---------------------------------------------


 Арданова Юлия
 Беладонна

 Юлия Арданова 
 Беладонна 
 Beautiful girl, stay with me. 
 Главный герой - это не ты 
 целиком, это моя интерпретация 
 тебя в смеси со мной 
 Ю.А. 
 Мне удалось оторваться от своих преследователей, когда я свернул с проспекта Мира и дворами выехал к Уголку Дурова. Я переключил передачу, но рычаг заел и простреленное заднее колесо окончательно спустило. Я кое-как оттащил машину к обочине и стал голосовать, предчувствуя то, что скоро до меня доберутся и всё. Они не понимают или не хотят понимать, что не я отдал Хворостову эти злополучные папки. Или это интриги Митеньки? Скорее всего, но мне-то от этого не легче. Вот сейчас они найдут меня и всё. Всё, если только чудо не спасёт меня. Сыпал мокрый снег, холодало - ноябрь на дворе. Я взглянул на часы - половина седьмого. Они знают, что я далеко не уеду. 
 Я стал молить Бога о чудесном спасении, хотя всю жизнь был атеистом. Я не поверил , когда рядом со мной притормозила синенькая "Рено 19" и гостеприимно открыла дверь. 
 - Залезай! - раздался оттуда требовательный женский голос, чуть-чуть хрипловатый, немного низковатый, но в целом приятный. Я, долго не раздумывая, сел в машину, закрыл дверь и мы поехали. 
 - Вас не смутит, если я скажу, что меня преследуют, поэтому я не знаю, куда нам ехать? - спросил я, исподтишка разглядывая свою спасительницу. Это была молодая дамочка лет двадцати восьми, темноволосая, с правильным овалом лица, миндалевидными глазами, небольшими тонкими губами. Чем-то она напоминала то ли Роми Шнайдер, то ли Одри Хёпберн. Но я бы дал ей имя Галя или Оксана. 
 - Нет, - спокойно сказала она,- не смутит. Это не страшно. Меня, видите ли, тоже преследуют, причём две разных, как бы это сказать партии, не партии. 
 Тем временем мы уже оказались в центре длинного потока машин, большинство из которых ехало в торговый центр "Рамстор". 
 - Это лучше, - сказала дамочка. - Оглянись, ты видишь своих преследователей? Мои вот, в крайнем левом ряду. Вон тот зелёный джип, и белые "жигули" рядом с ним. 
 Я осторожно оглянулся и увидел машины, о которых она говорила. Тех, кто охотился по мою душеньку не было. 
 - Перестраиваемся в крайний ряд, - комментировала эта странная дамочка свои действия, совершая какие-то немыслимые манёвры, - так, выезжаем на тротуар, объехали. Ага, наши преследователи поехали по встречной, а мы дворами на Проспект Мира. Уф! Оторвались! - она откинулась на спинку сиденья, закурила, предложив мне. Я закурил. Это были "Кэптен Блэк", сигареты с трубочным табаком. Не дешёвое удовольствие. Я залюбовался её небольшими руками красивой формы. Она очень виртуозно водила машину. Казалось, её руки почти не касались руля, он сам крутился, стоило ей приблизить их к нему. Нет, моя спасительница нравилась мне всё больше и больше. 
 - Как вас величать-то? - спросил я. 
 - Беладонна, - ответила она. - Я люблю прозвища, а моё настоящее имя тебе знать ни к чему. И не вспоминай мучительно, где ты меня видел. Бесполезно. Она поправила причёску, взглянула на меня и многообещающе улыбнулась. Нет, эта женщина сводит меня с ума. Кто она такая? 
 - А я в таком случае Макс Фрай, - представился я именем своего любимого героя. 
 - А, читала. Он тебе тоже нравится? Кстати, моего мужа тоже зовут Максим. Я обожаю это имя. Кстати я Макса Фрая представляла таким, как ты. 
 - Спасибо. Кстати куда мы едем? Мне, в принципе, всё равно, но интересно всё-таки. 
 - Мы? Ко мне на дачу. Не бойся, там вполне цивильно. Кстати, ты мне нравишься, я постараюсь помочь тебе, если это в моих силах. А тебе надо отдохнуть и расслабиться. Я вижу, ты, как тень. Там, куда мы едем, тебя никто не найдёт. Посёлок в это время года безлюдный. Откинься на спинку и попытайся подремать. 
 Я последовал её совету. Мерный шум мотора в смеси с тихой приятной музыкой её автомагнитолы убаюкал меня, я отключился. Но вдруг она меня легонько тронула за плечо. Я встрепенулся. 
 - А? Что? 
 - Ты стрелять умеешь? 
 - А что? 
 - Да вон, видишь, "жигули"? Ну это всё те же. Выстрели им в колесо, что ли. Надоели. Пистолет в бардачке перед тобой. 
 Её тон был спокойный, голос - зачаровывающий. Я открыл бардачок, достал небольшой дамский пистолет, открыл окно и, не глядя, сделал несколько выстрелов назад. Я услышал визг тормозов, оглянулся, "Жигули" заскользили, съехали с дороги, перевернулись. Я закрыл окно и положил оружие на место. Я заражался олимпийским спокойствием Беладонны, которая даже не обернулась назад, только уголки её губ подёрнулись в презрительной ухмылке. Надо сказать, её действительно можно было назвать Красивой Госпожой. Эта женщина достойна была бы быть королевой. 
 Мы тем временем куда-то свернули, потом ещё и ещё. Наконец машина остановилась у аккуратной дачи, отделанной пластиковой вагонкой и крытой красно-серой черепицей. Аккуратно и без особых претензий. Забор был довольно высокий, на калитке был домофон. Гараж был с жилой надстройкой. Она загнала туда машину, заперла ворота и мы прошли в дом. Там всё было аккуратно, со вкусом и без особых излишеств. 
 - Ванная наверху, - сказала она. - Давай быстрей, а то ужин остынет. 
 Ванная комната была такая же аккуратная, как и всё остальное. Я быстро помылся, привёл себя в порядок и спустился вниз. На столе стояли чудесно пахнущие чудеса кулинарного искусства, одно вкуснее другого. Какая-то экзотика, вкуснее я ничего в жизни не ел! Ко всему полагалось какое-то чудесное расслабляющее божественное вино. Я забыл обо всех своих проблемах, придвинулся поближе к Беладонне, обнял её и поцеловал её в мочку левого уха. Как и следовало ожидать, она подставила мне свои губы. Они были такого же божественного вкуса, как и еда, приготовленная ей. Оторвавшись от неё я посмотрел в её глаза. Это были глаза женщины, опьянённой мужчиной. Эта сфинксиха притягивала меня к себе, я не выдержал и рассказал ей обо всех своих проблемах. 
 Усталость мою как рукой сняло. С души свалился какой-то камень. Я поинтересовался об её преследователях. 
 - Да бывший мой жених, который живёт в Штатах. У него там есть всё, что ему надо, я не знаю, зачем я ему сдалась. Его люди были в джипе. А что касается "Жигулей", то это мои давние кровные враги, если они когда-нибудь до меня доберутся, то меня потом родная мать не узнает ("прямо как в моём случае"). А тебе я могу помочь, один мой звонок - и у тебя всё будет в порядке. 
 Она обняла меня и поцеловала. От неё исходил еле ощутимый пьянящий таинственный запах, да она сама по себе была таинственна. Я не знал, сплю я, или всё это наяву. Мы выпили ещё по бокалу какого-то другого не менее вкусного вина, сыграли в несколько карточных игр. Да, я забыл сказать, она была одета в чёрный махровый халат, под которым почти ничего не было и, когда она наклонялась, можно было созерцать её груди идеальной формы и размера, или, когда она клала ногу на ногу, я видел её стройную ногу в чёрном кружевном чулке. Надо сказать, она была небольшого роста, но очень хорошо сложена: стройные ноги, пышные бёдра, тонкая талия, красивые, идеальной формы в меру мускулистые руки, округлые литые плечи. 
 Я же не был идеалом мужской красоты - не толстяк, конечно, но и не Шварценеггер, физиономия тоже так себе - круглое лицо, небольшие серые глаза, губы только чётко очерчены. Волосы - не блондин, не брюнет, а так, посередине. Но я ей нравлюсь, этой странной девушке, Беладонне, а значит жить стоит. 
 Я отодвинул полу халата, положил руку на её мягкую красивую коленку и легонько ущипнул. Она взвизгнула, томно прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана, закинув голову и предоставив мне возможность созерцать её шейку, тоже нежную и совершенную. Я одной рукой пробирался вверх по её тёплому бархатистому бедру, а другой оголил ей плечи и грудь, благо халат просто запахивался, и замер от восхищения. Затем, уже не в силах удерживать себя, я приник губами к её телу, стал щекотать пальцами её живот, рёбра, спинку. Она только тихо постанывала от удовольствия: 
 - Господи, как хорошо! Давно меня так никто не ласкал... 
 Она вдруг вскочила, сбросила с себя халат и осталась в чёрных чулках, крепившихся к поясу, чёрном ажурном бюстгальтере, который не скрывал целиком её грудь, а только поддерживал, выгодно приподнимая её, и чёрных туфлях на шпильке. Она сняла заколку, тряхнула головой, и копна её тёмно-каштановых волос каскадом рассыпалась по плечам. Неповторимое зрелище! 
 - Но у тебя же есть муж! - слабо возразил я, делая последние попытки противиться этому наваждению. 
 - Я просто развлекаюсь, и к тому же если два человека чувствуют друг к другу влечение, они обязаны удовлетворить его. Я это изменой не считаю. Тебе что, не нравится? - озабоченно спросила она. 
 - Нет, продолжай, продолжай. - Я чувствовал, что мой друг уже забился в истерике, пытаясь вылезти из тесных штанов. Она тем временем включила какую-то интимно-возбуждающую музыку и стала исполнять стриптиз, плавно покачивая бёдрами и извиваясь всем телом. Это было нечто среднее между пластикой кошки и змеи. Эта девушка была кошкой, причём большей кошкой, чем любое из этих загадочных существ. Моя голова кружилась, я уже ничего не соображал. Я конечно не единожды видел как женщины танцуют, раздеваясь, но ничего подобного этому, я не видел и не увижу. Тем временем с неё уже слетели лифчик, пояс, она осталась только в чулках. Её тело без единого волоска светилось изнутри, притягивало, манило. Она почувствовала моё состояние, подошла ко мне и, клянусь, взяла меня на руки, как пёрышко и понесла в спальню наверх, извинившись, что спать нам, кажется, придётся на одной кровати. 
 Она положила меня на огромную кровать, раздела, аккуратно сложив одежду на стуле, и устроилась у меня в ногах. Когда её губы, язычок и пальчики коснулись моего инструмента, я тут же кончил ей в рот и потерял сознание от удовольствия. Она тем временем медленно ласкала и целовала меня, затем одним прикосновением она заставила мой член встать и уселась на него спиной ко мне. Мой друг вошёл в её тренированную пещерку, как по маслу, мне было тепло хорошо там, внутри неё; вид её ягодиц сводил меня с ума, я опять испытал неземное блаженство и извергнул свой фонтан в её нутро. 
 Затем она перевернула меня на живот, что-то достала и я почувствовал обжигающие удары на своей спине и ягодицах. Эта леди ещё и садистка! Ну погоди, Моника фон Клифф! Я вскочил, грубо опрокинул её на кровать и проделал то же самое с ней, оставив несколько рубцов на её нежной коже. Надо отдать ей должное, она даже не вскрикнула. Может, она не живая? 
 Затем мы лежали рядом, обессиленные. 
 - У нас с тобой получилось, как у людей, встретившихся в Доме Свиданий в романе Макса Фрая - мы встретились, чтобы провести вместе одну ночь и расстаться навсегда. Нашим Домом Свиданий был бульвар рядом с Уголком Дурова. 
 Я попытался возразить: 
 - Но я не хочу с тобой расстаться! 
 - Надо, что поделаешь. Мне тоже не хочется, но увы, таковы правила игры. Я обещала, что помогу тебе с твоими проблемами. Завтра я позвоню кое-кому и ты сможешь спокойно отправляться домой и жить дальше спокойно. 
 - Но я не смогу жить без тебя! 
 - Сможешь. Ты же как-то жил раньше. Ладно, спать пора. 
 Она согнала меня с кровати, постелила белоснежное, пахнущее солнцем бельё и заботливо уложила меня спать, накрыв тёплым лёгким одеялом, затем сама улеглась рядом. Засыпая я обнял её и прижал к себе. Мысль о том, что мне придётся оторвать от себя этот кусок меня, была невыносима. 
 Когда я проснулся, её уже не было дома. Я подошёл к окну. Серый безрадостный туман заволакивал поля, с деревьев, слегка присыпанных снегом, облетали последние замёрзшие листья. 
 Я принял душ и спустился вниз. В кухне меня ждал завтрак с запиской: 
 "Поешь, прибери слегка, двери уходя, просто захлопни. Меня не разыскивай, а если найдёшь, не пытайся связаться. Лучше просто выкини из головы. Это не страшно. С твоими делами всё в порядке, можешь смело ехать домой. Беладонна." К записке прилагался план, как пройти на станцию и в какую сторону ехать домой и адрес ремонтной мастерской, где находилась моя машина. Тем лучше, обойдётся без трогательных сцен прощания. Я сложил записку вчетверо и засунул в карман. Затем сделал всё, как она просила и покинул её дачу. 
 I. 
 Несколько дней спустя, просматривая газету, я наткнулся на репортаж о выставке-презентации фирм, занимающихся поставками продуктов и увидел Её фотографию. Подпись гласила: "Юлия Арданова, член совета директоров фирмы "Гастрономъ и Ко". Ого, ничего себе! Я вырезал фотографию и вместе с запиской положил в глубину своего письменного стола, в коробку с памятными вещами, затем поставил "Chi Mai" Эннио Морриконе. Эта вещь как нельзя лучше подходила к моему настроению. 
 II 
 Надо признаться, я думал, что у нас с Беладонной получилось, как у людей, встретившихся в Доме Свиданий, но судьба распорядилась по другому. Однажды утром, несколько месяцев спустя, просматривая утренние газеты за завтраком, я прочитал в хронике происшествий, что новый самолёт "Боинг-747" потерпел крушение где-то над Альпами, вернее пропал без вести где-то в том районе несколько дней назад. На борту в том числе было несколько российских граждан, имена которых приводились ниже. Затем была фотография панихиды, на которой я увидёл Её, Беладонну! 
 Кажется её мужа звали Максим. Я ещё раз просмотрел список русских, бывших на борту самолёта. Да, там был один Максим, наверное тот. Я нашёл его домашний адрес и телефон, имя его жены, место её работы и рабочий телефон и позвонил наудачу. 
 - Алло. 
 - Добрый день. Фирма "Гастрономъ и Ко". 
 - Вы не могли бы позвать госпожу Арданову, если она у себя? 
 - Одну минуточку. 
 Через некоторое время я услышал тот неповторимый голос, который приказал мне сесть в машину. Это была она. 
 - Добрый день? 
 - Здравствуй. 
 - Ты? - удивилась она. 
 - Я, я. Извини, что звоню, но, видимо, так распорядилась судьба. Нам с тобой надо встретиться. 
 - Извини, я сейчас не могу... - её голос стал дрожать. 
 - Считай, что это мой приказ. 
 - Хорошо. Давай в "Твин Пигз", сегодня в семь вечера. Знаешь, где это? 
 - Знаю. 
 Она повесила трубку. Да, утрата мужа сказалась на ней. Тем более ей необходимо отвлечься. 
 Я был в назначенном месте без пяти семь. Она уже сидела за уютным столиком в углу. 
 - Добрый вечер, - тихо поздоровалась она. Я ответил. Нам принесли меню, мы выбрали себе еду и напитки. Я заметил, что она предпочитала "Мартини Россо". 
 Она заговорила первой: 
 - Что же за важное дело привело тебя сюда? 
 - Я просто хотел выразить тебе сочувствие. - Я взял её руку в свои и нежно сжал. - Извини, что я лезу в твою жизнь, но я считаю, что это мой долг, ведь у тебя никого не осталось. 
 - Спасибо. Насчёт того, что у меня никого не осталось, это, конечно, неправда, но я так устала от их ежеминутного выражения сочувствия. Они удивляются, что я не хожу в чёрном и не плачу. Но я не могу плакать, я уже выплакала всё, что можно. У меня внутри вакуум, пустота. Я умерла, а оболочка моя живёт по инерции. Это моя вина в том, что погибли и Максим, муж мой, и Лёшка, наш общий друг. Я не смогла отговорить их от полёта, - она опустила голову на грудь и замолчала. - Ну да что теперь. После битвы кулаками не машут. 
 - Жизнь продолжается, Беладонна. - Я поцеловал её холодную руку. - Поедем после ужина ко мне, и не будем о грустном. Ты интересуешься картами? 
 - Да. 
 - Я покажу тебе несколько фокусов. - Я поцеловал её в щёку. - Не плачь девчонка, пройдут дожди. Гу-гу-гу. - Я сделал ей, как младенцу, "козу". Она слегка улыбнулась. 
 - Это не страшно, - сказала она. Я не понял, что имелось ввиду, но жить будет. Она возвращалась в прежнее русло. 
 После ужина мы поехали ко мне домой. Беладонна уже слегка накачалась "Мартини", щёки её порозовели, в глазах появился блеск. Ничего, я знаю ещё один способ вернуть её к жизни. 
 Дома у меня мы выпили ещё по рюмочке коньяку с шоколадкой. Беладонна при всей её внешней холодности была развратной женщиной, и стоило ей немного выпить, как женская ненасытная суть вырывалась наружу и всё остальное уходило далеко на задний план. Я понял, что она уже почти пришла в себя, и что я хочу её, чёрт побери, и что если я её отымею, это окажет на неё только благотворное влияние, ведь секс - это лучшая панацея от всех бед. Я должен помочь ей забыться и отвлечься от всех дел. 
 - Ой, у тебя на губах шоколад! - сказала она и осторожно слизала его трепетным языком, затем не удержалась и просунула его между моих губ. Я прикусил его. 
 - А ты развратная женщина. 
 - Да, это моё хобби, если это можно так назвать. Я развратная с пятнадцати лет, когда я впервые попробовала мужчину, кстати это был мой муж, царствие ему небесное. Затем мне это так понравилось. Потом мне захотелось женщину. Правда я извращенка? 
 - Нет, почему? Бисексуализм нынче в моде. А у тебя были опыты с женщинами? 
 - Да. 
 - Расскажи? 
 - У меня на даче была подружка, на два года младше, но тоже с хорошим потенциалом. На следующее лето, после того как я впервые попробовала мужчину, во мне вспыхнуло желание к ней. Надо сказать, она тоже не отличалась целомудренным поведением, но к женщинам её не тянуло. 
 Во мне в равной доле живут и мужчина и женщина. Когда я нахожусь в компании себе подобных, мужчина иногда даёт о себе знать, мне хочется побыть на месте вашего брата, испытать то же удовольствие, какое испытываете вы, когда к примеру ваша подружка делает вам миньет. Вы, мужчины, вообще быстрее загораетесь, и быстро затухаете. Не все, конечно. Так вот, как-то мы с Ленкой, так звали мою подружку, сидели на берегу пруда вдвоём и удили рыбу для её кошек. До этого мы успели употребить в зарослях борщевика, знаешь, такое ядовитое растение с огромными листьями-зонтами, банку "Джин-тоника", и теперь мы сидели, разговаривали о наболевшем, поглядывая на безнадёжно плавающие поплавки. Речь зашла о поцелуях, о мальчишках и тому подобных. От Ленки исходили какие-то волны того, что называется "Sex appeal", мне захотелось поласкать её, целовать её смуглую кожу, тёмно-вишнёвые губки, чёрные, как смоль волосы. Надо сказать, она тогда ещё не оформилась, но была уже весьма красивой. Выросла вообще секси бомб. Никого поблизости не было, я предложила ей поцеловаться. У меня была мечта заняться любовью с женщиной, но только в качестве активного партнёра. 
 - Представь, что я - парень, Костик, или кто там тебе больше нравится из твоих знакомых. 
 - Фу, мне противно. 
 - Мне тоже, а что делать, парней ведь нет. 
 Я обняла её за плечо, притянула к себе и поцеловала её в нежные чувственные губы. Надо сказать, мне больше нравится целовать женщин, чем мужчин, у них вкус и аромат губ какой-то особый. 
 Она была в топике, я нежно прошлась пальцами по её спине, осторожно спускаясь по направлению к крестцу, размяла точки на плечах, мои губы тем временем уже целовали нежный пушок её щёчки, затем я куснула её за ухо. Ленка была легко возбудима, и я уже почти довела её до кондиции. 
 Мы пошли на поле, перебравшись через канаву, отделявшую его от берега пруда. На поле было несколько стожков, на одном из которых мы и приземлились. Я нежно провела пальцами по её животу, она обхватила мою голову руками, притянула к себе, издавая тихие стоны удовольствия... Ты не слушаешь меня! Тебе не интересно. 
 - Нет, мне интересно, но я, я... не могу больше! - я чувствовал, что волна похоти накрывает меня с головой, близость этой странной таинственной чудесной женщины, её откровенные рассказы будили во мне желания, которые я, неприхотливый в таких делах не мог осознать. 
 Я накрыл её рот своим, затем стал целовать её шейку, щёчки, ушки, она подёргивалась от наслаждения и желания. Я снял с неё платье. Она была в простых чёрных чулках, всё в том же, а, может, и в другом, лифчике, не прикрывавшем литые соски, чёрных трусах, в которых на самом интересном месте было только две крепёжные резинки, а между ними - ничего. Я просунул туда сначала палец, затем руку, которая вошла в её истекающую соком вульву совершенно спокойно. Беладонна задёргалась, застонала, извиваясь в каком-то экстатическом танце. Я тоже не мог больше сдерживаться и, доставая своего друга, с трудом прошептал: 
 - Милая, я хочу тебя. 
 - Я тоже, - на выдохе произнесла она, подаваясь мне навстречу и направляя мой член в себя дрожащей рукой. Как и при первой нашей встрече, мне было очень хорошо внутри неё, особенно, когда она сжимала мышцы вагины. Я продержался на удивление долго. Невыносимая боль наслаждения охватила меня, я провалился куда-то, перед глазами поплыл сверкающий цветной туман. 
 Когда я открыл глаза, я увидел склонившееся надо мной встревоженное лицо Беладонны. 
 - Я уже подумала, что ты никогда в себя не придёшь! 
 Она нежно погладила мои волосы, я заметил на её руке кольцо, украшенное камнем молочно-белого цвета с голубоватым оттенком и таинственным желтоватым переливом внутри. 
 - А, это Лунный камень, - пояснила она. - Говорят в полнолуние, если его направить на Луну, он обретает магическую силу. По-моему, нам надо прогуляться, проветриться. Ты как думаешь? 
 Мы вышли на улицу. На ясном ночном небе был отчётливо виден сырно-жёлтый диск Луны. 
 - Прогулки под Луной, как это романтично, - фыркнула Беладонна, обратив внимание на моё изучение спутника Земли. 
 Через дорогу от моего дома начинался Лосиноостровский парк. Мы перешли дорогу и слегка углубились в чащу. Вдруг за нами раздались шаги. Мы резко обернулись. Сзади стояли мои преследователи всей командой, один из них, самый опасный, стоял впереди всех, дружелюбно наставив на нас с Беладонной пистолет. 
 - Пришло время сведения счётов, дорогуша, - сказал он ангельским тоном. Ты извини, подружку твою придётся убрать, хотя она тут ни причем, хотя... кого я вижу! Убить двух зайцев одним выстрелом, чудесно, прекрасно. Юлечка Арданова собственной персоной. 
 - А ты, Ржевский, думал это фру Густавссон девяносто лет отроду? И вообще это напоминает мне индийский фильм. 
 - Хорошо. Программа на сегодня: сначала я сделаю с тобой на глазах у твоего дружка и нашего должника по совместительству то, что я мечтал сделать с тобой на протяжении всех этих долгих лет. 
 - Надо сказать, это не вызывает у меня никакого энтузиазма, - спокойно ответила Беладонна и продолжила, обернувшись ко мне: 
 - Как ты думаешь, у нас есть хоть какие-то шансы? 
 - Нет, мы с собой непредусмотрительно не взяли пистолета. Так что остаётся бороться. 
 - Да, живой я им в руки не дамся, а насиловать меня мёртвую, изрешеченную пулями, удовольствия мало. 
 - Ну ладно, хватит базара, - сказал один из дружков Ржевского. Они стали медленно приближаться к нам. 
 - Ну, стреляйте, - сказала Юля, поднимая руки вверх, она же обещала драться до последней капли крови!? Тут мне в голову пришла гениальная мысль: 
 - Беладонна, кольцо! 
 - Знаю. 
 Тут она напряглась, вытянула руки перед собой, задрожала от нечеловеческих усилий и, я клянусь, у неё из рук заструились молочно-белые полупрозрачные потоки чего-то нематериального, окружившие всю группу нехороших людей белым ореолом. Они видимо не выдержали этого и исчезли. На том месте, где они стояли, осталась маленькая кучка пепла, над которой поднимался тоненький вонючий дымок. 
 - Как у тебя это получилось? 
 - Не знаю, но мне захотелось их испепелить, - сказала Беладонна и упала без сознания мне на руки. 
 Я осторожно поднял бесчувственное тело. Оно показалось мне лёгким, как пушинка, хотя Беладонна была далеко не пушинкой и не выглядела хрупкой женщиной, к тому же я вспомнил, как легко она взяла меня на руки. Странная женщина. Я не устану это повторять. По-моему, она - откуда-то из другого мира, и мне никогда её не понять. 
 Дома я снял с неё верхнюю одежду, и отнёс на диван в большую комнату. Я достал коньяку и влил его между тонких холодных губ её. Я потрогал пульс: он прощупывался, но рука была холодная. Я поднёс к губам зеркальце - оно затуманилось. Она не хотела приходить в сознание. Ну что ж, остался последний способ. 
 Я отнёс её в тёплую спальню, аккуратно раздел, получая эстетическое наслаждение, переходившее в возбуждение, от созерцания её тела. Я почему-то вспомнил об одном моём школьном друге, у которого был странный способ знакомиться с девчонками: он зажимал их в углу и отделывал по полной. Естественно это почему-то никому не нравилось. Он искал ту, которой бы это понравилось, та по его разумению была идеальной женщиной. У каждого в голове живёт свой таракан. Я думаю, Беладонне бы это понравилось. Она женщина со странностями и кто знает, что ей понравится. По-моему она любит всякого рода извращения. 
 Я поцеловал Беладонну в шею, в пушистую, холодную нежную щёку, затем поласкал её груди, зажав соски между пальцами, пощекотал её живот, затем те зоны, где туловище переходит в бедро. Она слегка шевельнулась и выгнулась. Нет, мне надо её оживить, во что бы это ни стало, хотя бы для того, чтобы узнать продолжение лесбийской истории. Придётся сделать то, что я не очень люблю, но зато действенно. Я устроился у неё в ногах, раздвинул её большие, слегка приплюснутые губы и пощекотал маленький язычок между ними, просунув палец в щель между лепестками малых губ и зашевелив им там. Беладонна соизволила слегка подёргаться, не открывая глаз и не издавая ни единого звука. Злость вместе с желанием затмили мой разум. 
 - Ах так, ты тут лежишь передо мной, изображая беспомощность, ну сама виновата. 
 Я вытащил свой член, готовый лопнуть и всадил ей со всего размаху и начал трахать её грубо, методично, наслаждаясь тем, как сотрясается её тело при каждом моём ударе.
 - Ну если ты и после этого не очнёшься, то я отвезу тебя в больницу! 
 Она застонала, как миленькая, её тело застыло в оргазме, затем она выдохнула и расслабилась. В ту же секунду я наполнил её внутренности своим соком. 
 Затем я перевернул её на живот, раздвинул руками её аппетитные ягодицы, слегка расширил задний проход пальцами и отымел её сзади. Надо сказать, этот восточный способ нравился мне больше чем обычный. 
 Кончив, я улёгся рядом с ней опустошённый и усталый и закрыл глаза. Тут кто-то стал перебирать мои волосы, нежно целовать моё лицо, покусывать мочку уха, затем целовать и покусывать шею, разминать нежными сильными и приятно тёплыми пальцами моё обмякшее тело, затем раскрыл мои губы и влил небольшую порцию полынной настойки - "Мартини". Приятное тепло разлилось по моему телу, я обнял тёплое женское тело, лежащее рядом со мной и отключился. Засыпая я прошептал: 
 - Я никогда не расстанусь с тобой, Беладонна! Где бы и с кем бы я ни был, ты всегда будешь со мной. 
 И чьи-то губы грустно прошептали мне на ухо: 
 - Наивный...