Абрам был влюблен в ожерелье, как в самую прекрасную женщину, и никогда не расставался с ним. Днем хранил на поясе в специально сделанном кожаном чехле. Ночью — на шее или в руках, согревая его своим теплом. Он мог часами любоваться изумительным этим изделием и не мыслил свою жизнь без него.
 Он не показывал ожерелье никому, даже понравившимся женщинам, каждый раз прятал его от них в специально отведенном месте.
 Лишь один раз он нарушил это святое правило, в порыве страсти надев ожерелье на тонкую шейку молодой очаровательной студентки, оказавшейся в его постели.
 Это было началом его конца.
 Дело в том, что у девушки, назовем ее Леной, был возлюбленный — молодой начинающий адвокат Петр, которому она не преминула при первом же свидании с восторгом рассказать об ожерелье. А Петр, от природы человек честолюбивый и жадный, но недалекий и напрочь обделенный талантами, в период горбачевской перестройки и первоначального накопления капитала стремился в жизни к одной цели — разбогатеть любой ценой.
 Рассказ Лены был для него бальзамом на душу. Удача сама шла в руки. В уме он сразу прикинул шанс стать независимым и богатым. «Когда еще доведется такое, — подумал он, — старый одинокий человек и королевское ожерелье, которое никто не видел».
 Вслух же он засыпал Лену вопросами: сколько ювелиру лет, с кем и где живет, где прячет ожерелье, не намерен ли он подарить ожерелье Лене?
 Лена смекнула, что его интерес к ожерелью не случаен. Он и раньше неоднократно делился мечтами о богатстве, неожиданном наследстве, кладе и т.п. Отвечая на вопросы, она видела, как загораются у него глаза, как в голосе появляется дрожь, как охватывает его какой-то внутренний трепет. Не понравился Петру ответ, что с ожерельем ювелир не расстанется и что о дарении не может быть и речи.
 Расставаясь, Петр попросил, чтобы она пригласила его в ближайшее время в особняк в отсутствие хозяина. Лена пообещала это сделать на следующий день. Это была первая ошибка Петра: при посещении особняка, которое, по существу, ничего не дало ему, его увидела и запомнила старушка из соседнего дома.
 Петр лихорадочно думал, как завладеть ожерельем, перебирая все возможные варианты. Наконец, твердо остановился на одном — физически устранить ювелира с помощью Лены.
 Зная, что она на откровенное убийство не пойдет, он решил обмануть ее. План был таков: под видом сильного снотворного вручить Лене цианистый калий. Она подмешивает Абраму в напиток яд, думая, что это снотворное, и когда он отключается, похищает ожерелье и исчезает из города. Когда через некоторое время она узнает, что ювелир мертв, то добровольно возвращается в город и заявляет в милицию, что страшно испугалась, увидев Абрама на полу после выпитого бокала вина, и, думая, что он покончил с собой, бежала из города. Ничего, конечно, не брала из дома, что, действительно, будет легко установлено. Если все же подозрение падет на нее, адвокатом будет выступать Петр, который обязательно выиграет процесс.
 Услышав вторую часть плана, Лена в принципе согласилась, но требовала гарантии своей свободы. Петр, как мог, убеждал ее, говоря, что все будет выглядеть вполне правдоподобно и никаких доказательств ее вины не будет, так как не будет установлено главное — мотив. Правосудие наше чуткое, сейчас все сомнения толкуются в пользу подозреваемого.
 — Зато какая райская жизнь ждет нас после некоторых волнений! — восклицал Петр. — Мы поженимся, уедем за границу, купим дом на берегу океана и будем любить друг друга всю жизнь…
 — Ты чиста и невинна, — продолжал искуситель, —никто не поверит, что ты способна на преступление. Если и будет установлен легкий флирт со стариком, то это в наше время поймет каждый и простит.
 В подтверждение своих слов Петр цитировал отрывок из только что прочитанного произведения Валентина Лаврова «Золотой браслет» о «гении сыска графе Соколове»:
 "… Телефонят в сыск из ювелирного магазина Свиридова, что на Большой Полянке, казус какой-то у них вышел. Сел я на извозчика, приехал. Хозяин, человек молодой. Объясняет мне: «Задержали вора! Спрятал в карман массивный золотой браслет с изумрудами стоимостью в триста рублей и хотел унести».
 Вижу приличного на вид господина. Он с большим апломбом заявляет: «Я сюда пришел купить подарок жене. Этот браслет мне понравился, и я направлялся к кассе, чтобы заплатить за него. За невиданное оскорбление личности подам в суд», — грозит покупатель.
 Соколов задумался и сказал «Так заплатите!» Господин покраснел, порылся в карманах — там всего трешник. Деться некуда. Признался в краже. Я командую: «В Бутырку!» Но ювелир Свиридов заступился:
 — Давайте для первого раза простим! Внял я этой просьбе…"
 Петр дал время Лене подумать и произнес:
 — Видишь, даже очевидные преступления прощаются, а у нас вообще невинный случай.
 Лена созрела для выполнения плана. Оставалось где-то добыть яд. Петр вспомнил что его родной дядя, с которым он не виделся несколько лет, работает в аптеке. «Надо же, какое совпадение, как нарочно все складываегся удачно». — подумал он. Нашел телефон. Позвонил, Оказалось, работает по-прежнему провизором. Напросился в гости. Получил вежливое согласие. Во время беседы завел как бы случайно разговор о ядах, их хранении. Дядя охотно делился профессиональными секретами, даже обещал дать понюхать яд. Петр специально остался у него на ночь, а утром заглянул в аптеку, якобы с целью приобрести дефицитное лекарство. Напомнил дяде о его желании показать яды. Когда тот отвернулся, украл один маленький пузырек и срочно уехал. Это была вторая серьезная ошибка Петра — дядя, конечно, заметил пропажу, но шум поднимать не стал, замаскировал исчезновение одного пузырька, думая, что Петр взял его, чтобы отравить собаку, о чем был беглый, ничем не завершившийся разговор накануне.
 Лена свою задачу выполнила успешно: на следующий день после передачи ей яда принесла Петру ожерелье, остаток яда в пузырьке и уехала за город к бабке.
 Тот непривычный факт, что всегда аккуратный и пунктуальный Абрам не вышел на работу, вызвал беспокойство в небольшом коллективе ювелирной мастерской. Пришли проведать, вскрыли дверь вместе с представителями жилищной конторы.
 Так милиция столкнулась с очередным трупом без каких-либо внешних повреждений. Впрочем, вскрытие быстро установило причину смерти: цианистый калий. Все вещи и ценности не тронуты. Самоубийство? Почему тогда нет предсмертного письма, да и сослуживцы в один голос заявляют, что покойный любил жизнь — красивую жизнь! — и отправляться в мир иной не высказывал ни малейшего намерения.
 Следователь районной прокуратуры, возбудивший уголовное дело, выдвинул несколько версий. Первая и основная, как он считал, имея в производстве еще пять просроченных дел, — самоубийство. Среди прочих версий: убийство по корыстным или личным мотивам; убийство, связанное с производственной деятельностью, и др. Чтобы быстро и четко разобраться с ювелирной мастерской, где работал Абрам Круминьш, он позвонил начальнику УБХСС МВД Латвии Роману Арнольдовичу Зинтарсу, которого лично знал как исключительно толкового и опытного специалиста службы, попросил выделить сотрудника для проверки мастерской. Зинтарс пообещал и через десять дней сообщил, что убийство (если это убийство) никак не связано с производственной деятельностью Круминьша. А вот хороший знакомый студентки Лены, последней проживавшей в особняке, имеет родного дядю, работающего провизором в аптеке на улице Мельникайте.
 Следователь попросил опросить этого дядю и установить, не пропадал ли у него цианистый калий.
 Зинтарс лично пригласил к себе провизора и добился признания под угрозой комплексной проверки аптеки. Так в деле появился первый реальный подозреваемый. Во время обыска на квартире Петра удалось найти и изъять пузырек с остатками яда. Ожерелье он где-то надежно спрятал.
 Лена к этому времени тоже рассказала, что налила в вино Абраму снотворное из пузырька, переданного ей Петром, якобы для того, чтобы избежать сексуальных приставаний.
 Будучи зла на Петра за то, что он обманом добился своей цели и сделал ее убийцей, Лена рассказала своим закадычным подругам правду об ожерелье. У одной из подруг отец работал в службе БХСС. Петр был арестован, осужден, но долгое время не выдавал ожерелья, желая, видимо, воспользоваться им после отсидки.
 Лишь через год он Лене, которая, любя его, все ему простила и навещала его в тюрьме, сказал, где хранится ожерелье, чтобы убедиться, не пропало ли оно.
 Алчность и страх не давали ему покоя. Лена же, убедившись, что настоянное на крови богатство не приносит счастья, нашла ожерелье и передала его следственным органам.
 Подобных историй, где с затейливыми небылицами переплетается самая доподлинная быль, вам десятки могут рассказать работники отдела БХСС, занимающиеся вопросами борьбы с хищениями и незаконным сбытом драгоценных металлов и камней.




 БРИЛЛИАНТЫ ПРОТИВ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА


 Как вы догадываетесь, речь пойдёт о тех бриллиантах, которые могли бы послужить родине первого в мире государства рабочих и крестьян, но попадали, увы, в чужие жадные руки. И стоило немалых трудов вернуть их родной стране…
 Когда в Якутии нашли кимберлитовые трубки с большим содержанием алмазов, руководители страны активно использовали этот факт для пополнения казны. Зная, что слабенький внутренний рынок страны не в состоянии поглотить дорогие алмазные ювелирные изделия в полном объёме (хотя богатых дельцов-цеховиков у нас тогда было уже немало), они решили основную часть дорогих природных камней сбывать за границу.
 Да, но продавать натуральные алмазы невыгодно с экономической точки зрения, ибо после обработки и превращения в бриллианты цена их возрастала в десятки раз. Поэтому на территории страны было построено несколько специальных фабрик по огранке природных алмазов. Одна из них появилась в Смоленске.
 Памятуя о необходимости обеспечить сохранность больших ценностей, фабрику оснастили техническими средствами, передовыми на то время, квалифицированной охраной. В областной службе БХСС за этим предприятием был закреплён специальный работник. С учётом того, что продукция фабрики пойдёт за рубеж, вопросы сбыта курировали сотрудники областного управления КГБ, возглавляемого Константином Васильевичем Костериным, который, отличившись в борьбе с жульём на этой фабрике, с 1983 года станет потом первым заместителем начальника ГУБХСС МВД СССР, т.е. моим непосредственным руководителем.
 С началом функционирования фабрики её внешнюю безопасность, казалось бы, обеспечили, но кто-то по злому умыслу или по недомыслию создал-таки возможность прямого хищения продукции внутри фабрики.
 Дело в том, что огранщики, беря для обработки на день определённое число алмазов под расписку, должны были отчитаться таким же количеством бриллиантов, а в случае утери (до сих пор изумляюсь — как можно было предусматривать подобные «утери») — заплатить в кассу сто рублей. Деньги в ту пору немалые, выше месячной зарплаты иного работника. Но огранщики алмазов такую возможность расценивали по-иному и своего не упустили. Ведь похищаемый бриллиант стоил не сотню рублей. А подчас многие тысячи.
 Приемщик готовой продукции всякий раз «на веру» принимал слова огранщиков об очередной «утере» алмазов, тем более не обращали внимания, что пропадали самые крупные камни, выписывал счёт на сто рублей или давал команду удержать эту сумму из зарплаты.
 … Вспоминается по этому случаю старый анекдот о Чапаеве. Василий Иванович привёз чемодан денег из Англии и удивлённому Петьке рассказал, что всё это… выиграл в «очко». Когда первый раз партнёр сказал, что у него 20 очков, он потребовал показать карты. Англичане возмутились: «У нас принято верить словам джентльмена!». После этого Чапаеву пошла «такая карта», что он обыгрывал всех и вот — привёз чемодан денег.
 Так и в нашем случае утери алмазов стали повседневными, на чёрном рынке стали появляться бриллианты, а в городе открылось несколько ювелирных мастерских по изготовлению украшений.
 Работники БХСС, зафиксировав утечку бриллиантов с фабрики и задержав несколько сбытчиков, завели дело оперативного учёта. Они попытались ужесточить контроль при выходе рабочих с территории фабрики, хотя обнаружить маленький камушек (особенно в желудке или кишечнике) практически невозможно. Молодые сотрудники службы БХСС не могли додуматься до изучения всего цикла получения сырья и сдачи готовой продукции.
 Огранщики же изобретали всё новые и новые способы выноса бриллиантов. Один научился даже использовать в этих целях… голубей. Зная, что при входе на фабрику не обыскивают, он проносил голубя под одеждой и прятал его в туалете. Днём отшлифованный камешек он привязывал к ножке птицы и выпускал её в форточку. Голубь, конечно, спешил домой. Но об этом стало известно лишь после разоблачения преступников.
 Работники КГБ, получив оперативную информацию о сговоре ряда работников фабрики для сбыта похищенных бриллиантов за границу, также завели дела оперативного учёта и начали документирование, используя некоторые наработки службы БХСС, ибо в руках «гэбистов» были результаты всех проводимых литерных мероприятий.
 Вскоре они задержали в Москве нескольких работников Смоленской фабрики с поличным при передаче партии бриллиантов на шестьсот тысяч рублей посредникам для последующего вывоза во Францию. В конечном итоге они раскрутили отличное дело, привлекли к уголовной ответственности большую группу расхитителей, ликвидировали условия, способствовавшие этому опасному преступлению.
 Раскрутили сами, потому что не верили в возможности местного аппарата БХСС и боялись утечки информации.
 Сегодня можно прямо сказать, что Комитет государственной безопасности при Ю. Андропове (семидесятые — начало восьмидесятых годов) рассматривал милицию не как соратника в общем деле борьбы с пороками общества, а как старый, наполовину прогнивший аппарат, способный более-менее противостоять лишь так называемой «очевидной преступности». Не желая видеть правду и не веря в потенциальные возможности службы БХСС, которая в то время, набрав опыта и мощи, способна была решать самые сложные задачи, КГБ в конце семидесятых годов создал довольно мощное 6-е управление по борьбе с крупными хищениями и коррупцией — организованной преступностью, как стали называть позже.
 Конечно, какие-то основания так рассуждать у Комитета были. У того, кто работает «на земле», непосредственно соприкасается с материальными ценностями, соблазна воспользоваться этими благами значительно больше, чем у государственных чинуш, оторванных от народа.
 В семье не без урода. Были уроды и в большой милицейской семье. Может, их было больше, чем среди чекистов. Но больше было и профессионализма, так как приходилось каждый день перелопачивать массу негативного материала.
 Грандиозная чистка кадрового состава милиции в 1983-84 гг. с приходом в МВД комитетчика В. Федорчука привела не столько к выявлению пробравшихся в её ряды предателей, сколько к колоссальному оттоку профессионалов, что тут же сказалось на результатах работы.
 Сотрудники милиции тоже — и небезосновательно —проявляли антипатию к «старшему брату», справедливо считая, что он находится в привилегированном положении: заработная плата выше, а служебная нагрузка значительно ниже. Кроме того — и самое главное — в их руках находились самые современные оперативно-технические средства и стопроцентное владение так называемыми «литерными мероприятиями» (прослушивание телефонных разговоров, установка «жучков», негласное проникновение в помещения, вплоть до жилищ и т.п.), что они выполняли по просьбе милиции и для неё, но с большим «скрипом». Это обстоятельство, кстати, позволяло им владеть необходимой оперативной информацией, отбирать для себя самую продуктивную.
 В это же время, по существу параллельно, независимо друг от друга в Москве, на Петровке, 38 один из самых опытных и профессионально грамотных работников Управления БХСС Виктор Михайлович Кораблёв совместно с операми своего отдела осуществлял документирование преступной деятельности матёрой спекулянтки-контрабандистки Мойзер, жены известного югославского певца. В поле зрения службы БХСС эта молодая красивая женщина попала как сбытчик больших партий дефицитных импортных промышленных товаров.
 Пользуясь двойным гражданством, она часто выезжала в Югославию, откуда и привозила самый дефицитный товар, который быстренько сбывала через своих многочисленных знакомых в торговые точки.
 Когда фактов сбыта товаров по спекулятивным ценам было зафиксировано достаточно, за ней установили наружное наблюдение с целью, чтобы зафиксировать и то, как она привозит товар и проходит через таможню. Оказалось, что каждый раз её у трапа прилетавшего в Шереметьево самолёта встречали два комитетчика и через дипломатический салон выводили в город, конечно, как позже было установлено, не за красивые глазки.
 Реализацию оперативной разработки начали с задержания Мойзер в момент доставки дамой трёх огромных чемоданов с промтоварами на несколько сотен тысяч рублей. Привёз её из аэропорта водитель-югослав, которому она за труды дала бриллиант весом 5 карат. Позднее установили, что этот бриллиант был отшлифован на Смоленской фабрике, откуда она получила, по оперативным сигналам, ворованные драгоценные камни для вывоза за границу.
 На следующий день после задержания раздался звонок из КГБ руководителям нашего Главка:
 — Ваши хлопцы раскопали часть осиного гнезда, связанную со Смоленской фабрикой, которой мы давно занимаемся. Дело передайте нам для дальнейшего расследования.
 Министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щёлоков, узнав о раскрытом комитетчиками крупном хищении на Смоленской фабрике «Кристалл», дал команду разобраться, почему проморгала это дело служба БХСС области, как она работает в целом — и заслушать этот вопрос на Коллегии министерства. Тогдашний начальник Главка БХСС генерал Заботин Борис Васильевич, выполняя распоряжение шефа, послал в командировку в Смоленск самых лучших и опытных работников Главного управления — начальника отделения нашего отдела полковника милиции Галкина Анатолия Дмитриевича, только что закончившего с золотым дипломом годичные курсы повышения квалификации при Госплане СССР, и старшего оперуполномоченного «золотого» отдела подполковника милиции Остроумова Владимира Сергеевича. Доложив начальнику УВД области о цели приезда, они приступили к работе, на которую им отвели шесть дней. Остроумов, как специалист по бриллиантовым делам, изучал положение дел на фабрике, а Галкин — работу службы БХСС области.
 Работа аппаратов БХСС области произвела на них гнетущее впечатление. Почти все сотрудники были заняты выявлением очевидных нарушений, которые в судах на 75 процентов прекращались за отсутствием состава преступления. Оперативная осведомлённость о делах на основных объектах промышленности и строительства была крайне низкой. Никакой информации с крупнейшего в Европе дизельного завода не поступало. Квалифицированных источников информации на алмазной фабрике тоже не было. Со строительных объектов Смоленской атомной станции вывезли на Украину 400 тонн стали, которая крайне необходима своим стройкам.
 Куратор службы БХСС тридцатипятилетний заместитель начальника УВД подполковник Соловьёв в дело не вникал и даже отказался прочесть справку проверяющих. Видимо, верил в силу своего покровителя — первого заместителя министра Ю. Чурбанова, незадолго до этого поставившего его на эту должность с расчётом на выдвижение.
 Коллегию по этому вопросу проводил ввиду болезни Н.А. Щёлокова его заместитель Пётр Александрович Олейник, который, прочитав справку, ужаснулся:
 — Такого безобразия я за долгие годы службы ещё не видел!
 Начальник УВД области и его заместитель, сославшись на болезнь, на Коллегию не приехали, но это их не спасло: приказом министра оба были освобождены от занимаемых должностей.
 В заключение замечу, что преступления, подобные тому, которое было выявлено на Смоленской алмазной фабрике, расшатывали устои социалистического общества и привели, в конечном итоге, к его ликвидации.




 КЛАДОИСКАТЕЛИ


 С незапамятных времён люди прячут клады, несмотря на строгие запреты властей. Ещё Владимир Мономах в 1117 году поучал: «И в земле богатств не укрывайте, то нам большой грех».
 Но сокровища, особенно награбленные и полученные нечестным путём, продолжали укрывать в земле.
 Мерцание золота, звон пудовых мешков с монетами, возможность в два счёта стать неимоверно богатыми породили кладоискателей — особую породу людей, целеустремлённо занимающихся поисками спрятанных сокровищ. Иногда лихорадка кладоискательства охватывала целые районы и города. Двести лет назад город Волин в Польше был буквально весь перекопан ямами и рвами — жители искали большую золотую цепь, клад, который увидел во сне один из горожан.
 Впрочем, поисками кладов многие увлечены и сейчас. В Германии продано более двух миллионов портативных металлоискателей. В Англии поисками кладов по выходным дням занимается четверть миллионов человек.
 Сколько изданий пережила бессмертная книга Р. Стивенсона «Остров сокровищ», сколько выдержала экранизаций! Увлекательная выдумка? Но легенда об острове сокровищ Кокосе, на котором якобы зарыли свои несметные богатства три знаменитых пирата Грэхем, Дампер и Томпсон, уже полтора века привлекает внимание многочисленных кладоискателей. На этом острове побывало уже свыше пятисот экспедиций, на организацию которых затрачены миллионные состояния, погибло несколько сотен человек, а сокровища так и не найдены.
 Легенда, впрочем, подогревается и реальными находками. На одном из островов Карибского моря был найден клад пирата Джениннгса, который и был реализован на аукционе за миллион долларов.
 Когда Александр Македонский переправлял через пролив у Геллеспонта свои полчища, один из самых богатых людей того времени, прослышав о приближении его войск, зарыл тысячи золотых монет. Они пролежали в земле 2300 лет и были недавно найдены местными археологами.
 Пётр Великий, ведя войну со шведами, нуждался в деньгах и, зная о богатствах русских церквей, обратился к ним за помощью, но получил отказ. Разгневавшись, император сам выехал в Киево-Печерскую лавру — один из самых крупных и богатых монастырей — и потребовал золота. Монахи только руками разводили — пуста, дескать, казна. Пётр велел перерыть все закрома монастыря. Но драгоценностей так и не нашёл. Даже под пытками монахи не сознались, куда укрыли свои сокровища.
 Лишь в 1898 году при ремонте зданий монастыря обнаружили нишу, где находился один из самых крупных кладов: 16 тысяч золотых и серебряных монет общим весом 273 килограмма.
 Куда только не прятали люди в старину свои сокровища: в берестяные короба, бочонки, горшки, сундуки, казаны и даже в обыкновенные мешки.
 Как-то ребята одной из приокских школ отправились в поход по родному краю. Сделали привал у реки. И кто-то случайно увидел горшок под нависшим над обрывом корневищем.
 В горшке оказались старинные монеты: двадцать золотых, шестьдесят серебряных и одна медная. По совету учителя, монеты отправили в Москву. Через некоторое время пришёл ответ и посылка, в которой оказались все найденные ребятами монеты, кроме одной — медной, оказавшейся самой ценной, достойной музея.
 Ребята сдали монеты в милицию и в соответствии с законом получили двадцать процентов их стоимости. Полученные деньги пошли на приобретение телевизоров и школьного оборудования.
 Интересный случай произошёл в конце семидесятых годов в Татарии. Двое могильщиков на Арском кладбище в Казани занимались своим обычным делом. Один куда-то отлучился, а второй продолжал рыть могилу. И случайно задел лопатой чей-то старый гроб. Прогнившие доски от удара рассыпались, и в образовавшуюся дыру хлынул ручеёк золотых монет. Счастливчик набрал их около полусотни. Вернувшемуся напарнику дал всего лишь одну, сказав, что нашёл три штуки. Золото он потом пытался продать буфетчицам в кафе у парка имени Горького. И успел сбыть четыре монеты, прежде чем его задержали. Остальные изъяли у него дома при обыске. Немало пришлось потратить усилий, чтобы найти и изъять все монеты, которые пошли уже по рукам, естественно, не больно-то чистым…




 ЕСТЬ И ТАКИЕ ЦЕННОСТИ…


 Один из рейсов надолго запомнился даже работникам таможенного контроля, за время службы в аэропорту Шереметьево-2 давно привыкших, казалось бы, ко всякого рода ухищрениям со стороны особо «предприимчивых» пассажиров. Не только на их глазах. Но и при их участии сотрудники милиции пресекли тогда попытку контрабандного вывоза за рубеж похищенных раритетов в таких количествах, что на одно составление описи потребовались почти сутки. У пяти граждан Израиля были изъяты 7 полотен Малевича и Фалька, 189 икон, 45 предметов декоративно-прикладного искусства, 749 документов из архива Харджиева.
 А это лишь часть духовно-исторического наследия России, возвращённого государству в ходе многоэтапной операции «Антиквариат». Тогда по всей стране коллегами начальника одного из ведущих отделов Главного управления уголовного розыска МВД РФ полковника милиции В.Прозорова были раскрыты 1800 преступлений, изъято 3300 икон, 61 картина, 488 орденов и 233 медали, более 200 единиц огнестрельного и холодного оружия, предотвращён вывоз за границу почти полутора тысяч раритетов, драгоценностей и около сотни килограммов янтаря.
 Защита исторического и культурного наследия народов Российской Федерации приобрела за последние десять лет особую остроту. Защита в том числе от различного рода посягательств — хищений, незаконной перепродажи и вывоза за рубеж.
 В стране почти 2, 5 тысячи музеев и картинных галерей, в которых хранится более 100 миллионов различных памятников материальной и духовной культуры, культовые учреждения 86 религиозных организаций и прежде всего более 20 тысяч приходов Русской православной Церкви и Русской православной старообрядческой Церкви, где сосредоточены уникальные произведения древнерусской живописи и искусства. Всё более пересыхающие бюджетные ручейки не оставляют музейным работникам никаких перспектив привлекать в штаты специалистов, остаются лишь подлинные подвижники своего дела. А что уж тут говорить об организации надёжной охраны бесценного богатства многовековой культуры народа. Не лучше положение и в церквях.
 А вот хищники быстрее наших правителей сообразили, что все эти народные святыни, которые, увы, перестали цениться в постперестроечном, реформируемым с болью и кровью обществе — это же товар, да ещё какой — эквивалент твёрдой валюте, поскольку пользуется спросом за рубежом. И в последние годы интерес криминального мира к ним приобрёл характер адресный и заказной, а преступления в этой сфере стали отличаться избирательностью и особой дерзостью, сопряжённой с насилием. Анализ структуры хищений раритетов в 1998 году, например, показывает, что разбои составили здесь 4,8 процента, грабежи — 11,6, а кражи — 81,4 процента. Общее же число преступных посягательств достигло в этом году 2492 (Раскрыто 1376).
 Особый интерес у «культурных хищников» вызвали храмы Владимирской, Вологодской, Нижегородской, Ярославской областей, музеи как древней, так и «северной» столиц, Архангельской, Ивановской, Костромской, Рязанской областей, частные коллекции жителей почти всех регионов страны.
 В Московской и Тверской областях нет ни одной церкви, которая бы не пострадала от преступных посягательств, число которых возросло по сравнению с началом последнего десятилетия в семь раз.
 Понятно, что Министерство внутренних дел России и его органы на местах обратили внимание на этот всплеск преступности, связанной с хищениями раритетов. Созданы специализированные подразделения, совершенствуется законодательная база, накапливается и распространяется передовой опыт борьбы с такого рода преступлениями. Расширяется при этом и взаимодействие с коллегами из других стран. Всё это позволило не только приостановить рост, но и снизить число хищений художественных, культурных и исторических ценностей почти повсюду, повысить процент их раскрываемости.
 Только в центральных областях России пресечена в последние годы «деятельность» более 300 преступных групп, на счету которых свыше двух тысяч хищений, государству возвращены раритеты, в числе которых уникальные памятники Древней Руси, картины Айвазовского, Верещагина, Левитана, Саврасова, Шишкина, архивные документы, музыкальные инструменты работы древних мастеров, лаковые миниатюры Мстеры и Палеха, иконы, кресты и другая ритуальная церковная утварь.
 Специалисты органов внутренних дел считают, что безопасность культурно-исторического наследия ныне должна стать частью доктрины национальной безопасности России. Мнение это услышано не только в руководстве МВД РФ, но и в правительстве, широко поддерживается широкой общественностью. Остаётся надеяться, что за словами последует дело.




 ЗОЛОТОЙ РАЗВРАТ


 Тяга к золоту, жажда наживы — это как запой. Подверженный этому пороку не ищет повода для выпивки, а пьёт горькую потому, что остановиться не может, пока видит перед собой любое зелье. Это сродни болезни под названием «клептомания»: человек берёт чужое не потому, что ему не на что купить хлеб насущный, а потому, что не может себя лишить этого удовольствия. Говорят, если тигр попробует человечины, то не сможет больше вернуться к прежнему своему рациону, пока не погибнет от руки охотника.
 Любопытную историю рассказал полковник милиции А.С. Кузнецов в газете «На страже» в самый канун 50-летия службы БХСС.
 В самом конце Великой Отечественной войны во дворце, принадлежавшем знатному немецкому барону, располагался наш госпиталь. Лечившийся там после тяжёлой контузии старшина Сергей Монаенков, прогуливаясь по прилегающей к дворцу территории, заметил подозрительного молодого немца с небольшим чемоданом в руке. Немец, увидев, что обнаружен, попытался скрыться. Лишь повелительный окрик «Хенде хох!» заставил его остановиться.
 В кабинете главного врача госпиталя вскрыли чемодан и обомлели. Он был битком набит золотыми изделиями: колье, кольца, браслеты, ожерелья. Немец заявил, что это фамильные ценности его семьи. Главный врач сказал, что передаст чемодан соответствующим органам, они и решат его судьбу.
 Монаенкову же в эту ночь стало плохо, и он на двадцать лет потерял память. И всё же настал день, когда бывшему фронтовику вернулась память. Вспомнил он и эпизод с чемоданчиком, и почему-то у него зародилось сомнение: сдал ли главврач ценности государству.
 Чтобы развеять его, написал заявление в УБХСС УВД Московской области. С большим трудом удалось найти того главного врача, чтобы задать ему ряд вопросов.
 Неожиданно пожилой, убелённый сединами, болезненный человек сказал:
 — Я знаю, зачем вы пришли. Двадцать лет меня мучает совесть, Сейчас я принесу те самые ценности…"
 В чемоданчике сверху аккуратно уложенных золотых изделий лежала подробная опись ценностей.
 — Я ничего не утаил, ни единой вещи не продал, не подарил Я лишь каждый день любовался неповторимой их красотой, мня себя богатейшим человеком Земли. Двадцать лет я, как собака на сене, оберегал это золото, ничего не желая видеть больше. Будь оно проклято! Оно погубило меня".
 Я где-то слышал поразившую меня в своё время историю: честному, гордому, свободолюбивому и бескорыстному молодому человеку неожиданно досталось многомиллионное наследство. Волею судьбы он окунулся в невиданную роскошь: дворцы, виллы, яхты, самолёты… Но вместе с тем пришло навязчивое внимание новых «друзей», неискренняя любовь ярких городских красавиц.
 Он же всегда мечтал о чистоте и искренности отношений. Несколько раз убедившись, что его «любят» лишь за огромные его деньги, а не за человеческие его качества, он принимает совершенно неожиданное решение: приказывает своему хирургу… отрезать ему здоровую ногу, чтобы он уже никогда не мог забыть о дьявольском искушении богатством. А большую часть своего состояния он раздал детским приютам.
 Такой поступок поверг в изумление всё его окружение. Постепенно разбежались многочисленные «друзья» и «подруги» (счастье ещё, что не было наследников, которые уж точно постарались бы упечь его в психушку). Остались лишь самые верные, истинные — и одна действительно любящая его девушка, с которой он и обрёл желанный покой и счастье.
 Говорили, что это быль, но я не верил. Больно уж всё это похоже на сказку или нравоучительную новеллу. Как-то, закрыв глаза, я представил, что это произошло с нашим молодым олигархом Романом Абрамовичем и… чуть сам себе не отрезал ногу от таких крамольных мыслей.
 Да, хоть все и знают, если читали классиков, что деньги не приносят счастья, но те, у кого они есть, добровольно с ними не расстанутся (если не произойдёт какого-либо потрясения, духовного перерождения религиозного плана, например). Благотворительность? Это чаще всего тоже лишь пыль в глаза.
 Недавно в одной из рекламных газет («Экстра» за 13 февраля 2000 года) вычитал я, что якобы один из самых богатых «новых русских» Владимир Брынцалов пришёл в ювелирный магазин и спросил:
 — Есть ли у вас часы за полмиллиона долларов?
 — Были… Но уже проданы… — услышал он в ответ,
 — Что за страна! — возмутился он. — Я-то думал, что самый богатый русский — это я.
 Предложили ему часы за сто тысяч долларов.
 — Ну, такие я подарил Жириновскому на серебряную свадьбу.
 Чтобы не уходить с пустыми руками, Брынцалов всё-таки купил часы за сорок тысяч «зелёных» —в подарок своему сотруднику.
 Правда это или байка? Но после этого меня не удивило высказывание Брынцалова: «Архитектура, живопись, музыка — это всё чушь для бедных. Это ничто по сравнению с большими деньгами».
 Покупать безумно дорогие вещи сегодня уже не признак вульгарности нувориша, а свидетельство —для многих — умения жить. Впрочем, и в нашем недавнем прошлом дорогие вещи в глазах определённой публики вызывали только зависть одних и чванство других. Думаю, именно этими чувствами руководствовались бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии Мжаванадзе и директор Елисеевского магазина в Москве Соколов, выводя в «свет» своих жён, у которых в ушах были серьги ценой в целое состояние.
 Обладатели тугих кошельков стремятся соответствовать имиджу хозяина жизни и следить за изменчивой модой. Если сегодня возможно посещать ресторан «Лимпопо», где можно отведать мясо бегемота, носорога и страуса за… ну не будем портить себе аппетит, то надо встать пораньше и успеть сделать предварительный заказ, а то не хватит, как не достались Брынцалову часы за полмиллиона «баксов».
 При желании испытать ещё большую экзотику надо посетить один из японских ресторанов, где самое дешёвое блюдо стоит двести долларов.
 Некоторые гурманы могут позволить себе французское вино «Петрус» урожая, скажем, 1981 года, цена одной бутылки которого составляет ни много ни мало 15 тысяч «баксов».
 Пиджак от Версаче, «600-й мерин», пудовая цепь червонного золота на нехилой шее, унизанные перстнями пальцы — признаки людей, которых принято называть «новыми русскими». Откуда это у них? Неужели передалось с генами от столь непочитаемого ещё совсем недавно купеческого сословия?
 Да, многие дореволюционные купцы-богатеи могли позволить себе в пику голодному люду демонстрировать своё богатство, но — лишь от бескультурья.
 Один из «старых русских», купец Арсений Морозов, стал всеобщим посмешищем, выстроив дом, хорошо известный москвичам, — причудливое здание с мавританскими башенками, что наискосок от кинотеатра «Художественный» на Арбате. На вопрос архитектора, в каком стиле строить, Арсений Морозов отвечал: «Во всех, у меня денег хватит».
 Архитектор выполнил указание, от души повеселив горожан. Мать Арсения Варвара Алексеевна, слывшая в купеческой Москве одной из умнейших женщин, увидев творение сына, только и сказала:
 — Раньше только я знала, какой ты дурак, а теперь это видят все.
 Но Арсения Морозова общественное мнение не очень-то и смущало. Однажды он пригласил на ужин целый гвардейский полк. Гости были поражены: в столовой они увидели чучело медведя, в лапах у которого был пудовый серебряный поднос, до краёв наполненный чёрной икрой. Тут же и расписные деревянные ложки.
 — Ешьте, гости дорогие, — призвал хозяин. Завершил своё существование Арсений Морозов так же вычурно, как и жил. Рассказывают, что, будучи на дружеской вечеринке, он поспорил, что выдержит любую боль — такой, де, незаурядной силой воли обладает. В доказательство он… прострелил себе ногу из револьвера. Рана была неопасной, но началось общее заражение крови, и сумасброд скончался. «Жил с размахом, а помер махом», — говорили москвичи.
 М-да, не очень-то похоже на историю с молодым человеком, добровольно лишившимся ноги, дабы уберечь себя от соблазнов Золотого Тельца.
 Прототип купца Хлынова в «Горячем сердце» А.Н. Островского, по рассказам очевидцев, в курортном Пятигорске тоже решил удивить местную публику — устроил при отъезде сам себе торжественные проводы, сняв всех до единого городских извозчиков. В час «выхода» все они подкатили к гостинице. В передней коляске поместили музыкантов, в следующие — багаж, а в самом лучшем экипаже восседал герой дня с приятелями и шампанским. Оставшиеся коляски следовали порожняком «для антуража и блезира». Грандиозный кортеж двинулся по шоссе к железнодорожной станции, находящейся в нескольких километрах от города, под маршевую музыку и бой барабанов.
 Большим оригиналом слыл владелец золотоканительной фабрики в Москве Пётр Алексеев. Дом его в Рогожской части столицы, отличавшийся царской роскошью, был открыт для гостей как местных, так и зарубежных. Однажды к нему приехали представители известной английской фирмы и, увидев во дворе неряшливо одетого старика, спросили о хозяине.
 — Сейчас узнаю, — ответил тот и предложил гостям войти в дом. Каково же было удивление англичан, когда через минуту выяснилось, что подметавший двор старик и был хозяином одной из богатейших фирм России.
 В то время, как зарплата в пятьдесят копеек за день считалась хорошей для рабочего, а армейский офицер получал сорок рублей в месяц, воротилы-купцы могли заплатить за один обед из налимьей печёнки и стерляжьих расстегаев более ста рублей, а за красивых женщин выложить целое состояние.
 Говорят, дореволюционному магнату Рябушинскому прекрасная француженка Фажетт обошлась в двести тысяч рублей.
 Богатство, быстро пришедшее и обычно путями, далёкими от праведных, уходило так же легко. Богатые купцы лучше других чувствовали, что это не будет продолжаться вечно. Видимо, потому столь многочисленны купеческие клады.
 Когда в 1905 году боевики-революционеры пришли к купцу Фирсанову и, приставив к виску револьвер, потребовали «Вернуть народу награбленные у него ценности», тот с лёгкостью отдал более десяти тысяч рублей, золотые часы с цепочкой и радовался до безумия, что догадался надёжно спрятать основные ценности, причём задолго до такого вот «визита».
 Это сейчас «новые русские» вывозят награбленные народные ценности за границу, где хранят, по оценкам специалистов, более двухсот миллиардов долларов в банках. Раньше богатеи об этом способе хранения денег почти не думали.
 Как видим, не больно-то отличаются бытом и нравами «новые русские» от далёких своих предшественников. А могли бы кое-что полезное и перенять — от братье Третьяковых, например…
 Алчность человеческая беспредельна. Спустя четыре месяца после Московской Олимпиады в столице было совершено самое громкое и, пожалуй, самое мерзкое преступление десятилетия. Чёрные лапы уголовников посягнули на квартиру-музей великого русского писателя Алексея Николаевича Толстого. Для нас это было равносильно тому, как если бы стащили из Кремля Царь-колокол, умыкнули шедевры Эрмитажа, похитили знаменитое носовое орудие с крейсера «Аврора».
 Одетые в милицейскую форму грабители средь бела дня ворвались в квартиру, заперли вдову писателя Людмилу Ильиничну и домработницу в чулан, похитили всё, что блестит, в том числе, к сожалению, уникальные фамильные драгоценности баснословной стоимости.
 Тогдашний первый секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин, квартира которого находилась от силы метрах в пятистах от музея писателя-графа, видимо, испугавшись и за свою собственность, потребовал раскрыть преступление в считанные дни, создав специальный штаб для контроля.
 Приступившие к раскрытию кражи лучшие московские сыщики тогда и не подозревали, что их контролирует сам партийный шеф столицы. Но, движимые чувством профессиональной ответственности, работая днём и ночью, вскоре они стали арестовывать одного преступника за другим, пока не изобличили всю шайку, состоящую в основном из матёрых воров, и не изъяли почти всё награбленное. Не обошлось, правда, и без казуса. Задержанный бандит Анатолий Бесс (лучше бы так и звался просто бесом) признался, что самую ценную брошь спрятал в городе Баку, и обещал выдать её в обмен на свидание с любовницей. Зная, что он не зря носил кличку «Котовский», ибо по примеру легендарного комбрига неоднократно дерзко бежал из-под стражи, сыщики приняли, казалось бы, все меры предосторожности, выехав в столицу Азербайджана с целым взводом специально обученных солдат. И всё же, притупив бдительность сопровождающих симуляцией острого приступа болезни, Бесс умудрился выпрыгнуть со второго этажа и бежать. И погиб он лишь год спустя в перестрелке.
 Если исключить это происшествие, всё остальное было сделано на высшем профессиональном уровне с максимальной эффективностью. Все грабители были осуждены на сроки 10-12 лет лишения свободы, ценности возвращены по принадлежности.
 В связи с Азербайджаном приведём кое-что из воспоминаний соратника М.Горбачёва, «прораба перестройки», ныне доктора исторических наук, академика РАН Александра Николаевича Яковлева: "План Андропова по «спасению социализма» состоял в следующем: в стране наводится железная дисциплина сверху донизу, ужесточается борьба с коррупцией и заевшейся номенклатурой, под строгим контролем происходит некоторое перераспределение благ сверху донизу…
 Свой план Андропов ещё при Брежневе начал «моделировать» в Азербайджане. Алиев, став по рекомендации Андропова первым секретарём ЦК компартии республики, действовал решительно и безжалостно. По всему Азербайджану прокатилась волна арестов, обысков, проверок, смещений с должностей. В помощь Алиеву были приданы специальные бригады КГБ и прокуратуры.  Со службы выгнаны примерно две тысячи чиновников, просеяли через сито спецслужб все номенклатурные должности. Как и при всяком набеге, взяли богатые трофеи. Нашли тайники, набитые пачками денег, бочонки с золотыми монетами и ювелирными украшениями, банки с алмазами, платиновые и золотые слитки. И доллары, доллары, доллары…"
 Думаю, не прав Яковлев в одном: речь, конечно, не шла о набеге. Попробовали бы организовать подобный «набег» в Сибири и… результаты были бы почти нулевые. А вот капитальная проверка Узбекистана привела к таким же, если не большим, результатам.
 Обстоятельная замена жулья, пробравшегося в партийно-советскую номенклатуру, несомненно принесла существенную пользу народам республики. Прошло с тех пор двадцать лет, произошли колоссальные изменения во всём, распался великий Советский Союз, республики (бывшие) зажили самостоятельно, и почти все они, даже такая богатая, как Украина, влачат жалкое существование. Азербайджан же — на подъёме, только там население живёт относительно достойно. Думаю, причина кроется, в основном, в той самой чистке государственного аппарата, осуществлённой Алиевым и его соратниками.
 Если все помыслы чиновника в любой стране направлены лишь на личное обогащение, на заполнение тайников золотом, строительством дворцов на Канарах (или поближе, в зависимости от масштаба деятельности), на перекачку миллиардов в зарубежные банки, и таких чиновников много, то неминуемо народ будет нищенствовать, а страна влачить жалкое существование. Есть тут и другая беда. Если чиновник ворует, то он неизбежно даёт воровать и другим, появляются «новые русские» и «олигархи», подкупаются верха и покупаются голоса (а с ними депутатская неприкосновенность). Я считаю недостойным великой нации положение, когда такие люди «облагодетельствуют» детские дома и влачащих нищенское существование пенсионеров, подбрасывая им в порядке благотворительности часть наворованных денег.
 Шесть россиян вошли в число наиболее богатых людей планеты. По размерам богатств к ним приближаются ещё несколько десятков, а может быть и сотен человек. Составляющих в совокупности финансовую элиту России.
 Откуда возникли эти богатства?
 Многим известно, что в основном они накоплены благодаря дерзким валютным спекуляциям в условиях «галопирующей» инфляции, когда годовые показатели роста цен превышали иногда 1000 процентов. Общество к тому же платило спекулянтам инфляционный налог, обеспечивая накопление огромных средств, изымаемых у бедных и беднейших слоев населения.
 Другим источником богатства были огромные сделки по экспорту сырья, а также распродажа за бесценок государственного имущества, созданного трудом многих поколений россиян.
 Утром 31 марта 1995 года к Белому дому, резиденции российского правительства, подъехали три бронированных лимузина. Банкиры Потанин, Ходорковский, Смоленский делают тогдашнему премьеру Виктору Черномырдину предложение: «Кредиты против акций». Они предоставляют правительству заем на 1,8 млрд. долларов, а в качестве залога требуют у государства пакеты акций прибыльных предприятий. Памятуя, что «государство — это я», хозяин Белого дома щедрой рукой отдаёт Ходорковскому «Юкос», Смоленскому — «Сибнефть» для магната Б. Березовского, а Потанину — нефтяную группу «Сиданко».
 Деньги разбазариваются, а нефтяные потоки текут и ещё долго будут течь, наполняя золотом карманы вновь испечённых буржуев, которые от перенасыщения могут себе позволить иногда широкие благотворительные акции.
 К сожалению, эти подачки принимаются и даже с благодарностью, ведь «деньги не пахнут». Да, сами деньги не пахнут, но их происхождение ох как ещё воняет.
 Любопытная зарисовка опубликована в «Вечерней Москве» 23 апреля 2001 года — «Чем пахнут дармовые деньги». Привожу её полностью:
 В 1880-х годах служил на юге России архиепископ Херсонский и Одесский Никандр. В одно прекрасное утро секретарь доложил ему о поступившем пожертвовании «на нужды епархии», 2000' рублей. Деньги по тому времени огромные.
 «А кто жертвует?» — поинтересовался владыка. — «Одна особа… — замялся служка. — Раньше она была содержательницей весёлого дома, но теперь держит себя очень строго…» Ответ был категоричен: «Такие деньги церкви не надобны».
 Бандерша удвоила сумму и вновь получила отказ. Видимо, у «особы» взыграл соревновательный дух — кто кого, и она повела длительную осаду по всем правилам военной науки.
 Не обошлось без подмасливания секретаря, который терпеливо и настырно уговаривал Никандра принять деньги. Архиепископ долго колебался, но секретарь приводил такие доводы в пользу «раскаявшейся Магдалины», так расписывал искренность жертвовательницы, что владыка уступил.
 — Хорошо, — сказал он, — поблагодарите её. А деньги употребите на ремонт… отхожих мест.
 Если бы все сомнительные деньги и в наше время шли на подобные цели, все общественные туалеты можно бы выстроить из золота, как мечтал когда-то Карл Маркс.
 К деньгам можно относиться по-разному.
 — Деньги — это пятая стихия, — говорил поэт, нобелевский лауреат Иосиф Бродский. А руководитель Инкомбанка, один из лидеров крупного российского бизнеса Владимир Виноградов, отвечая на вопрос о своём хобби, заявил, может, и не шутя: «Я очень люблю охотиться по профессиональному признаку — на деньги. Выжидаю, сижу в засаде…»
 Делать деньги — вот главная мотивировка всей предпринимательской деятельности не только у нас. Во Франции, например, в последние годы возрождается и широко распространяется культ денег, обогащения как мерила социальной значимости человека.
 И в России теперь знаменитым становится не столько талантливый, сколько богатый человек. Представители класса богатых существенно влияют на политическую жизнь страны. Известно, что кампания одномандатного кандидата в Государственную Думу обходится претенденту в 150 тысяч долларов и более. Бизнесмены представлены во всех 43 блоках и объединениях , участвовавших в выборах в Госдуму. Деньги становятся лучшим проводником власти.
 Но затраты на власть быстро окупаются, и денег становится ещё больше. Начинается вкладывание денег не только в «производство денег». В первую очередь — в недвижимость. Английский афоризм «Мой дом — моя крепость» применим к российской элите в самом широком смысле. Роскошный дом стал символом преуспевания, важной частью имиджа.
 Один из первых опытов строительства жилищного жилья в Москве — дом по улице Вересаева, 6, построенный в основном на деньги ОНЕКСИМ-банка. Его ещё называют «домом Потанина». Стоимость одного квадратного метра доходила до 7 тысяч долларов. А отдельные квартиры достигают 600 кв. метров. Не трудно подсчитать, что такие квартиры стоят 4-5 млн. долларов.
 В последнее время получает всё большее распространение строительство не обособленных элитных сооружений, а целых микрорайонов. Самый большой элитный комплекс Москвы уже создан на улице Минской и называется «Золотые ключи». Название соответствует содержанию.
 Дачи современных деловых людей ещё более грандиозны. Самые дорогие дачи — в «зоне Потанина», в северо-западном Подмосковье и на Истринском водохранилище.
 Загородные дачки Потанина и Чубайса расположились в районе Куйбышевского гидроузла. Сотрудники журнала «Профиль» Казанская, Зборовский и Богаев рассказывают:
 «Уже за несколько километров до посёлка становится понятно, нежатся ли в данный момент Потанин с Чубайсом на солнышке или считают деньги в Москве. Вооружённая охрана блюдёт дорогу от самого Ново-Иерусалимского монастыря. По рациям передаются номера машин, приближающихся к Зоне… Когда олигархи выходят „в море“ на яхтах или кататься на водных мотоциклах, часть озера перекрывают охранные катера».
 Кстати, оказывается, охрана тоже стоит бешеных денег. Личная охрана банкира стоит 5-10 тысяч долларов в месяц. А суперпрофессионалы-телохранители берут по 5-6 тысяч в день.
 И последнее. Летом 1997 года на аукционе Торгового дома «Филипс» в Женеве был выставлен к продаже исторический бриллиант «Excelsior» в 69,67 карата. В борьбу за обладание этим сокровищем вступили богатейшие «покупатели» планеты. Но всех опередили русские, молодая пара, пожелавшая оставаться неизвестной по вполне понятным причинам. Драгоценность ушла к новым владельцам за 3 303 500 швейцарских франков. Бриллиант был продан по самой высокой цене за всю историю фирмы «Филипс».




 ВЕРОЙ И ПРАВДОЙ


 Несмотря на объективно складывающиеся за последние годы сложности, подразделения службы БЭП страны, занимающиеся борьбой с преступными посягательствами на драгоценные металлы и драгоценные камни, добиваются неплохих результатов. Оперативный заслон, поставленный перед многочисленными преступными формированиями, позволил значительно пополнить казну нашего едва сводящего концы с концами государства.
 За три последних года изъято у преступников более 1, 5 тонны золота, две тонны серебра, почти семьдесят тысяч карат драгоценных камней и более двухсот килограммов ювелирных изделий. Потребовался бы приличный грузовик, чтобы перевезти все эти ценности в закрома Гохрана.
 В связи с этим припомнился исторический факт:
 Царь Македонии, великий полководец IV века до н.э. Александр Македонский всю свою жизнь вел захватнические войны, мечом добывая несметные богатства. Разгромив войско персидского царя Дария, он захватил столько золота и серебра, что, по свидетельству историка Диодора, ему потребовалось 34 тысячи верблюдов и 20 тысяч мулов для их перевозки.
 Мы, конечно, сейчас обойдемся без верблюдов и мулов, да и золотишка при более благоприятных для службы условиях можно бы возвратить стране побольше, но это все же заметный реальный вклад в бюджет, достигнутый благодаря самоотверженному ( и это будет самым верным определением ) труду малочисленных оперативных работников службы БЭП.
 Руководит в масштабах всей страны столь ответственным и важным направлением работы отдел Главка, численностью 12 человек, который возглавлял несколько лет опытнейший работник полковник милиции Иван Александрович Еськов и его боевые заместители Георгий Филиппович Кан и Сергеей Васильевич Клементьев.
 Сотрудники отдела не только оказывают большую практическую и методическую помощь подразделениям по борьбе с незаконным оборотом драгоценных металлов и драгоценных камней и всячески совершенствуют свое взаимодействие с другими службами министерства, но и сами умело разоблачают наиболее глубоко законспирированные мафиозные группировки.
 «С подачи» сотрудников отдела в 2000 году возбуждено 15 уголовных дел, в подавляющем большинстве по материалам оперативных разработок. По этим уголовным делам изъято у преступников 95,5 кг промышленного золота на сумму 955 тысяч долларов, 13,5 карат бриллиантов на 800 тысяч «баксов», 331,96 карат изумрудов на 132 тысячи «зеленых».
 Вдумайся, дорогой читатель, усилиями лишь одного отдела ГУБЭП за один год возвращено государству ценностей на 1834 тысячи долларов. К тому же наложен арест на имущество на сумму 144 млн. долларов. А затраты на содержание этого подразделения составляют всего 15,5 тысячи долларов в год, или менее одного процента от суммы изъятого у преступников. На деньги, добытые трудом лишь одного отдела Главка, можно содержать целую армию.
 Теперь посмотрим на этот вопрос чуть глубже. Преступления, с которыми борются сотрудники отдела, носят сугубо латентный характер. По заключению ученых, такого рода преступления раскрываются всего лишь на 30 процентов. Улучшения раскрываемости, убеждает наука, можно добиться интенсификацией труда сотрудников и, конечно же, увеличением их численности. Причем численности за счет работников только высшей квалификации, то есть специалистов, обученных оперативному мастерству на основе передового опыта. Интенсификацию труда можно повысить, обеспечивая самой передовой современной техникой. Радует, что за последнее время положение в этом меняется в лучшую сторону, хоть и медленно.
 Главный же секрет успехов в работе отдела —сложившиеся годами дружба, взаимопонимание и взаимовыручка между сотрудниками, этот непременный фактор здорового отношения в коллективе. А создает такой климат в отделе Иван Александрович — опытный наставник на работе и старший товарищ в быту. Он прост в обращении, но держится всегда с достоинством. Сотрудники знают, что он больше всего ценит факты, а не домыслы при отсутствии конкретной информации. Другое дело —поразмышлять, где и как получить эту необходимую информацию.
 Укрепление оперативных позиций, особенно на объектах федерального уровня, является первостепенной задачей отдела.
 — Информация и еще раз информация! — постоянно напоминает И.А.Еськов на всех оперативных совещаниях. — Практика всех сыскных служб мира показывает, что чем выше осведомленность, тем лучше результаты.
 В работе отдела часто приходится действовать на грани фола, о чем неоднократно рассказывалось в этой книге. Поэтому одним из принципиальных вопросов является защита источников информации. Этот вопрос неоднократно поднимался многими поколениями оперативных работников, но, к сожалению, он до конца не решен в правовом отношении и сейчас.
 Тайных информаторов издавна использовала полиция всех стран для борьбы с лицами, настроенными против существующего строя или существующих порядков, для изобличения террористов и других злоумышленников. В царской России агентам-провокаторам, внедренным в революционную среду, платили больше, чем получал министр, и их тщательно охраняли от провала. Им давали деньги для приобретения оружия, снабжали типографским шрифтом и бумагой — все для того, чтобы укрепить их авторитет среди революционеров, отвести от них всяческие подозрения.
 По сценариям охранки эти провокаторы затевали различные мероприятия, во время которых всех задерживали с поличным, арестовывали и агентов-провокаторов, даже судили, а затем организовывали побег и внедряли в новую революционную группу.
 К сожалению, из-за вневедомственного непонимания решить что-либо подобное в наши дни практически невозможно. А работе милиции это нередко очень мешает.
 Беседуя с сотрудниками отдела, я понял, что они буквально одержимы работой, готовы трудиться с утра до ночи, чтобы добиться желаемых результатов. И как же они огорчаются, если вдруг срывается та или иная операция… И неважно, произошло это из-за их недоработки или по независящим от них обстоятельствам.
 Мне очень импонирует позиция в таких случаях тогдашнего куратора отдела генерала Николая Семеновича Нино, прошедшего все ступени сыскной работы, в основном, в Омской милиции, всегда славившейся прекрасной школой оперативного мастерства. Он, досконально зная все основные оперативные материалы отдела, сам нередко планирует завершение операции и в случае неудачи разделяет огорчения вместе с сотрудниками. Его основной метод — глубокий анализ каждой операции, подробный разбор действий каждого оперативника. Он никогда не повысит голос, но произнесенные им слова всегда доходят до глубины души каждого, к кому он обращается.
 Вторая особенность Николая Семеновича — умение мобилизовать всех сотрудников, а если нужно, привлечь еще и силы со стороны для выполнения конкретной задачи.
 Этим во многом объясняются немалые успехи в борьбе с мафиозными формированиями.
 В последнее время алмазно-бриллиантовый комплекс России привлекает все большее внимание преступных группировок. Одна из причин — в том, что цена бриллиантов внутри страны на 10-25 процентов ниже цены на внешнем рынке. К тому же, вывоз готовых изделий значительно затруднен из-за обязательных согласований в пяти (!) различных инстанциях, что требует дополнительных расходов… если идти законным путем.
 Согласно оперативным данным, в России создан ряд фирм, якобы с целью огранки алмазов, фактически же они занимаются контрабандным вывозом высококачественного алмазного сырья из России в Бельгию и Израиль. Там осуществляются их обработка и сбыт, а взамен в Россию ввозят низкосортное сырье для подмены.
 В середине 1999 года сотрудникам отдела Главка Шеховцову Игорю Александровичу и Яшкину Александру Ивановичу стала поступать оперативная информация о противоправных действиях руководителей фирмы ООО «Ривер-М», работающей в сфере оборота драгоценных камней.
 В ходе предварительной проверки установлено, что это общество с ограниченной ответственностью было создано в марте 1999 года гражданами России, Бельгии и Израиля. Согласно уставным документам, основным видом деятельности являлась огранка алмазов и реализация полученных бриллиантов на внешнем и внутреннем рынках. Сотрудники фирмы после предварительного отбора сырья (алмазов) перечисляли деньги за него на счет Единой сбытовой организации АК "Алмазы России Саха ". Покупка алмазов производилась лотами, где имелись как крупные, неординарные алмазы, из которых огранщики могли произвести приличные бриллианты, так и мелкие, рядовые. После огранки сырья и получения бриллиантов их реализовывали на внутреннем, а больше на внешнем рынках. Вес алмазов и готовых бриллиантов должен быть идентичен (с учетом потерь при обработке). Так — в теории…
 А на практике приобретенное алмазное сырье сотрудники фирмы тщательно сортировали, отбирали лучшие, крупные алмазы, после чего их контрабандно вывозили за пределы России. А взамен вывезенного алмазного сырья в Россию (также контрабандным путем) доставлялись мелкие бриллианты низкого качества. На них оформлялись спецификации и фиктивные документы, как на бриллианты, полученные якобы в результате огранки в фирме «Ривер-М». Из-за разности в цене бриллиантов на внешнем и внутреннем рынках, а также учитывая количество и, что более важно, к а ч е с т в о алмазного сырья, сотрудники фирмы получали огромные прибыли от проведения незаконных операций. Из России в итоге контрабандно вывозились уникальные драгоценные камни, а бюджет страны терял значительные средства.
 Об этом красноречиво свидетельствует хотя бы такой факт: рядовые сотрудники фирмы получали официально от 1 до 3 тысяч рублей заработной платы в месяц, фактически же, безотчетно «на руки» — от 500 до 2 000 долларов. Естественно, не пополняя налогами казну…
 Можете себе представить, какие незаконные прибыли получали руководители и учредители фирмы.
 Сложность проведения оперативно-розыскных мероприятий состояла в том, что наблюдение велось за гражданами других государств, кроме того, возникла необходимость отслеживать действия и контакты фигурантов и их связи в московских гостиницах «Редисссон-Славянская» и «Аэростар», которые находятся в оперативном обслуживании сотрудников ФСБ России.
 В декабре 1999 года, получив партии алмазного сырья, фигуранты в течение месяца дважды вылетали из России — в Бельгию и Израиль. Оба раза они подвергались таможенному досмотру, однако контрабанды обнаружено не было.
 Проведенные таможенные досмотры несколько насторожили фигрантов. Оперативники же сделали вывод, что алмазы перевозятся курьерами, а не подозреваемыми. В ходе дальнейших мероприятий от наружного наблюдения была получена информация об активизации контактов главных фигурантов с прибывшими из Бельгии соотечественниками. Предстояло установить курьеров, поселившихся в гостинице «Аэростар». С этой целью проверили списки всех ранее проживавших в этой гостинице одновременно с фигурантами.
 Так был «вычислен» гражданин Бельгии Петерфраунт Осиас, который трижды проживал в одно и то же время с фигурантами в гостиницах Москвы и недавно вновь прилетел в Россию. В ходе проведенного внутри гостиницы 18 января 2000 года наблюдения за предполагаемым курьером были зафиксированы контакты Петерфраунта Осиаса с одним из главных подозреваемых — руководителем «Ривер-М» Эдгардом Лансутом и с предполагаемым вторым курьером — гражданкой Бельгии Неуфелд Рахел. Установлено, что они выезжают из гостиницы 19 января. В связи с тем, что самолет из Москвы в Брюссель вылетает после 14 часов, активное наблюдение решили продолжить.
 На следующий день, 19 января, курьеры неожиданно выписались из гостиницы и направились в аэропорт «Шереметьево-2». Службы наружного наблюдения МВД и ФСБ, а также оперативные сотрудники, осуществлявшие реализацию заключительного этапа операции, сработали четко и грамотно, сопроводив курьеров до аэропорта. А там курьеры направились на таможенный контроль не к тому входу, где их ожидали, а в противоположную сторону. Оказалось, что они направлялись к самолету, вылетающему рейсом Москва-Франкфурт, а не Москва-Токио, как следовало из ранее купленных билетов. Однако и здесь опера сработали быстро и четко, и при прохождении пограничного контроля подданные Королевства Бельгия Неуфелд Рахел и Петерфраунт Осиас были приглашены для личного таможенного досмотра, Обнаружилось, что в неких интимных, как говорится, местах своих собственных тел курьеры пытались пронести свыше 2, 5 тысяч карат высококачественных отборных алмазов.
 В тот же день Следственным комитетом при МВД России было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 188 УК РФ ( контрабанда ). Курьеры, а также один из руководителей фирмы — гражданин Израиля Эдгард Лансут были сначала задержаны в порядке ст. 122 УПК РСФСР, а затем арестованы.
 При водворении в камеру СИЗО у курьеров был произведен повторный обыск, в ходе которого выяснилось, что на таможне недосмотрели, так как у Петерфраунта Осиаса в полости тела находилось еще два пакета с 2 тысячами карат алмазов.
 Кроме того, при обысках в фирме «Ривер-М» и филиале голландского банка «АБН АМРО Банк» дополнительно изъято 2 тысячи карат алмазов и бриллиантов.
 Всего же по делу изъято драгоценных камней на сумму свыше 12 млн.долларов.
 Так в результате комплекса оперативно-розыскных мероприятий ликвидирован один из каналов контрабандного вывоза алмазного сырья из России.
 Все сотрудники отдела участвовали в реализации материалов опера Сергея Владимировича Пояркова в отношении руководителей коммерческого банка «Пресня-Банк», которые мошенническим путем присвоили 16 млн.долларов бюджетных средств, выделенных в качестве «золотых кредитов» Чукотскому автономному округу. В счет возмещения нанесенного государству ущерба обнаружено и изъято 69 кг золота.
 Реализуя полученную опером отдела Алексеем Васильевичем Ступиным оперативную информацию о незаконном обороте природных драгоценных камней, задержаны с поличным матерые валютчики Шайхудова и Румянова ( фамилиии изменены ) при попытке сбыть 237 граммов изумрудов за 11, 8 тысячи долларов. В ходе обысков были обнаружены и изъяты фальшивые пробирные клейма и 27 изумрудов.
 Полученная заместителем начальника отдела Сергеем Васильевичем Клементьевым оперативная информация позволила изобличить курьера Вавилова, перевозившего из Норильска в Ростов-на-Дону 15 кг порошка, содержавшего платину и палладий стоимостью 500 тысяч рублей.
 Ориентирование сотрудников службы БЭП на раскрытие наиболее тяжких преступлений, совершаемых в сфере оборота драгоценных металлов и драгоценных камней, дало в целом положительные результаты. За 2000 год подразделениями БЭП по ст. 191 УК РФ ( незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга ) выявлено 1730 преступлений, что намного превышает показатели минувшего года ( 1645 ). Значительно больше выявлено преступлений в крупном и особо крупном размере — 233 против 163.
 На взгляд руководства отдела, основными причинами роста криминального бизнеса являются:
 — Отсутствие надлежащего контроля и учета за количеством драгоценных металлов и драгоценных камней непосредственно в местах добычи.
 — Отсутствие у государства оборотных средств для скупки добытого.
 В результате добытчики поставлены в условия, когда они вынуждены совершать правонарушения, скрывать фактическое количество добытого, чтобы как-то реализовать, поддержать производство и выжить в этих условиях.
 Естественно, ситуацией воспользовался криминалитет, создав теневой рынок оборота драгоценных камней и драгоценных металлов, где расчеты производятся, как правило, наличными деньгами, также добытыми преступным путем.
 Для пресечения этого криминального бизнеса следовало бы решить ряд основных проблем.
 Прежде всего, в местах добычи установить государственные контрольные посты, либо налоговые посты для фиксации и учета фактически добытых драгоценных металлов и камней.
 Ввести так называемые рентные платежи натуральной оплатой. Обязать сбытчиков сдавать в ГОХРАН России 30 процентов от добытого. Остальное разрешить реализовывать на рынке через специально уполномоченные структуры.
 Передать в собственность государства все аффинажные заводы, через которые также будет осуществляться контроль за оборотом драгоценных металлов.
 Предложенные меры, по мнению ГУБЭП, будут способствовать стабилизации криминогенной обстановки в золото-алмазно-бриллиантовом комплексе страны.
 В заключение хотелось бы передать твердый настрой сотрудников нашего боевого отдела — и впредь наращивать усилия в борьбе за то, чтобы принадлежащие всему российскому народу золото и природные драгоценные камни шли на нужды именно народа, а не в широкие карманы «новых русских» и олигархов.
 … Время летит быстро. Пока готовился материал, И.А.Еськов пошёл на повышение, начальником отдела стал Г.Ф. Кан. Больших успехов им в работе!




 ЗОЛОТОЙ ФОНД СЛУЖБЫ БХСС-БЭП



  «Посмотри, брат, на отцов наших: много ли взяли с собой, кроме того, что сделали для своей души». 

    Ярослав Мудрый.

 Мы продолжаем публиковать рассказы о самых опытных и талантливых представителях службы БХСС-БЭП (см. первые рассказы о них в книге «Теневики» — М.,2000). Естественно, в этой книге речь пойдет о «гвардейцах» знаменитого отдела, занимающегося борьбой с хищениями драгоценных металлов и камней.


ПЕРВЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ

 Телефонная трель, прозвучавшая однажды в кабинете начальника Главка Перевозника П. Ф., принесла тревожную весть. Начальник отдела БХСС УВД Новгородской области Конев сообщил, что его сотрудники задержали аварца по фамилии Играмов, который намеревался в центральном ювелирном магазине города скупить все имевшиеся в наличии золотые обручальные кольца, да и другие изделия из золота. Когда ему в этом отказали, пытался всучить взятку директору магазина. При обыске у него изъято немалое количество золотых изделий. Играмов проживал в Дагестане, в небольшом ауле неподалеку от хорошо известного в мире поселка Кубачи. Конев просил практической помощи. Перевозник предложил начальнику отдела Владимиру Матвеевичу Колдаеву срочно разобраться и, если надо, выехать в командировку вместе со следователем.
 Владимир Матвеевич хорошо знал, что народный промысел в Кубачах, появившийся еще во времена Екатерины Великой, в настоящее время объединен в крупный комбинат «Художник» и производит высокохудожественную обработку металла: его продукция, знаменитая на весь мир, — ювелирные изделия, шашки, кинжалы, бытовые предметы, покрытые сложным и тонким орнаментом (чернь, золотая и серебряная насечка и т.п.). Драгоценные металлы комбинату предоставляет государство. Поэтому сразу возник вопрос, не является ли Играмов работником комбината, скупающим золото для производства неучтенной продукции. Но выяснилось, что Играмов никакого отношения к комбинату не имел, занимаясь частным промыслом.
 Стали собираться в командировку. Поскольку фронт предстоящей работы был непредсказуем, Колдаев сколотил бригаду, в которую включил опытного сотрудника отдела Николая Московцева, следователя Владимира Соколова и представителя оперативной службы Эдуарда Айрапетова, знавшего местный язык и обычаи.
 Из-за превратностей погоды самолет вместо Махачкалы приземлился в Астрахани. Дальше добирались наземным транспортом. От Дербента — в автомашине по живописной, но очень опасной дороге в горах, где на каждом повороте установлены кресты —молчаливые свидетели минувших человеческих трагедий. Пока вели обыск в доме Играмова, Айрапетов установил его связи, нашел несколько сбытчиков его халтурной продукции. Почему халтурной? Да потому что изготовленные им изделия ни в какое сравнение не могли вступить с творениями кубачинских мастеров, подрывая древнюю и ничем не компрометирующую себя марку. Позже директор комбината, ознакомившись с изъятыми при обыске отдельными образцами играмовской «продукции», поблагодарил Колдаева и членов его бригады за пресечение этого нелегального промысла, наносящего вред знаменитому творчеству кубачинцев.
 При обыске изъяли золотые слитки общим весом около двадцати килограммов, большое количество таких же кустарных изделий из золота с местной символикой, плавильную печь и сто пятьдесят граммов шлиха — золота с приисков. Позже с помощью экспертизы были установлены два прииска в Магаданской области, откуда поступало золото, и канал хищений драгоценного металла был перекрыт.
 На допросах Играмов дал показания, что часть золота отправлял своему брату в Азербайджан для изготовления таких кустарных изделий. Выехали в Баку, где на квартире у брата Играмова изъяли еще около шестнадцати килограммов золота.
 Подобных дел в практике В.М. Колдаева были десятки. Владимир Матвеевич как-то подсчитал, что усилиями только сотрудников его отдела за несколько лет возвращено государству около тонны золота. Он по праву входит в золотой фонд службы БХСС-БЭП.
 А теперь слово предоставим самому Владимиру Матвеевичу Колдаеву.
 — Родился я в Мещёре, в селе Тюково Спас-Клепиковского района Рязанской области, в 1926 году в крестьянской семье.
 У меня было еще пять братьев и одна сестра, умершая в раннем возрасте. Основной источник дохода семьи — земледелие и лесозаготовки.
 Из раннего детства помню дядю Степана Колдаева, прикованного к постели из-за болезни в связи с тяжелым ранением, полученным на войне. К нему в комнату приходило много крестьянских детей, которых он обучал грамоте. Много внимания дядя Степан уделял и мне. Рассказывая разные истории о своей жизни и о книгах, которые он хранил в большом сундуке, ключ от которого держал у себя и никому не доверял. Так хотелось заглянуть в тот сундук хоть одним глазком.
 Мне посчастливилось это сделать позднее, через много лет после смерти дяди Степана, когда мы ненадолго вернулись на родину во время Великой Отечественной войны.
 В сундуке хранились книги русских писателей Достоевского, Толстого, Чехова и других. Но было и несколько номеров журнала «Нива» с рассказами А. Конан-Дойла о сыщике Шерлоке Холмсе. Я зачитывался ими.
 Необыкновенные способности Шерлока Холмса в раскрытии преступлений не только поразили меня, но и дали соответствующее направление мыслям: я твердо решил стать таким, как он.
 А рос-то я в городе. Когда мне было четыре года от роду, семья перебралась сначала в Спас-Клепики, а затем и в Москву, где в 1941 году я окончил семь классов школы № 600, незадолго до того выстроенной на Бутырской улице. Учился я хорошо и охотно.
 Когда немцы подошли к Москве, я вместе с другими жителями строил бомбоубежище во дворе дома № 46 по Новослободской улице, рыл окопы и противотанковые рвы вокруг Москвы, был несколько раз под бомбежкой.
 В критический для столицы момент семья была эвакуирована . Мы оказались на родине, в селе Тюково, где я убирал картофель, занимался другими обычными крестьянскими работами. Жили бедно, голодно и холодно. Согревали душу только книги из заветного сундука дяди Степана.
 Рвался в Москву. Улучшив момент, захватил с собой полпуда ржи и убежал на станцию, чтобы уехать в Москву. Еле-еле добрался в столицу, преодолев милицейские и воинские заслоны.
 Поселился я у товарища, с которым вместе договорились бежать на фронт. Готовили сухари и другие припасы. Но его родители предотвратили этот наш «подвиг», предложив проявлять патриотизм в тылу, пока не подрастем.
 К этому времени вышло постановление правительства о создании спецшкол для подготовки юношей в артиллерийские училища. Я и пятеро моих дружков подали заявления в 5-ую Московскую артиллерийскую спецшколу и без особых осложнений были приняты. А уже через день эшелон со школьниками был отправлен в город Ишим Тюменской области. Там нас рассортировали: старших школьников отправили сразу в артиллерийские училища. Мне выпало пробыть в этой спецшколе еще два года.
 Разместили нас в доме бывшей семинарии — помещении большом, холодном, мрачном и запущенном. Отапливали мы его сами: дрова возили из леса, пилили, кололи и топили многочисленные печи.
 Учили нас хорошо. Преподавательский состав был весь из Москвы — специалисты отменные и требовательные.
 Жили дружно, ссор и драк не помню. А вот голод чувствовался. Ежедневно получали 500 граммов черного хлеба и кружку кипятку. На обед —чашка галушек ( заваренных в кипятке комков черной муки ). Кто мог, покупал кое-какие продукты на рынке, в основном хлеб и картошку.
 В бане мылись редко, и донимали нас вши, избавиться от которых было невозможно. Некоторые умельцы приспособились прямо на уроках устраивать «вшивые» гонки. Победитель получал от побежденного пайку хлеба.
 Были и другие развлечения, подобные тем, о которых рассказал Н.Г. Помяловский в «Очерках бурсы».
 В конце 1944 года школа № 5 вернулась в Москву, ученики стали готовиться к выпускным экзаменам на аттестат зрелости, введенный впервые в 1945 году.
 По окончанию школы я был направлен в 1-ое Московское минометно-артиллерийское гвардейское училище, которое окончил в 1947 году.
 После этого я служил в разных артиллерийских частях Московского военного округа, в должности командира взвода.
 Перспектива службы в артиллерии в мирное время не радовала. Образ Шерлока Холмса не забывался… Помог случай. Проходя службу в артполку Кантемировской танковой дивизии в Нарофоминске, я на два месяца  был прикомандирован дознавателем в Военную прокуратуру этой дивизии. Возглавлял ее молодой энергичный подполковник юстиции Аралов. Следователь был в отпуске, и Аралов сходу поручил мне ряд материалов по различным происшествия, в том числе — о гибели солдата, погибшего под Гжатском в одной из частей, занимавшихся разминированием немецких "подарков ". Прибыв туда с предписанием прокурора, я осмотрел место происшествия и труп погибшего. Провел ряд следственных действий и точно установил, что солдат погиб от наезда на него грузовика, когда уснул на посту. Но такой вывод не устраивал командира части. Он настаивал, что солдат погиб при разминировании, и требовал от меня признать это, прозрачно намекая на плохие для меня последствия в противном случае.
 Я отказался идти на обман и все материалы со своими выводами доложил прокурору. Факт был очевиден и не вызвал у прокурора сомнений. Доложили командиру дивизии генералу Якубовскому, который строго наказал командира части за гибель солдата.
 После этого случая Аралов без особых опасений привлекал меня к проверке других серьезных материалов о кражах, изнасилованиях, дезертирстве.
 После окончания срока работы дознавателем по рекомендации Аралова я был переведен из Нарофоминска в Главную военную прокуратуру, а оттуда в Петрозаводск, в прокуратуру Северного военного округа, сначала на должность секретаря, а вскоре — военного следователя Сортавальского гарнизона. Прокурором там был в это время подполковник Бутрин, опытный юрист, обучавший меня премудростям следствия. Но учеба продолжалась недолго — он ушел в отпуск, оставя меня одного.
 Уезжая в Сочи, предложил мне сначала разобраться с уголовными делами, так как следователя в прокуратуре не было давно, и дела эти лежали мертвым грузом.
 Буквально на третий день после моего прибытия в Сортавалу был обнаружен в гостинице труп капитана, прибывшего из Германии. Ужасная картина: горло перерезано, на полу лужа крови, в которой валяется опасная бритва. Рядом сумка и вещи умершего. Милиция не стала заниматься этим делом и в помощи мне, тогда еще «чужаку», отказала.
 Рассматривались разные версии: самоубийство, убийство, несчастный случай. Я сумел доказать, что это было самоубийство на почве ревности. Прокурор округа утвердил мое постановление по этому делу.
 Разделавшись с этим делом, я не мешкая приступил к другим — по кражам, изнасилованиям, попыткам побега через границу. Они не представляли трудностей и были мной закончены без брака.
 Вскоре вернулся из отпуска Бутрин. Вдвоем нам стало легче. Но мне явно не хватало знаний. Пришлось поступать на заочное отделение военно-юридической академии.
 Много приходилось сотрудничать с милицией. Меня в то время очень удивляла ее оперативность и, как бы помягче сказать, некая вседозволенность. Многие вопросы милиция решала оперативнее прокуратуры, ценные данные получала без всяких следственных действий и сообщали мне.
 Присматриваясь к деятельности милиции, я вскоре через своих новых друзей из ее среды выяснил, что существует агентура, которая в значительной степени помогает оперативному составу милиции. В сложных для меня делах я использовал эту возможность милиции, хотя прокурор предупреждал, чтобы я этим не увлекался. Но, как говорится, когда запахнет жареным и дело чрезвычайно трудно раскрыть без агентуры, приходилось опираться на Сортавальскую милицию. Помощь была взаимной и плодотворной.
 Навыки работы с агентурой совершенствовались и приносили успех в разоблачении преступников.
 В 1953 году я окончил Военную юридическую Академию и перевелся в МВД. Тогда Хрущев сокращал армию, и под этот шумок без особого труда можно было уйти «на гражданку».
 В 1954 году я был принят в МВД РСФСР и назначен в следственный отдел на должность следователя.
 Мне дали пачку уголовных дел по одной из областей для изучения и подготовки рекомендаций: что с ними делать? Я довольно скоро справился с этим, так как в Сортавале на подобную работу мне отводилось в три раза меньше времени. Потом выезжал в командировки в разные УВД, составлял справки и докладывал их руководству отдела. Тогда особое внимание обращалось на факты укрытия совершенных преступлений : отказывали необоснованно в возбуждении дел или не регистрировали преступления. При такой рутинной работе легко было потерять свою квалификацию. Многих это устраивало, другие, в том числе и я, требовали «живых» дел. Особо настойчивых руководство решило наказать, подбросив «дохлое» дело.
 Мне предложили расследовать дело, связанное с убийствами нескольких человек. Вместе с работниками уголовного розыска мы довольно быстро вышли на подозреваемого. Некто Нестерчук — учитель из Саранска (окончивший между прочим МГУ) собрал группу учеников и вывез их в Москву на экскурсии. В Москве он бросил их на произвол судьбы, дескать, почти взрослые люди, не пропадут. А сам подался в Краснодар «на перекладных», ночуя где придется и… убивая заранее припасенным топором женщин, пускавших его на ночлег. Наконец, в Краснодаре он был арестован на рынке , где сбывал имущество только что убитой им очередной жертвы. И сразу стал симулировать психическое заболевание, «ступор», характеризующийся полной обездвиженностью больного и заторможенностью или полной потерей речи.
 Несколько месяцев расследовал я это дело и, несмотря на трудности, довел до суда, который приговорил убийцу-симулянта к смертной казни.
 Не успел завершить это дело, как получил новое — на группу цыган, занимавшихся воровскими набегами во время кочевок. К уголовной ответственности привлекли тогда несколько десятков человек во главе с так называемым «цыганским бароном», изъято большое количество ценностей и мешок золотых монет царской чеканки.
 Спустя некоторое время в моем производстве оказалось уголовное дело о крупных хищениях на Брянском мясокомбинате. Возникло оно по просьбе начальника следственного отдела Брянского УВД, так как местные следователи не смогли даже приступиться к делу: никто из свидетелей и подозреваемых не давал никаких показаний.
 Проведя различные оперативные комбинации, с помощью оперативного состава БХСС и уголовного розыска, мы обнаружили-таки слабые места в защите преступников. Они стали «раскалываться» и сдавать ценности. Дальнейшее мое пребывание в Брянске становилось ненужным, и следствие повели местные работники. Дело получилось громким.
 А тем временем в МВД пошли разговоры о передаче следствия со всем штатом из МВД в прокуратуру.
 Начальник ОБХСС Главного управления милиции МВД А. Жуков предложил, мне перейти на работу к нему в отдел. Я дал согласие. Было это в 1958 году. Здесь после многих реорганизаций возникло сначала «штучное» отделение, а затем отделы, один из которых — 3-ий — я возглавил.
 Отдел занимался борьбой с валютными нарушениями, хищением драгоценных металлов и камней. В отдел были назначены Александров, Аскалонов, Богуш, Зубарев, Канаев, Московцев, Рашевский, Рыжов. Все они с достоинством и высоким профессионализм выполняли нелегкие свои обязанности.
 Основное внимание отдел уделял борьбе с хищениями промышленного золота в местах его добычи и на путях вывоза к местам сбыта. В поле нашего зрения попадали скупщики драгоценных металлов, камней, металла из слитков, похищенных с предприятий, которые эти драгоценные металлы употребляли в производстве.
 Ежегодно сотрудники аппаратов БХСС изымали у преступников до сотни килограммов золота.
 Похищенные золото и серебро уходили в основном на Кавказ ( в Дагестан, Чечню, Северную Осетию и Азербайджан ). Там борьба с этими преступлениями практически не велась, а наши редкие выезды туда ничего не давали.
 Приходилось организовывать мероприятия по изъятию драгоценностей на подступах к этим республикам.
 Вспоминаю некоторые случаи удачных задержаний преступников с большим количеством валютных ценностей.
 В Ростове-на-Дону мы так умело «обложили» известного расхитителя золота, что он сам, не дожидаясь задержания, с испугу принес в милицию около двух килограммов промышленного золота, сообщив, что неизвестный злоумышленник, якобы, подложил ему в чемодан этот металл. Мы тем не менее изобличили мошенника, хотя стоило это трудов немалых.
 Особо много промышленного золота изымалось работниками милиции при посадках в самолеты в портах Якутска и Магадана.
 Трагикомический случай произошел в Якутске, где преступник с похищенным золотом, вполне резонно решив, что в салон ему безнаказанно не проникнуть, приспособился было лететь в пустотах для колес аэроплана. Когда при взлете шасси были убраны, он упал на поле аэродрома. В одежде трупа нашли около пяти килограммов промышленного золота.
 В Москве отдел осуществил успешную операцию по задержанию с поличным известного валютчика Когана, у которого при попытке сбыта изъяли бриллиант весом 16 карат и стоимостью по тогдашним деньгам 40 тысяч рублей.
 Было и много других случаев подобного рода.
 В заключение напомню, что в борьбе с этими преступлениями отсутствовала правовая база, главным образом в работе с агентами. Действовали они на грани провокации, один неверный шаг — и агент попадал в подозреваемые. Многие оперативные работники просто боялись применять агентуру по таким делам. Это сдерживало работу по разоблачению преступников и влияло на конечные результаты изъятия валютных ценностей.


МАСТЕРСТВО

  Два примера из жизни начальника отделения ГУБХСС МВД СССР полковника милиции в отставке Московцева Николая Павловича. 
 Магаданская область, где сосредоточена была основная добыча золота, называлась золотым цехом страны.
 Ранее никогда открыто не публиковались данные о количестве добываемого в стране золота. Иногда говорилось, что СССР по этому показателю стоит на третьем месте в мире (после США и ЮАР ). По моим данным, о фактическом количестве добываемого в Советском Союзе золота знало несколько человек из высшего руководства государства и Минцветмета. Доступ к этим данным мог иметь и оперативный работник, занимающийся организацией борьбы с хищениями в этой отрасли народного хозяйства.
 Ежегодно мне приходилось бывать в УВД Магаданской области по конкретным делам и с целью организации профилактических мероприятий по сохранности драгоценных металлов. Дело в том, что Магаданская область с ее многочисленными приисками и старательскими артелями по добыче золота, как гигантский магнит, притягивала к себе разного рода авантюристов, стремящихся к легкой наживе, особенно с Северного Кавказа. Устраиваясь на разные подсобные сезонные работы в промывочный период, они вступали в преступные связи с такими же нечестными работниками приисков и артелей, скупали у них похищенное золото и пытались со всяческими ухищрениями вывозить, как они говорили, на Большую землю. Для реализации зубным техникам и ювелирам-нелегалам. В случае удачи они наживали огромные деньги…
 Сбывали им похищенное золото охотно еще и потому, что платили они за один грамм золота в 2-3 раза дороже государственной закупочной цены.
 Важность сохранности драгоценных металлов и камней настолько велика, что по инициативе МВД СССР было проведено совместное совещание коллегий нашего министерства и Министерства цветной металлургии СССР. В совместном решении были намечены меры по усилению борьбы с хищениями и профилактике их. В частности, в основных районах золотодобычи создавались с этой целью оперативные группы.
 Например, в УВД Магаданской области такую группу возглавил старший уполномоченный ОБХСС классный профессионал своего дела А.И. Воротников.
 В летний промывочный сезон 1971 года в ГУБХСС поступили оперативные данные о готовящемся неким гражданином "Н", приехавшим из Чечено-Ингушкой АССР, хищении крупной партии золота с одного из приисков Билибинского района Магаданской области. Руководство Главка немедленно командировало меня в Магадан.
 Проведя совместно с отделом БХСС области оперативные мероприятия, мы установили личность этого "Н": им оказался 25-летний житель одного из селений Назрановского района ЧИАССР Насыров, ингуш по национальности. Из оперативных материалов усматривалось, что он, работая на прииске разнорабочим, вступал в преступные связи с отдельными рабочими прииска, старательских артелей, скупал у них золото и вывозил его на родину с целью сбыта. Для вывоза похищенного золота он использовал в основном русских молодых людей и девушек за хорошее вознаграждение. Были установлены его многочисленные связи.
 В результате успешно проведенной операции Насыров был задержан при попытке вылета из аэропорта Магадан в сопровождении молодой особы. Причем никаких вещей с собой у них не было, кроме небольшого «дипломата» у него и довольно толстой книги у девушки в руках. При осмотре одежды и этих вещей обнаружилось 2,8 кг золотого песка. В том числе 800 г — в книге: середина листов в ней была вырезана, и в углублении в небольших пакетиках было золото. Еще 2 кг — в капроновом чулке, по всей длине спрятанном под нижним бельем, как пояс. Было возбуждено уголовное дело.
 Дальнейшая работа показала, что Насыров и в предыдущий сезон скупал золото, которое вывез на Кавказ и передал на хранение отцу.
 Для проведения оперативно-следственных действий по месту постоянного жительства Насырова на Северный Кавказ я вылетел из Магадана вместе со старшим следователем УВД Магаданской области Шкельтиной и начальником ОБХСС Билибинского района Кузнецовым. Направлялись мы не в Грозный, а в столицу Северной Осетии город Орджоникидзе. Это не было случайностью. Бывая неоднократно до этого в ЧИАССР, я изучил, насколько это возможно, обстановку, да и оперативные материалы свидетельствовали о том, что там настолько развито «куначество», что не было уверенности — не помешают ли нам многочисленные родственники Насырова при проведении следственных мероприятий.
 В Орджоникидзе я полностью посвятил начальника ОБХСС республики Л.Г. Тогоева, славившегося во всем регионе своей неподкупностью, во все обстоятельства предстоящего дела. Особенность любого горного селения состоит в том, что появление в нем незнакомого, постороннего человека молниеносно становилось известно всем и каждому. Поэтому наше появление в селении Насырова до обыска было исключено. Один из сотрудников Л.Г. Тогоева очень быстро установил, что нам требовалось. Предстояло разработать с учетом местных условий план производства обыска. Причем я отдавал себе отчет в том, что первый обыск мог и не принести желаемых результатов. Поэтому мы и решили действовать хитро и осторожно.
 Двум сотрудникам МВД Северной Осетии было поручено пригласить отца нашего фигуранта к заместителю министра в город Орджоникидзе, то есть в соседнюю республику. Эти же сотрудники должны были визуально, не вызывая подозрений, осмотреть дом, хозяйственные постройки, как и чем огорожен дом и и т.д., потому что обыск мы хотели проводить только ночью и без шума.
 Когда отца Насырова привезли и он вошел в кабинет, я увидел 70-летнего человека, заметно обеспокоенного в связи с вызовом, как он выразился, к большому начальству. Первые несколько часов я беседовал с ним один. Он говорил по-русски и все понимал. Очень удивился, что с ним беседует работник из Москвы. Трудная сложилась беседа, учитывая национальные особенности. Ему было сказано о задержании сына в Магадане с похищенным золотом и что со мной здесь находятся сотрудники милиции из этого города. Он пожелал их увидеть и удостовериться, что я его не обманываю. К концу дня нам удалось убедить отца задержанного Насырова в необходимости добровольно выдать похищенное его сыном и оставленное ему на хранение золото. Такое решение далось ему нелегко — и только после того, как он убедился, что по состоянию здоровья его не задержат и не поместят в КПЗ. По его рассказу была составлена схема, где искать спрятанное в земле золото.
 В 24 часа местного времени мы выехали из Орджоникидзе на обыск. Обеспечивали это мероприятие по рекомендации МВД Северной Осетии несколько работников милиции в форме и около двадцати курсантов военного училища МВД, расположенного в Орджоникидзе. Взяли с собой и понятых — студентов юрфака. В селение въехали с потушенными фарами, без сигналов. Тихим ходом подкатили к дому, оцепили его ( все участники знали заранее, кто и что должен делать), поставили охрану у входа и выхода. Летние ночи (а было это в августе) на юге очень темны. Чтобы предотвратить возможный побег отца, приехавшего с нами, мы, не заходя в дом, проследовали с ним на приусадебный участок, миновав его, зашли на соседний ( все это время мне приходилось держать его под руку) и направились в дальний угол к какому-то сараю. Осветив его фонарем, старик показал место в одном углу: «Здесь!». Начали копать, углубились сантиметров на сорок — ничего… Старик очень нервничал и просил копать в других местах поблизости. В ход пошли щупы. Примерно минут через двадцать интенсивной работы удалось извлечь примерно с полуметровой глубины два завернутых в целофан мешочка. Предварительный осмотр на месте показал — желтый металлический песок. Зашли в дом, где старик по нашей просьбе объяснил жене, зачем мы здесь. Ему мы объяснили, что придется еще раз поехать с нами в Орджоникидзе для составления протокола и точного взвешивания золота. Предварительная прикидка на ручных весах показала примерно 5 с лишком килограммов.
 Когда собирались покинуть дом после обыска, а старик попросил дать ему с собой что-нибудь перекусить, начался шум и плач. Никакие уговоры не действовали. И во избежание каких-либо эксцессов и попыток отбить старика, мы в считанные минуты выехали из селения. Но следователь, чуть задержавшись, объяснила жене, что мужа непременно отпустят и он вернется домой.
 В Орджоникидзе, в кабинете начальника ОБХСС, где нас с нетерпением дожидались, мы на заранее приготовленных весах в присутствии все тех же понятых тщательно взвесили "добычу. Оказалось около пяти с половиной килограммов. Составили протокол о добровольной выдаче золота Насыровым-старшим.
 После обстоятельного допроса отца Насырова, учитывая состояние его здоровья ( он был осмотрен по нашей просьбе врачом), следователь принял решение отпустить его, избрав мерой пресечения подписку о невыезде с места жительства. Ну, а Насыров-младший понес наказание в соответствии с законом.
 … С июля 1978 года, после возвращения из длительной командировки в МНР, я был переведен в Управление внешних сношений МВД СССР на должность начальника отделения, а затем и отдела, и проработал в этой должности с продлением срока службы Министром до 1989 года. Таким образом, всего в органах внутренних дел страны я прослужил около 38 лет, из которых более 25 лет — в службе БХСС ( 27 лет в центральном аппарате министерства, в том числе 17 лет — по линии БХСС ) на конкретной оперативной работе. Приходилось заниматься обслуживанием и местной промышленности, и строительства, и транспорта, и жилищно-коммунального хозяйства. Но больше всего лет посвятил я организации борьбы с хищениями в системе золотодобывающей и золотоперерабатывающей промышленности, торговли драгоценными металлами и камнями.
 Расскажу об одном из дел 1968 года. Поступила оперативная информация о том, что некий житель одного из селений Кубинского района Азербайджана, гастролируя по крупным городам СССР, скупал в ювелирных магазинах золотые изделия и драгоценные камни в больших количествах, предусматривая отдельное вознаграждение работникам магазинов «за помощь», а затем перепродает это ювелирам-нелегалам, зубным техникам и другим.
 На места ушла ориентировка, чтобы усилили оперативную работу вокруг ювелирных магазинов.
 Вскоре из ОБХСС УВД Горьковской области в Главк позвонили по «ВЧ» и сообщили, что задержан житель Азербайджана по фамилии Михай при покупке в ювелирном магазине Горького большой партии золотых браслетов. При личном обыске у него обнаружили еще одну партию различных золотых изделий с квитанциями магазинов Свердловска. Сообщили и о том, что Михай отказывается от дачи объяснений, объявил голодовку и заявил, что разговаривать будет только с работниками МВД из Москвы.
 Начальник Главка П.Ф. Перевозник срочно командировал меня в Горький. В тот же день я вылетел, имея на руках командировочное удостоверение, и уже вечером мы с руководством ОБХСС договорились: утром ровно в девять часов я начинаю беседовать с задержанным. Михай попросил меня доказать ему, что я из Москвы, из МВД СССР. Я же уговорил его прежде всего прекратить голодовку и распорядился принести нам в кабинет что-нибудь из буфета.
 Вообще должен сказать, что тактика бесед, методика допроса у меня за многие годы профессиональной работы выработалась своя и была почти беспроигрышной. Перекусив, он долго и тщательно изучал мое удостоверение сотрудника МВД СССР, командировочное удостоверение, авиабилет, спросил про гостиницу, где я остановился. Таким вот он оказался хитрым и недоверчивым человеком.
 Беседовали мы целый день с перерывом на обед. Никаких записей я не вел. А надо было поторапливаться: из 72 часов (срок задержания) прошло уже полтора суток.
 Во второй половине следующего дня Михай частично рассказал о главном, к чему я стремился, —для кого он скупал золото, кто ему давал на эти цели деньги (сам он фактически нигде не работал, имея на иждивении семью из семи человек). Он назвал (только по кличке) человека, проживающего в городе Кубе Азербайджанской ССР, начертил примерный план его дома, рассказал, как найти его, и подчеркнул, что этот человек — ювелир высокой квалификации, занимается изготовлением редкостных ювелирных изделий и продажей их не только в Азербайджане…
 Был оформлен протокол допроса. К исходу дня мы с заместителем начальника ОБХСС Коневым доложили материалы о задержании Михая прокурору области и получили санкцию на его арест в порядке ст. 90 УПК РСФСР. До предъявления обвинения предстояла еще большая работа.
 С Коневым и еще одним оперативным работником я, по согласованию с Москвой, срочно из Горького вылетел в Баку. Там доложил о цели своего приезда начальнику ОБХСС республики. Мне предоставили в помощь опера и транспорт, и мы, не останавливаясь в Баку, поехали в Кубу, находящуюся в 180 километрах от столицы.
 Куба — это районный, глубоко провинциальный городок со всеми атрибутами районной власти. Целью было пока проверить оперативным путем показания Михая, не заходя в местную милицию. Все, о чем рассказывал в Горьком Михай, установить сразу не удалось. Но теперь с ним можно было предметно разговаривать. С этой целью я, оставив сотрудников из Горького в Кубе ( они устроились в гостинице ), срочно выехал в Баку и оттуда вылетел в Горький.
 При допросе Михая, а допрос длился более десяти часов, он по нашей схеме более подробно начал давать показания. Его удивило то, что я практически за полтора суток побывал на его родине. По моей просьбе он подробно описал приметы предполагаемого сообщника. В частности, он рассказал о том, что ювелир этот по национальности даргинец, выходец из Дагестана, где проживал в каком-то горном ауле. На нашей схеме он примерно пометил дом ювелира, подчеркнув, что его дом — один из лучших в городе, обнесен высоким забором. Попасть в него очень не просто, посторонним не открывают, в заборе около входной калитки есть «глазок». Михай упорно не называл его имени.
 Располагая уточненными данными, я вновь вылетел в Азербайджан. В Кубе днем я с товарищами из Горького еще раз тщательно обследовал то место, которое дополнительно указал Михай. На наш взгляд, нам удалось определить дом ювелира. Еще больше уверенность эта окрепла, когда я посетил почтовое отделение и просмотрел корешки квитанций посылок из Кубы и в Кубу. В осторожной, зашифрованной беседе с работницей почтового отделения я узнал, что одним из самых активных получателей и отправителей посылок считается некий Берулава, сотрудник часовой и ювелирной мастерских местного промкомбината.
 Вечером я со своими товарищами вышел на прогулку, чтобы обдумать и обсудить дальнейший план действий…
 Следующей ночью, примерно часа за два до рассвета, мы пришли в районное отделение милиции, еле достучались. Нам открыл дверь дежурный. Я представился, сообщил, что мы остановились в гостинице. Попросил дежурного срочно вызвать в отдел участкового инспектора (непременно в форме), обслуживающего такие-то и такие-то улицы, в основном это был центр города. Дежурный послал мотоциклиста за участковым, и спустя недолгое время тот появился.
 Мы познакомились с ним, дежурному сказали, что пойдем посмотрим, насколько знает он свой участок (все это на случай утечки информации). Спросили, дежурят ли на участке в ночное время дворники, получили утвердительный ответ.
 Сначала мы прошлись по улице, которая нас мало интересовала, но я попросил участкового называть каждый дом: кто в нем живет, чем занимается. По пути пригласили двух дворников, предполагаемых понятых, если будем производить обыск.
 Участковый добросовестно отвечал на наши вопросы, видимо полагая, что его проверяют, знает ли он свой участок. Когда вышли на интересующую нас улицу, я стал еще более подробно расспрашивать о каждом доме и его обитателях. Подойдя к интересующему нас дому, участковый прямо сказал, что в нем проживает всеми уважаемый человек, специалист по ювелирной и часовой части, что у него очень хорошие отношения со всей районной властью. Я попросил участкового у калитки этого дома позвонить и, когда кто-либо отзовется, представиться и сказать, что идет проверка паспортного режима. А спутников своих я попросил отойти так, чтобы не попасть в поле зрения наблюдающего через «глазок» хозяина. Когда калитку открыли, участковый и все мы вошли во двор дома. По приметам я сразу определил для себя, что это тот человек, который нас интересует.
 Оставив участкового у калитки с наказом всех впускать и никого без моего разрешения не выпускать, о каждом посетителе немедленно мне докладывать, мы прошли в дом. Это было добротное строение со многими комнатами, обставленными хорошей мебелью, с небольшим приусадебным участком. В доме были еще жена и двое несовершеннолетних детей.
 Я попросил предъявить паспорта, внимательно изучил их. После нескольких вопросов, на которые хозяин отвечал довольно спокойно, у меня уже не оставалось сомнений — перед нами тот, о ком говорил Михай. Гражданин Берулава, выходец из Дагестана, из знаменитого аула Кубачи, славящегося своими мастерами в ювелирном деле.
 Предъявил постановление на обыск, предложил добровольно выдать, если имеются, золотые и другие ювелирные изделия, деньги, оружие и т.д. Берулава с возмущением отказался. Мы приступили к обыску.
 Из милиции прислали еще двух работников в помощь. Во время обыска (он длился около суток) нас посетили начальник местной милиции, прокурор района, представители поселкового совета и еще человек десять. Личности всех были установлены, у них взяли объяснение. Были среди них не только местные начальники, но и покупатели, заказчики ювелирных изделий, реализаторы продукции Берулавы, причем из разных районов республики.
 При обыске обнаружили и изъяли:
 — ювелирные изделия из золота более 500 единиц десяти наименований ( кольца, броши, кулоны, ожерелья, браслеты, запонки и т.п. ), а также изделия из серебра;
 — сырье для изготовления изделий: лом золотой, монеты царской чеканки, серебро — более 20 кг в монетах.
 Все это было извлечено из различных тайников, в земле на участке, в штабеле дров.
 Был также обнаружен в полуподвальном хорошо оборудованном помещении настоящий цех со всем необходимым инструментом для изготовления ювелирных изделий, включая станок, приспособленный для плавки золота и серебра.
 Обнаружена и изъята интересующая нас переписка с клиентурой, квитанции об отправке и получении почтовых отправлений. Характерно, что Берулава отправлял своей клиентуре готовые изделия в банках с вареньем (с изделиями внутри), деньги за изделия получал почтовыми переводами.
 После обыска начальник милиции выделил по нашей просьбе две автомашины для выезда в МВД республики, куда я предварительно позвонил и попросил подготовить место в КПЗ для задержанного Берулавы.
 Из Баку я доложил в Москву начальнику Главка о результатах обыска и получил указание срочно вылететь с задержанным и изъятым в Москву, предварительно сообщить номер рейса и время вылета — в Москве нас встретил у трапа самолета В.Д. Жестяков, бывший в то время заместителем начальника УБХСС МВД СССР. Задержанного поместили в Бутырскую тюрьму. Доложили министру, который тут же дал указание начальнику Следственного управления МВД принять уголовное дело к своему производству.
 Расследование поручили следователю по особо важным делам В.А. Соколову, а оперативное обеспечение оставили за мной.
 В процессе дальнейшего расследования были установлены многочисленные покупатели ювелирных изделий Берулавы не только в Азербайджане, но и далеко за его пределами, поставщики сырья и реализаторы. Нам с Соколовым пришлось неоднократно выезжать для проведения оперативно-следственных мероприятий во многие районы Азербайджана и Дагестана, в другие места.
 Всего по делу было изъято более 11 кг золота в изделиях, монетах и слитках, более 25 кг серебра. Все это по суду было конфисковано в доход государства.
 По итогам расследования этого уголовного дела была подготовлена передача по Центральному телевидению, а также организован Следственным управлением Круглый стол, в котором приняли участие заместитель министра внутренних дел Викторов Б.А., заместитель начальника Следственного управления Статкус В.Ф., Соколов В.А. и я.
 Все участники расследования этого дела были поощрены приказом Министра внутренних дел Н.А. Щёлокова.


БЕЗ ПРАВА НА ОШИБКУ

 Слово — Анатолию Дмитриевичу Сельдемирову.
 Апрель 1977 года. Я — старший уполномоченный отдела по борьбе с валютчиками, фальшивомонетчиками и расхитителями промышленных драгоценных металлов и природных драгоценных камней УБХСС ГУВД Мосгорисполкома. Если коротко, то просто 3-го отдела. Начальник отдела Зиновкин Алексей Васильевич вызвал меня в свой кабинет и поручил выехать в Свердловск для участия в кустовом оперативном совещании работников подразделений БХСС, занимающихся выявлением преступлений в так называемой золотой и алмазной сфере. Время на сборы — 24 часа. Тема моего выступления — «Организация работы отдела по борьбе с валютными правонарушениями в Москве».
 Это первое мое участие в столь представительном и серьезном форуме «валютчиков», как между собой называли сотрудников подразделений БХСС, выделенных на эту линию, запомнилось мне на всю оставшуюся жизнь… Готовил свое выступление в гостинице, закончил за два часа до начала совещания. Написал 27 листов текста, надеясь, что смогу, воспользовавшись тезисами, с честью представить столичное подразделение. Выступал пятым перед перерывом на обед, да так волновался, что, услышав свою фамилию, объявленную председателем президиума Иваном Семеновичем Масловым, обронил большую часть своих материалов в зале.
 На трибуне прочитал всего семь листов, оставшихся у меня в руках и… осекся.
 В зале около ста сотрудников разной квалификации и различных рангов, в основном это были руководители подразделений республиканского и городского уровня, умудренные опытом «зубры». Я готов был провалиться сквозь землю от стыда из-за казуса, который со мной случился. Пытался что-то придумать, но безрезультатно — растерялся (напомню — это было первое мое выступление ). Выручил И.С.Маслов, тогдашний начальник 3-го отдела ГУБХСС. Он бросил с места «спасательный круг»: «Анатолий, не продолжай тему, с которой должен был выступить твой начальник. Тебе есть что рассказать о проведенных тобой делах. Расскажи, как работают оперы в Москве. Я уверен, что наши коллеги с удовольствием тебя послушают». Я, мысленно поблагодарив умного и глубоко уважаемого мной человека, стал рассказывать о «свежих» делах моих товарищей, которыми действительно можно было гордиться.
 Уже в то время московское подразделение успешно реализовывало большие и серьезные материалы, связанные с пресечением преступных посягательств на валютные ценности государства (в год возвращалось в народное хозяйство около 25 кг промышленного золота, валюты и ценностей, добытых преступным путем, на сумму свыше 2-3 млн.рублей. По тем временам это были громадные ценности. Одним словом, «свой хлеб» мы честно отрабатывали ).
 Четырьмя министерствами страны — МВД, Минфином, Мингео и Минцветметом — был издан межведомственный документ, согласно которому лицам, причастным к изъятию и возвращению государству похищенного промышленного золота и серебра, положено было вознаграждение в размере 50 копеек за 1 грамм золота и 10 копеек — за 1 грамм серебра. Сотрудники московского подразделения ежегодно получали солидные суммы, исчисляемые тысячами рублей, которые, по установившейся традиции, перечислялись на счет одного из подшефных детских домов Москвы. На эти средства детям приобретались игрушки, одежда, телевизионная техника, свежие овощи, фрукты и подарки к праздникам.
 Мой доклад на совещании в Свердловске о конкретных делах , этот мой «первый блин», — не вышел комом. Мое выступление было встречено с интересом, наверное, затронуло каждого за живое.
 Как я понял, главное, чего достигали такие совещания, — это общение между сотрудниками, выработка и установление «неформальных», прямых контактов, обмен живой информацией. Переоценить этот процесс невозможно, потому что только при непосредственном контакте можно было представить собранный по крупицам весь спектр приемов и методов, используемых различными подразделениями БХСС страны на местах, обобщить этот бесценный опыт и создать арсенал оперативных средств для эффективной борьбы с противоправными валютными проявлениями.
 Так, на этом совещании я, совсем еще молодой тогда оперативный работник, услышал ставшую для меня и моих коллег аксиомой «притчу о золотой корове»…
 Во второй день совещания выступал начальник Назранского отдела БХСС, на обслуживаемой территории которого проживали, в основном, ингуши. Не секрет для оперативных работников, что, к сожалению, определенная часть населения города Назрани занималась организацией хищения золота в Магаданской области, его транспортировкой «на материк» и реализацией подпольным стоматологам, ювелирам, занимающимся запрещенным промыслом, а также расхитителям иного государственного имущества, спекулянтам и мздоимцам, стремящимся обратить деньги, добытые преступным путем, в сокровища. Ущерб государству наносился огромный. Среди специалистов подразделений БХСС моего профиля бытовала фраза: «Самое крупное месторождение золота находится не в Магадане, а в Назрани». Сеть расхитителей была обширна, в нее было втянуто множество самых разных лиц. Использовался негативный опыт, накопленный несколькими поколениями. Действовали глубоко законспирированные разнофункциональные схемы, созданные по родовому (тейповому) признаку. Скреплены эти схемы были не только родственными отношениями, но и религиозной общностью, что «цементировало» конструкцию преступных посягательств, делало ее жесткой, агрессивной, наступательной и жизнестойкой. Это было подобие организации под названием «Коза ностра», в то время нам мало известной закордонной мафиозной группировки…
 Естественно, эффективно противодействовать такому преступному сообществу можно было только высоким профессионалам, глубоко знающим идеологию, особенности и специфику взаимоотношений как внутри, так и вне «семьи».
 Знание или незнание в данном случае и определяло успех или неуспех действий как отдельных оперативных сотрудников, так и специализированных подразделений милиции по противодействию таким опасным преступлениям, как посягательства на валютные ценности страны.
 Подразделения ГУБХСС МВД СССР решали упомянутые выше задачи, проводя комплексные мероприятия на постоянной основе в виде операции под кодовым названием «Тропа».
 «Тропа» — это тщательно разработанный перечень шагов и приемов по выявлению, документированию и пресечению каналов хищения промышленного золота на основе взаимодействия практически всех подразделений милиции громадной страны с участием ее сотрудников всех категорий, от участкового, оперуполномоченного до сотрудников центрального аппарата МВД.
 Ну, так о «золотой» корове… Начальник Назранского ОБХСС вышел на трибуну и начал свой доклад о том, как «вверенное ему подразделение в результате работы в годичный период изъяло 500 граммов шлихового золота, похищенного с мест добычи в Магаданской области». Его сразу же прервали выкрики из зала ( как потом стало известно, прозвучавшие из уст сотрудников УБХСС МВД Украины, которые в год изымали золото десятками килограммов и так грубовато выразили неудовлетворенность работой своего коллеги ). Назранец ( к сожалению, не помню его фамилии ) осекся и замолчал… Видно было, что он явно чем-то обижен, лицо его покрылось красными пятнами,  его губы хватали воздух, но не могли произнести ни одного звука.
 Вступился тот же И.С. Маслов, который обратился к назранскому коллеге и попросил его рассказать «украинским товарищам» , в каких условиях он работает и много или мало 500 граммов золота для изъятия в Назрани.
 — Я расскажу вам притчу о золотой корове, — произнес докладчик. Зал затих и стал внимательно слушать.
 — С хозяйственного двора многодетной семьи одного из тейпов Назрани ночью пропала корова. На следующее утро на базаре глашатай через каждые 20-30 минут выкрикивал одну и ту же фразу: «Кто видел ночью корову красной масти, с отпиленным правым рогом и цепью на шее, сообщите по адресу… за большое вознаграждение. Да покарает Всевышний нечестного, укравшего кормилицу в многодетной семье, да поможет он голодным детям!» На следующую ночь во двор, откуда была украдена корова, постучал неизвестный, который, сообщив хозяину подробности ранее увиденного и указав адрес злоумышленника, удалился. Собрались старейшины тейпа, выделили и послали «на разведку» несколько опытных и умелых мужчин, те через некоторое время выполнили поручение и добыли доказательство — цепь с меткой тейпа, обнаруженную во дворе подозреваемого, подтвердили предположение о похитителе. Это был представитель соседнего тейпа.
 Старейшины потерпевшего тейпа с группой мужчин посетили старейшину тейпа-обидчика, предварительно испросив разрешение местного имама. Нежданные пришельцы были приняты в доме хозяина со всеми почестями, подобающими приему уважаемых гостей. После общепринятого обмена любезностями состоялся «деловой» разговор, в котором потерпевшая сторона изложила свои доводы, высказала свои претензии по поводу пропавшей коровы и предъявила «неопровержимые» доказательства. Сторона ответчика, выслушав и все взвесив, посовещалась меж собой и совершенно спокойно устами старейшины объявила свой вердикт: корова действительно была украдена, тейп принимает вину полностью на себя, готов возместить нанесенный ущерб. Тут старейшина тейпа-ответчика взял в руки счеты и суммировал ущерб, произнося вслух каждую позицию и сопровождая ее звонкими щелчками костяшек: «Стоимость коровы — раз! Плюс стоимость молока, которое не ели ваши дети за три дня — два! Плюс стоимость работы глашатая на базаре — три! Плюс цена вознаграждения свидетелю — четыре! Плюс цена позора, который наш тейп должен смыть возмещением ущерба, нанесенного вашему тейпу, — пять!» И затем старейшина назвал суммарный итог того, что отложилось на счетах: украденная корова поистине стала золотой. А инцидент был полностью исчерпан, как говорится, без официального суда и следствия.
 Всем в зале стало ясно, что работа, в Назрани в частности и по операции «Тропа» в целом, должна строиться на глубоком знании так называемой оперативной обстановки с учетом особенностей условий проживания, уклада, психологии, религиозных устоев и обычаев «обслуживаемого контингента». Без этого вся кропотливая рутинная работа милиции обречена на провал… Это я усвоил раз и навсегда.
 В дальнейшем жизнь многократно подтверждала правоту и реальность истин, изложенных в «притче о золотой корове».
 В начале 80-х годов, когда я уже возглавлял отдел УБХСС ГУВД Мосгорисполкома, его сотрудникам во взаимодействии с центральным аппаратом МВД, УВД Магаданской области, УВД Одессы, МВД Грузии удалось выявить и пресечь деятельность большой группы (всего привлечено к уголовной ответственности более 20 человек) расхитителей и сбытчиков промышленного золота. Это была разветвленная сеть жителей Магаданской и Московской областей, Украины, Чечено-Ингушетии и Грузии. По уголовному делу проходили братья Дзабирадзе, работавшие в старательской артели «Тенька» Магаданской области, похитившие и через Ивахненко (жителя Украины) переправившие похищенное золото в Москву и пригород Кутаиси. Часть тайников была обнаружена в Подольском районе Московской области. Всего по делу было изъято и возвращено государству более 40 килограммов шлихового золота и самородков.
 Упоминаю об этом деле не случайно. Рассказ о нем и сотрудниках ОБХСС, принимавших в нем участие, мог бы занять более сотни страниц, дабы не забыть каждого сотрудника, который внес свой вклад в необъятное и громкое это дело. Но здесь и сейчас — не об этом, а о том, что неоценимую помощь в работе по этому делу оказала глубинная суть той самой «притчи о золотой корове». Тогда я понял, на мой взгляд, главное, что не уставал затем внушать и своим сослуживцам, и подчиненным на протяжении всей своей службы в милиции: «Противника нужно уважать, да к тому же сильного противника. Его не стоит переоценивать, но и недооценивать категорически нельзя!» Сильному противнику можно противодействовать только хорошо его зная. Зная, порой, больше чем самого себя. И еще — эффективно противодействовать ему можно только сообща, организовав тесное и грамотное взаимодействие. То есть взять на вооружение все «лучшее» из его же арсенала. Этим как раз и было характерно расследование уголовного дела о хищении промышленного золота с месторождения в Магаданской области, упомянутое мной всего лишь в качестве примера.
 А теперь немного о себе. Год рождения — 1947, 15 мая. Одиннадцать классов средней школы, Московский институт имени Г.В. Плеханова (организация торговли и товароведение промышленных товаров), комсомольский оперативный отряд (4 года) при Москворецком райкоме ВЛКСМ, оказание помощи органам БХСС и уголовного розыска в борьбе с преступностью. Там почувствовал вкус к оперативной работе, хотя в то время и на общественных началах. Спорт в моей жизни — с раннего юношества: самбо, вольная борьба, хоккей, футбол, бокс. Бокс — совершенно серьезно: десять лет занятий, звание мастера спорта. По окончании института распределен в Киевский промторг города Москвы. Работал в течение девяти месяцев инструктором оргинструкторского отдела торга (150 торговых точек в семи районах Москвы), функции — выявление нарушений правил торговли, организация торговли, инвентаризационные комиссии, контроль. Работа в комсомоле — председатель «Комсомольского прожектора» торга, член штаба Кунцевского РК ВЛКСМ. Видимо, воспитание в семье в духе борьбы с несправедливостью (отец более 40 лет прослужил в УКМК, 9-ом Управлении КГБ СССР, мать — сборщица Первого московского подшипникового завода — 40 лет на одном предприятии), а затем общественная работа в комсомоле заложили основы всей дальнейшей жизни. Теоретические знания, полученные в институте, практические навыки работы с людьми, опыт, полученный в процессе службы в армии (один год) и случай (а случай всегда имеет неслучайное значение) привели меня в совокупности на работу в ОБХСС Киевского РУВД Москвы.
 В 1972 году, отслужив год в войсках ПВО ( Московский военный округ ), я демобилизовался, прибыл домой … и получил по почте приглашение Золотарева, начальника 75-го отделения милиции Москвы ( территория моего проживания ), с просьбою прибыть к нему «по вопросу Вашей дальнейшей учебы и службы…» К тому времени, будучи человеком дисциплинированным — служить еще не надоело, я подумал, что здесь закралась какая-то ошибка: чему еще мне надо было учиться? Я решил хотя бы из вежливости отнести бланк приглашения командиру милицейского подразделения, чтобы он «зря не беспокоился». Золотарев прошел свой служебный путь от участкового милиционера до начальника крупного столичного милицейского подразделения с обслуживаемым населением более 100 тысяч человек. Эта фамилия известна была в милицейских кругах чуть ли не всей страны. Выслушав мои догадки на тему ,что, видимо, приглашение было послано ошибочно в связи с тем, что кадровик выбрал меня по данным военкомата, где в графе «образование» запись все еще была «образование среднее», Золотарев задал мне ряд вопросов и, получив на них полные откровенные ответы, предложил вдруг: «Слушай, я вижу, у тебя есть умение выстраивать законченные логические цепи, строить прогнозы, близкие к реальным событиям. Ты, наверное, прав в том, что произошла ошибка, но не ошибаешься ли ты, считая как я понял, что для тебя в милиции работы нет, и что тебе нечему уже учиться?» Такой поворот в беседе заставил меня зауважать этого человека не формально, и я спросил: « Что можете предложить?».
 Тебе прямая дорога… в БХСС". Золотарев снял трубку телефона и заговорил ( как я потом узнал, с начальником отдела кадров РУВД):
 — Слушай, тут путевый хлопец, не хочешь пообщаться?.. Высшее экономическое образование, спортсмен, еще не испорчен, имеет большое желание ( кивая мне головой ) работать в подразделениях БХСС, так как по характеру «борец за справедливость»…
 Положил трубку и сообщил мне, куда, когда и к кому мне нужно подойти. Встал и проводил меня самолично до выхода из здания. Кто тогда был он и кто я?
 Вообще, мне на умных начальников в милиции везло. Первым моим непосредственным начальником стал человек с романтической «БХСС-ной» фамилией Анатолий Ожерельев. Первая встреча с ним и собеседование проходили в его кабинете, входя в который я мысленно «присел», так как застал его сидящим в кресле, за элипсоидальным столом, в окружении 12-ти стульев. По роду своей гражданской «плехановской» профессии и квалификации я обязан был уметь оценить то, что я увидел. Это были предметы мебельного гарнитура ХVI века, стиля и работы мастера «Буля», красного дерева, инкрустированного благородными породами дерева, элементами панциря натуральной черепахи, бронзой с позолотой. Вокруг находились на мебели, на подоконниках, на шкафах и горках канделябры. Старинная утварь из бронзы, каминные часы, иконы, фарфоровые вазы и т.д. и т.п. Атмосфера беседы, одним словом, соответствовала как фамилии моего будущего начальника, так и занимаемой им должности. Я в душе еще раз поблагодарил Золотарева за его приглашение и себя за мое согласие.
 А. Ожерельев почему-то очень долго со мной разговаривал (через полгода он мне признался, что многое взвешивал — я все-таки шел в ОБХСС из торговли… ). Расспрашивал о моих школьных годах, о матери, отце, моих отношениях с супругой (я к тому времени был женат и сыну было уже два года ), с друзьями-товарищами. Мне же казалось: что тут еще спрашивать — и так все ясно… подхожу — берите, мне такая мебель подходит. Я, конечно, не был уже простаком, но романтическая обстановка способствовала нашей беседе, « роль предмета, реквизита в оперативной комбинации» (одна из тем изучения предмета моей будущей профессии), она склонила меня к романтическому настрою. А. Ожерельев, заканчивая беседу, сказал мне, что окончательное решение «они» смогут принять только через месяц-полтора, мне нужно пройти медицинскую комиссию, определенную проверку. Прощаясь, он порекомендовал мне устроиться куда-нибудь на временную работу, так как он понимает — надо же кормить семью. Я устроился грузчиком на овощную базу.
 Жизнь диктует свои законы. Порой от романтики вмиг ничего не остается. Нет, остается! Остается тяжелый кропотливый труд, днем и ночью, постоянно, на протяжении десятков лет. Не всегда это «путь победителя». Этот труд — часть твоей жизни, честно отданной, не сочтите за пафос, людям. В этом и есть романтика.
 Так и со мною. Через месяц у меня дома раздался телефонный звонок: кадровик сообщил мне, что я успешно прошел проверку и зачислен приказом на службу в ОБХСС, просил на другой день прибыть ровно в 9 . 00, без опоздания.
 На следующее утро я не в 9, а часов в 7 чуть не бегом направился на службу. До места новой работы от дома (две троллейбусных остановки) я летел на крыльях. У здания РУВД появился с большим запасом времени. У входа заметил грузовую, крытую тентом машину, в кузов которой незнакомые мне молодые люди грузили… те самые предметы: мебельный гарнитур школы мастера «Буля», канделябры, иконы, то есть всю «романтическую» обстановку из кабинета А. Ожерельева. Меня осенила догадка, но не более…
 В 9.00, войдя в кабинет моего нового начальника и увидев простую скромную мебель, характерную для всех госучреждений того времени, я пережил еще одно новое испытание в своей жизни. Но странно, меня это не разочаровало, а наоборот, тем более, когда я узнал, что это были предметы и ценности, изъятые по уголовному делу в отношении братьев Кац, осужденных за спекуляцию антиквариатом. Вся эта роскошь была конфискована и сдана по приговору суда в различные музеи страны. В кабинете А.Ожерельева, оказывается, она хранилась временно. Такое положение дел меня удовлетворило.
 На первой «пятиминутке» (которая продолжалась 45 минуг) я слущал вообще неизвестные и непонятные мне слова в диалоге А. Ожерельева с сотрудниками отдела. Ожерельев с каждого персонально спрашивал о работе с какими-то «астрами», ромашками" и «тюльпанами». Отчитал одного старшего группы за ненадлежащую работу порученного ему сотрудника с каким-то «интеллигентом», предупредил о том, что он «сорвет семь шкур» с него за «беззубые» действия! Затем, по второму кругу, стал пытать всех старших групп на предмет: будут ли результаты по конкретным материалам, находившимся в их работе, в виде статей УК — 154, ч.11, 92, ч.11 и 111, и т.д. Его заверяли, что по некоторым материалам результаты будут через десять дней, а по некоторым, возможно, будет другая квалификация.
 Я, слушая все это, «выпал в осадок» и загрустил. Думаю: "Куда я попал? Справлюсь ли и смогу ли? С виду обыкновенные мужики оперируют цифрами: 154 да еще часть 1 или 11. Сколько же и что еще нужно знать, чтобы сразу, «влет», вспомнить все и не ошибиться, во что конкретно превратится так называемый «материал». Здесь, раз и навсегда. Я понял, как еще мало я знаю, а точнее, ничего не знаю. Начался новый этап моей учебы, и не только учебы азам юриспруденции, но и многим ранее неведомым мне наукам, и практике в области криминалистики, психологии и т.д. и т.п. Конечно, мой запас знаний, полученных в институте имени Г.В.Плеханова, давал мне некие преимущества перед моими коллегами в том, что касается экономики, бухгалтерского учета, товароведения, технологических процессов производства различных товаров. Пробелы, а порой и отсутствие элементарных юридических знаний мне пришлось восполнять «на марше» или, как говорят, «без отрыва от производства». Жизнь мне давала много уроков, но этот был в милиции первый и — уверен — самый главный.
 На протяжении всей службы в органах внутренних дел, от опера до начальника одного из важнейших в стране подразделений по борьбе с экономической преступностью, я постоянно учился. Этого требовал характер работы, спектр вопросов, которые приходилось решать. Мне нужны были большие и глубокие знания в широком круге общественных отношений. Постоянно приходилось постигать самую главную науку —человековедение. На определенном этапе жизни у меня выработалось понимание, ставшее мерилом отношений: «Самое простое — это осуждать людей. Сложнее — правильно судить о людях. Но самое сложное — это судить людей!» И сейчас считаю, что самый хрупкий «сосуд», произведенный на свет Создателем, — это человеческая судьба. А для того, чтобы этот сосуд не разбить нечаянно и несправедливо, нужно очень много знать и уметь, ибо сотруднику правоохранительных органов, как и хирургу, права на ошибку не дано.


СТАНОВЛЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛА

  Слово — МАЛЬЦЕВУ Виктору Варфоломеевичу 
 Теория без практики мертва — это не просто крылатая фраза. Только молодость считает, что всё знает, умеет и может сделать. Прожив значительную часть жизни, понимаешь, что всего узнать нельзя, есть опыт, но сделано очень мало.
 В очерках и газетных статьях чаще всего описываются примеры раскрытия крупных замаскированных хищений, нарушения правил валютных операций, случаев взяточничества и спекуляции, где сотрудники службы БХСС-БЭП представлены людьми, хорошо знающими экономику, разбирающимися в бухгалтерском учете, в финансовых и банковских делах. И конечно, имеющими большой опыт оперативной работы. Но как эти знания и опыт пришли к человеку — остается за рамками повествования.
 Мне же хотелось бы, не сочтите за нескромность, на личном примере показать, как в мое время формируется работник службы БХСС-БЭП.
 Окончив в 1961 году среднюю специальную школу МВД РСФСР, я получил должность оперуполномоченного БХСС в Свердловском районном отделении милиции города Москвы. Только что надев милицейский мундир, я также считал, что могу свернуть горы, был полн самых радужных мечтаний. Тем более, что попал я в лучший район столицы. Из 17 районов Москвы — Свердловский по территории занимал последнее место. Но не по значимости, ибо по насыщенности государственными и правительственными учреждениями, министерствами и ведомствами, в том числе общесоюзными, а также городскими предприятиями и организациями наш район уверенно занимал первое место. Кремль, Красная площадь, Манеж, Старая и Новая площадь, площадь Дзержинского, улица Горького, Петровка, Сретенка, Трубная площадь находились на территории этого района. Наличие таких крупных магазинов, как ГУМ, ЦУМ, Пассаж:, Детский мир, 24 столичных ресторанов, гостиниц «Метрополь», «Националь», «Москва», «Центральная», «Будапешт», «Астория», «Баку», единственного в городе крытого Центрального рынка, цирка на Цветном бульваре ( тоже тогда единственного ), театров —Большого, Малого, МХАТ, имени Ермоловой, имени Пушкина и «Ромен» — все это накладывало особый отпечаток и на деятельность службы БХСС.
 Численность отделения БХСС (до сих пор не могу понять, почему «отделения») — составляла 34 человека. Начальник отделения Чубарев Иван Корнеевич был удивительным человеком и профессионалом. Отличное знание экономики в различных отраслях народного хозяйства и огромный опыт оперативно-розыскной работы у него органично сочетались с умением передать все это молодым сотрудникам (да и не только молодым) — без назойливой опеки и нотаций, разносов, упреков. На мой взгляд, такое наставничество, в высоком смысле слова, и дает возможность воспитать самостоятельно думающего, инициативного оперативного работника. Это особенно важно с учетом специфики службы БХСС-БЭП, которая значительно отличается от других. Если, скажем, в уголовном розыске последовательность работы, в основном, такова: от преступления — к преступнику, то в БХСС — от человека к совершенному им преступлению, причем самое главное — негласный сбор доказательств. Презумпция невиновности здесь особенно важна: мало ли чего о человеке могут наговорить, может, из зависти, из мести…
 Умение и опыт работы в службе борьбы с экономическими преступлениями формируется, в основном, в коллективе, куда попадает даже неплохо теоретически подготовленный человек. Мне в этом плане здорово повезло.
 Коротко опишу структуру нашего отделения и состав его работников — это важно для понимания процесса становления работника службы.
 Итак, основная единица в нашем отделении БХСС — оперативная группа по обслуживанию различных направлений деятельности. Три группы численностью по 3 человека были выделены для оперативного обслуживания ГУМа, ЦУМа, Пассажа и «Детского мира». Для борьбы с хищениями и взяточничеством в строительстве, промышленности, общественном питании и сфере бытовых услуг имелись группы по 2-3 человека., группа из 3 человек занималась спекулянтами, по одному сотруднику выделили на борьбу с фальшивомонетчиками и спекуляцией именно на Центральном рынке. Вообще-то это чисто условное деление.
 В людях, с которыми мне довелось начинать работу, меня, во-первых, поразило то, что больше половины их прошли горнило войны. Были среди них майоры и подполковники с большим жизненным опытом и великолепным знанием оперативно-розыскной работы. Как я узнал позже, пришли они из центрального аппарата КГБ. Там в 1958-60 годах прошло большое сокращение. В частности, был ликвидирован «СМЕРШ», и освободившихся сотрудников направили в милицию. Второе, что бросилось в глаза: в коллективе царил дух дружелюбия, взаимопонимания независимо от возраста и опыта работы, умение поддержать словом и делом.
 Я был встречен как сын, пожаловавший домой после учёбы, да и мне самому казалось, будто я всех их давным-давно знаю. Это были замечательные люди.
 В первый день после официального представления всему оперсоставу БХСС Чубарев подвёл меня к столу и сказал, что теперь это моё рабочее место, открыл сейф, забитый различными папками с документами, и «обрадовал»: со всем этим надо разобраться. Когда я поинтересовался, кто мне поможет, он посмотрел на меня, обвёл взглядом собравшихся оперов и ответил коротко:"Все помогут". И как позже я убедился, он был абсолютно прав.
 Так что мне с первого же дня пришлось не абстрактно-теретически знакомиться со спецификой службы БХСС, а сразу же разбираться с довольно сложным «приданным», доставшимся по наследству. В сейфе лежали оперативные разработки на крупных расхитителей и взяточников, действия по которым не проводились чуть не год ( с момента ухода на пенсию моего предшественника ). Попытался составить планы мероприятий по документированию преступной деятельности разрабатываемых лиц и понял, что для этого у меня не хватает ни опыта, ни знаний, и мой запал потихоньку начал убывать. Либо по моему грустному виду, либо по каким-то ещё признакам, но сослуживцы поняли, как мне несладко, и стали подходить по одному, интересоваться моей работой, и предложили даже составить перечень вопросов, которые мне неясны. Так я и набирался опыта.
 Особый и очень эффективный способ учёбы —это участие в реализации материалов, собранных другими работниками. Обращались за помощью и ко мне (теперь я понимаю, что это тоже была учёба). Так, старший оперуполномоченный Дружинин Виктор Михайлович попросил меня три дня поработать по реализации материалов, доказывающих бесквитанционную работу ювелиров и часовщиков мастерской, находящейся в Столешниковом переулке, помочь в документировании. В этой мастерской собрались лучшие специалисты, здесь ремонтировались любые часы всех стран мира, имелось даже несколько станков иностранных фирм, на которых вытачивались любые детали. В день проверки было привлечено около пятидесяти работников БХСС и УР нашего района. При досмотре рабочих мест часовщиков и ювелиров было обнаружено 187 предметов бесквитанционных работ. После подписания актов проверки и общего сбора участников операции Дружинин сказал, что, по мнению его людей, мы нашли только часть этих предметов. И попросил провести у своих мастеров повторный осмотр рабочих мест. Результаты были раза в полтора выше, чем при первой проверке — 250 часов и ювелирных изделий. Мой «подопечный», интеллигентного вида человек и великолепный мастер Бальман на мой нескромный вопрос: почему на его столе опять 5 часов и два ювелирных изделия без квитанций, спокойно ответил: думал, что больше проверять не будут. А когда по указанию начальника ОБХСС Чубарева я провёл личный обыск Бальмана, у него оказалось в карманах ещё 9 подобных предметов. Он отказался от всех найденных у него предметов, сказав мне, что лучше понести материальный урон, нежели быть осуждённым. Я для себя сделал вывод, что верить людям надо, но и не забывать проверять и перепроверять сообщённые кем-либо данные по другим источникам. В дальнейшем это мне очень пригодилось.
 Работа в центральном районе столицы имела свои специфические особенности. Ежемесячно проводились но две общегородские операции, 3-4 районных — по поимке и задержанию уголовного элемента, протитуток и «голубых», фарцовщиков-кустарей и мелких спекулянтов. Вся эта свора стремилась в центр, где их потенциальные возможности возрастали в несколько раз., в то время как партия и правительство стремились к созданию образцового состояния центра Москвы, как по чистоте и благоустройству улиц, так и по освобождению их от всякой «нечисти».
 Были и анекдотические случаи. Однажды секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов лично позвонил в ОБХСС нашего района и попросил убрать с улицы 25 Октября около ГУМа одноногого мужчину, торгующего сетками-"авоськами" кустарного производства. Мне, как молодому сотруднику, было поручено в течение одного дня взять его, собрать все необходимые материалы для возбуждения уголовного дела и упрятать «торгаша» в КПЗ. Проводя эту работу, я выяснил, что не понравившийся высокому чиновнику человек — инвалид Великой Отечественной войны 1 группы, живёт в подвальном помещении, имеет трёх детей и жену-дворника, которая и вяжет «авоськи» для прокорма семьи. Мне не хотелось «сажать» одного из кормильцев столь неблагополучной семьи. Вопреки требованиям своего руководства, я набрался смелости и позвонил помощнику Суслова, обрисовал ситуацию и попросил доложить результаты проверки. За такие самостоятельные действия по головке меня не погладили, был подготовлен даже приказ о взыскании, а прокурор дал санкцию на арест моего «подзащитного». Но… словно в сказке, история эта имела счастливый конец: Суслов решил дать квартиру этой семье и денег для покупки мебели и одежды, меня же «за объективность» поощрить.
 Другой пример. В 1965-66 годах центр Москвы заполонили «молдаване» и цыгане, торгующие галстуками из ткани с «рюмексом» на резинке. Руководители партийных и хозяйственных органов различных уровней почти ежедневно звонили и требовали очистить Москву от спекулянтов. В те времена чуть ли не половина мужского населения Москвы носила дешёвые и удобные эти галстуки. Мы изымали эту продукцию тюками, задерживали сотнями «продавцов» с маленькими и даже грудными детьми, что вызывало глухое недовольство москвичей. И вот в апреле 1966 года, накануне майских праздников, в МГК КПСС «на ковёр» были вызваны начальник УВД Москвы, руководители Свердловского РОМ и ОБХСС. Лично первый секретарь горкома партии В.В. Гришин дал недельный срок для наведения порядка в центре Москвы, предупредив, что если этого не произойдёт, то виновные будут строго наказаны, вплоть до снятия с должностей и исключения из партии. Мы не особенно верили в необходимость этой акции, но указание надо было выполнять. В эту работу были вовлечены все оперы ОБХСС. Непосредственным исполнителем был назначен я, повторюсь, как самый молодой «стрелочник». И тут, надо сказать, нам очень повезло: удалось выяснить, что ткань с «рюмексом» в нашей стране не производится и по импорту официально не поступает. Значит, это контрабанда. Проведя ряд оперативных мероприятий, мы выяснили, что весь указанный товар поступает из Ленинграда и Одессы. Выехав в эти города, мы с местными работниками ОБХСС установили подпольные цеха, где производились такие галстуки. В Одессе эти цеха располагались в отдельных домах, где работало около 50 человек, в Ленинграде — в отдельных квартирах. При проведении следственных действий ( обыск, выемки задержания ) мы допустили и ошибки. Так, в частности, в Одессе по нашей нерасторопности заинтересованные лица смогли поджечь дом. Но в целом операции завершились успешно. В Одессе было проведено 26 обысков, привлечено к уголовной и административной ответственности около 90 человек, в Ленинграде —24 обыска, привлечено 58 человек. В связи с небольшим сроком (как вы помните, всего семь дней) проведения этих мероприятий мы не смогли доказать вину моряков, доставлявших злополучную ткань. Впрочем, результат был достигнут —как по мановению волшебной палочки исчезли в Москве «молдаване» и цыгане с этим товаром.
 Участие в этом деле не только обогатило меня опытом оперативной работы, но и заставило пойти учиться в гражданский институт на экономический факультет. Я вдруг отчётливо увидел, что моих знаний не хватает для документирования преступных деяний расхитителей и взяточников, совершаемых группой и в особо крупных размерах.
 Отвлечение сил и средств работников ОБХСС в районных звеньях на выполнение несвойственных им функций было в те времена очень распространено. В случаях краж государственной собственности и пожаров они превращались в инвентаризаторов.
 Так, в «Детском универсальном магазине» Москвы была совершена кража товаров и денежных средств, о которой заявили материально-ответственные лица 24 секций. ДУМ закрывался в 20 часов, к этому времени все заведующие секциями подходили к служебному выходу и в присутствии работника милиции запускали в торговые залы служебных собак, затем закрывали дверь, опломбировывали её и сдавали под охрану милиции. Утром вся эта процедура повторялась в обратном порядке.
 В один из дней в магазине остались трое подростков (12-15лет), спрятавшись в туалете. Когда магазин закрылся, они вышли. К ним тут же подбежали собаки, но… не обидели их. Ребята вместе с собаками пошли по магазину. Всё везде открыто, в любую секцию заходи и бери, что хочешь. Ребята сбросили свои старенькие и потрёпанные одёжки и приоделись, « как денди лондонские», Перекусили в буфете, угостив и собак, и решили разжиться немного деньгами. Вскрыли около десяти кассовых аппаратов, где, как обычно, оставались деньги от выручки "на сдачу''. Рано утром они вернулись в туалет и оттуда по верёвке спустились вниз. Вышли и направились к Курскому вокзалу. Попросили в кассе продать им три билета до Сочи в мягком вагоне — решили прокатиться к Чёрному морю! Кассирша была страшно удивлена и решила подержать ребят, а сама позвонила в милицию. Их отвели в отделение, где они чистосердечно рассказали обо всём, что произошло. Причём они на самом деле не вполне понимали, что натворили. Отдали все похищенные деньги, по тому курсу — 750 рублей, сняли обновки, взятые в магазине, и облачились в старую одежонку, предусмотрительно захваченную с собой.
 В это время все сотрудники нашего ОБХСС, в том числе и я, проводили инвентаризацию, снимали остатки товарно-материальных ценностей в 24 секциях, где объявился ущерб от кражи. Результаты были потрясающими: всего было выявлено недостач на 48500 рублей. Стремление кое-кого списать на юных воров свои хищения и растраты потерпело фиаско. Конечно, эта работа тоже нужна. Но все работники нашего отделения были оторваны от непосредственной своей работы на 2-3 дня, а некоторым, в чьих «подопечных» секциях были выявлены особо крупные недостачи, пришлось разбираться от 10 до 25 дней.
 Чтобы правильно действовать при пожарах на объектах государственной и общественной собственности, мы проводили для инспекторов этой службы практические занятия, учили точно выяснять, какой ущерб нанёс пожар. В порядке контроля мы выезжали на закреплённые за нами объекты народного хозяйства, где случился пожар. Приезжаешь и видишь: сидит инспектор пожарной охраны (вернее, в то время — госпожнадзора) и добросовестно охраняет полусгоревшее имущество, в то время как спешно созданная инвентаризационная комиссия составляет акт о наличии уцелевших материальных ценностей, которых на бумаге в два-три раза меньше, чем есть в наличии. И опять работник БХСС тратит время на изучение и проверку выявленных нарушений.
 Работа службы БХСС, прямо скажем, во многом зависела от складывавшейся в стране политической обстановки. Это чувствовалось на всех «этажах» структуры БХСС, но особенно — на низовом районном звене.
 Собрать негласно материалы, доказывающие преступную деятельность расхитителя и взяточника — это полдела. Вот провести официальную реализацию материалов — это настоящая головная боль для работников БХСС. Во-первых, нужно получить на это разрешение партийных и советских органов, узнать, не состоит ли наш «герой» в номенклатуре района, города или выше, не является ли он выборным работником этих органов, не является ли он, далее, передовиком производства, знатным человеком, лауреатом какой-нибудь выставки, нет ли у него родственников из числа партийно-советской элиты. Даже для того, чтобы взять в оборот рядового коммуниста, нужно было разрешение, слава Богу, не первичной организации, а «всего лишь» райкома партии.
 Никаких скидок на отвлечение работников БХСС на не свойственную им работу не делалось: от каждого сотрудника требовали (и я считаю, правильно требовали) конкретные результаты в разоблачении замаскированных хищений, взяточничества и спекуляции.
 Вспоминается почему-то не первое мною раскрытое преступление, а разработка расхитителей из системы общественного питания. Наверное, потому, что я диплом в торговом институте защищал по теме: ревизия предприятий общественного питания.
 Так вот, в ГУМе на каждой линии в шестидесятые годы торговали горячими пирожками с рисом и яйцом стоимостью в пятачок. Посетители ГУМа с удовольствием лакомились ими. Ко мне поступили неофициальные данные о том, что на этом «греет руки» группа руководителей столовой ГУМа и подшефного им кондитерского цеха. Для проверки я привлёк студентов историко-архивного института, расположенного неподалёку. Как я выяснил, ежедневно выходили торговать пирожками 12 лотошниц, в лотке — по 300 пирожков. У них имелся заборный лист (накладная ), где указывалось время выхода и количество товара. За день, по моему личному наблюдению, каждая продавала по 12-14 лотков, а в заборных листках отражалось по 6-7 выходов. Для документирования работы каждой лоточницы я создал 12 групп из студентов, которые отмечали каждый выход лоточницы: покупали у неё первый и последний пирожок, составляя при этом акт наблюдения.
 Результаты «левой» работы лоточниц ошеломляли: в день продавалось 25200 неучтённых пирожков на сумму 1250 рублей, из них лоточницам доставалось 250, а остальные шли руководству кондитерского цеха и выше — в определённой пропорции…
 Хорошо изучив бухгалтерский учёт и отчётность, я своё основное время стал тратить на сопоставление данных учёта и фактических результатов работы предприятия. Сопоставлял, к примеру, данные 9-й формы отчётности в строительстве со 2-й или в общественном питании — данные контрольной кассовой ленты с данными марочного учёта. Поясню на примере. В те времена в столовой, кафе и даже ресторане посетитель (или официант) выбивал в кассе чеки на каждое блюдо. Раздатчик получал чек и гасил его (попросту говоря, накалывал на какую-нибудь спицу). Вечером марочница составляла по этим чекам марочный учёт. По моей просьбе, общественники по контрольной кассовой ленте составили свой марочный учёт. Разница была внушительной. Вот с этими материалами я пришёл к руководителю ОБХСС и предложил закрыть для снятия остатков обследуемое предприятие и привлечь к уголовной ответственности за хищения государственных средств директора, завпроизводством и бухгалтера. С интересом познакомившись с собранными доказательствами, начальник ОБХСС Чубарев спросил, а кого конкретно я хочу привлечь к ответственности и где доказательства присвоения этих денег. Я показал на разницу в деньгах, полученных от посетителей и сданных в банк. Последовал вопрос: а как эта сумма распределена между подозреваемыми лицами, кто в чём виновен персонально. Словом, мне дали понять, что определить, сколько похищено денег, — важно, но надо ещё негласно выяснить, кто получил конкретно и сколько. Для этого необходимо провести ряд негласных мероприятий по документированию (самому важному моменту работы службы БХСС) преступной деятельности каждого в отдельности.
 Конечно, весь оперативный состав нашего отделения использовал мои знания бухгалтерского учёта. Мне приносили для анализа необходимые документы, но результаты моих исследований давали только источник получения «левых» денег. А виновность каждого расхитителя должен негласно доказывать уже сам оперативник.
 Так, учась и обогащая свой опыт, через пять лет я был назначен заместителем начальника ОБХСС района. Разница в зарплате составляла всего 10 рублей, а ответственности и работы прибавилось «на все сто». Должностной оклад «зама» был 120 рублей (за «звёздочки» тогда не платили). Именно в это время начальник Управления общественного питания Москвы Трегубов (позже осуждённый за хищения и взяточничество в особо крупных размерах и расстрелянный), ознакомившись с моей дипломной работой, направленной на рецензирование, предложил мне должность заместителя директора ресторана «Будапешт» без материальной ответственности с окладом 290 рублей, почти в два с половиной раза больше, чем я получал.
 Велик был соблазн, но мы, сотрудники БХСС, любили свою работу, свой коллектив, гордились своей должностью и положением, и редко кто из нас увольнялся в погоне за материальными благами. Так уж мы были воспитаны. Мой отец ( народный судья ) говаривал мне: «Помни, сын, ешь чёрный хлеб свой, нежели белый — чужой». Коротко, но очень ясно.
 В новой должности я был обязан взаимодействовать с вышестоящим городским аппаратом. Руководители УБХСС Москвы Пашковский В.А., Миронов Н.Т., начальники отделов и их заместители были, за редким исключением, высококвалифицированными профессионалами, имеющими большой опыт оперативной работы, они призывали нас (районные аппараты ) к взаимодействию. Однако же дух соперничества, желание быть первым, самим раскрыть крупные преступления, прославить свой коллектив, были преградой для совместной работы, тем более, что при реализации оперативных материалов руководство переходило к городским работникам БХСС, а районное звено было на подхвате.
 Поэтому, буду честен и правдив, свои оперативные материалы мы берегли и сообщали о них в день их реализации. Конечно, это было неправильно, но ничего поделать с собой не могли. Так было, но это совсем не значит, что мы не проводили совместных мероприятий, не обменивались информацией, тем более, что большинство работников городского звена раньше работали в районах.
 Приведу только один пример. В поле зрения наших работников попали два человека, занимавшихся валютными операциями. Неизвестен был источник получения валюты. Постепенно выяснили, что валюта поступала от девиц лёгкого поведения. Схема была очень проста. Эти лица брали в аренду, как сегодня говорят, квартиры у выезжавших в длительную командировку за границу. У девочек имелся телефон, по которому при необходимости в любое время суток можно было получить свободную квартиру с оплатой 5 долларов за час ее использования. Сообщался адрес, где находился ключ, какие продукты и напитки имеются в холодильнике. Получив такую информацию, мы обратились в Управление БХСС города для совместного проведения дальнейшей разработки. Оказалось, что в Управлении также имеется информация, но на других лиц. Так совместно мы определили круг валютчиков и адреса квартир. В реализации этих материалов участвовали оперативные работники четырёх районов Москвы. На квартирах были устроены засады. При появлении «гостей» девочки лёгкого поведения попадали в руки работников БХСС, иностранцы — в КГБ. Девочки необходимы были как свидетельская база фиксирования получения валюты. За один день было задержано 64 человека. Подчеркнём, что большинство девочек лёгкого поведения (17— 23 лет) были из благополучных семей с хорошим материальным положением. В советское время действительно не было социальной базы для занятия проституцией. Мне и сейчас кажется, что для России занятие этим ремеслом — удел немногих наших девочек, которые в большинстве своем хотят выглядеть лучше всех, хорошо одеваться, посещать престижные рестораны и другие злачные места, а не для того, чтобы заработать на кусок хлеба.
 Проведённая нами операция вызвала переполох в партийных и советских органах Москвы. В число наших свидетелей по делам о валютчиках попало немало дочек и внучек крупных руководителей. На УБХСС и Следственное управление Москвы было оказано огромное давление. Номенклатура боялась огласки. Проповедники морального кодекса строителей коммунизма совершенно неожиданно стали первыми, у кого в семьях оказался климат, далеко не соответствующий этому кодексу. И ничего неожиданного в этом нет. На территории Свердловского района находилась 200-я секция ГУМа, где партийная и советская элита обеспечивалась промтоварами, в Кисельном переулке — продовольствием (пайками) по допинговым, как сейчас бы сказали, ценам.
 В ресторанах «Националь» и «Метрополь» открылись ночные валютные бары, работавшие до пяти часов утра. Первые попытки работников БХСС взять под контроль работу этих «объектов» не нашли поддержки в партийных и советских органах. Так, в 1966 году мы задержали рано утром двух барменов валютного бара. У каждого из них оказалось по 128 долларов и большому набору дефицитных деликатесных продуктов. Материалы проверки приказано было ( «рекомендовано» ) сдать в архив. И таких примеров в нашем районе было предостаточно.
 Особенно часто вызывался по этому поводу «на ковёр» новый начальник нашего ОБХСС Сенчуков Илья Михайлович. Честный, порядочный человек, отдавший можно сказать, душу органам милиции, после каждой «накачки» пил валидол и, будучи глубоко интеллигентным человеком и молчуном, позволял себе ругаться «по-чёрному». А суть была одна: слишком часто мы, работники БХСС, «влезали» в дела «закрытой» от народа элиты.
 В 1968 в Москве из 17 районов было «выкроено» 29. Меня назначили начальником ОБХСС вновь созданного — Волгоградского —района. Начинать приходилось с нуля. Конечно, кое-какие оперативные материалы мне были переданы из разделённого Ждановского района, но они не представляли особого интереса. Специфика района, как небо от земли, отличалась от специфики Свердловского —центр и периферия. Начали с экономического анализа работы предприятий, организаций и учреждений. И вот здесь, надо отдать должное УБХСС Москвы, я получил от него значительную помощь в оперативной информации по главным направлениям работы БХСС.
 Вспоминаю своё первое дело в Волгоградском районе (я не считаю дела по мелким хищениям, обману покупателей и другой «мелочевке»). Шла застройка Кузьминок и Выхино. Это была огромная строительная площадка, где почти ежедневно закладывались и сдавались «пятиэтажки», с которыми ныне московское правительство и лично Ю.М. Лужков не знают, как поступать, ибо давно закончился срок их эксплуатации. А в те времена, когда 90 процентов населения Москвы жило в коммуналках, получение отдельной квартиры, пусть и с совмещённым санузлом и почти без прихожей, было даром небесным. Народ обживался, зарплата повышалась, появилась возможность, пусть и не у всех, приобрести автомашину, и стоимость её стала «по карману». Начиналось строительство индивидуальных, а правильнее сказать, кооперативных гаражей. В Волгоградском районе они росли на глазах. Мы решили проверить, как для них «достают» строительные блоки и цементный раствор, которые были в период строительства «хрущёвок» страшным дефицитом. Оказалось, что весь строительный материал по мизерным ценам идёт со строительства пятиэтажек, где учёт и отчётность составлялись postfaktum/
 Для документирования преступной деятельности шоферов и строителей я впервые в Москве в районном звене применил киносъёмку. Начальник НТО УВД Москвы Ким Серафимович Скоромников лично помогал мне в этом. Он научил моих оперов технике киносъёмок, помог найти наиболее эффективные места для съёмок, лично сделал несколько киносюжетов. Я не буду подробно описывать весь процесс разработки, но один момент хочу рассказать. В доставке на кооперативные гаражи цементного раствора участвовали шофера самосвалов автокомбината № 24. Всё это выглядело довольно просто. Загрузившись на растворном узле они доставляли раствор (марка цемента — 400, государственная стоимость 1,8 куба — 60 рублей) на строительные площадки Кузьминок, сгружали его в определённое место. Прораб обязан был на накладной поставить штамп о получении, но… попробуй найти его на площадке! Поэтому, как повелось, шофера вечером давали ему кипу накладных и он их «штамповал» не глядя.
 Конечно, шофера этим пользовались в своё удовольствие и две-три ездки делали на кооперативные гаражи, где получали по 10-12 рублей за каждые 1,8 куба.
 При реализации наших материалов я решил показать смонтированный работниками НТО Москвы фильм о разгрузках и получении денег за «левые» рейсы на пересменке. Перед этим предусмотрительно попросил руководство автобазы выделить мне десять комнат для пожелавших «сдаться» добровольно дежурившим там работникам БХСС. Фильм был рассчитан на 25 минут, но на двадцатой минуте я вышел на сцену, попросил остановить показ фильма и попросил всех шоферов, участвовавших в продаже цементного раствора, пройти в указанные мной комнаты, чистосердечно рассказать о своих «грехах» и либо сразу, либо на другой день внести полученные деньги. Результаты этой операции для нас были неожиданными, хотя и прогнозируемыми. В кадрах фильма фиксировались действия 38 шоферов, к нам же пришли с повинной более 70 человек. Техника плюс психология — великая сила.
 Я любил использовать в своей работе последние (в те времена) возможности НТО. Ещё работая в Свердловском районе, по просьбе Кима Серафимовича, я применил их методы по обработке бумажных документов химическим составом, проявление цвета которого происходит на руках взявшего их через два часа. Указанные реактивы я использовал для доказательства продажи повторно чеков. При закрытии чебуречной для проведения инвентаризации и досмотра рабочих мест кассира, завпроизводством, марочницы вдруг неожиданно для всех руки их стали чернеть, на что я позволил себе пошутить: даже сверхъестественные силы помогают БХСС доказать ваши хищения денег. Они тут же «раскололись» и чистосердечно признались в своих злоупотреблениях.
 Строительный бум в Волгоградском районе способствовал увеличению числа уголовных дел, возбуждаемых по фактам завышения объёмов работ и взяточничества. Снос старых домов позволял работникам жилищно-коммунальных хозяйств за взятки перед сносом дома незаконно прописать несколько человек, давая им возможность получать отдельные квартиры.
 Особую «головную боль» доставляли работникам БХСС и мне персонально Карачаровские склады, куда поступал товар по импорту. Почти ежедневно приходилось направлять туда два-три работника. Приёмку товаров осуществляли представители торговой палаты. При обнаружении недостачи или внешних нарушений упаковки приёмка прекращалась и вызывалась милиция. Сколько я ни стремился доказать, что вызывать необходимо работников уголовного розыска, ибо совершена кража, никто к моим доводам не прислушивался. Приходилось разбираться работникам БХСС. Практически же у нас не было ни сил, ни средств для работы по раскрытию этих хищений. И я принял «соломоново решение»… В отделении у меня был опытный опер Королёв, которому я поручил грамотно готовить постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по таким кражам. Так происходило примерно месяцев семь, когда я, наконец, решил разобраться капитально, с 320 материалами. Когда мы их разложили по направлениям железнодорожных поставок, по портам поступления этих товаров, проявились чёткие цепочки следов хищений. Совместно с работниками транспортной милиции мы сумели разоблачить преступную группу из 23 человек, орудовавшую на Октябрьской железной дороге.
 Основной способ сбора доказательств хищений — это негласная отправка из Ленинграда помеченных товаров, пользовавшихся повышенным спросом, с контрольными проверками в пути. В Калининграде и Клайпеде были разоблачены преступные группы, действовавшие в портах. В Москве раскрыли преступную группу из числа экспедиторов и шоферов, перевозивших товары из железнодорожных пакгаузов на Карачаровские склады. Так в течение пяти месяцев, благодаря совместным оперативным действиям с работниками БХСС портов, железных дорог и территориальных органов, мы сумели разоблачить и привлечь к уголовной ответственности 123 человека, вернуть государству значительные товарно-материальные ценности.
 В 1970 году меня назначили инспектором по линии БХСС в Главную инспекцию МВД СССР, созданную по личному указанию Министра Щёлокова Н.А. Цель инспекции — объективное отражение работы различных служб МВД независимыми от Главков работниками «с земли», то есть хорошо знающими специфику оперативной работы на местах. В группе БХСС было 4 человека: Громов, Лопатин, Синчуков и я, все — бывшие начальники районных аппаратов БХСС. Поначалу, естественно, было трудно, поскольку наш опыт ограничивался районным звеном. Проверки же организационной работы УВД, МВД по линии БХСС, в том числе и Главка Министерства, представляли «неподнятую целину». Но после 2-3 проверок, путём сопоставления и анализа деятельности различных органов по линии БХСС, наметилась определённая направленность, тенденция развития, совершенствования службы БХСС в различных регионах в соответствии с директивными указаниями Министерства и Главка. Я набирался передового опыта у одних и в последующих командировках его старался пропагандировать. С другой стороны, мне ясней и отчётливей видны были упущения, промахи и недостатки в проверяемых органах. На заключительных совещаниях мы не только объективно отмечали результаты работы, но и составляли планы дополнительных конкретных мероприятий по устранению отмеченных огрехов с внедрением передового опыта работы других аппаратов БХСС.
 По итогам каждой инспекторской проверки проводилась коллегия МВД, на которой давалась оценка руководству проверяемого органа, а также и проверяющим. Это было острое оружие в руках министра.
 За мою пятилетнюю работу в Главной инспекции я побывал в 43 союзных и автономных республиках, краях и областях. Не могу не отметить таких великолепных руководителей службы БХСС, как Михайлова (УВД Ленинграда), интеллигентного, чуткого, высококвалифицированного работника, Ищенко Александра Михайловича (МВД Украины), ставшего затем заместителем министра в этой республике, Соболя Николая Павловича (МВД Белоруссии), ставшего потом заместителем начальника ГУБХСС МВД СССР, Стороженко Евгения Афанасьевича (УВД Омской области), ставшего затем начальником УВД, и… список этот можно продолжать и продолжать. Встречались, конечно, и среди руководителей БХСС случаи несоответствия служебному положению, но, поверьте мне. — число их меньше, чем пальцев на одной руке. Фамилии их я не хочу даже и обнародовать.
 В 1975 году я был назначен инспектором по особым поручениям и переведён в аналитическую группу при министре. В мои обязанности входила проработка материалов, поступающих из Главков на коллегию и оперативные совещания при министре. Руководил этой группой Каро Игорь Сигизмундович, высокого класса профессмонал-аналитик, тактичный человек. Под его руководством я научился грамотно, со знанием дела готовить материалы для выступлений министра по вопросам БХСС, следствия и вневедомственной охраны.
 Особенно хорошие деловые отношения сложились у меня с начальником аналитического отдела ГУБХСС Сорбучевым Станиславом Васильевичем. Познакомились мы с ним ещё в те времена, когда я работал в районе, а он на Петровке, 38. Мы часто встречались, обменивались мнениями по многим вопросам службы, оба любили книги, помогали друг другу доставать их. Работая уже в Главной инспекции, я не только привозил ему из командировок книги, но и подробно рассказывал о результатах работы аппаратов БХСС, стоящих перед ними проблемах, о положительных моментах их деятельности. Мне импонировал его трезвый подход к любой проблеме. Он быстро схватывал суть вопроса, очень тактично оценивал его и всегда стремился расширить познания, свои и мои, углубить их. Иногда мы так увлекались, что засиживались до позднего вечера.
 Когда я начал работать в аналитической группе Штаба, наши встречи стали регулярным, а обсуждаемые проблемы могли быть решены совместными действиями, для чего мы привлекали к нашим обсуждениям и начальника отдела (по линии БХСС) ВНИИ МВД СССР Бурыкина Владимира Михайловича. Первая проблема, которую мы пытались решить, — это определение оптимальной численности работников БХСС районного звена и соответствующей материально-технической базы. Для проведения эксперимента выбрали УБХСС Тульской области и два района — Заводской (промышленный) и Беловский (сельский). Сорбучев, Бурыкин и я выехали в Тулу, где совместно с местными партийными, советскими органами и милицией сумели организовать эту работу. Изучили и проанализировали результаты работы отделений БХСС избранных районов за пять лет, осуществили экономический анализ предприятий, учреждений и организаций этих районов, наметившиеся тенденции в развитии экономики и криминогенную обстановку. На этом основании разработали структуры отделений БХСС, их предполагаемой численности и материально-технической базы. По возвращении в Москву составили план проведения эксперимента с выделением всего, о чём мы просили. План был подписан руководителями ГУБХСС, ВНИИ и Штаба МВД СССР, утверждён заместителем министра Викторовым Борисом Александровичем. Через год мы в том же составе выехали для подведения итогов первого этапа эксперимента. Результаты были на удивление хорошие и подтвердили наши самые радужные мечты.. Мы составили справку, в соответствии с которой МВД вышло в Совмин и Госплан СССР с предложением о выделении дополнительной численности в аппараты БХСС примерно в два раза. Долго «гуляла» эта бумага в Госплане, Минфине, Совмине и ЦК КПСС и только почти через пять лет вышло постановление о выделении дополнительной численности, но … лишь на 20 процентов.
 Вторая проблема, которую мы с Сорбучевым пытались решить, — вертикальная отчётность и подчинённость аппаратов БХСС. Долго изучая, анализируя, обобщая имевшийся опыт работы аппаратов БХСС, мы пришли к единодушному мнению, что в тот период двойная подчинённость службы БХСС в районном и областном звеньях не даёт возможности проведения оперативно-розыскных мероприятий по изобличению крупных замаскированных хищений и взяточничества, совершаемых руководящими работниками. Я не хочу сказать, что в те времена существовала коррупция в таких же размерах, как расцвела она сейчас. Но существовало «телефонное право», процветал блат, была номенклатура и многие другие признаки прорастания коррупции среди руководящих партийных и советских работников. Мы предлагали, на основе собранных материалов, создать межрайонные, межобластные отделы БХСС, которые бы не подчинялись местной партийной и советской власти, а отчитывались бы вышестоящим органам. В общем, принцип вертикальной подчинённости. Это предложение рассматривалось и в МВД СССР, и в Совмине, и в ЦК КПСС, но решение по данному вопросу так и не было принято.
 Больше я не буду перечислять проблем, которые мы ставили. По некоторым из них принимались половинчатые решения, некоторые полностью отвергались, по нашему мнению, необоснованно, что, опять же с нашей точки зрения, только мешало в борьбе с организованной преступностью.
 Рассказывая о наших взаимоотношениях с Сорбучевым, хотел бы отметить его великое трудолюбие. Он и меня втягивал в решение вопросов, не входящих в «мою компетенцию». Так, ненавязчиво втянул он меня в изучение сценария фильма «Два билета на дневной сеанс», где сам он выступал консультантом. По окончанию нашей работы над сценарием он предлагал, чтобы и моя фамилия появилась в титрах фильма, от чего я, естественно, отказался.
 Интересно было наблюдать за Станиславом в совместных командировках. Однажды мы выезжали в составе одной бригады, возглавляемой работниками Комитета народного контроля СССР, по изучению вопросов экспорта леса в Архангельской области. Он и два работника представляли ГУБХСС МВД СССР, я — Штаб. Возникло так называемое соперничество двух служб, кто лучше разберётся в состоянии дел по этой линии, выявит недостатки и упущения, предложит наиболее конкретные меры по совершенствованию деятельности УВД Архангельской области в связи с экспортом леса. В течение десяти дней мы ни разу не обменивались мнениями по предмету изучения. Это не значит, что мы не общались, каждый вечер мы проводили вместе. Только окончив работу, он пришёл ко мне и принёс уже отпечатанную справку и сказал:" Посмотри, её ещё никто не видел". Я протянул свою и сказал то же самое… Вот такой он был человек: сначала высказать своё мнение, потом выслушать других, сопоставить взгляды и сделать определённые выводы. Главным для него были объективность и всесторонность, проще говоря, он был правдолюбом, иногда в ущерб себе. Так он и сгорел на работе. Страшным горем для всех, знавших этого прекрасного человека, была его кончина в 1979 году в полном расцвете сил. Будь моя воля, я бы обязательно учредил премию имени Сорбучева СВ. для вручения лучшим из лучших работников службы.


ВЫБОР СОВЕСТИ

  Беседа с Кораблевым Виктором Михайловичем 
 — Уважаемый Виктор Михайлович, я знаю, что ты прослужил на самых ответственных участках службы БХСС-БЭП столицы более тридцати лет. На твоем счету сотни самых различных дел, на примере которых до сих пор обучают курсантов учебных заведений МВД. Доводилось ли тебе выявлять преступления, связанные с драгоценными металлами?
 — За долгие годы работы я вникал по долгу службы в проблемы различных отраслей экономики, но непосредственно заниматься расхитителями золота и «валютчиками» не доводилось. На Петровке, 38 занимался этим 3-ий отдел, которым много лет командовал мой друг и изумительный сыщик Анатолий Сельдемиров. Мы не только дружили, но и тесно взаимодействовали по работе. Об одном совместно реализованном деле хотелось бы рассказать.
 Было это в самом конце семидесятых годов. Я тогда работал начальником 6-го отдела УБХСС города Москвы, вел борьбу с хищениями на объектах торговли промышленными товарами. Как-то под вечер ко мне заглянул Сельдемиров и сказал, что работниками Московского уголовного розыска задержан по подозрению в мошеннической сделки некто Зайтман, у которого в машине обнаружено двести японских платков.
 — Я за ним охочусь больше года, знаю о многих его валютных сделках, но он, гад, очень осторожен и задержать его с поличным не удавалось. Теперь помог случай. Сотрудники МУРа, не зная, что с ним делать, сами предложили с ним разобраться. Я уже послал за ним своих хлопцев. Помоги его раскрутить с дефицитными платками, а дальше — мое дело. Фигура он очень колоритная: ему 35 лет, закончил факультет журналистики МГУ, работает внештатным корреспондентом «Московской правды», давно «подстукивает» КГБ, хотя на деле лишь прикрывается связью с ним, занимается различным бизнесом. Цель его — нагрести побольше денег и «слинять» за кордон.
 Я, конечно, согласился помочь своему старому товарищу, предложив всем сотрудникам своего отдела задержаться на работе до особого распоряжения.
 Методом перекрестного допроса мы стали «колоть» Зайтмана. Я напирал на факт незаконного приобретения платков, зная, в какие магазины завезли этот столь дефицитный тогда товар, и где он мог приобрести за взятку такое большое его количество. Анатолий Дмитриевич обезоружил его, рассказав эпизод с паспортами. Дело в том, что несколько лет назад Зайтман заявил в отдел милиции по месту жительства о якобы утерянном паспорте. Получив новый, он выписался из Москвы, а по старому — снял квартиру в Медведкове, которую не знал никто из его компаньонов по бизнесу. Он окончательно растерялся, когда Сельдемиров назвал несколько фамилий соучастников его афер.
 Письменно признав, что скупал платки в названном мной магазине за взятку с целью спекуляции, Зайтман стал давать показания и о других сделках. Мы все это тщательно фиксировали.
 К трем часам ночи мы знали так много, что следовало закрепить это проведением не менее шести обысков.
 Напоив Зайтмана чаем с печеньем, мы разрешили ему отдохнуть на диване, посадив у телефона сотрудника, а сами вышли в соседнюю комнату, чтобы наметить план дальнейших действий.
 — Звони Титычу, у тебя с ним теплые отношения. Надо получить «добро» на обыски, — говорит мне Сельдемиров.
 Пришлось мне звонить начальнику нашего Управления Николаю Титовичу Миронову.
 — Добрый вечер, Николай Титович, беспокоит Кораблев…
 — Скорее, доброе утро, — ответил генерал. — В чем дело?
 Я вкратце доложил обстановку.
 — Молодцы! Для поездки в Волоколамск (там следовало провести обыск у родственников жены Зайтмана) берите мою машину. Буду на работе в 7.00.
 В шесть часов сотрудники наших отделов выехали на обыски. В Волоколамск направился один из самых опытных наших оперов Александр Грищенко.
 Вскоре стали поступать доклады о результатах обысков. Везде было обнаружено и изъято большое количество дефицитных товаров, серебро в слитках, золотые монеты, ордена. Грищенко сообщил, что в тайнике в литровой банке обнаружил 69 орденов Ленина. Нам хорошо было известно, что в каждом таком ордене 28 граммов чистого золота, 2,8 грамма платины, и на рынках Германии цена такого ордена достигает десяти тысяч марок. В Москве существовало несколько нумизматических клубов, где можно было скупать ордена по дешевке.
 Всего было изъято тогда 150 орденов Ленина, Кутузова и Суворова, 300 кг серебра, 87 золотых монет царской чеканки, много икон XVI-XVII веков и много различных товаров. Кроме этого, были найдены подлинные записки Григория Распутина. Содержание одной записочки, адресованной министру юстиции, я помню: "Милай, передай дело "К" другому следователю. Этот ничего не решат…"
 Зайтману вменили нарушения массы статей уголовного кодекса. Ему и всем его компаньонам дали длительные сроки тюремного заключения.
 — Виктор Михайлович, пик твоей карьеры приходится на брежневские времена. В печати сейчас публикуется немало противоречивых фактов о злоупотреблениях лиц из окружения генсека. Читателю интересно будет узнать мнение очевидца.
 — Да, действительно, много тумана в публикациях на эту тему. Даже небезызвестный Рой Медведев недавно в «Юности» умудрился исказить ряд фактов, увязав единым преступлением Б. Буряце с А. Калеватовым, хотя фактически они никакого отношения друг к другу не имели. Перепутал он даже театр, где работал Буряце, приплел сюда КГБ, хотя занимались этими делами на Петровке, 38…
 В начале восьмидесятых годов мы занимались проверкой оперативных материалов о злоупотреблениях председателя Союзгосцирка Анатолия Калеватова — взятках за престижные командировки. Сведения подтвердились. Зная, что он хороший друг министра культуры, секретаря ЦК КПСС Демичева и хороший знакомый Галины Брежневой, наше руководство решило информировать о фактах вымогательства взяток с его стороны первого секретаря Московского горкома партии, члена Политбюро ЦК КПСС Виктора Гришина, который дал «добро» на завершение проверки и принятие необходимых мер. Занялся этим один из самых опытных и смелых оперов Петровки, 38 Юрий Колесниченко — зам. начальника отдела, которым командовал В. Караваев. Зная, что Калеватов — депутат Фрунзенского райсовета, он задерживает его по месту жительства на территории Дзержинского района и в течение двух дней «раскалывает» его на массу эпизодов получения взяток, многие из которых ранее не были известны. На следующий день на Петровку приезжает начальник следственного управления прокуратуры города уважаемый нами за объективность Владимир Смирнов, допрашивает Калеватова в присутствии начальника отдела Владимира Караваева и дает санкцию на арест. Во время обыска на квартире Калеватова было изъято много ценностей. Помню, что у его жены были сережки с бриллиантами по 9 карат. Я выписал задание на внутрикамерную разработку арестованного.
 Мы уже было думала, что дело сделано, ан не тут-то было. На следующее утро меня встречает у дверей кабинета представитель инспекции по личному составу и обрушивает град вопросов. Основная суть их — какое право имел я давать задание на внутрикамерную разработку такого высокого лица. Через час приезжают на Петровку два «важняка» из Генеральной прокуратуры и, несмотря на то, что Калеватов и им подтвердил свои показания, дают команду освободить его из-под стражи. Чуть позже коллегия Прокуратуры СССР освободила В. Смирнова от занимаемой должности за нарушение принципа депутатской неприкосновенности — формально, а фактически за то, что посмел поднять руку на «такого человека».
 К счастью, в то время еще можно было добиться правды. Николай Титович позвонил заведующей отделом Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Валентине Федоровне Пикиной, с которой был знаком как с куратором административных органов. Она отличалась исключительной честностью, принципиальностью и человечностью, которую не утратила, несмотря на 18-летнюю отсидку в лагерях по делу Косиора. Валентина Федоровна пригласила нас к себе со всеми материалами и, изучив их, дала «команду» вновь арестовать Калеватова.
 На сей раз не помогли и усилия Галины Брежневой. Родная дочь Генерального секретаря ЦК КПСС и жена делавшего стремительную карьеру в МВД Юрия Чурбанова была женщиной слабой и безвольной. Многим было известно о ее разгульном образе жизни и патологической любви к украшениям. В то время получение подарков считалось естественным. Подарки сыпались на семью генсека как из рога изобилия. Галина сбывала их через Буряце и других своих постоянных любовников. Немалый навар от такого «бизнеса» уходил на «красивую жизнь». Галина не задумывалась над тем, что давала весьма серьезные козыри политическим противникам ее отца, а также и различному криминальному сброду.
 При живом муже, также развращенном обильными подарками и взятками, за что позже будет осужден, она умудрилась завести себе любовника, 32-летнего оперного певца Бориса Буряце, для которого купила квартиру в кооперативном доме на улице Чехова. Вокруг молодого цыгана вращались тогда не только знаменитости из числа творческой интеллигенции, но и матерые мафиози.
 Интересно отметить, какую характеристику дали Б. Буряце руководители Большого театра: «Певец посредственный, зачислен в стажеры, а затем и в солисты Большого театра по указанию сверху» (почти дословно).
 Арестован был Буряце случайно. Дело было так: сотрудник нашего управления Александр Геращенко, о котором я уже упоминал, разрабатывал матерую спекулянтку Раису Поталах, зафиксировав часть ее незаконных сделок. Получив данные о наличии у нее на квартире большой партии дефицитных товаров, он нагрянул к ней с обыском. В квартире действительно оказалось дефицитных товаров на несколько сотен тысяч рублей. В КПЗ она рассказала сокамернику, что давно занимается спекуляцией, но эта партия товара — не её, а принадлежит солисту Большого театра Буряце, которого она выдавать боится. Сокамерник ее убедил, что не стоит брать чужую вину на себя, и она чистосердечно рассказала о своей преступной связи с Буряце.
 Николай Титович доложил о ее показаниях заместителю начальника Главного управления внутренних дел города генералу Ивану Минаеву, а тот —Юрию Чурбанову, ставшему к тому времени первым заместителем министра внутренних дел СССР. Зная, видимо, об амурных похождениях жены, Чурбанов дает санкцию на обыск и задержание Буряце. В его квартире было обнаружено и изъято дефицитных товаров, приготовленных для реализации по спекулятивным ценам, на 680 тысяч рублей. Чтобы избежать наказания, тот заявил, что товар принадлежит Галине Брежневой. Однако ему не поверили и отправили в Красноярский край отбывать семь лет лишения свободы.
 — Виктор Михайлович, в заключение расскажи, пожалуйста, как попал ты в службу БХСС, которую, как мне известно, полюбил всем сердцем.
 — Родился я в 1935 году в рабочей многодетной семье. С началом Великой Отечественной войны отец вывез нас, чтобы избежать голода, в деревню к родной бабушке Степаниде Петровне, проживавшей в Тверской области и работавшей бригадиром в колхозе. До войны она была председателем этого колхоза и одним из самых уважаемых людей в районе. Однако вскоре после выхода в свет знаменитого указа 1932 года об усилении борьбы с хищениями была осуждена на 10 лет лишения свободы за халатность. Чтобы сохранить хороший урожай картошки, она вынуждена была распределить ее для зимнего хранения зажиточным селянам, у которых имелись приличные погреба. Случилось так, что лютой зимой того же самого года многих из них раскулачили и выслали в Сибирь, оставив при обысках открытыми и дома и подвалы. Картошка померзла. Отвечать пришлось председателю… Хорошо, что адвокат, видя несправедливость такого решения, написал по своей инициативе кассационную жалобу. Дело было пересмотрено, бабушку освободили из-под ареста, но к этому моменту председателем колхоза был уже избран другой.
 В первые же месяцы войны деревня была оккупирована фашистами, мы чуть не погибли, но вскоре нас освободили наступающие сибирские полки. Отступая, немцы сожгли все дома. Семья наша перебралась в Москву. После окончания школы я пытался поступить в МАИ, но не прошёл по конкурсу и был призван в армию. Служил на Дальнем Востоке, там подружился с двумя москвичами Анатолием Федосеевым и Юрием Кургузниковым, мать которого работала судьей. Он нас уговаривал стать юристами, тепло отзываясь о милиции.
 После демобилизации Юра по рекомендации матери пошел на Петровку, 38, но его тут же пригласили на работу в КГБ. Он дал мне номер телефона управления кадров УВД города, куда я и обратился. Меня направили в Черкизовскую школу милиции, которую я в 1960 году окончил с отличием. На последнем курсе проходил практику в уголовном розыске 12-го отделения милиции. И может быть, даже скорее всего, продолжил бы службу в уголовном розыске, если бы не один эпизод… К начальнику УТРО обратилась при мне пожилая женщина с внуком и стала со слезами на глазах умолять его найти похищенный велосипед, только что купленный на последние деньги любимому внучёнку. Тот уточнил марку велосипеда, а потом спросил:
 — А какой регистрационный номер?
 — Да мы его и получить не успели…
 Тогда он довольно грубо стал ее же упрекать в халатности, явно не желая регистрировать кражу. Так и ушла бабуля-заявительница ни с чем.
 Обратившись ко мне, начальник поучительно сказал:
 — Вот как надо отказывать заявителям, если дело «дохлое».
 Я промолчал, но тягостный осадок от случившегося остался у меня надолго.
 После окончания школы я написал просьбу направить меня в службу БХСС. Назначили меня оперуполномоченным отделения БХСС Первомайского РУВД.
 Тридцать лет я отдал службе БХСС и никогда не жалел о принятом когда-то решении.


НА СТРАЖЕ «ЧЁРНОГО ЗОЛОТА»

 Около тридцати процентов бюджета России в настоящее время даёт экспорт нефти, добываемой в основном в северных районах Тюменской области. С открытием этого месторождения «чёрного золота» наша страна вышла на первое место в мире по его добыче. Если в 1940 году мы добывали всего 31,1 млн. тонн нефти, то в 1977 — 546 млн. тонн! (Для сравнения: Саудовская Аравия — 424 млн. тонн, Китай — 76 млн. тонн.
 В Тюмень потекли огромные капиталовложения, сохранность которых надлежало аппаратам БХСС области должным образом обеспечить. К сожалению, приходится констатировать, что уровень их работы тех лет не мог никого удовлетворить. Профессионализм работников БХСС стал настолько пробуксовывать, что это не могло не отразиться на конечных результатах работы.
 Если раньше дельцы теневого бизнеса тяготели к подпольному образу своих действий, то к середине семидесятых годов они, на основе глубокой конспирации, стали больше использовать легальные возможности, грабить страну под видом законной деятельности. Среди преступных групп нередко стали встречаться высокоорганизованные объединения лиц корпоративного характера. У них появились такие признаки организованности, как паевые взносы соучастников, третейские суды, осуществление контрнаблюдения за работниками правоохранительных органов и даже содержание личной охраны.
 Конечно, всю эту нечисть как магнитом тянуло к «чёрному золоту».
 Обстановка требовала кардинального изменения самих принципов оперативно-розыскной работы аппаратов БХСС региона, нужны были новые руководители, которые смогли бы перестроить работу с учётом сложной оперативной обстановки.
 Именно в это время начальником Управления БХСС УВД становится Иван Васильевич Копьев, человек кристальной чистоты, высокого профессионализма, ненавидящий зло во всех его проявлениях.
 Иван Васильевич согласился коротко рассказать о своей жизни.
 В органы я попал по случаю. Хотя юристом хотел стать со школы. Поехал поступать в Свердловский юридический институт. Накануне дня экзаменов местные жулики выкрали из кармана, в трамвае, деньги и документы, в том числе карточку кандидата в члены КПСС. Известное дело, прежде чем идти на экзамен, обязан доложить в партком — и сразу стало ясно, что экзамены сдавать бесполезно. Злость на воришек захлестнула меня…
 По возвращении домой не успел обдумать, как дальше жить, — пригласили меня в РОВД, где предложили службу в милиции. Подумалось: вот случай посчитаться с жульём.
 Теперь смешно вспоминать, насколько был неопытен. Допускал немало просчётов и даже минусов. Однако благодаря начальнику РОВД Кожевникову, который почему-то меня поддерживал, я быстро набирался опыта. Через год поступил в Калининградскую среднюю спецшколу милиции. В 1962 году Калининград носил ещё следы войны: сплошные развалины, разбитые замки, кирхи… Киношники использовали эту натуру для съёмок. Это нам помогало зарабатывать по 3 рубля в день — бегали на массовки. Впечатления о городе, школе, преподавателях, о море, наконец, серьёзно повлияли на моё формирование, что ощутил гораздо позднее. Окончив школу, по своей инициативе поехал на Алтай с другом И. Шарапо (ныне покойным), где нас определили в оперативную службу, как тогда называли — «разведку». О годах, проведённых в этой службе хочется сказать одно: кто там отработал пять и более лет, тому уже не страшна никакая другая работа или служба. Там научились мы всему, кроме, разумеется, процессуальной деятельности, чем занимались «опера на воле».
 В начале семидесятых был назначен начальником ОБХСС УВД Бийского горисполкома. Через два года работы по результатам инспекторской проверки МВД СССР был зачислен в резерв на выдвижение министерства. Вначале предложили ехать в Чечню, после моего отказа через начальника УВД Алтайского края Налётова И.Д. предложили для дальнейшей службы Тюменскую область и должность начальника ОБХСС УВД.
 Какая ситуация складывалась в области с развитием ТЭК, я примерно представлял. На деле оказалось всё гораздо сложнее. Прежде чем говорить об оперативной обстановке, скажу, что встретили меня как нельзя лучше. Утром после моего прилёта начальник ХОЗО вручил мне ключи от новой трёхкомнатной квартиры. Такое в наших структурах бывает не часто. А обстановка в 1977 году была такой: в год прописывалось более 200 тысяч человек, половина выписывалась. Потом были времена, когда приезжали до 400 тысяч человек на заработки. Одних членов студенческих отрядов регистрировали до 24 тысяч в сезон. Надо учитывать и тот факт, что ехали не дети и старики, а люди от 18 до 40 лет —наиболее активная часть населения со всех концов страны. Больше приезжали с Украины, из Азербайджана, Татарстана, Башкирии. И сколько же было среди них жулья и даже организованных преступных групп с опытом «нефтянки»! О демографии пишу потому, что это один из факторов, который свидетельствовал о состоянии преступности в области.
 К началу 80-х годов капитальные вложения в нефтегазовый комплекс Тюменской области достигли 14-16 миллиардов рублей в год. Для сравнения: это бюджет Москвы и области вместе взятых. По тем временам названные суммы трудно было даже представить, а если всё это обратить в материалы, механизмы, товары, поезда, самолёты, трубопроводы… Ежегодно строилось по одному-два новых города, удваивалось число жителей в старых городах. Бурное экономическое развитие и связанный с ним рост населения привлекали преступный элемент как по линии уголовного розыска (легче спрятаться — и концы в воду), так и в сфере экономики, чему способствовала бесхозяйственность, возраставшая в силу объёмов производства.
 С учётом такой вот «обстановочки» и приходилось действовать аппаратам БХСС УВД области. Первый анализ показал, что силы и средства этих подразделений не адекватны. Прежде всего количественно: всего сто человек оперативных работников. Отделения БХСС функционировали лишь в областном и окружных центрах, старых городах юга области, да и те были малочисленны; в развивающихся регионах — по одному-два сотрудника, во многих районах севера их не было вообще.
 Министерство требовало принять меры, которые могли бы позволить реально влиять на улучшение сохранности собственности государства. После долгих раздумий я предложил начальнику УВД Осипову С.В. создать Управление БХСС в УВД, увеличить число сотрудников службы в районных отделах, добиться повышения их профессионального уровня. Разумеется, восторга это предложение не вызвало. С одной стороны, Осипов С.В. обстановку понимал не хуже меня, с другой — отлично знал реакцию партийных органов и возможности МВД. К увеличению численности штатов там всегда относились настороженно. Без поддержки УБХСС МВД Союза вопрос этот не решить. Как её добиться? Нужно, чтобы руководящие работники побывали в регионе, своими глазами увидели и оценили всё происходящее, убедились бы, что нынешними силами на проблему сохранности огромных ценностей не повлиять. И у нас побывал за короткое время ряд ответственных работников УБХСС МВД. Существенно помог приезд нашего куратора полковника Сергеева Е.А, с которым мы выехали на строительство Тобольского нефтехимкомбината. Поразил размах не только самого строительства и гигантские размеры строительной площадки, но и разгул бесхозяйственности. Могучие ели, сосны, кедры выкорчеваны и безжалостно втоптаны в грязь… Куратор не только поддержал наши предложения, но и добился приезда к нам генерала Перевозника П.Ф., начальника Главка, после чего вопрос со штатами был решён. После подобных визитов и мне было легче выходить в МВД, где я получал поддержку, иногда раньше и быстрее, чем у себя в областном руководстве.
 Вскоре приказом Министерства было создано в УВД Тюменской области Управление БХСС. Численность работников службы достигла позже более 400 человек. Отделы БХСС появились в Сургуте и Нижневартовске. Всё это позволило, наряду с профилактикой преступлений, значительно больше выявить хищений в крупных и особо крупных размерах. Мы почувствовали уверенность в своих силах.
 Однако привлекать у уголовной ответственности настоящих организаторов-расхитителей удавалось не всегда и вследствие недоработок оперативного состава, и вследствие неадекватной, мягко говоря, реакции партийных лидеров и прокурорских работников. Уже тогда начиналось так называемое сращивание наших работников с преступными элементами. Пример тому — дело начальника ОБХСС Сургутского городского отдела внутренних дел Тимощука В.Ф., которому работниками прокуратуры вменено было нарушение 12 статей УК! Правда, из них на суде 10 было отменено, но и по двум оставшимся он получил 13 лет лишения свободы. Срок он отбывал вместе с бывшим первым заместителем Н.А. Щёлокова Ю.М. Чурбановым в Нижнем Тагиле.
 Возвращаясь к нашим мероприятиям по предотвращению преступлений, скажу, что на десятки сотен миллионов рублей было сохранено грузов. Их завозили, как правило, в огромных количествах, в том числе из Германии и Японии, разгружали чаще всего по берегам рек (причалов в летнее время не хватало). Зимой заваливало их снегами, летам давал себя знать разлив рек. К середине лета вода спадала, и порою сами склады труб обнаружить было затруднительно. Такие факты обобщались, информация давалась в соответствующие главки. Но в то же время мы стали проводить и широкомасштабные мероприятия профилактического характера. Одними из первых в стране появились у нас «Советы по сохранности социалистической собственности» непосредственно в местах добычи нефти и газа. Отлично зарекомендовали они себя в Сургуте, Нижневартовске, Нефтеюганске.
 Настала пора делиться опытом с другими. Я не раз выступал на союзных и региональных выступлениях в Главке, дважды мы принимали такие совещания у себя.
 Не всё гладко складывалось в моей повседневной службе. За 14 лет работы в должности УБХСС получил даже два предупреждения «о неполном служебном соответствии». Оба — за защиту своих сотрудников, проявлявших не только мастерство, но и принципиальность при разоблачении крупных расхитителей, что не очень нравилось партийным лидерам.
 В октябре 1991 года ушёл в отставку. Принимал участие в создании двух коммерческих структур, успешно работающих. Работаю и сейчас. Связь с коллегами поддерживаю, по возможности помогаю.
 При мне аппараты БХСС делали всё от них зависящее, чтобы потоки «чёрного золота» текли только в закрома нашего государства, а тянувшиеся к ним щупальцы будущих олигархов беспощадно обрубались.


ФРОНТОВИК В СТРОЮ

 В 1938 году Иван Татаркин, уроженец Ростовской области, был призван на службу в Красную Армию. Сначала курсант, затем слушатель курсов политруков Северо-Кавказского военного округа в Ростове-на-Дону. Войну встретил секретарём комсомольского бюро одного из батальонов 101 танковой дивизии.
 Испытал и горечь отступления 41-го года и радость первой большой победы под Москвой. Воевал на Западном, Первом и Втором Белорусском фронтах, штурмовал Кенигсберг. Сражался храбро и умело: два ордена Красной Звезды, орден Боевого Красного Знамени свидетельствуют о том. Судьба берегла его: только одна контузия в апреле 1945 года. Войну заканчивал в Берлине. В Германии же и потом служил заместителем командира знаменитого 756 стрелкового полка 150 стрелковой дивизии, бравшей штурмом рейхстаг.
 После такой тяжёлой войны отдохнуть бы, так надоел постоянный грохот орудий и рёв моторов. Но натура фронтовика снова звала в бой. Скинув шинель армейскую, он надевает шинель милицейскую, чтобы бороться со злейшим внутренним врагом — преступностью.
 С 1948 года И.П. Татаркин — в рядах кубанской милиции и около 20 лет с небольшим перерывом, в связи с избранием секретарём парткома УВД, он являлся начальником отдела БХСС УВД Краснодарского края.
 Операции, проведённые под руководством И.П. Татаркина, вошли не только в историю милиции Кубани, но и МВД страны. Это и разоблачение устойчивой преступной группы, орудовавшей в системе полиграфической промышленности края. К уголовной ответственности были привлечены 14 человек, занимавших руководящие посты в типографиях городов и районов Кубани. Материальный ущерб, нанесённый государству в особо крупных размерах, был полностью возмещён. Определение «классическая» получила среди сотрудников правоохранительных органов и другая операция И.П. Татаркина — по задержанию и изобличению лиц, похищавших золото на приисках Сибири и перевозивших его для дальнейшей перепродажи на Северный Кавказ. Государству были возвращены десятки килограммов драгоценного металла.
 В 1967 году Иван Петрович Татаркин за службу Родине в органах милиции был награждён орденом « Знак Почёта».
 И.П. Татаркин всегда охотно работал с молодыми сотрудниками, передавал им свой богатый опыт и знания. Многие нынешние руководители Главка благодарны за уроки профессионального мастерства, данные им полковником Татаркиным. В середине 70-х годов в органы внутренних дел стали приходить первые выпускники Академии МВД СССР. Эти люди уже имели хороший опыт работы и получили академическую подготовку, они вносили в работу милиции новые идеи, предложения по внедрению достижений науки и техники в борьбу с преступностью. По рекомендации И.П. Татаркина на учёбу в Академию был направлен его заместитель В.П.Демиденко, а когда в 1976 году он возвратился с академическим дипломом, И.П. Татаркин предложил руководству УВД начальником отдела БХСС назначить выпускника Академии.
 Уйдя на заслуженный отдых, И.П.Татаркин с первых же дней активно включился в общественную работу, с 1983 года он — бессменный руководитель ветеранской организации сотрудников внутренних дел края.
 Более 20 лет практически каждый день постовые, несущие службу у главного входа в краевое управление внутренних дел, отданием воинской чести приветствуют убелённого сединой человека. За эти годы многие из сержантов уже стали офицерами и работают на ответственных постах в милиции Краснодара и в краевом управлении, но для многих из них сигналом начала нового рабочего дня является приход в управление полковника милиции в отставке Ивана Петровича Татаркина.
 В Главном управлении, органах и подразделениях внутренних дел края хорошо знают — любая поддержка в организации мероприятий военно-патриотического плана, обучения и воспитания молодых сотрудников будет оказана краевым советом ветеранов внутренних дел и внутренних войск и его председателем И.П. Татаркиным. А работа по социальной поддержке семей сотрудников, погибших при исполнении служебного долга, вдов ветеранов органов внутренних дел, пенсионеров МВД вообще немыслима в отрыве от ветеранской организации.
 Переплетение жизненных ситуаций бывает самое необычное. Иногда думается, что происходит нечто потому, что просто не могло не произойти. Через 55 лет И.П Татаркин вновь, уже в Краснодаре, встретился со своим однополчанином — Героем Советского Союза С.А. Неустроевым, командиром 1-го батальона 756 стрелкового полка 150 стрелковой дивизии. Во многом благодаря помощи краевого совета ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск и лично И.П. Татаркина удалось в 1997 году выпустить массовым тиражом в издательстве «Советская Кубань» книгу мемуаров С.А. Неустроева «Русский солдат: на пути к рейхстагу».
 Разведчики именно его батальона М.А. Егоров и М.В. Кантария вошли в историю как солдаты, водрузившие Знамя Победы над рейхстагом.
 Памятно ветерану и другое событие.
 — Иван Петрович Татаркин и Дмитрий Николаевич Черняев — это люди, которым я очень благодарен, именно они, руководители ветеранской организации ГУВД, добились Указа Президента России о присвоении мне звания Героя Российской Федерации, — так сказал Георгий Георгиевич Быстрицкий в день, когда ему вручали Звезду Героя России. Г.Г. Быстрицкий за подвиги в годы Великой отечественной войны удостоен был многих боевых наград, в том числе и ордена Ленина. В 1945 году был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако Золотая Звезда ему тогда вручена не была.
 Георгий Георгиевич, человек по своей натуре очень скромный, после войны долгие годы честно и добросовестно работал в системе исправительных учреждений УВД Краснодарского края, затем вышел на пенсию, и только после настойчивых предложений товарищей по ветеранской организации согласился на поиск необходимых документов.
 В течение нескольких лет совет ветеранов УВД вёл большую переписку с Министерством обороны, архивными учреждениями, органами государственной власти. Доказывали простую истину — подвиг русского солдата не должен быть забыт. И действительно удалось отыскать подлинные документы, в том числе и представление к присвоению старшему сержанту Г.Г. Быстрицкому, командиру орудийного расчёта, звания Героя Советского Союза, а затем — вновь настойчивые обращения и в МВД России, и в Министерство обороны, и в администрацию Президента.
 31 декабря 1996 года Президентом России был подписан Указ, которым за подвиги в годы Великой Отечественной войны старшему лейтенанту внутренней службы в отставке Г.Г. Быстрицкому было присвоено звание Героя Российской Федерации.
 За активную работу по развитию ветеранского движения, решение вопросов социальной защиты пенсионеров МВД РФ, членов семей сотрудников, погибших при исполнении служебного долга, а также военно-патриотическое воспитание молодёжи И.П. Татаркин в 1995 году награждён орденом Дружбы. Одному из первых в крае ему присвоено почётное звание «Заслуженный сотрудник органов внутренних дел Кубани».
 В первом году нового века у Ивана Петровича два важных юбилея — 80 лет со дня рождения и 60 лет службы Родине в вооружённых силах и органах внутренних дел. И как не пожелать Ивану Петровичу долгих лет жизни, крепкого здоровья, семейного благополучия, успешного продолжения его столь общественно значимой работы по руководству краевой организации ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск!


ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ

 Михаила Семеновича Чирикова, ветерана МВД, молодые его коллеги не раз расспрашивали о боевой его юности, зная, что ему довелось принять участие в завершающем этапе Великой Отечественной войны — сражениях с японской армией. Он рассказывал об этом увлечённо, словно вновь переживая незабываемые дни. И вставали перед слушателями живые картины жарких боёв на сопках Маньчжурии…
 — Наступательные операции наши начались в ночь с 8 на 9 августа 1945 года. Мы, молодые солдаты мотострелкового батальона 77-й танковой бригады 1-й Краснознамённой армии Дальневосточного фронта под командованием дважды Героя Советского Союза генерала армии Афанасия Павлантьевича Белобородова, рвались в бой. В наших сердцах — и гордость за великую свою страну, только что разгромившую покорителя всей Европы —гитлеровскую Германию, и желание отомстить японским самураям за погибших в начале века на этих же сопках русских воинов.
 Буквально снеся передовые укрепления врага, наша танковая армада устремилась через город Мулин к городу Муданьцзяну, громя части Квантунской армии. Японцы, получившие суровые уроки от Красной армии в сражениях у озера Хасан и на реке Халхин-гол ещё в конце 30-х годов, о наступлении уже и не помышляли, не решились вступить в войну, даже когда немцы были под Сталинградом. Но к стратегической обороне готовились капитально, понимая, что столкновение неизбежно. Маньчжурия по своим природным условиям (горные хребты, покрытые старым лесом) значительно лучше приспособлена для обороны, чем для наступления. Крупные естественные преграды противник не преминул усилить искусственными, построив семнадцать укреплённых районов. Советское командование не случайно передислоцировало на Восток после победы над Германией лучшие гвардейские части, имеющие большой опыт наступательных операций. Хорошо изучив систему фортификаций японцев, которые «в лоб» не возьмёшь даже после залпов наших «Катюш», наши войска основной удар наносили между двумя мощными укрепрайонами — Мишаньским и Пограничненским, рассекая фронт 5-й японской армии вплоть до третьего оборонительного рубежа. На четвёртый день с начала операции наши танки были уже на подступах к Муданьцзяну.
 Японские солдаты хорошо владели тактикой ближнего боя и дрались ожесточенно, почти не сдаваясь в плен. Меня поразила картина, открывшаяся после взятия небольшого населённого пункта: на опушке леса лежало десятка полтора вражеских солдат со вспоротыми животами — самураи сотворили ритуальное «харакири»… В боях за город впервые столкнулись мы и с русскими частями белогвардейского атамана Семёнова, впоследствии взятого в плен и казнённого по приговору международного трибунала. Его воины подготовлены были похуже, чем японские, но и они доставили нам немало хлопот.
 Чудеса героизма проявляли воины нашей бригады. Командир роты В. Хрусталёв в огневой дуэли подбил пушку и несколько пулемётов. А когда к танку подобрались «камикадзе» с зарядами взрывчатки, он вместе с десантниками уничтожил их в рукопашном бою. Смело вступил в бой с японским бронепоездом, имевшим четыре тяжёлых орудия, экипаж танка старшего лейтенанта Смотрицкого. Герои погибли, но смогли нанести бронепоезду смертельные повреждения. Танк лейтенанта Лима-рёва атаковал противотанковую батарею и раздавил её, но подорвался на мине. Обожжёный, дважды раненный, лейтенант стойко оборонял танк от наползавших на него смертников, пока не подошло подкрепление.
 За участие в этих боях и сохранение боевого знамени части в критический момент я также был отмечен командованием медалью «За боевые заслуги».
 3 сентября 1945 года Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции. Ну, а мне довелось ещё продолжить службу в армии до 1950 года.
 — Но в основном жизнь Ваша связана с милицией, как это случилось?
 — Отслужив в армии, я вернулся домой, в подмосковную Кубинку, где жила и моя семья, перебравшись сюда с Орловщины, моей родины, ещё задолго до войны. Здесь я учился в школе, здесь испытал трудности военной зимы 41-го года, когда немец подступал вплотную и нам пришлось даже эвакуироваться. Здесь я работал с 1942 года монтёром связи на телефонной станции. Помню, как нас, мальчишек, военкомат стал собирать ещё перед войной на военные сборы, обучать основам строевой и боевой подготовки. А в ноябре 1943 года, когда мне исполнилось 17 лет, я получил повестку в военкомат. Через месяц я был уже на Дальнем Востоке, где потом и попал автоматчиком в мотострелковый батальон 77-й танковой бригады. По возвращении из армии, при постановке на учёт в Звенигородском горкоме партии со мной беседовал первый секретарь горкома Парашин и предложил пойти на работу в милицию. Я, помнится, спросил: «Неужели после такой войны воруют?» Секретарь ответил: «Ещё как воруют… Война ведь лишь нормальных людей облагораживает, а вот мерзавцев развращает окончательно». Я согласился «сменить форму» и, пройдя положенную в таких случаях проверку, приступил к работе в паспортном столе Кубинского поселкового отделения милиции, начальником которого был в то время Василий Петрович Сигаев. Через четыре месяца мне было присвоено первичное специальное звание — младший лейтенант милиции.
 В армии мне повезло: служа последние годы в Порт-Артуре, я закончил вечернюю среднюю школу, получил аттестат зрелости. Начав работу в милиции, я понимал, что знаний моих недостаточно. И в 1951 году поступил во Всесоюзный заочный юридический институт (ВЮЗИ). В нашем отделении милиции того времени образовательный уровень личного состава был крайне низкий. Большинство оперативников и участковых инспекторов имели четырёхклассное образование. Но все они прошли войну и добросовестно выполняли свой долг, по существу не имея нераскрытых преступлений. Я помогал своим коллегам грамотно оформлять документы, они же охотно делились со мной опытом оперативной работы.
 В 1953 году меня перевели на оперативную работу в службу БХСС, использовали в качестве дознавателя. В 1956 году я закончил ВЮЗИ, стал полноправным юристом-правоведом.
 Затем девять лет я работал в спецмилиции, обслуживал ряд крупных предприятий. С 1966 по 1970 год был начальником отделения во Власихе Одинцовского района, обслуживая Главный штаб ракетных войск стратегического назначения.
 За эти годы много было раскрыто, а ещё более профилактировано различных злоупотреблений. А я вырос в чине до майора милиции.
 Однако всё больше тосковал я по работе в службе БХСС, требующей глубокого анализа оперативной обстановки, к чему я считал себя более подготовленным. И с 1970 года начал я работу оперуполномоченным в 5-ом отделе Управления БХСС, который возглавлял Семён Сергеевич Глазов. Функции этого отдела носили штабной характер — зональное обслуживание регионов страны.
 Я с головой ушёл в работу и 14 лет набирался профессионального опыта с помощью таких корифеев службы, как В.И. Чекунов, В.А. Губанов, П.Д. Курченко. Н.А. Астапов, В.М. Писакин, С.М. Роганов.
 Особенно продуктивно работалось, когда наш отдел возглавлял полковник милиции Станислав Васильевич Сорбучев, необыкновенно эрудированный, высокообразованный человек, досконально знавший все тонкости милицейской службы. Под его руководством значительно улучшилась аналитическая работа в Главке, было внедрено немало новых методов выполнения служебных задач. Мы гордились своим начальником, были уверены, что его ждёт большое будущее. Однако болезнь почек, тогда неизлечимая, вырвала из наших рядов этого прекрасного человека в 1979 году. Но осталась память…
 Как зеницу ока, храню я аттестацию, написанную его каллиграфическим почерком по случаю присвоения мне звания «полковник милиции». Приведу лишь некоторые отрывки из неё: «Быстро освоил специфику работы в аппарате Министерства, правильно построив взаимоотношения с начальниками ОБХСС УВД курируемых зон, которые за последние годы улучшили показатели в оперативно-служебной деятельности… Принимает активное участие в подготовке материалов в инстанции, самостоятельно готовит нормативные акты МВД СССР, регламентирующие различные стороны деятельности службы БХСС… Неоднократно поощрялся приказами МВД СССР и управления БХСС. Награждён орденом „Отечественной войны II степени“, двумя медалями „За боевые заслуги“ и 16 медалями юбилейного характера».
 Я счастлив, что на протяжении моей 14-летней работы в Главке моими руководителями были авторитетнейшие сотрудники службы: начальник Главка генерал-лейтенант Перевозник Павел Филиппович, его заместители генералы Дарузе Гай Владимирович, Сидоров Виталий Евгеньевич, ставший позже заместителем министра, Смирнов Василий Александрович. При них Главк занимал ведущие места в Министерстве по всем направлениям служебной деятельности, а также в политико-массовой работе и спорте (волейбол, городки, шахматы, лёгкая атлетика — первые места).
 Но время бежит неумолимо. В марте 1984 года я вышел на пенсию в возрасте 57 лет. Здоровье позволяло работать «на гражданке». И до настоящего времени я работаю в различных государственных и коммерческих структурах, не теряя связи с родным Главком и оказывая его сотрудникам практическую помощь. Участвую в работе Совета ветеранов. В 1999 году по поручению начальника Главка генерал-лейтенанта Тесиса С.О. подготовил обстоятельный обзор работы сотрудников Главка с жалобами и заявлениями граждан, за что был отмечен денежной премией.
 … Пусть жизнь моя прожита не столь ярко, как у некоторых, и как хотелось бы самому, но я всегда стремился к знаниям, честно и добросовестно трудился на любой должности. У меня двое взрослых детей и уже четверо внуков. Рад, что все они — достойные граждане нашей великой Родины.




 МИНИСТРЫ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИИ


 Министерство внутренних дел России скоро — 8 сентября 2002 года — будет отмечать очень «круглую» дату — 200 лет. За два века в роли министра внутренних дел побывало 62 человека — от В.П. Кочубея до Б.В. Грызлова. Среди них есть люди, оставившие наиболее заметный след: Л.В. Перовский, П.А. Столыпин, И.Л. Горемыкин, А.Н Хвостов, Ф.Э. Дзержинский, Н.А. Щёлоков.
 Были люди, подолгу работавшие на трудном этом посту. Были периоды, когда министры менялись с головокружительной быстротой.
 За 115 лет монархических (1802 — 1917) министрами были 33 человека. А вот при Временном правительстве в 1917 году за восемь месяцев — четыре человека!
 За 74 советских года (1917 — 1991) насчитывается 19 министров внутренних дел, а за семь лет новейшей истории (1992 — 2000) — шесть!
 В увлекательной, при всей её внешней суховатости и строгой документальности, статье доктора исторических наук Владимира Некрасова о министрах внутренних дел России («ЖШ», № , 1999) приводятся очень любопытные и знаменательны цифры и факты, свидетельствующие о том, что должность министра внутренних дел не только почётна, но и крайне ответственна, с изнуряющим, напряжённым ритмом работы.
 Из 17 бывших министров, скончавшихся в XIX веке, неестественной смертью закончил жизнь только один — Л.С. Маков, совершивший самоубийство в 1883 году. Причина смерти — причастность или невозможность доказать непричастность к хищениям в канцелярии МВД, то есть вопросы чести. Умерли на посту министра двое — О.П. Козодавлев в 1819 году и Б.Б. Кампенгаузен в 1823 году.
 Вообще-то бывшие министры в XIX веке жили, как правило, долго. Лишь упомянутый уже Б. Б. Кампенгаузен покинул свет в 51 год. До 70 лет не дотянули лишь пять человек. В возрасте от 70 до 80 лет прожили 13 человек., из низ пятеро умерли уже в XX веке. Были среди министров и долгожители: А.А. Закревский прожил 83 года, а граф — А.Г. Строганов даже 96 лет. Но то был спокойный XIX век. А в бурном XX веке скончалось 35 бывших министров (наркомов) внутренних дел. Из них не дожили и до 50 лет уже 8 человек, чего вообще не случалось в прошлом веке, а 9 человек — до 60 лет.
 В их числе павшие от рук террористов в царское время Д.С. Сипягин (1902 год), В.К. Плеве (1904 год), П.А. Столыпин (1911 год). Умер во время заточения в Шлиссельбургской крепости после Февральской революции Б.В. Штюрмер (1917 год). Советской властью были расстреляны пять бывших царских министров внутренних дел: НА. Маклаков, А.Н. Хвостов и А.Д. Протопопов ( все — в 1918 году), А.Г. Булыгин и А.А. Макаров — в 1919 году, да ещё бывший министр внутренних дел Временного правительства A.M. Никитин — в 1939 году.
 В советское время были расстреляны ещё шесть наркомов внутренних дел: В.Н. Толмачёв (1937), А.И. Рыков, А.Г. Белобородое, Г.Г. Ягода (1938), Н.И. Ежовы (1940), Л.П.Берия (1953). Итого советской властью расстреляно 12 бывших министров и наркомов внутренних дел — пятая часть от общего их числа за два века.
 Застрелились в XX веке два бывших министра внутренних дел: Н.А Щёлоков (1984) и Б.К Пуго (1991).
 Таким образом, из 52 бывших министров (наркомов) внутренних дел 16, или более 30 процентов, закончили жизнь трагически.
 Не очень-то счастливо складывалась жизнь и других, умерших своей смертью, за исключением разве что упомянутых долгожителей А.А. Закревского и А.Г. Строганова.
 Г.И. Петровский после отстранения Сталиным от должности 20 лет не жил, а существовал. Ф.Э. Дзержинский умер от непосильного труда и болезней в 49 лет. С.Н. Круглов был исключён из партии и скончался при загадочных обстоятельствах. Н. Стаханов и В. Тикунов вынуждены были покинуть свои посты с обидой. В. Федорчук был отстранён Горбачёвым от должности министра без мотивировки. Судьбу В.В. Бакатина тоже счастливой не назовёшь. В.П. Трушин трижды назначался на должность министра, но был им в общей сложности менее года. В.П. Баранников за три года взлетел, потом «сгорел как свеча» и умер сравнительно молодым. А.Ф. Дунаев и А.С. Куликов тоже закончили службу на министерском посту не лучшим образом.
 Три министра стали Героями: Л.П. Берия и Н.А. Щёлоков — Героями Социалистического Труда, В.Ф. Ерин — Героем России, Однако два первых из них в последующем были лишены этих званий.
 Очень важно, сколько лет находится человек в должности министра. Надо же изучить опыт предшественников, оставить и свой след. На это, если верить науке, да и практическому опыту, требуется не менее пяти лет. Пребывать в этой должности слишком долго — можно утратить вкус к делу. Но среди министров таких были единицы. Уйдёшь очень быстро — не познаешь дела, и, значит, не можешь оказать на него серьёзного влияния. Таких, к сожалению, десятки.
 Чем это можно объяснить? Наверное, смутными временами, когда чрезмерную власть обретает окружение правителей, когда ценится не дело, а умение интриговать. В стабильном государстве — и кадры стабильны. В нестабильном — чехарда.
 В XIX веке было в России 20 министров внутренних дел — от В.П. Кочубея до И.Л. Горемыкина —и 30 товарищей (заместителей) министра. В XX веке — 41 министр (вдвое больше) и 161 товарищ (заместитель) министра (впятеро больше).
 В течение двух столетий из почти шестидесяти министров внутренних дел работали менее года 19 человек, т.е. почти каждый третий. За весь XIX век таких всего трое (А Н. Голицын, Б.Кампенгаузен, М.Т. Лорис-Меликов). Зато с 1904 года до октября 1917 года — уже 12: три — в период первой русской революции, пять — во время «распутинщины», четыре — при Временном правительстве. За советское и постсоветское время — четверо: А.И. Рыков, Б.К. Пуго, В.П. Трушин, А.Ф. Дунаев.
 До двух лет, когда человек лишь осваивает свой участок, работали 5 человек. От двух до пяти лет —20 человек, тоже каждый третий.
 От пяти до семи лет, когда человека по праву считают уже профессионалом, работали семь человек. От семи до десяти лет — всего четверо (В.П. Кочубей, А.П. Козодавлев, Д.Н. Блудов, Л.П. Берия). По десять-одиннадцать лет — трое (Л.А. Перовский, А.С. Тимашев, С.Н Круглов). И, наконец, 16 лет — Н.А. Щёлоков.
 Годы «застоя» оказались самыми стабильными.
 Многие министры внутренних дел были талантливыми и, как говорится, «с веком наравне», очень просвещёнными людьми, получали высокие назначения. Председателями Совета(Комитета) министров стали 11 бывших министров внутренних дел (каждый шестой из них). Это В.П. Кочубей, Д.Н.Блудов (он же был Председателем Государственного Совета и Президентом Императорской Академии наук), П.А. Валуев, И.Н. Дурново, И.Л. Горемыкин, П.А. Столыпин, Б.В. Штюрмер, Г.Е. Львов, АИ. Рыков, А.В. Власов, С.В. Степашин. Одним из председателей ЦИК СССР долгие годы был Г.И. Петровский, заместителями руководителей правительства СССР и России — Л.П. Берия и А.С. Куликов.
 Многие были и руководителями других ведомств. Министрами просвещения — А.Н. Голицын, почт и телеграфов — Л.С. Маков, уделов (он же управляющий Академией художеств) — Л.В. Перовский, юстиции — А.А. Макаров, Президентом Императорской Академии наук — Д.А. Толстой; наркомом путей сообщения и председателем ОГПУ — Ф.Э. Дзержинский, председателями КГБ, МБ, ФСК — В.В. Бакатин, В.П. Баранников, С.В Степашин.




 * * *


 В работе над книгой использованы фактические материалы архива службы БХСС-БЭП МВД России, факты из публикаций периодической печати, воспоминания ветеранов Министерства внутренних дел, которым автор выражает искреннюю благодарность, а также следующая литература:
 «Российское золото» — Академическое издание
 В. Сироткин — «Зарубежное золото России» ОЛМА — ПРЕСС 2000г.
 Н. Кудряшов — «Все о золоте»
 А. Бушков — «Дикое золото» ОЛМА-ПРЕСС 2000г.
 А. Ребров — «Школа тигра» Роман-газета XXI век.