Аннотация: Рассказы о собаке — ее биологии и природных повадках. В книге даны рекомендации по выращиванию, воспитанию и дрессировке собак.


---------------------------------------------


 Виталий Нехаев
 Воспитай себе друга

  Вы взяли в руки эту книгу и, вероятно, уже догадались, о чем она. Да, в ней рассказывается о наших друзьях — собаках. Только не о всех, а об одной породе — доберман-пинчере. Если же сказать точнее, то это небольшая история о том, как воспитывалась собака по кличке Айк. 
  Наверное, многие из вас хотят иметь собаку. Но не все знают, как надо ее воспитывать. В этой книге вы найдете ответы на вопросы, которые могут вас интересовать. 
  Пусть не смущает, что здесь рассказано лишь о воспитании доберман-пинчера. Есть общие методы дрессировки и содержания собак всех пород. Это же относится и к режиму питания. 
  Прочитав книгу, не торопитесь с приобретением щенка. Прежде всё хорошо продумайте вместе с родителями. Воспитать себе друга — дело не простое. 




 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ



  Сыну Сергею посвящаю 

 Идея написать книгу о нашем четвероногом друге появилась у меня совсем неожиданно. А было это так.
 Сын получил путевку в детский санаторий. Срок ее совпал с моим очередным отпуском, и я решил поехать с Сережей. Жил я в гостинице, днем приходил в санаторий, гулял с сыном в парке. Однажды к нам подошли его приятели.
 — Сережа нам говорил, что у вас есть собака, — сказали они мне. — А где вы ее достали? Как вы с ней занимаетесь? Что она умеет делать?
 Вопросы сыпались один за другим. Мы сели в беседке, и я стал рассказывать о собаке. Вернее, не рассказывать, а просто отвечать на вопросы.
 Вечером, возвратившись в номер гостиницы, я сел за стол и написал о том, как мы собирались купить собаку. Получилось три странички. На другой день я прочитал написанное ребятам. Сидели они так тихо и слушали так внимательно, что к нам даже подошла воспитательница и поинтересовалась, чем это мы занимаемся. Когда я кончил читать, кто-то спросил, а что же было дальше?
 — А дальше — купили щенка и стали его воспитывать, — ответил я.
 — Вы нам расскажете об этом?
 — Если хотите, конечно, расскажу.
 И этот вечер я вновь провел за письменным столом.
 На следующий день в условленное время мы опять собрались в беседке. Детей было уже больше. Короче говоря, все оставшиеся вечера моего отпуска я проводил в гостинице за письменным столом.
 Отправляясь в санаторий, я стал брать карандаш или ручку. Читал, а сам наблюдал: так, в одном месте отвлеклись, по лицам видно, неинтересно, — пометка на полях. А в другом — засмеялись, снова пометка на полях. Здесь переспросили. Пометка: упростить или объяснить. Вот так, страничка за страничкой, рождалась эта книжка.
 В блокноте моем около тридцати адресов. Я обещал, что если книжка эта увидит свет, то каждому, кто дал мне адрес, я пришлю ее. Ведь ребята были не только моими слушателями и критиками, но и в какой-то мере соавторами. За эту помощь всем им я очень благодарен.




 ЧАСТЬ I
 ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО



 У НАС БУДЕТ СОБАКА

 Собаку мы решили приобрести давно. Мы — это моя жена Тамара, я и наш сын Сережа, которому очень нравится называть себя по имени и отчеству, но сокращенно: «Эсвэ». На семейных советах вопрос о приобретении собаки обсуждался неоднократно. Устанавливались сроки и даты покупки щенка, оговаривалась порода. Споры были долгими и горячими. «Наша мама», как мы называем Тамару, буквально поражала нас своими познаниями в вопросах собаководства. Сначала она устроила нам экзамен. Купила в книжном магазине набор открыток с изображением собак, разложила их на столе и попросила назвать породы. Эсвэ назвал овчарку, дога и эрдельтерьера. Этих собак он видел во время прогулок. Я спутал боксера с бульдогом, московскую сторожевую с сенбернаром, но зато черного терьера назвал точно, потому что примерно полгода назад этот добродушный на вид песик чуть-чуть не оторвал мне полу плаща, когда я хотел его погладить. Тамара заявила, что первый экзамен мы сдали на троечку и то с натяжкой, и посоветовала еще потренироваться. Как выяснилось позднее, она просто оттягивала время.
 На очередном нашем совете Тамара провела беседу о сложности воспитания щенка. Потом кратко обрисовала круг обязанностей, которые мы должны будем строго выполнять, если вдруг у нас когда-нибудь появится собака. К тому времени я уже знал, что жена мечтает о доберман-пинчере коричневого окраса, но заводить не торопилась: ждала, когда подрастет Сережа. И в то время, как Эсвэ относился к каждому обсуждению с полной серьезностью, я в душе улыбался. Дело в том, что я уже договорился о приобретении щенка. И именно доберман-пинчера. И именно коричневого. В этой секретной операции помогала мне Галина Алексеевна Кулькова, обладательница великолепного дога — неоднократного победителя выставок. У Галины Алексеевны было много знакомых в клубе собаководства, и она познакомила меня с Женей Розенбергом, в то время председателем Московского клуба любителей доберманов. С Женей у нас был долгий разговор, который в основном сводился к тому, достаточно ли серьезно продуман в семье вопрос о приобретении собаки этой породы и есть ли у нас возможности нормально воспитывать ее. Я заверил его, что все давно обсуждено и согласовано, а в семье ждут не дождутся, когда появится новый жилец.
 — Хорошо, — сказал Женя, — ждите второго мая. Из Горького привезу вам щенка.
 — Почему из Горького? — удивился я.
 — Там появились очень хорошие щенки, и мы, в Москве, заинтересованы взять одного из них, чтобы в дальнейшем продолжить этот род.
 В один из последних апрельских дней, вечером, после работы я торжественно внес в квартиру обструганные доски, каждую длиной по метру и шириной сантиметров по двадцать пять.
 — Ты что намерен делать? — поинтересовалась Тамара.
 — Место, где будет спать щенок, — произнес я таким тоном, будто все уже давно решено, а она просто запамятовала, что в скором времени у нас появится он.
 Конечно, я никогда бы не поступил так, если бы не был уверен в огромной любви Тамары к животным и, в частности, к собакам. По-моему, она знала всех собак в нашем микрорайоне. И, как мне казалось, они тоже достаточно хорошо знали ее. Тамара могла смело подойти к любой самой злющей злюке и, если позволял хозяин, погладить собаку. Суровые и неприступные на вид боксеры, недоверчивые овчарки, подозрительные колли всегда были мирно настроены к ней. Но это — собаки. А кошки, так те просто млели от удовольствия, когда она почесывала им за ухом. И уж конечно, я был уверен, что никогда Тамара не выбросит за дверь щенка, будь он чистейших кровей или беспородным.
 — Какой щенок? Какой щенок?! — всплеснула руками Тамара и села на диван.
 — Доберман-пинчер. И появится он у нас скоро — второго мая.
 Эсвэ запрыгал от удовольствия.
 — Мама, у нас же будет настоящий щенок! Настоящий! Живой!
 И еще не веря моим словам, переспросил:
 — Папа, это правда?
 — Конечно, правда. Только теперь ты должен помочь мне смастерить ему постель по всем правилам.
 — Ну, это же нужно, что придумали, — произнесла Тамара и тут же активно включилась в подготовку к встрече гостя. Мы с Сережей сбили из досок раму. С одной стороны натянули на нее кусок плотной материи. Именно такие «кроватки» рекомендуется делать для щенков.
 Четыре дня тянулись в томительном ожидании.

 КТО ЕСТЬ ДОБЕРМАН-ПИНЧЕР

 В один из дней мы с Сережей отправились в библиотеку. Нам хотелось как можно больше узнать о собаке, которую предстояло воспитывать. И вот что мы узнали.
 Доберман-пинчер — одна из самых популярных в мире пород собак. Люди полюбили их за силу и красоту, выносливость и отличное чутье, преданность своим владельцам. Высокая, до 72 сантиметров в холке, короткошерстная, со строгими пропорциями, эта порода собак была выведена в последней четверти прошлого века Фридрихом Луисом Доберманом в небольшом немецком городке Апольде. В память об этом человеке и была названа в 1899 году порода. Доберманы бывают трех окрасов: черные, коричневые и «голубые». Стоячие, острые уши. Коротко обрезанный хвост. В Россию доберманов впервые завезли в 1902 году. Их использовали как розыскных собак. А знаменитый сыщик доберман Треф помог раскрыть за свою жизнь более 1500 преступлений. В начале нынешнего столетия в России выходил еженедельник «Полицейская и сторожевая собака». В одном из них рассказывалось о том, как Треф раскрыл преступление. 122 километра прошел он по следу преступников и нашел их.
 В 20-х годах всемирную известность получил другой доберман, по кличке Фелс, жил он в Чехословакии.
 В годы первой мировой войны и Великой Отечественной войны доберман-пинчеров использовали в качестве санитарных собак и на службе связи армий. Доберман-пинчеры-санитары спасли жизнь многим сотням бойцов, доставляя им на поле боя медикаменты и перевязочные средства. Они помогали прокладывать линии телефонной связи.
 Осенью 1971 года в столице Венгерской Народной Республики городе Будапеште была проведена Всемирная выставка охоты. В те же дни проходила и Всемирная выставка собак, на которой было представлено более 165 пород из 21 страны.
 Большое впечатление на специалистов-кинологов произвели привезенные из СССР доберманы. Они отличались породностью, крепостью костяка. Первое место с оценкой «отлично» и звание «Кандидат в чемпионы мира» завоевала Идия.
 Много интересного вы можете узнать о доберманах из книги писателя Бориса Рябинина «Рассказы о верном друге». Там есть глава, которая называется «Бенно и Бианка». Если когда-нибудь в библиотеке вы увидите эту книгу, возьмите ее.
 А здесь я хочу привести небольшую заметку, которая появилась однажды в газете «Вечерняя Москва». Называлась заметка «Вулкан, след!».
 «Захватив с собой своего любимца, веселого молодого пса Вулкана, Сергей Степанович Ряженов отправился в магазин.
 — Подожди немного, Вулкан, — сказал Сергей Степанович, оставляя собаку возле магазина.
 Ряженов делал покупки и посматривал через окно витрины: не волнуется ли пес? Вдруг он заметил, как какой-то человек быстро пробежал мимо Вулкана. И тот, вскочив, лязгнул зубами. Почти в то же мгновение рядом закричала женщина:
 — Украли! Украли сумку с деньгами!
 Узнав, что Сергей Степанович — хозяин сидевшей у магазина собаки, женщина умоляла пустить ее по следу. Хозяин смутился: пес-то ведь молодой, еще необученный всем премудростям. Но согласился.
 Вулкан обнюхал руки женщины, затем след преступника и неожиданно для Сергея Степановича уверенно побежал вперед. Да так быстро, что его проводник и еще несколько мужчин едва за ним поспевали. Но вот след оборвался. И сконфуженный пес огорченно взглянул на хозяина. Приободренный удачным началом, Сергей Степанович уже более уверенно приказал:
 — Вулкан, след!
 Собака обежала большую лужу и… бросилась вперед.
 Вулкан задержал вора, пытавшегося перелезть через забор в одном из дворов.
 Несколько слов о Вулкане. Это черный стройный красавец доберман-пинчер. По молодости лет он еще пока не имеет никаких медалей. Но в доме его владельцев теперь будет храниться «Похвальная грамота», выданная начальником одного из районных отделений милиции. В ней написано, что Вулкан задержал преступника».

 НОВЫЙ ЧЛЕН СЕМЬИ

 Телефонный звонок раздался около двух часов дня.
 — Вы дома? — услышал я в телефонную трубку голос Жени.
 — Да.
 — Я звоню из аэропорта. Сейчас беру такси и еду к вам.
 — Со щенком? — невольно вырвалось у меня.
 — Конечно.
 — Приезжайте, ждем.
 Эсвэ, услышав слово «щенок», мгновенно появился возле меня. Едва я кончил разговор, как он закричал:
 — Мама, щенок едет!
 Продукты для нового жильца мы купили заранее. Это было молоко, творог, морковка и мясо. Мясо еще предстояло провернуть через мясорубку, а морковку мелко натереть на терке.
 Все четыре дня с момента моего объявления о приобретении щенка мы с Сергеем посвятили чтению пособия по собаководству.
 — Посмотрю, как это на практике у вас будет получаться, — говорила Тамара.
 Но я чувствовал, что и она с нетерпением ждет щенка.
 Спустя полчаса после звонка Жени я был уже на улице и нетерпеливо вглядывался в каждую проезжающую мимо машину. И как это нередко бывает, в то самое время, когда я отвлекся разговором с соседом по дому, меня вдруг неожиданно окликнули. Возле тротуара стояла бежевая «Волга», а из окошка выглядывал Женя.
 — Принимайте гостей, — сказал Женя, распахивая дверцу.
 Я надеялся увидеть щенка, которого, по крайней мере, можно было бы взять на тоненький поводок, но Женя раскрыл портфель и извлек из него нечто такое, что я даже растерялся. Это «оно» с коричневатой спинкой и розовым брюшком, все сморщенное и дрожащее легко поместилось у меня на двух сложенных рядом ладонях. «Оно» ткнулось мокрым носом в палец и затихло.
 — Живой? — не знаю почему спросил я.
 — Еще какой живой, — засмеялся Женя. — Посмотрели бы, как он в самолете безобразничал. Это он сейчас от всех своих проделок устал.
 Я прижал бархатистое, дрожащее тельце к груди, и мы с Женей направились к лифту.
 Первое, что произнесла Тамара, увидев щенка, было:
 — Ну, это же бегемотик, честное слово, бегемотик.
 И, взяв его у меня, уселась на диван.
 «Бегемотик» принялся обнюхивать ей руки. Неожиданно глаза у Тамары округлились. Она подняла щенка. На юбке темнело мокрое пятно.
 — Поздравляю, — почему-то сказала она. И «бегемотик» был немедленно выдворен на приготовленное ему место. Вероятно, тепло отнятых рук подействовало на него. Он открыл глаза, подернутые еще поволокой (малышу был месяц и два дня), попробовал подняться, но смешно повалился на бок. Тамара решила его укрыть.
 — Не надо, — возразил Женя. — Никаких укрываний. Потом привыкнет, ночью покрывало собьется — и он будет требовать, чтобы его укрывали. Намучаетесь. Он должен так спать.
 И действительно, щенок еще раз попробовал подняться, но, видя, что из этой затеи у него ничего не получается, свернулся клубочком и заснул.
 Проспал он минут пятнадцать, но, как после продолжительного сна, сладко потянулся, высунув кончик крошечного язычка, и пополз к краю кроватки.
 — Спустите, спустите на пол, — посоветовал Женя.
 Тамара посадила его на пол. Он оторопел. После неустойчивой мягкой подстилки пол был твердым и ровным. Мне показалось, что он даже попробовал паркет лапкой.
 Малыш быстро освоился на незнакомом месте. Там нюхнул, тут — все в порядке. А раз все в порядке и спокойно, то можно сделать и лужицу.
 — Вот так, — вздохнула Тамара.
 — Я принесу тряпку, — поднялся со стула Сережа.
 — Сейчас я вытру сама, но потом ты будешь помогать мне в уборке за ним.
 Щенок отправился бродить по комнате, тыча нос то в ножку журнального стола, то в ножку кресла, то в чью-нибудь ногу, а потом поковылял, переваливаясь с боку на бок, к своему спальному месту. Но как он ни старался залезть на него, ничего не получалось. Передние лапки были уже наверху, а вот задние он никак не мог оторвать от пола. Пришлось ему помочь. И тут он впервые взвизгнул. Даже не взвизгнул, а издал какой-то звук, очень похожий на «ай».
 — Поосторожнее, — не выдержала Тамара, видя, как я подсаживаю его на место.
 — Ни в коем случае не берите за лапки, — сказал Женя. — Надо одной рукой под брюшко, а другой под задние лапки. Пока слабые связки, их можно растянуть или даже порвать.
 Щенок еще немного потыкался носом на подстилке и снова устремился к краю. Он долго нащупывал лапкой опору, но, не найдя ее и видя, что пол рядом, перевесил обе передние лапки и сполз вниз. И снова раздалось нечто похожее на «ай». Потом это «ай» слышалось довольно часто. И тогда, когда он попадал лапкой в миску с молоком, и тогда, когда не мог вновь забраться к себе на место.
 Прошел примерно час, прежде чем он утихомирился и заснул.

 ЩЕНОК ПОДСКАЗЫВАЕТ КЛИЧКУ

 — Пока он спит, — сказал Женя, — давайте придумаем ему кличку. Только хочу предупредить, что кличка должна обязательно начинаться на букву «А».
 — Почему? — спросил Эсвэ.
 — Есть такое правило, — пояснил Женя, — всех родившихся щенков называть на какую-либо одну букву алфавита. Так легче будет вести в клубе учет. Поскольку это первые щенки от Гесса и Атрикс, то клуб решил в честь матери всем щенкам дать клички, которые бы начинались на букву «А».
 Мы задумались.
 — Может быть, Акбар, — нерешительно предложил Эсвэ.
 — Нет, Акбаром не надо, — возразила Тамара. — Недалеко живет уже один Акбар.
 — А если Атос?
 — Не советую, — сказал Женя. — Уж слишком много среди доберманов Атосов.
 Потом предложения посыпались одно за другим: Арго, Аякс, Альгис, Агат, Антей, Алекс, Абрек, Амур, Атаман, Ахил. Ни одна из этих кличек нам не нравилась. Не надеясь больше на свою фантазию, мы взялись за энциклопедический словарь, справочники, журналы. Но и в них мы не нашли ничего подходящего.
 — Вот если бы на какую-нибудь другую букву, — вздохнула Тамара.
 И тут неожиданно проснулся щенок. Он поднял мордочку, огляделся по сторонам и снова издал свое короткое «ай».
 — Что же это ты все время айкаешь? — сказала Тамара. — Слушайте, — повернулась она к нам, — а если мы назовем его Айк?
 Или все мы уже устали от поисков, или кличка действительно подходила к нашему малышу, но только мы мгновенно согласились с этим предложением.
 Так, спустя некоторое время в родословной — документе, который выдается всем чистокровным, породистым собакам, — в первой графе появилось:
 «Айк. Доберман-пинчер. Коричнево-подпалый. Родился — 31 марта 1973 года. Отец — Гесс. Мать — Атрикс фон Мальховер Зее».

 КАК ВСЕ ИНТЕРЕСНО

 Начало мая в Москве выдалось солнечным и теплым. И поэтому мы решили обязательно гулять с Айком. Ультрафиолетовые солнечные лучи очень полезны для щенка: предостерегают от заболевания рахитом, делают организм крепким. Пока Айкушка был еще слишком мал, гулять мы выносили его на руках. Эти прогулки были довольно короткими: шесть раз в день по пять — десять минут.
 Чтобы щенок больше двигался на улице, мы с ним играли. Брали бумажку, перевязывали ее ниткой, давали ему познакомиться с игрушкой, а затем дергали бумажку. Игра очень забавляла его. Мы хотели, чтобы прогулки доставляли Айку удовольствие. Бегая за бантиком, он развивал лапки, грудь, легкие. Он становился крепче. Когда щенок привык к кличке, мы с Сережей расходились на несколько метров в разные стороны и поочередно звали его к себе. Когда Айк подбегал, гладили его по спине и повторяли: «Хорошо, хорошо». Первое время он боялся отходить от нас, сидел рядом у ног, и нам приходилось делать несколько шагов в сторону от него, чтобы заставить малыша двигаться. Стоило нам отойти немного, как он тут же перебегал и вновь усаживался у ног. Но он уже начинал интересоваться окружающим. Первым, что привлекло его внимание, был большой сухой прошлогодний лист клена. Как-то, перебегая с места на место, он задел его лапкой. Лист хрустнул. Айк остановился, а затем сел возле него, потянул к нему мордочку, но как только коснулся листа носом, отдернул его. Он еще дважды пытался понюхать лист. Интерес брал верх над страхом. И вдруг щенок отпрыгнул от листка и… тявкнул. Этот звук, звонкий, тоненький, был, видно, для Айка большой неожиданностью. Он присел на мгновение и огляделся по сторонам, недоумевая, кто бы это мог так тявкнуть. Посидев немного, щенок поднялся и снова подошел и обнюхал лист. Теперь уже он попробовал его не носом, а лапкой. Попробовал раз, другой, третий… Вероятно, лист показался ему занятной игрушкой, потому что через несколько минут он уже пробовал его своими острыми, как иголочки, зубками, поддавал лапками…
 Шли дни. Айк рос. Но нам это не было особенно заметно. Зато соседи, не видя его несколько дней, говорили: «Ну и растет он у вас, как на дрожжах». Гулять мы с ним выходили не когда придется, а в строго определенное время. Правда, он был слишком маленьким, чтобы ждать, когда его вынесут на улицу. Но мы его не ругали за проступок. Мы знали, что наступит время, когда он научится проситься и терпеть, а пока что сами терпеливо ждали этого времени.
 Каждый день в его характере появлялось что-нибудь новое. Он становился смелее. Через несколько недель он уже хорошо изучил маршрут прогулок и даже начал позволять себе некоторые вольности. Если, например, ему что-то не нравилось — сильный ветер или редкий весенний дождь, — Айк проворно направлялся к подъезду дома. Не успеешь повернуться, как коричневая спинка мелькнет уже вдали, у угла дома. Бегом догоняешь щенка, возвращаешь на место прогулки и говоришь: «Гулять, гулять». Вроде заинтересовался чем-то. Но глядь — снова нет. Значит, сидит у подъезда.
 Во время одного такого самостоятельного возвращения домой на пути Айка попался котенок, который весь взъерошился, выгнул спину дугой, хвост под себя подобрал и застыл на месте. Остановился и Айк. Это была его первая встреча с неизвестным зверем. Щенок даже присел от удивления. Смешно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, Айк рассматривал котенка. Еще немного — и они наверняка подружились бы, но я подбежал и поспешно забрал Айка на руки. Если бы это был домашний котенок, то можно было бы и не препятствовать знакомству. Но котенок был бродячий и жил в подвале дома. А вдруг он носитель стригущего лишая — очень опасного для животных заболевания? Крошечная царапина когтем могла заразить щенка.
 Как только я взял Айка на руки, котенок перестал сердиться и юркнул в маленькое окошечко, ведущее в подвал.
 Наблюдать за Айком во время прогулок было одно удовольствие. То с цветка упала на нос капелька воды, и он от растерянности не знает, что делать дальше: снова подойти к цветку или обойти стороной. Бабочка вспорхнула — снова растерянность. Зашумел под ветром куст — испуг. Тот из нас, кто гулял с Айком, гладил его по спине и повторял: «Хорошо, хорошо». Нужно было научить его не бояться неожиданностей, показать, что все живое, что попадалось на пути — стрекоза, бабочка, лягушка, жук, котенок, — это друзья, а не враги. Мы не боялись, что щенок станет добродушным, неразборчивым к друзьям и врагам. Мы не хотели, чтобы он обижал слабых, беззащитных.

 РЕЖИМ ЩЕНКА

 С первого же дня для Айка был установлен строжайший режим питания. Кормили мы его шесть раз в день. Если же он что-то не доедал, миска тут же убиралась. Однажды он отказался от еды, в надежде, что потом сможет вернуться к миске и доесть оставшееся. Но не тут-то было. Вернуться-то он вернулся, но миски на месте уже не было. Он обнюхал чурбачок, на котором она стояла, походил вокруг, даже попытался разжалобить нас поскуливанием, но мы решили быть твердыми. Через день или два Айк снова решил нас проверить. Убедившись, что из жалобного поскуливания ничего не получается, он стал съедать все, что ему дают.
 Утром, как правило, он ел творог с молоком, днем немного мясного фарша. Каждый раз мы добавляли в пищу различную минеральную подкормку — глицерофосфат, фитин. В дневной рацион входили также фрукты, овощи. Все это должно было предотвратить возникновение рахита, укрепить суставы. Ранней весной свежих овощей нет, да и фрукты за зиму теряют витамины. Но все же Айк регулярно ел протертую морковку, мелко нарубленную капусту, тертое яблоко. Надо сказать, что у Айкушки, как мы его назвали ласкательно, аппетит был отменный. С неимоверной быстротой поедал он все, что находилось в миске. Оставалось только вытереть ему мордочку, чтобы следы еды не попали на мебель, брюки или обои…
 Как-то во время одной из прогулок я потерял щенка. Только что был рядом — и нет. Я позвал его, но он почему-то не подбежал ко мне. Обошел вокруг дома в надежде, что он сидит возле подъезда, но и там его не было. Заглянул во все канавки, под доски, сложенные возле дома, — нет. Я растерялся. Что же делать? Куда он мог деться? И тут я услышал какой-то подозрительный хруст, доносившийся из-за большого развесистого куста. За ним сидел Айк и преспокойно грыз головешку.
 — Что ж ты делаешь? Зову тебя, зову, а ты и ухом не ведешь? — проговорил я.
 Он оторвался от приятного занятия, поднял мордочку. Глаза смотрели на меня так выразительно, будто говорили: «Неужели ты не видишь, что я занят важным делом? Зачем же меня отрывать от него?»
 Но я отобрал у Айка головешку, сказав при этом: «Нельзя!» Дома отделил от этой головешки кусочек угля, измельчил палочку обыкновенного школьного мела и смесь положил в миску. Углем и мелом Айк мог лакомиться в любое время. Это было ему на пользу.
 Но случай с головешкой был только началом. Как-то после очередной прогулки Тамара с ужасом сообщила мне, что он ест… окурки. Честно говоря, я не поверил. Ну, головешку — ладно, из-за недостатка в организме каких-то минеральных веществ. Землю, в худшем случае, селедочную голову или старую кость. Но окурки!
 В субботу, забрав с собой Айка, мы всей семьей отправились на прогулку в лес. В небольшую корзинку постелили старую пеленку, посадили туда щенка и так довезли его в троллейбусе до леса. В троллейбусе, как и положено безбилетному «зайцу», Айк вел себя тихо. Поскольку мы знали, что не вернемся из леса ко времени его кормления, то взяли миску и еду. Мы не хотели, чтобы он голодал, а тем более подбирал с земли съестное.
 На природу Айк выезжал впервые. Был разгар лета. Между деревьями поднялась высокая сочная трава, в которой алели, синели, желтели, розовели, белели цветы. А сам лес был наполнен голосами птиц. Обстановка для щенка была, прямо сказать, необычная. Поэтому, когда, зайдя на дальнюю тропинку, мы спустили его на землю, он прижался к Тамариным ногам и стал скулить, просясь назад в корзинку. Мы немедленно двинулись вперед по тропинке. Айк буквально путался под ногами и ни на шаг не отходил от нас. Коричневые ушки-лопушки, как крылья, то вскидывались вверх, то падали вниз, когда он, отстав на несколько шагов, вдруг начинал нас догонять.
 Наконец мы вышли на небольшую полянку. На краю ее лежало дерево, и мы присели отдохнуть. Вероятно, здесь еще совсем недавно кто-то был. В стороне валялись куски хлеба, бумага и… несколько окурков.
 Айк потянул носом. Потом огляделся и медленно побрел в сторону.
 — Смотри, — шепнула Тамара.
 И действительно, в мгновение ока один из окурков был съеден. Затем другой. Третьего съесть он не успел. Я подбежал и взял щенка на руки. Айкушка сладко облизнулся.
 — Ты так и курить начнешь. А ведь детям этими делами строго-настрого заниматься запрещено, — увещевал я Айка.
 Казалось, что он все понял. Но стоило мне опустить его на землю, как он вновь направился к окуркам.
 Вечером я позвонил Жене и рассказал ему о случившемся. Каково же было мое удивление, когда я услышал:
 — Ну и на здоровье. Пусть ест. Значит, в организме чего-то не хватает. Он же не ест бумагу?
 — Нет.
 — Или доски. Даже траву, вероятно, сейчас не ест.
 — Нет.
 — А вот увидите, повзрослеет и будет есть траву с огромным аппетитом. Но не всю, а только ту, которая ему необходима. А что касается окурков, так пройдет немного времени, и он на них и внимания обращать не будет. Поверьте мне.
 Мы поверили и вскоре убедились, что Женя был прав.




 ЧАСТЬ II
 ОБРАЗЦОВО ВЫРАЩЕННЫЙ



 АЙК ПОКАЗЫВАЕТ ХАРАКТЕР

 Айку шел уже четвертый месяц. Был он крупным щенком, очень ласковым. Со всеми он любил играть, каждого норовил лизнуть, к каждому был доверчив и расположителен. Возможно, это и нехорошо: быть добрым ко всем. Но мы не хотели делать из него злую собаку. В эту пору остался я с ним один: Тамара с Сережей уехали на месяц в санаторий. Надо сказать, что это был довольно сложный месяц. Я не хотел ломать Айку режим дня и поэтому вставал в шесть часов утра, кормил, шел с ним гулять. Затем кормил еще раз, перед отъездом на работу, в свой обеденный перерыв ездил домой, кормил и гулял с Айком. Вечером полтора—два часа мы прохаживались с ним по асфальту. Эти прогулки необходимы для укрепления лап, стачивания когтей. Во всяком случае, как мне казалось, Айк не ощущал отсутствия хозяйки дома. Зато это чувствовал я.
 Однажды в субботу ко мне пришли друзья. Айку их визит пришелся по душе. То один, то другой играли со щенком, и он с радостным тявканьем носился по квартире. Погрустнел он лишь тогда, когда все мы сели смотреть по телевизору футбол и на него перестали обращать внимание. Он подходил то к одному, то к другому гостю, тыкался носом, проводил лапой по ботинку, недоумевая, что же это такое произошло и почему его так все обижают своим невниманием… Потолкавшись между нашими ногами минут пять, он пошел спать.
 В теплые дни Айк не хотел спать на своем мягком теплом месте. Он ложился либо на полу возле балконной двери, а в особо жаркие дни, возле входной двери в коридоре. На этот раз он спал в комнате на полу. Когда после окончания трансляции матча мы вошли в комнату, он лишь приоткрыл один глаз и даже не шевельнулся. Всем своим видом щенок показывал полное равнодушие к нашему появлению. Вероятно, этим он хотел отомстить нам за наше недавнее невнимание. Я стал прощаться с друзьями. Один из них обхватил меня за плечи и тряхнул. В следующее мгновение произошло то, чего никто не ожидал. В два прыжка Айк оказался возле нас, впился в брючину гостя и со всей силой рванул на себя. Раздался треск, и клок серой материи остался у Айка в зубах. А щенок стоял на месте и исподлобья смотрел на приятеля, явно выжидая, что же будет дальше. Я извинился перед другом, но ругать щенка не стал. Айк не понял дружеского жеста гостя, он просто спасал от того, кто поднял на меня руку. Весь оставшийся вечер мы тщательно пришивали к брюкам выдранный клок, вспоминая о подвиге доброго щенка-лизуна.

 ЩЕНОК РАСТЕТ… ПО ЧАСТЯМ

 Да, да, не удивляйтесь — именно по частям. Когда Айк был совсем крошкой, мы с интересом наблюдали, как он не мог рассчитать своих движений. Бежит, бежит и вдруг завалится на бок. И смотрит по сторонам испуганными глазенками: почему и как случилось, что вдруг лежит на полу. Чаще это происходило тогда, когда он играл с мячиком от настольного тенниса. Нажмет на него лапкой, а шарик отскочит в сторону, щенок не удержит равновесие и шлеп — лежит на боку. Или же подкрадется к мячу, захочет его лапкой накрыть, да промахнется. И опять на боку. Даже порой рычать начнет на шарик: «Это, мол, что еще такое, почему со мной играть не хочешь, а все норовишь сбежать?»
 Когда Айк немного подрос, он перестал походить на бегемотика. Вид был настоящий, щенячий, только управлять своим телом по-прежнему не умел. Побежит за тем же шариком, поддаст его лапой, шарик за дверь, и он за ним. Смотришь, голова за дверью, а задние лапы еще в комнате. Не успел весь проскочить и лежит на боку.
 Одно время был он похож на олененка. Туловище и головка сравнительно небольшие, а ножки длинные и хвостик крошечный торчит. Потом настал период, когда стали расти тельце и головка.
 Все это время мы регулярно раз в неделю записывали основные данные роста. Один замер — от кончика носа до затылочного бугорка на голове. Другой — от кончика носа до разреза глаз, что ближе к носу. Третий — высота: от пола до холки. Надо сказать, что мерить рост Айк почему-то особенно избегал. Не нравилось ему стоять на месте. Он крутился, ложился на пол, переворачивался на спину. Как мы только не пробовали подманить его к косяку двери, на котором карандашом отмечали рост. Кусочком колбаски подманивали, силой подтаскивали — ничего не помогало. И вот однажды случайно в руках Тамары оказался этот беленький шарик от настольного тенниса. Очень уж щенку интересно было узнать, что она собирается с ним делать. Тамара заметила его интерес и решила использовать это для замера: подманила Айка к косяку двери и подняла шарик вверх. Как зачарованный смотрел малыш на ее руку. В это время я сделал отметку на косяке.
 Еще мы регулярно делали замер пясти. Или, попросту говоря, окружности передней лапы, под пятым пальцем, что расположен сбоку на лапе. А лапы у Айка были крупные, сильные. Благодаря правильному рациону, добавлению в пищу нужных минеральных веществ, витаминов щенок избежал рахита и рос крепким. Но мы по-прежнему не замечали этого роста, потому что происходил он у нас на глазах, и для нас Айк оставался малышом. Однако меняющиеся от недели к неделе размеры говорили о другом.
 Подходило время, когда мы должны были купировать ему ушки.

 АЙК ПРОЩАЕТСЯ С УШКАМИ-ЛОПУШКАМИ

 — Привозите к шести часам вечера, — проговорила в телефонную трубку Вера Владимировна Гоппе. — Будем купировать.
 Купировать — это значит обрезать уши, делать из висящих лопушков стоячие, такие, как у взрослых доберман-пинчеров, боксеров, догов. У всех у них подрезают ушки. Вот только немецким овчаркам подрезать не нужно — уши сами встают.
 Этот телефонный разговор происходил утром. После него весь день все мы ходили словно в воду опущенные. Не смотрели друг на друга. Зато Айка называли только ласковыми именами: Айкушка, Малышка, Айкушенька. Утром дали немного мяса и все. Есть ему в тот день в связи с операцией больше не полагалось.
 Я купил в аптеке все, что сказала Вера Владимировна: стерильные салфетки и стерильный широкий бинт, лейкопластырь, необходимое количество ампул болеутоляющего препарата. Из старых Сережиных колготок сшил Айку специальные налапники, уложив внутрь вату. Они нужны были после операции, чтобы он не смог коготками потревожить швы на ушках. Было жалко смотреть на щенка, когда в часы кормления он не находил на месте миску. Мы отвлекали его играми, много гуляли, даже ходили в лес.
 На операцию Сережа поехал с нами. Он очень жалел Айка и поэтому решил быть рядом с ним.
 Щенку ввели снотворное. Сначала он не почувствовал его действия. Но потом движения его стали вялыми, неуверенными. Вскоре лапы стали разъезжаться в разные стороны, и он лег. Его перенесли на операционный стол.
 Сережа никак не хотел отходить от Айка. Но Вера Владимировна объяснила, что наркоз у щенка поверхностный, и если он в момент операции увидит Сережу, который не помогает ему избежать всей этой процедуры, то щенок в дальнейшем будет плохо к нему относиться, помня, что в трудную минуту он, Сережа, не пришел ему, Айку, на помощь.
 Около часа длилась операция купирования ушей. Наконец нас позвали и передали забинтованного, завернутого в привезенную простынку щенка.
 — Смотрите, будьте внимательны, особенно в эту ночь. Наркоз будет еще действовать. Все мышцы щенка расслаблены. Он в полузаторможенном состоянии может соскочить со своего места и сломать лапу или сильно удариться головой. Лучше, если вы не поспите, а последите за ним.
 Машина ждала нас у подъезда. Как можно аккуратнее нес я на руках малыша. Тамара и Сережа следовали за мной. Дома Тамара предложила постелить чистую пеленку на диване и поочередно дежурить ночь с Айком. Сережа заявил, что он непременно примет в этом участие. Времени было десять часов вечера. Следующий день был воскресным. Поэтому мы позволили Сереже встать на вахту первым и нести ее до 12-ти ночи. Сережу сменил я. Моя вахта была до 4-х ночи.
 И вправду Айк несколько раз порывался соскочить с дивана. Но движения эти скорее были конвульсивны, чем осознанны. В четыре часа утра меня сменила Тамара.
 Так прошла ночь.
 На следующее утро Айк чувствовал себя хорошо. Он позавтракал, и мы отправились на прогулку. Правда, в колготках, поверх которых я натянул еще нечто похожее на сапожки, сшитые из старого хлорвинилового плаща, он чувствовал себя непривычно. Старался содрать их, прихватывал зубами. Но я был начеку.
 Так прошел день, другой, пятый. За это время был уже снят бинт, перемычки из лейкопластыря, соединявшие кончики ушей, перерезаны. На 7—9-й день отвалились корочки на месте среза на ушах.
 Айк стал по виду взрослым доберман-пинчером. Но по возрасту оставался еще щенком.

 ЧТО-ТО СКАЖУТ СУДЬИ

 Как-то в один из октябрьских вечеров нам позвонил Женя.
 — Готовьтесь, в следующую субботу смотр молодняка.
 Он назвал адрес, по которому мы должны были приехать.
 — А стоит ли? — спросила Тамара. — Он у нас такой маленький.
 Тамаре все время казалось, что Айк не растет, что он самый худенький, самый низенький из его сверстников.
 Женя не стал ее разубеждать.
 — Приезжайте, посмотрите других доберманов, сравните, посоветуетесь со специалистами.
 Вся неделя прошла в мучительных раздумьях: стоит везти его или нет. Или, может быть, поехать без Айка, но тогда пропадал весь смысл поездки, а уж о консультации не могло быть и речи.
 В субботу утром мы вместе с Айком все же отправились на смотр. В машине щенок сидел присмиревшим. Как видно, он помнил, чем кончаются поездки на такси, а поэтому поочередно заглядывал в глаза то Тамаре, то мне, как бы спрашивая: «Опять будут делать уколы и резать уши?»
 Тамара гладила его по гладкой, блестящей спинке, почесывала за ушками и приговаривала: «Да не волнуйся, никто тебе уши больше резать не будет. Побегаешь, погуляешь и все». Не знаю, то ли спокойный тон Тамариного голоса подействовал, то ли Айка просто укачало в машине, но только он уткнул голову ей в колени и так неподвижно просидел до конца поездки. В тот самый момент, когда машина остановилась неподалеку от площадки, мимо нас прошел мужчина, ведя на поводке рослого, прекрасно сложенного черного доберман-пинчера.
 — Ну вот, — сказала Тамара, глядя им вслед. — Разве сравнить того красавца с нашим. Может, вернемся, чтобы не позориться?
 — Да уж раз приехали, надо идти. Какой есть, такой и есть, — вздохнул Сережа.
 На площадке было много собак. Они бегали, играли.
 Самый центр площадки был огорожен канатом. Это место называется «ринг». Мы спустили Айка с поводка, и он тотчас же включился в веселую собачью игру. И тут мы увидели, что наш питомец не только не меньше своих собратьев, но многих даже превосходил в росте. Он хорошо упитан, у него мощные лапы. На некоторых доберманов мы смотрели с жалостью, так они были худы.
 — Хорошо сделали, что приехали? Или, может быть, вы еще сомневаетесь в правильности своего решения? — проговорил подошедший к нам Женя. — Теперь убедились, что значит правильно вырастить собаку, уделять ей внимание? Наверное, сами видите разницу?
 — Да, но вот тот… — кивнула Тамара головой в сторону черного добермана.
 Женя засмеялся.
 — Так ведь ему скоро два года. Просто этот человек живет неподалеку и пришел посмотреть на молодняк.
 Мы подошли к столику и зарегистрировали Айка. Сказали его возраст, кто родители, откуда он. Мы были удивлены, когда к нам подошла незнакомая женщина и спросила:
 — Он у вас от Гесса?
 — Да, — ответила Тамара. — А вы откуда узнали?
 Женщина улыбнулась.
 — По экстерьеру видно. По внешнему виду: лапы крупные, форма головы, сложение.
 А на ринг тем временем выводили собак. Сначала от одних родителей, затем — от других. Когда же вызвали нас, то мы оказались в квадрате ринга в единственном числе. От Гесса и Атрикс в Москве больше никого не было.
 Мы сделали с ним по рингу один круг, другой. Шел Айк, надо сказать, безобразно. Крутил головой влево, вправо, вырывался. Он все никак не мог понять, зачем это его, оторвав от такой веселой игры со сверстниками, вдруг взяли на поводок и стали одного водить по кругу. И потом, где же Тамара? Уж не ушла ли она от него?
 — Достаточно, — сказала эксперт на ринге.
 Она что-то записала в блокноте.
 — Немного подождите, сейчас мы вручим вам свидетельство.
 — А замечания? — не выдержал я.
 — Чуть-чуть слабоваты ушки. Надо массировать. Остальное все нормально.
 Мне протянули свидетельство. Я поблагодарил эксперта и вышел за ринг.
 — Ну, что, что там написано? — проговорила Тамара.
 — А я еще и не прочитал.
 — Что же ты!
 Она взяла свидетельство и раскрыла его. В графе «оценка» было написано: «Образцово выращенный».
 — Поздравляю с первой победой, — подошел к нам Женя. — Ваш Айк признан одним из лучших.
 А «один из лучших» в этот момент носился среди деревьев за своим сверстником, который утащил у него из-под носа палку.

 ЛЮБИМЫЙ МЯЧ

 Из всех игрушек Айк больше всего любил мяч зеленого цвета. С этим мячом он мог играть часами. И постоянно втягивал в игру нас с Сережей. Был у него даже свой способ приглашения к игре. Возьмет мяч в зубы, подойдет к кому-нибудь из нас и положит его на колени. Или же стоит и держит в зубах. А глаза хитрые: попробуй, мол, отними. Только протянешь руку, как он мгновенно отведет голову в сторону. Отдернешь руку, снова держит мяч около колен, а сам пристально наблюдает за тобой.
 Не знаем, откуда Айк научился мастерски выполнять несколько футбольных приемов. Например, подбросишь мяч, и не успеет он отскочить от пола, как щенок придавливает его лапой. Было смешно смотреть: стоит Айк, перед ним мяч, и передняя лапа на мяче. Точь-в-точь как на старых фотографиях: стоит этакий атлет-футболист, руки сложены на груди, а правая нога стоит на мяче. И еще один прием очень хорошо удавался ему. В футболе этот прием называется «убрать мяч под себя». Покатишь мяч Сереже, Айк его перехватит, прижмет грудью к полу, а лапы вперед выставит. Ни за что не выбьешь мяч из-под него, а руками забирать начинаешь — сердится, рычит: мол, давай по-честному, я — лапами, а ты — ногой. Руками-то каждый сможет. И потом, это же футбол, а не баскетбол. Когда мы брали мяч в руки и, отойдя друг от друга, перекидывали его по воздуху, Айк, подпрыгивая, старался перехватить его носом. И уж как он был рад, когда это ему удавалось.
 Где-нибудь в лесу, на большой поляне или на школьной спортивной площадке мы далеко расходились с Сережей и пасовали друг другу мяч. Айк носился за ним стрелой. И если только пас получался слабый или не точный, тут же хватал мяч и отбегал с ним в сторону. Ляжет, положит его перед собой и смотрит на нас: отнимайте. Сделать же это было почти невозможно. Он бегал вокруг нас, проскакивал между ногами. И когда мы, обессиленные от этой погони, валились на траву или садились на скамейку, чтобы передохнуть, он с победным видом приносил мяч и клал его у наших ног.
 «Сдались? — говорил весь его вид. — Ну, а теперь давайте поиграем».
 Но мяч он этот прокусил. Пришлось купить резиновый баскетбольный. Его-то он в пасть забрать не мог. Но любовь к тому, зеленому, осталась неизменной. Теперь у него появилась еще одна забава. Сожмет зубы, сплющит мяч и положит его на пол. Мяч медленно наполняется воздухом и издает тонкий свист. Айку это только и нужно. Уши поставит и прислушивается. А прислушивается интересно: то в одну сторону наклонит голову, то в другую. То вдруг приподнимется и лапой попробует: упругий? Значит, снова можно играть в футбол.
 Когда же во время прогулок по лесу мы еще издали видели, что неподалеку кто-то играет в мяч, тут же брали Айка на поводок. Непременно побежит отнимать. А его внезапное появление могло испугать людей.

 ЧТО ЖЕ ТАКОЕ СНЕГ?

 Утро было ясное и морозное. Лужи затянул тонкий прозрачный ледок. А на траве, ветвях деревьев, еще не успевших сбросить листву, на тротуаре лежал первый снег. Айк, резво выскочив из подъезда, вдруг замер. Потянул носом, вытянув вперед голову, посмотрел по сторонам. Потом повернулся ко мне. Я уже заметил: когда что-то сильно его интересовало или удивляло, он неизменно поворачивался ко мне, как бы спрашивая: «Объясни, пожалуйста, что происходит?» Вот и теперь, наверное, он задавал мне тот же вопрос. От неожиданности он даже не заметил, что сам стоит на снегу, когда же заметил это, а может быть, просто почувствовал холод, то приподнял правую переднюю лапку и медленно с опаской опустил голову к земле. Снег ничем не пах, но зато он был холодным. Несколько снежинок упало на нос: Айк тряхнул головой и громко чихнул.
 — Идем, идем, — сказал я ему, натягивая поводок.
 Снег лежал не сплошным белым покровом, а островками. И я заметил, как Айк очень старательно обходит эти островки: вроде бы ничего страшного, но лучше не наступать на них. Но вскоре щенок привык к первому снегу и даже попробовал его на вкус. Вероятно, он понравился ему, потому что, играя с собаками на пустыре, он нет-нет да и хватал его ртом.
 Доберманы — собаки короткошерстные. А поэтому принято считать, что они расположены к простудным заболеваниям, очень быстро мерзнут. Не знаю, как другие собаки этой породы, но наш мерзляком не стал. Может быть, так было потому, что гуляли мы с ним в любую погоду: и в сильный ветер, и в трескучий мороз. Нам хотелось, чтобы Айк не был изнеженной собакой. Мы постепенно закаливали его, разумеется, в разумных пределах. Гуляли с ним даже под проливным дождем, но, вернувшись домой, насухо вытирали его и давали что-нибудь теплое: молоко, суп или же чуть подогретую воду. Позднее, когда в свои права вступила настоящая зима со снегопадами, метелями, морозами, мы стали приучать его к холоду. Сначала прогулки были короткими, по 10-15 минут. А через месяц Айк уже спокойно гулял по морозу в течение часа и больше. Особенно в первое время мы старались, чтобы щенок на морозе постоянно двигался: бросали ему апорт, брали с собой его любимый мяч, бегали с ним. Нравилось нашему питомцу катание с гор. Тамара и Сережа садились на какую-нибудь картонку или фанерку и съезжали вниз. Айк прыгал перед ними, лаял, а когда они останавливались внизу, обязательно старался кого-нибудь из них лизнуть в щеку или лоб. Жена с сыном отбивались от него, он настойчиво лез вперед, получалась веселая куча мала. Потом Айк подхватывал картонку, на которой они съезжали, бежал на горку и оттуда раздавался его звонкий лай, который, вероятно, означал следующее: «Я уже здесь, а вы так медленно идете. Нельзя ли побыстрее?»
 Как-то в один из особо морозных дней к нам приехал Женя. Он уже знал, что Айк хорошо переносит холод, но, вероятно, хотел сам в этом удостовериться.
 Тамара, я и Сережа всегда с огромным удовольствием встречались с Женей. Большой любитель собак, знаток доберманов, он рассказывал нам много интересного об этой породе. А его советы были чрезвычайно полезными. Так вот за этими разговорами мы не заметили, как пролетело время. Я уже начал постукивать ногой об ногу, Женя поднял воротник пальто. Мороз был сильный, но Айк, кажется, совсем не чувствовал холода. Наш питомец бегал взад и вперед, катался по снегу, рыл его лапами, хватал ртом.
 — Удивительно, — сказал Женя, когда мы прощались.
 — Что? — не понял я.
 — Как Айк переносит мороз. Вы знаете, сколько сейчас градусов? — 20. А прогулка наша продолжается уже два с лишним часа.
 — Может, мы не рассчитали, и он теперь заболеет? — с тревогой проговорила Тамара.
 — Нет. Вы просто великолепно его закалили.
 С Айком, действительно, ничего не произошло. Для него это была обычная прогулка.




 ЧАСТЬ III
 АЙКИНЫ БУДНИ



 ТРЕВОЖНЫЙ ЗВОНОК СЕРЕЖИ

 Как-то в конце рабочего дня мне позвонил Сережа.
 — Папа, ты не задержишься сегодня на работе?
 — Нет, — ответил я.
 — Тогда приезжай скорее. Кажется, Айкушка заболел.
 — А что с ним?
 — Он часто трясет головой и наклоняет ее все время в правую сторону. Несколько раз лапой хотел почесать ухо, но как только дотронется до него, тут же лапу отдергивает.
 — Ты только сам ухо смотреть ему не пробуй. Приеду, тогда разберемся.
 Обычно Айк очень бурно выражает свой восторг по поводу моего прихода домой, а тут хоть радость и была, но не такая бурная. Он повилял хвостом, потерся о ногу и отошел. Потом он поднял заднюю лапу, явно намереваясь почесать ухо и, будто вспомнив о чем-то, опустил ее.
 — Вот видишь, — сказал Сережа. — Я здесь без тебя книги посмотрел. Мне кажется, что у него воспаление уха.
 Я вымыл руки, сел на стул и подозвал Айка.
 — Папа, — остановил меня Сережа. — Ты разве забыл?
 Он подал мне намордник.
 Сережа был прав. Осматривать собаку, измерять ей температуру, подсчитывать пульс, ощупывать, если вам кажется, что есть ушиб, вывих, следует начинать лишь после того, как надет намордник. Можно нечаянно задеть больное место. У собаки возникнет естественная защитная реакция. И пусть она не укусит вас, но случайно клыком рассечет кожу на руке, в ранку попадёт слюна, а это нежелательно.
 Айк довольно спокойно отнесся к тому, что мы с Сережей надели на него намордник. Возможно, щенку это было и неприятно, но сын в этот момент говорил ему такие ласковые слова, что Айкуша согласился и, как нам показалось, сам подставил мордочку.
 Сначала мы посмотрели левое ухо. Все было в порядке. А вот когда я дотронулся до правого, Айк сделал попытку вырваться.
 — Айкуша, мы же не хотим сделать больно, а только помочь тебе, — говорил Сережа.
 Я посмотрел на Эсвэ и улыбнулся.
 — Ты что улыбаешься, папа?
 — Да так. Вспомнил, как неделю назад вынимал тебе из пальца занозу.
 — Но я же терпел.
 — Конечно, — согласился я. — Только помнишь, что я говорил тебе в этот момент? Кажется, что-то очень похожее.
 Теперь улыбнулся Эсвэ.
 Внутри ухо было припухшим, покрасневшим и влажным. Сережа сделал тампон и протер им ушную раковину.
 Надо сказать, что Айку эта операция крайне не понравилась. Стоило немалых усилий, чтобы удержать его голову и протереть ухо.
 — Значит, папа, я был прав, — сказал Сережа.
 Он дал мне книжку «Служебная собака», открытую на той странице, где говорилось о болезнях собак и, в частности, о воспалении наружного уха.
 — Вот только не пойму, откуда это у него?…
 — А ты помнишь мы были в овраге, — напомнил сын, — и он бегал за палками с обрыва.
 — Ну и что?
 — Так склон-то у обрыва песчаный. Вот песок и попал в ухо. И в книге написано, что воспаление может начаться от этого.
 — Да ты у меня скоро ветеринарным врачом станешь, — похвалил я сына.
 — Нет, — ответил он. — Я журналистом, как ты, хочу быть. А про болезни, так ведь о них все должны знать, у кого есть собаки.
 Сережа был прав. Знать причины заболевания, их признаки, уметь оказать первую помощь должен каждый, у кого есть дома животное. Ведь не всегда можно быстро обратиться к ветеринарному врачу. Конечно, самому заниматься лечением собаки без ведома врача не следует.
 В доме, где есть собака, обязательно нужно иметь небольшую специальную аптечку. В нее должно входить: термометр, маленькая клизмочка, йод, зеленка и перекись водорода, бинт, вата, вазелин, рыбий жир, резиновый жгут. В книге «Служебная собака», которая была выпущена издательством ДОСААФ в 1972 году, есть глава, которая так и называется «Болезни собак и оказание первой помощи». Я бы советовал каждому начинающему собаководу обязательно прочитать эту главку, сделать из нее небольшие выписки.
 Айк же через несколько дней был здоров. Но теперь мы стали осторожнее гонять его с песчаного обрыва.

 ДРУЗЬЯ И ПОДРУГИ

 Метрах в двухстах от нашего дома есть овраг, а перед ним большой пустырь, заросший по краям крапивой и высокой травой. Туда и приходят люди из близлежащих домов, чтобы погулять с собаками. Наши собаки знают друг друга со щенячьего возраста, а поэтому и очень дружны. Некоторые, как, например, боксер Джони, немецкие овчарки Карат и Кэт, эрдельтерьер Чарик, доберман-пинчер Гранат, немного старше Айка. Но их хозяева строго следят за тем, чтобы они не обижали маленьких и относились к ним по-доброму. Наблюдать за собачьей игрой одно удовольствие.
 Когда Айк был еще совсем маленьким, подружился он с небольшой черненькой собачкой по кличке Джуди. Она была чуть постарше Айка, но очень добродушной и приветливой. Они могли часами гоняться друг за другом, валяться на молодой травке, бороться и позволять трепать себя за уши, лапы. Наигравшись вдоволь, ложились рядом, высунув язык и тяжело дыша. Человеку, не знающему их, с первого взгляда могло показаться, что бедные животные так набегались, так устали, что никакая сила не в состоянии поднять их с земли. Но это только казалось. Стоило одному из щенков приподняться, как возня и беготня начинались снова. Потом в эту компанию вошел Цыган — черный лопоухий пес. Цыган был, как говорится, с характером. Ему, например, не нравилось, если на него долго не обращали внимания и не играли с ним. Цыган вмешивался в игру Айка и Джуди и настоятельно требовал к себе почтения. Он мог даже показать свои остренькие зубки, но это так, больше для острастки, нежели из желания кого-либо прихватить ими.
 Медлительная, нерасторопная с виду овчарка Кэт, прозванная почему-то нашей компанией собачников «теткой», имела нрав крутой. При первом же знакомстве с Айком ей очень захотелось схватить его за куцый хвост. Айк доверчиво подбежал к «тетке», приглашая ее поиграть с ним. И нам показалось, что собака приняла это предложение. Она даже побежала, явно предлагая Айку следовать за собой. Но в следующее мгновение развернулась и… раздался страшный визг. Айк волчком закружился на месте, приседая на задние лапы. К счастью, она лишь чуть прихватила Айкин хвост. Сама же осталась стоять на месте, всем своим видом говоря: «Ну и недотрога. Уж нельзя и попугать». С тех пор Айк с недоверием относился к «тетке» и старался держаться от нее на почтительном расстоянии. Так, на всякий случай, а то вдруг ей вздумается еще раз пошутить. Только спустя много-много месяцев, когда Айк уже подрос и мог в случае необходимости дать отпор, их дружеские собачьи отношения были восстановлены.
 В один прекрасный день на тропинке, ведущей к оврагу, появился карликовый пинчер Дик. Он стоял посередине дороги, всем своим видом показывая, что не сойдет с места ни на шаг, кто бы ни двигался на него. Айк был в то время уже раз в пять выше его, но тем не менее остановился в раздумье: идти или обойти отважное создание стороной? И тогда «создание» само приняло решение: со звонким лаем оно бросилось на Айка. Широкогрудый, высокорослый доберман метнулся в сторону и скоро пропал в высокой траве. А Дик как ни в чем не бывало вернулся на тропинку и застыл в прежней позе, поджидая очередную «жертву».
 Дик отличался необыкновенной смелостью. И за это его уважали все, даже тигровый гигант боксер Джони. Дику было все равно, на кого наброситься с лаем — на маленькую ласковую Джуди или московскую сторожевую. Мы, отмечая «отвагу» Дика, говорили, что сам царь зверей лев вряд ли выдержал бы такую бурную атаку. Но злобы, а тем более желания кого-то укусить, не было у Дика в помине. Он был ласковым и добрым пинчером. Просто он хотел показать свою удаль и навести порядок среди играющих. Позднее Айк привык к его «строгому» нраву и часто играл с ним.
 Балли — великолепно выдрессированная, послушная шотландская овчарка возвратилась в Москву после дачного сезона лишь в конце августа. Хотя и была она старше Айка, но подружились они мгновенно. Произошло это, может быть, потому, что точно выдержали собачий ритуал знакомства. Завидя друг друга на почтительном расстоянии, они прежде всего остановились и замерли каждый на своем месте. Первой сделала несколько шагов Балли и… легла на землю. Затем то же самое проделал Айк. Так, сближаясь, они еще несколько раз ложились на землю. Наконец собаки подошли друг к другу. Балли понюхала у Айка ухо, а он ее нос. И вдруг, сорвавшись с места, они понеслись по кругу. Айк бежал широкими размашистыми прыжками. За ним мчалась Балли. И в тот момент, когда, казалось, она уже настигала его, он резко менял направление, и погоня продолжалась. Балли то ли от азарта, то ли от зависти, что не может догнать его, коротко подлаивала. Вскоре они поменялись ролями. Теперь уже Айк догонял Балли. Только догонял он ее молча, без лая. Потом они отдыхали, стоя рядом, широко расставив лапы и высунув языки. Отдых продолжался не больше минуты. И снова лихая погоня по кругу. Любовь их была такой крепкой, что стоило дома Тамаре или мне произнести кличку Балли, как Айк мгновенно преображался, навострял уши, начинал бегать из комнаты в комнату, подбегал к двери, показывая тем самым, что он хоть сейчас готов идти гулять в овраг, чтобы встретиться с подругой. Как говорили нам хозяева Балли, подобная реакция была и у их питомицы при упоминании об Айке. А если Айк в присутствии Балли начинал играть с другой собакой, она заливалась звонким, оглушительным лаем, остановить который не было никакой возможности. Даже на приказ хозяина, которого она слушалась с полуслова, Балли замолкала лишь на несколько секунд, но затем вновь заливалась лаем.
 Как-то среди зимы на нашей площадке появилась Дина. Рыженькая, помесь колли и лайки, юркая, подвижная, она сразу же и безоговорочно была принята в веселую шумную компанию. Динка росла буквально не по дням, а по часам. Когда на прогулках не было Балли, Айк с удовольствием играл с Диной. Так же носился по пустырю, так же катался по снегу, так же, рыча, наступал на нее. Она тоже рычала и щелкала зубами и норовила схватить Айка за ухо или шею, а то и за лапу. Айк тоже не упускал такой возможности. Со стороны могло показаться, что сцепились собаки не на жизнь, а на смерть. На самом деле все это было лишь игрой — за все время ни Айк, ни Дина не нанесли друг другу даже царапины.
 Когда же появлялась Балли, Айк со всех ног бросался к ней. Но случалось и так, что, заигравшись, он не замечал появления подруги. И тогда над пустырем повисал Баллкин звонкий лай. Иногда они играли втроем. Но я заметил, что в эту игру больше никого не принимали.
 Как видите, с самого раннего возраста мы никогда не ограждали Айка от собак. Разумеется тех, которые приходили на пустырь или в овраг со своими хозяевами. Бродячие же и бездомные очень опасны не только для щенков, но и для взрослых собак. Они могут быть разносчиками чумки, различных кожных заболеваний, такой опасной болезни, как стригущий лишай, который может передаться даже человеку. Хозяева же, которые приходили со своими питомцами, следили за ними: вовремя делали им прививки от бешенства и чумки, при первых признаках какого-либо заболевания обращались в ветеринарную лечебницу.
 Собаки не должны дичиться друг друга. Очень хорошо, если они дружны. И плохо, если одна собака вдруг ни с того ни с сего бросается на другую. Значит, в ее воспитании был какой-то пробел. Иногда, к сожалению, попадаются владельцы, которые, желая продемонстрировать силу своей собаки, начинают натравливать ее на других собак. Здесь уж проявляется пробел в воспитании самих владельцев. Силу, ловкость и преимущество над другими надо демонстрировать в честной борьбе — на соревнованиях, во время выставок. Только такая победа должна приносить владельцу собаки удовлетворение и радость.

 СЛУЧАЙ НА ПРУДУ

 В том году весна выдалась ранняя и теплая. Снег сошел быстро, за несколько дней растаял на пруду лед. В одну из суббот, взяв Айка, мы, как обычно, всей семьей отправились на прогулку в овраг. Наш питомец очень любил такие семейные выходы. Он знал, что если мы идем все вместе, то будут веселые игры в прятки, а может быть, и в любимый футбол. Но самым увлекательным его занятием был бег вниз с откоса и обратно. Еще по пути к оврагу я начинал собирать и класть в карман камешки. Айк бегал вокруг меня, радостно прыгал, всем своим видом показывая, что он уже догадался, для чего я их собираю. Мы подходили к откосу, и тут он застывал в томительном ожидании. Айк следил за каждым движением руки, не сводя с нее глаз. Его лапы подрагивали от нетерпения. Я бросал камешек, и он устремлялся вниз. Я не заставлял отыскивать камешек и приносить его мне. Сейчас самым главным для него было хорошенько выбегаться, размять мышцы, пустить в расход всю накопившуюся в нем энергию. Это было для него отличной тренировкой выносливости. Начинал я с того, что дней десять бросал по пятнадцать камешков. Затем по двадцать, позднее по двадцать пять. Он сбегал по откосу и возвращался почти с одинаковой скоростью. Затем мы совершали прогулку. И этот день не был исключением в нашей программе. Подбросив ему камешки, мы спустились в овраг и направились к озерку, где на поляне возле него уже гуляли друзья Айка. Правда, когда на прогулке были Тамара, Сережа и я, он не очень-то обращал внимание на друзей: в быстроте бега все они уступали ему, и, как мне казалось, с ними ему было просто не интересно.
 — Побросай ему палочку. — Тамара подала мне валявшуюся на берегу толстую ветку.
 Увидев ветку в руке, Айк мгновенно кинулся ко мне. Он просто не представлял себе, чтобы ветка, появившаяся у меня в руке, тут же не полетела куда-то и за ней не нужно было бежать.
 Я старался очистить ветку от маленьких прутиков и, обрывая их, отбрасывал в сторону, Айк срывался с места, хватал прутики, приносил и складывал их возле моих ног. Я стоял на берегу пруда, возле самой воды. Не помню, как уж это получилось, но совершенно неожиданно один из прутиков упал в воду метрах в двух от берега. И Айк кинулся за ним. Вероятно, в этом месте было довольно глубоко, да вдобавок щенок никогда до этого не имел дело с водой, поэтому в воду он тут же ушел с головой. В следующее мгновение над водой появилась мокрая мордочка с широко раскрытыми от испуга глазами. Изо всех сил он бил лапами, брызги летели в разные стороны. Оказавшись на берегу, он отряхнулся и подальше отбежал от злополучного места. Конечно, вода была еще очень холодная, да и солнце не было таким жарким, чтобы под его лучами можно было быстро обсохнуть. Мы очень испугались, что наш питомец может простудиться. Поэтому я стал бросать ему палку, бегал за ним. Я хотел, чтобы Айк был в постоянном движении и скорее согрелся.
 Щенок не простудился. И, как я думаю, не потому, что дома он выпил теплое молоко, а потому, что был хорошо закален. Но произошло другое, не менее важное обстоятельство: Айк стал бояться воды. Играя со мной на берегу пруда, он старался держаться подальше от воды. И это нас беспокоило. Очень плохо, когда собака не умеет плавать. Мало ли в каких ситуациях ей еще предстоит побывать. Нужно было предпринимать какие-то решительные меры, тем более что настали жаркие солнечные дни, вода прогрелась, и это было самое подходящее время, чтобы учить собаку плавать.
 Советовали многое и разное. Одни говорили, что нужно сделать просто: забраться со щенком на плот, на котором по пруду катались мальчишки, отплыть от берега метров на десять и бросить в воду щенка. Другие говорили, что лучше всего надеть на него ошейник, пристегнуть поводок и затащить Айка в воду. Третьи — быть терпеливым и постепенно приучать его входить в воду. К последнему совету я прислушался. Ведь щенок уже раз был напуган встречей с водой. С него нужно было снять эту водобоязнь, а бросание с плота могло еще больше отпугнуть его от воды. И я начал действовать постепенно. Гуляя с ним на берегу пруда, я каждый раз бросал палку ближе к воде. Более того, и сам каждый раз приближался к воде. Мне нужно было, чтобы Айк, подбегая ко мне, не обращал внимания на воду, не пугался ее близости. Так продолжалось около месяца. Щенок уже привык, бегал совсем рядом с водой и даже как-то, разгорячившись, начал жадно пить из пруда. И тогда я решил бросить палку так, чтобы один ее конец оставался на земле, а другой был в воде. Это обстоятельство нисколько не смутило Айка. Тогда я бросил ее подальше от берега. Он после короткого раздумья влез в воду и принес ее мне. Барьер страха был преодолен. Во время одной из наших прогулок палка полетела от берега уже метров на пять. И Айк… поплыл за ней. Это был очень смешной заплыв: полтуловища было над водой, он отчаянно бил по воде лапами и фонтан брызг летел в разные стороны. От этого «оригинального» стиля я никак не мог отучить Айка. Он уже спокойно переплывал пруд, даже более того, как я отметил, ему нравилось плавать, но вот стиль — он вызывал у всех усмешку. Я долго ломал голову, как быть, пока однажды Айк сам не подсказал мне выход. В пруду плавала сравнительно большая и тяжелая доска. Айк же, отправившись за брошенной ему палкой, решил прихватить и эту доску. Но она не давала ему возможность плыть прежним способом. Доску он на берег выволок, и, пока отряхивался, я снова бросил ее в воду. Айк поплыл за ней, фонтанируя, но обратно приплыл нормальным собачьим стилем. Примерно неделю-две посылал я его в воду за доской. За это время он привык плавать спокойно. А кроме того, тяжелая доска заставляла работать его мышцы с тройной нагрузкой. Так вода стала не врагом, а другом моего питомца.

 ПЕРВЫЙ РАЗ В ПЕРВЫЙ КЛАСС

 Незаметно пришла пора приступать к занятиям. Нам повезло: площадка, где проходили занятия, находилась недалеко, за тем самым пустырем, где мы гуляли. Надо сказать, что до начала занятий на площадке мы не учили Айка командам «лежать», «стоять», «апорт». Единственное, чему его обучила Тамара, так это команде «сидеть», которую он часто выполнял за… кусочек колбасы или в худшем случае за хлебную корочку. И как выяснилось позднее, это было нашей большой ошибкой.
 Дело в том, что у доберманов особый характер. Это своенравные, легко возбудимые собаки. Поэтому нужно быть особо осторожным в дрессировке. Необходима железная требовательность. Порой, команду нужно повторять несколько раз, до тех пор, пока не добьешься ее выполнения. Однажды дав понять доберману, что он может не выполнить приказание, в следующий раз заставить его будет уже во много раз труднее. Но повторяю, поняли мы это, к сожалению, поздно. Необходимо с детства приучить его выполнять основные команды. Отшлифовкой их уже можно было заниматься с инструктором на площадке, равно как и приучать собаку к другим командам. Единственное, что мы сделали правильно — не заставляли его до занятий прыгать через барьер. Как выяснилось позднее, чрезмерное увлечение прыжками способно отрицательно повлиять на развитие щенка: один неосторожный прыжок — и неокрепший позвоночник или мягкие еще суставы ног будут повреждены.
 Итак, в назначенное время мы были на площадке. После короткого знакомства с владельцами собак, инструктор дал команду: «Направо. По кругу шагом марш». Вот тут-то все и началось. Айк никак не желал идти рядом. «Что это еще за глупости? — вероятно, думал он. — Вокруг столько собак, можно отлично поиграть, а тут иди на поводке, да вдобавок тебе еще дают какую-то команду «рядом» и дергают за поводок. Нет, так дело не пойдет». И он сделал хитрое движение, чтобы избавиться от ошейника. Но из этого у него ничего не получилось. Тогда он избрал другой путь: начал подпрыгивать, хватать меня за рукав пиджака, то есть проделывать то, что проделывал порой, когда мы шли с ним на пустырь. И снова команда «рядом» и рывок за поводок. Айк растерялся и приутих, видя, что из его затеи ровным счетом ничего не выходит.
 После четвертого круга я почувствовал вдруг, что он идет спокойно и не тянет за поводок. Я чуть отпустил его. Но уже в следующее мгновение он рванулся в сторону. Пришлось вновь подать команду и, одернув его, вернуть к ноге.
 Команду «сидеть» Айк выполнил на пятерку и тут же посмотрел на меня, видно помня о положенном в таких случаях куске колбасы. И я не обманул его надежд: погладил, сказал: «Хорошо, хорошо» — и дал лакомство. С командой «лежать» было хуже. Наступил момент, когда я сам чуть было не улегся на землю, чтобы объяснить ему, как это делается. Но оказывается, все было куда проще. Стоя рядом с собакой, нужно пропустить поводок под подошву левой ноги и, подав команду, потянуть за него. Это движение поводка прижмет собаку к земле. Как только она ляжет, необходимо снова поощрить ее лакомством.
 Так одну за другой, с муками и отчаянием, что все равно ничего не получится, выполняли мы одну команду за другой.
 Кто-то не выдержал, закричал на собаку и хлестнул ее поводком. Инструктор тут же сделал этому человеку замечание, а затем обратился ко всем нам:
 — Я понимаю, как вам всем сейчас трудно. Больше того, я знаю, что многие из вас думают: «Больше не пойду позориться, все равно ничего не получится. Знайте, вы глубоко заблуждаетесь. Ваш труд, ваша настойчивость должны одержать победу. Иначе, какой же вы собаковод. И запомните главное: не повышайте голос на собаку, говорите спокойно, негромко, но властно. Собака должна чувствовать вашу силу в голосе, а не раздражение. И не следует бить животное. Поймите, вашему питомцу еще трудно понять, что вы от него хотите. У него еще не выработался рефлекс на ту или иную команду. И последнее. Сделайте два шага вперед, кто перед занятиями хоть полчаса гулял с собакой.
 Все остались стоять на своих местах.
 — Вот видите, — продолжал он, — собаке хочется побегать, порезвиться, а вы принуждаете делать какие-то непонятные ей вещи. Минимум час должна гулять собака без поводка перед занятиями. Тогда вы сами поймете, насколько легче она станет воспринимать ваши команды. А теперь к буму.
 Боже мой, я и не знал, что мой Айк, краса и гордость пустыря, мой рослый, здоровый пес окажется таким трусом. Мало того, что я не мог один втянуть его на бум, мы не могли сделать это даже вдвоем, и только втроем, с огромным трудом, поддерживая его под живот, скорее, волоча, а точнее, неся над бумом, мы прошли эти несколько метров по обе стороны от доски, покоящейся на упорах. В конце бума я вздохнул с облегчением.
 — Погладьте, похвалите и дайте лакомство, — услышал я за спиной голос инструктора. — И… давайте еще раз.
 И снова была сплошная мука, позор, невиданный позор и какое-то злобное клокотание внутри Айка.
 К моему великому удивлению, по лестнице он взбежал с большим удовольствием. И, видно желая окончательно поразить меня, в первый раз в жизни с ходу преодолел штакетник.
 Не помню, кто кого довел до дома: я его или он меня. Руки и ноги мои ныли, сил не было совсем. Я плюхнулся в кресло и проговорил:
 — Кажется, этот пес доконает меня окончательно.
 А пес тем временем растянулся на полу и сладко заснул. Напряжение первого школьного дня дало о себе знать.
 Чтобы больше не возвращаться к теме о занятиях, вкратце расскажу, что же было дальше.
 Занятия проводились на площадке под руководством инструктора раз в неделю. Но каждый день либо на пустыре, либо рано утром на площадке я повторял с Айком основные команды. И то ли на него влияло присутствие собак и он нервничал, то ли еще по какой причине, но, когда мы занимались с ним одни, он довольно хорошо и четко выполнял все приказания. И лишь с апортом, когда собака должна принести брошенный на расстояние предмет, дело обстояло плохо. Схватив палку, Айк начинал бегать с ней по площадке, играть и совершенно не реагировал на мои команды. И еще. После того как собака усажена у левой ноги, нужно бросить перед собой какой-либо предмет, метров на пять. Причем собака не должна без команды бежать за ним. И лишь после того как вы произнесли слово «апорт», она должна взять его, вернуться к вам, но уже с правой стороны, обойти сзади, сесть у левой ноги и держать предмет в зубах до тех пор, пока вы его не возьмете. Айк же срывался за своей палкой сразу после броска. И никакая команда «сидеть» не могла удержать его. Тогда я стал делать ложные движения, держа его на поводке. Брал палку в руку и делал вид, что бросаю, одновременно повторяя «сидеть, сидеть». Вскоре он наконец перестал срываться с места без команды. Теперь нужно было приучить его приносить палку. Но как это сделать? Своими муками я поделился с инструктором, да он и сам видел во время занятий, что это упражнение Айк неизменно выполняет на единицу с минусом.
 — Вы попробуйте привязать к палке рыболовную леску, но потолще, так чтобы она не порвалась.
 На следующий день я провел эксперимент. Айк был, кажется, поражен, что это за невидимая сила тянет палку к хозяину. Так прошел день, другой, третий. И каждый раз палка не хотела играть с ним, а стремилась ко мне. Более того, когда он таким образом подходил, я давал ему любимое лакомство: кусочек сырого мяса. Только так он спустя много времени научился приносить «апорт».
 Вы помните, я рассказывал, как мы втроем тащили его по буму. А через месяц этот снаряд стал самым его любимым. И когда мы приходили с ним на площадку, первым делом без моей помощи, самостоятельно он проходил по буму раз, другой, третий.
 Своенравие и упрямство Айк вдруг неожиданно проявил в другом: в один прекрасный день он отказался подняться по лестнице. Пришлось втащить его на поводке. Я думал, это шалость одного дня. Но он отказался выполнить мою команду и на другой день, и через неделю. Всю полосу препятствий «проходил» великолепно, а вот лестницу — никак. Так я и не понял, что была за причина его неожиданного отказа взбегать вверх по широким ступенькам. Но каждый раз я силой заставлял его выполнять это упражнение. И настойчивость взяла наконец верх. В один из дней он вновь с охотой вбежал вверх на площадку.
 Так, шаг за шагом Айк постигал эту сложную науку — ОКД — общий курс дрессировки.
 Впереди были экзамены и второй класс — ЗКС — защитно-караульная служба.

 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

 Быстро пролетело время. 31 марта нашему питомцу исполнился год. Накануне мы собрались на семейный совет, чтобы обсудить один важный вопрос: как лучше отметить день рождения Айка. У людей все проще: имениннику надо выбрать подарок, который обрадовал бы его, прийти в гости и поздравить. Кстати, Эсвэ так и предложил:
 — Давайте пригласим к нам всех его друзей. — И тут же сам засмеялся на свое предложение: — Представляю, что здесь будет.
 — А может быть, купить ему косточки? — предложила Тамара.
 — Мама, — посмотрел на нее с серьезным видом Эсвэ. — Разве ты забыла, что говорил нам дядя Женя?
 … И действительно, месяца два назад разговор насчет костей был. Женя поинтересовался тогда, даем ли мы Айку грызть кости. Тамара ответила, что иногда даем.
 — Лучше этого не делать, — сказал Женя. — У доберманов должна быть сухая голова. Когда же он грызет кости, то у него разрабатываются мышцы скул. Становятся полными щеки. А это очень плохо, так как на выставке судьи могут снизить оценку.
 — А как же тогда он должен укреплять зубы? — поинтересовался я.
 — Можно и нужно давать хрящи. Наверняка он будет грызть палки. Но все это — мягкое и не требует большого усилия мышц…
 — У меня есть предложение, — поднял я руку.
 — Говори, папа, — тоном строгого учителя на уроке произнес Эсвэ.
 — Я предлагаю купить ему побольше колбасы. Он ее очень любит. Это — раз. Его мы не часто балуем. Два. И в-третьих, ему будет приятно получить изрядную порцию этого лакомства.
 Так мы и решили. На следующий день вечером мы собрались за праздничным столом. Поскольку каждый из нас принимал участие в воспитании Айка, то каждый и получил свое любимое лакомство: Тамара — конфеты «Василек», Сережа — вафли, а я — халву. На месте кормления щенка стояла миска с кусочками колбасы.
 Мы пригласили Айка в комнату. Каждый из нас пожал ему лапку, пожелал здоровья, быть послушным и больше никогда не красть из коридора тапочки, которые частенько по забывчивости мы не убирали в шкаф. Но кажется, пожелания наши он выслушивал вполуха. Все его внимание было приковано к миске: Айк уже успел унюхать лежащую в ней колбасу. Затем мы разрешили подойти к миске. Мы и глазом, как говорится, моргнуть не успели, как она была пуста. А Айк уже смотрел на нее взглядом, полным надежд на добавку, которая не замедлила последовать.
 — Теперь, — сказала Тамара, — давайте подведем некоторые итоги нашего воспитания щенка. Поговорим о том, что было в этом воспитании правильно, а что неправильно. Какие были допущены ошибки, чтобы впредь нам их не повторять. Кому первому мы предоставим слово?
 — Конечно, тебе, — в один голос произнесли мы с сыном.
 Эсвэ тут же добавил:
 — Ведь ты же у нас хозяйка дома.
 — Вот если бы ты всегда помнил об этом и выполнял все приказания хозяйки дома, это было бы так хорошо, — усмехнулась Тамара.
 В ответ Эсвэ захрустел вафлей.
 — Вероятно, главная наша ошибка состоит в том, — сказала Тамара, — что мы очень балуем Айка. Особенно Сережа и, в какой-то мере, папа. Да и я тоже иногда бываю с ним чересчур нежна. Мы забываем, что к собаке надо относиться строго и требовательно. А у нас что происходит? Входишь в комнату и видишь такую картину: на диване бок о бок разместились Сережа и Айк. Я начинаю сгонять щенка с дивана, а Сережа цепляется за него, говорит: «Не уходи» — и еще обижается на меня, что я так грубо сгоняю собаку. Айк должен твердо знать свое место.
 — Но его я не зову, он сам приходит, — попробовал возразить Эсвэ.
 — Сережа, — улыбнулась Тамара, — надо быть честным мальчиком.
 Эсвэ опустил голову.
 — Дальше. Щенок никогда не должен подходить к столу, когда мы едим. А уж тем более ты не должен ничего давать ему со стола…
 — Даже в том случае, если он выполняет команды «сидеть» или «голос», — добавил Сережа и, улыбнувшись, посмотрел на маму.
 — Признаю свою ошибку, — согласилась Тамара. — Но это бывает так редко.
 — А не должно быть никогда, верно, папа? — повернулся он ко мне.
 Что греха таить, и я мог со стола дать Айку незаметно кусочек колбаски или мяса.
 — Ошибка наша еще и в том, — продолжала Тамара, — что с раннего возраста мы не ограждали Айка от посторонних ласк. Разрешали родственникам, знакомым, детям во дворе гладить и ласкать его. То, что он добрый, — это хорошо, но он не должен ласкаться к посторонним, не должен быть доверчивым к чужим. И, наконец, еще об одной ошибке: заранее Айк не был обучен основным командам. Поэтому-то сейчас на занятиях и приходится трудно и ему и папе.
 — Не хватит ли критики, мама? — предложил Эсвэ. — Пусть теперь папа скажет, что, на его взгляд, мы делали правильно.
 — Хорошо, — согласилась Тамара.
 — Главное, что приобрели именно доберман-пинчера, — проговорил я.
 — Но уж это ты скорее себя хвалишь, чем его, — заметила Тамара.
 — Почему себя? По-моему, все решили, когда еще года два назад обсуждали, собаку какой породы нам стоило бы приобрести. Мне кажется, что мы правильно кормили щенка. Много гуляли с ним.
 — Можно мне добавить? — поднял руку Сережа.
 — Конечно.
 — Мы правильно делали, что регулярно записывали все наши замеры и следили за тем, чтобы он был не перекормленным щенком. Ведь если бы мы его перекармливали, у него могла бы провиснуть спина.
 — И нарушиться обмен веществ, — добавила Тамара.
 — Верно, — согласился Сережа.
 Айк тем временем сидел в дверях и, казалось, очень внимательно слушал наш разговор. Во всяком случае, каждый раз, когда произносили его кличку, он шевелил то одним ухом, то другим и наклонял голову. Вероятно, ему очень уж хотелось вникнуть в суть разговора и понять, что же это такое сегодня происходит.
 Во время нашего обсуждения мы, естественно, не забыли вспомнить о Жене. Человека более отзывчивого, доброго и бескорыстного в советах, как Женя, нам еще не приходилось встречать. В том, что мы растили хорошую, по оценкам специалистов, собаку, огромная заслуга принадлежала ему. Его терпению просто можно было позавидовать: ведь порой, особенно в первые месяцы после появления у нас щенка, мы звонили ему по нескольку раз в день. И каждый раз получали исчерпывающие ответы на наши многочисленные вопросы. Нам повезло: дом Жени находится в четырех троллейбусных остановках от нас и поэтому бывали случаи, и нередкие, когда он говорил: «Знаете, вопрос действительно серьезный. Я лучше сейчас к вам подъеду, посмотрю, а потом уж вместе решим, что нужно делать». От Жени мы, например, узнали, что доберманов лучше не мыть, а протирать тряпкой, смоченной специальным составом. Нужно смешать в определенной пропорции воду, водку и немного уксуса. Состав этот уничтожает специфический запах, который возникает у собак. А кроме того, способствует блеску шерсти. Собака становится чистой.
 Ну, а как же правильно растить, воспитывать, содержать собаку, — возможно спросите вы, — если рядом нет такого вот Жени, да к тому же в городе или рабочем поселке нет клуба собаководства? Есть разные книги: и учебники по собаководству и художественная литература. В каждой из них вы найдете ответы на волнующие вас вопросы. Наконец, с какими-то наиболее сложными вопросами вы можете обратиться в письме, адресованном в клуб. И я уверен, что вам обязательно ответят. Кстати, и собаку лучше всего приобрести через такой клуб. Но самое главное заключается в том, что вы должны любить своего четвероногого друга, уделять ему много внимания, и тогда у вас вырастет хорошая собака. Почувствуете и сами, насколько четким и точным стал у вас распорядок дня.
 С первых же дней появления в нашей квартире Айка мы завели тетрадь, куда записывали не только данные замеров, но и все волновавшие нас вопросы, а также ответы, полученные на них. Там же у нас были записаны телефоны ветеринарной поликлиники, клуба собаководства, хозяев собак, которые гуляли с нами на пустыре.
 Празднование дня рождения Айка закончилось семейной прогулкой.

 ВЫСТАВКА

 Как-то утром я вместе с газетами вынул из почтового ящика открытку. В ней говорилось о том, что Клуб любителей собаководства приглашает нас принять участие во 2-й Московской городской выставке. Проходить она будет в Лефортовском парке. До выставки оставалось еще около месяца. А тут снова позвонил Женя.
 — В субботу в Ногинске районная выставка, — сказал он. — Вы можете принять в ней участие. Это и для него и для вас будет как бы репетиция перед главным московским смотром.
 — Как, поедем? — спросил я Тамару.
 — Страшно что-то, — ответила она.
 — Посмотрим, что и как. Нужно же узнать, как водят собак, вообще познакомиться со всеми процедурами.
 Решено было ехать. За три дня до выставки я съездил в районную ветеринарную лечебницу и взял справку о том, что клинических признаков заразных заболеваний у собаки не обнаружено, в районе нет опасных эпидемий у животных, а Айку сделаны все необходимые прививки. Без такой справки собака на выставку допущена не будет. Кроме этого при регистрации на выставке нужно иметь с собой родословную карточку, регистрационное удостоверение на собаку с отметками о времени проведения прививок и членский билет клуба.
 С вечера мы приготовили все необходимое, что посоветовал нам взять с собой Женя: немного мяса, порезанного на кусочки, банку, в которой можно было бы принести Айку воду, его миску, подстилку, щетку. Для себя приготовили несколько бутербродов.
 На следующий день, как и обычно, мы вывели в шесть утра Айка на прогулку. Он, естественно, и не подозревал, сколько волнений предстоит ему пережить. И первое из них было связано с поездкой в такси. Во-первых, он никак не мог понять, почему это после прогулки и небольшой порции еды ему вдруг надели намордник. Его глаза, кажется, говорили: «Это еще что такое? Вроде бы я ни в чем не провинился, съел все, что положено, вел на прогулке себя хорошо, дома даже тапочки Сережины не утащил, хотя они так соблазнительно лежали возле его кровати. За что же намордник?» Но без намордника, как известно, ни один таксист собаку в машину не пустит, а кроме того, нужно еще подстилкой накрыть сиденье, чтобы собака не поцарапала его когтями.
 Машина стояла у подъезда, я открыл дверцу, приглашая питомца, но он не захотел влезать. Не помогли никакие уговоры. Тогда я попробовал потянуть за поводок. Но не тут-то было. Он уперся всеми четырьмя лапами и даже попытался выскользнуть головой из ошейника. Айк явно волновался. Я присел с ним рядом, погладил его по спине, почесал за ушком, приговаривая: «Хороший Айк, хороший». Оттянул намордник и дал ему кусочек мяса. Мясо он с удовольствием съел, а вот в машину лезть по-прежнему не желал.
 — Знаешь что, — предложила Тамара, — давай я сяду в машину, возьму поводок и попробую потянуть, а ты его подсади.
 Так мы и сделали. Перед тем, как подсадить Айка, я спросил:
 — А где Тамара?
 Он на секунду расслабился, заинтересованно заглянул в дверцу, и я его подсадил. К удивлению, он легко вскочил в машину, уселся рядом с ней на сиденье и осмотрелся.
 Машина тронулась. Айк лег. Для него были неприятными и толчки, и движение, и мелькание за окном, и шум мотора. Он даже на несколько минут уткнул мордочку в Тамарины колени. Но любопытство взяло вскоре верх, и он стал с интересом смотреть то в боковое окно, то в заднее, придавливая нас своим телом на поворотах. Расхрабрился он к концу поездки до того, что даже попытался положить лапу на плечо водителя.
 — Только без объятий, — улыбнулся паренек-шофер. — Может, тебе еще дать и порулить?
 Так мы добрались до вокзала.
 В электричке наш питомец, свернувшись у ног на подстилке, спал.
 Необычное множество собак самых разнообразных пород у входа на стадион ошеломило Айка. В наморднике он чувствовал себя беззащитным и поэтому постоянно крутил головой на проходящих то слева, то справа догов, боксеров, ньюфаундлендов, пуделей, колли и собратьев — доберманов. Они были незнакомыми, и кто знает, откуда стоило ждать подвоха. Но все прошло без инцидентов.
 Мы выбрали место на траве, неподалеку от ринга, под развесистым тополем. Те, кто не успел занять место в тени, накрыли своих коричневых питомцев тряпочками, плащами, чтобы они не выгорели под лучами яркого летнего солнца.
 Выставка собак — зрелище необычайное, красочное, шумяще-колготное, бурлящее, полное драматизма и всплеска буйной радости. Это зрелище сложно описать, его необходимо видеть, прочувствовать и понять.
 Сначала мы смотрели на все окружающее нас с улыбкой. Вот, мол, глупость: три-четыре часа на солнце, неужели за это время шерсть может выгореть? Но своего Айка почему-то при этом настойчиво держали в тени. Неподалеку молодой человек регулярно менял большие марлевые салфетки, которые смачивал в воде и накрывал ими черного гиганта дога. Кто-то сказал, что от этого шерсть лучше блестит.
 — А что у доберманов делают? — тут же поинтересовался я.
 Оказывается, просто-напросто слегка протирают спинку и бока… газетной бумагой, чтобы шерсть блестела. И почему-то мы тоже проделали это. Но самое главное было в другом. Мы узнали, что по рингу, во время оценки собак судьями, лучше всего самим собаку не водить. Объяснение было простым и логичным. Когда владелец сам ведет собаку, она чувствует себя спокойно, расслабляется, идет вяло. Тем более, если по рингу приходится порой ходить более часа. Если же ее ведет посторонний человек, скажем, другой собаковод, знакомый инструктор, а вы находитесь за рингом, да еще изредка даете о себе знать, громко называя кличку собаки, ваш питомец преображается. Особенно это относится к доберманам, боксерам — собакам возбудимым, восприимчивым. Поэтому мы и решили с Тамарой попросить кого-то провести нашего Айка. Женя был на этой выставке просто зрителем. И он познакомил нас с Верой — молодой женщиной, улыбающейся, веселой. Казалось, что вся эта выставка, шумная разноголосица доставляет ей огромную радость. Вера приехала на выставку без своей собаки.
 — Хорошо, — согласилась она. — Только разрешите я с ним немного познакомлюсь.
 Она погладила его по спине, говоря добрым ласковым голосом какие-то слова, потом взяла поводок и прошлась немного с ним вдоль забора, у которого мы сидели. Отойдя немного от нас, Айк остановился и обернулся, как бы спрашивая: «Что мне делать, милые хозяева? Идти дальше с этим незнакомым человеком или же возвращаться на место?»
 — Гуляй, гуляй. Хорошо, — спокойно проговорила Тамара.
 И это спокойствие передалось ему. Он без излишней нервозности еще немного прогулялся с Верой.
 — Хорошо, — еще раз проговорила она, передавая нам поводок. — На ринге я подойду к вам.
 — Доберманы младшей возрастной группы на ринг, — услышали мы через несколько минут.
 — Ой! — вздохнула Тамара. — Уже!
 По всему ее виду я понял: Тамара сильно волнуется. Да и я сам, признаться, растерялся.
 На ринге уже было несколько собак. Эксперт подходил к каждой из них и смотрел зубы.
 — Направо, — прозвучала команда. — Начинайте движение по рингу.
 Я искал глазами Веру, но ее не было. У меня же явно ничего не получалось. Айк шел, наклонив голову, как-то странно переваливаясь из стороны в сторону. Останавливался, что-то вынюхивая на земле, потом ему вдруг вздумалось поиграть со мной, и он начал теребить зубами поводок и подскакивать. Он, видно, чувствовал мою растерянность и делал все, что хотел.
 И тут подбежала Вера. Она накинула ему на шею изящный поводок.
 — Уходите за ринг, только идите вперед, чтобы Айк видел, как вы уходите.
 Я сделал все, как она велела. За канатом я остановился и стал из-за спин стоящих следить за собаками на ринге. Айк преобразился. Прежде я никогда не видел его таким. Он гордо вышагивал, высоко подняв голову. Его тело было напряжено, видны были натренированные мышцы. Он видел, что я ушел, и теперь все его внимание было сосредоточено на том, чтобы найти, отыскать меня среди сотен тех, кто плотным кольцом окружал ринг. В этой цепочке идущих по рингу Вера с Айком были седьмыми.
 — Ну вот, — на седьмом месте, — шепотом проговорила Тамара, подойдя ко мне.
 В это время эксперт что-то сказал Вере, и она перешла на четвертое место.
 — На каком? — нарочно переспросил я.
 — Теперь на четвертом.
 Собаки прошли еще несколько кругов. Теперь Айк шел вторым.
 — Ой! — тихо вскрикнула жена.
 Гордо выступая, наш питомец шествовал первым.
 — Сейчас кто-нибудь обгонит его, — снова тихо сказала Тамара.
 Но в этот момент движение собак на ринге остановили. Женщина-эксперт проговорила в микрофон:
 — Первое место на ринге с оценкой очень хорошо и малую золотую медаль за породность и экстерьер в младшей возрастной группе — это высшая оценка для собак младшей группы до полутора лет, — пояснила она, — получает доберман-пинчер коричнево-подпалый, кличка Айк. Владелец… — Она назвала мою фамилию.
 Первое, что мне захотелось сделать в эту минуту, так это броситься на ринг и расцеловать коричневую, горбоносую морду моего питомца. Но я сдержал себя. А он по-прежнему искал меня взглядом.
 К Вере и Айку я подошел лишь после того, как было произведено описание собаки, которое проводится на каждой выставке. Кажется, наша с Айком радость при встрече была обоюдной и ярко выраженной.
 Это была первая победа Айка на выставке. Мы отвели его на наше место под тополем, угостили мясом, которое он проглотил с невиданной быстротой, и дали воды. Можно было перекусить и самим, но, не сговариваясь, мы отдали наши бутерброды своему питомцу.
 Впереди был московский смотр.




 ЧАСТЬ IV
 ЗА ПОРОГОМ ДЕТСТВА



 АЙК ПОМОГАЕТ МНЕ УБЕРЕЧЬСЯ ОТ НЕПРИЯТНОСТЕЙ НА РАБОТЕ

 Настало время, когда Тамара должна была снова уезжать с Сережей в санаторий. Айку было больше года. И это обстоятельство чуть-чуть облегчало мои задачи и по его кормлению, и уходу за ним. Однако я еще не знал, как выдержит он без еды и прогулок целых девять часов.
 День отъезда всегда бывает наполнен хлопотами. Посредине комнаты стояли два чемодана, которые постепенно заполнялись вещами: один — Сережиными, другой — Тамариными. На стульях, диване, даже на столе лежали вещи. В доме царила какая-то неразбериха. Айк сидел на своем месте и с любопытством наблюдал за происходящим. Казалось, он силился понять, что же на самом деле происходит. На него не обращали внимания, с ним не играли, никто не говорил ему ласковых слов.
 И это еще больше озадачивало. Он несколько раз подходил то к Тамаре, то ко мне, то к Сереже, но каждый раз слышал лишь одно: «Не мешай! На место!» И он покорно возвращался на свою подстилку, чтобы снова наблюдать за нашей суетой.
 Перед отъездом на вокзал мы все присели. Сел и Айк, поочередно переводя взгляд на каждого из нас. Потом Тамара и Сережа простились с питомцем: пожали на прощание лапу, почесали за ушком. Он проводил нас до двери.
 — Совсем не переживает, — сказала Тамара, когда мы ехали в такси.
 — А что же он должен делать, — грустно заметил Эсвэ, — плакать или говорить: возьмите меня с собой?
 — Ну хотя бы поскулил…
 Это последнее слово я вспомнил, когда вернулся с вокзала домой. Айк ходил по квартире и поскуливал. Потом он залез на Сережину кровать, чего до этого никогда не случалось с ним, уткнул морду в лапы и так пролежал минут двадцать. Затем снова начал бродить из комнаты в комнату и подскуливать. Он просто не находил себе места. Когда же я указал ему на подстилку, он так выразительно посмотрел на меня, что мне стало его жаль. Казалось, его глаза говорили: «Ну неужели ты ничего не понимаешь? Или, может быть, ты совсем не переживаешь их отъезд? Стыдно. А вот мне так грустно». Я подозвал его к себе и принялся гладить по спине, почесывать за ухом. Он с каким-то особым смирением положил мне голову на колени и так стоял не шевелясь. Даже когда я позвал его гулять, он не выразил по этому поводу бурного восторга, а принял это, как необходимость, от которой никуда не уйти, и надо выполнять, что велят. В этот вечер он не играл ни с одной из собак, которых, как обычно, было на пустыре предостаточно.
 Однако меня волновало другое: я совершенно не реагирую на звонок будильника, где бы он ни стоял — на столе или на стуле, у самого моего уха. И обычно меня будила Тамара. А как быть теперь? Ложиться спать, как говорится, засветло? Но старая журналистская привычка работать ночами давала плохую надежду на то, что я быстро изменю свой режим. А вдруг проснусь сам?
 Кажется, с этой мыслью о чуде, которое должно свершиться завтра утром, я и заснул.
 Разбудило меня очень настойчивое царапание чем-то тяжелым по боку. Я открыл глаза и тут же встретился со взглядом Айка. Это он проводил по мне своей когтистой лапой. Щенок стоял рядом с низким диваном и пристально смотрел на меня. Стрелки на часах показывали 6 часов 30 минут, то есть то самое время, когда я должен был вставать, чтобы успеть покормить его, вывести на улицу, умыться, позавтракать и отправляться на работу. Я взял в руки стоявший рядом будильник. Завод звонка был свободным. Значит, будильник звонил, но я его не слышал. Так неужели Айк?…
 На следующее утро все повторилось вновь. И так продолжалось весь месяц. Он будил меня точно в установленное время. И тогда я понял, в чем дело. Тамара просыпалась по звонку будильника. Это было сигналом для щенка и к завтраку, и к прогулке. Теперь же, когда ее не было, рефлекс сыграл свою спасительную роль для меня. Айк, услышав звон будильника, будил меня. В пятницу я решил провести эксперимент. Вечером поставил будильник не как обычно — на 6.30, а на 8 часов. Однако ровно в 6 часов 30 минут Айк разбудил меня, настойчиво тыча носом в бок. Оказывается, он и без будильника точно определял время подъема. «Но будильник есть будильник, — думал я. — А вдруг случится так, что Айк проспит. Звонок же должен разбудить его». И, не мудрствуя лукаво, я стал оставлять заведенный будильник не в спальне, а в комнате, где находился Айк. Иными словами, для него. Уж если он так честно выполняет свои функции «будителя», то пусть часы и помогают ему делать это в строго установленное время.
 Так у нашего питомца появилась еще одна кличка «Айк-будильник».

 ЭКЗАМЕН

 Однажды во время занятий на площадке нам объявили: через неделю экзамены. Нам объяснили, как нужно сдавать рапорт, как выводить собаку на площадку. Но все мы, собаководы, без исключения, были растеряны: просто не ожидали, что все это произойдет так быстро, хотя занятия шли уже три месяца.
 Оставшуюся неделю решил посвятить интенсивным тренировкам. Возвратившись после работы домой, я выводил Айка на часовую прогулку, давал ему вволю набегаться, а затем шел на площадку и повторял с ним весь курс упражнений, которые ему предстояло выполнить во время испытаний.
 Площадка была большая, огороженная со всех сторон сеткой. Справа от входа стоял бум, за ним лестница, невысокий штакетник и барьер. Из всей полосы препятствий Айк больше всего любил бум и барьер. Набегавшись по площадке, он мог затем сам без команды прыгнуть несколько раз через барьер, пройтись туда и обратно по буму. Но это были прогулки и прыжки, так сказать, по собственной инициативе. Мне же было нужно, чтобы преодолевал он полосу препятствий в определенной последовательности.
 Очень часто, как я успел заметить, Айк работал по настроению. Это следовало мне учесть. С одной стороны, нужно было переупрямить собаку, заставить ее сделать то, что я велю, а с другой, не переборщить с командами. И если говорить честно, то не всегда удавалось мне найти эту самую «золотую середину». А время шло.
 В назначенный день я, как обычно, отправился с ним на прогулку. В это время собак на пустыре не было, но именно на этот раз мы встретили там одного из его любимых друзей. Я знал, что перед испытаниями собаку необходимо хорошо выгулять, чтобы во время экзамена она не рвалась побегать. И поэтому дал Айку вволю набегаться с другом. Но это было, как выяснилось позднее, моей ошибкой: Айк перевозбудился. Еще больше разнервничался он, увидев около площадки своих «соклассников».
 Нас вызвали четвертыми. По пути Айк все время оглядывался, не понимая, почему это вдруг уводят его от такой хорошей компании. Я сдал рапорт судье. Снял с Айка намордник, показал его зубы.
 — Отстегните поводок, — прозвучала команда.
 Щелкнул карабин и по едва уловимому движению собаки я понял: Айк в любую секунду может сорваться с места и убежать за пределы площадки. А это означало, что собака с испытаний снимается. Я заволновался, и мое волнение мгновенно почувствовал Айк. Первая половина испытаний прошла буквально на нервах. Обычно четко выполняя команды на расстоянии «сидеть», «лежать», «стоять», теперь он проделывал все это медленно, как бы через силу, без желания. И вдруг — хорошее выполнение команды «место». Заключается это упражнение в том, что рядом с собакой укладывается какой-то предмет, обозначающий место. Затем, отойдя от собаки метров на двадцать, подзываете ее к себе. Она должна подбежать и сесть у левой ноги. Следует команда «место», и собака возвращается к оставленному предмету, ложится возле него. Так вот все это Айк проделал четко и быстро. Мое волнение прошло. Но самое интересное, что с этой минуты я вдруг почувствовал настоящий контакт с собакой. Айк смотрел на меня в ожидании новых команд, чтобы по первому же требованию начать выполнять их. Он легко прошел по буму, быстро поднялся и спустился по лестнице. Чисто перепрыгнул через штакетник, даже не перепрыгнул, а перелетел, распластавшись в полете во всю свою длину. Легко взял барьер. Однако во время выстрела, который прозвучал у него за спиной, Айк повернул голову.
 Наконец мы покинули площадку. И тут я почувствовал, как неимоверно устал за эти короткие десять или пятнадцать минут. Казалось, не он, а я ходил с ним рядом по команде, садился, ложился, вставал, бегал за апортом, не брал предлагаемый чужим человеком корм, шел по буму, прыгал через барьер.
 — Что ж это ты? — проговорил я, опускаясь на траву. Айк посмотрел на меня, вздохнул и лег рядом. Я дал ему несколько кусочков мяса. Налил в миску воды. Но он не стал пить и отвернулся. Он понимал, что я чем-то недоволен, чем-то расстроен, но чем именно, Айк, разумеется, не знал. И мне вдруг стало жаль его.
 — Ну, хорошо, хорошо. Молодец, ты все же умная у меня собака. Хорошая собака. Сейчас пойдем домой, и я вкусно покормлю тебя.
 Он повернул ко мне свою морду, несколько мгновений смотрел не моргая, а затем молниеносно поднялся и лизнул меня в ухо. Это означало, что все в порядке, а упреки и огорчения в прошлом — забыты. По общему курсу дрессировки Айк в тот день получил диплом второй степени и серебряный жетон.
 Из этих испытаний я сделал один, и главный, вывод. Занятия на площадке, которые проводятся раз в неделю, служат, скорее, уроком для владельцев собак, нежели для четвероногих. Необходимы ежедневные повторения пройденного, систематические занятия каждый день. Только это принесет успех. Что же касается самих испытаний, то свои волнения и растерянность нужно оставить в стороне. Собака чувствует все нюансы ваших переживаний, как чуткий барометр реагирует на них по вашему взволнованному голосу, неуверенным жестам. Просто необходимо научиться владеть собой, и тогда вам и питомцу успех будет обеспечен.
 Вечером того же дня я послал Тамаре и Эсвэ письмо. Начиналось оно так: «С завтрашнего дня начинаю тренировать себя…»

 РАДОСТНАЯ ВСТРЕЧА

 Теперь я знаю точно, что собаки очень чутки к переживаниям человека. Даже в том случае, когда внешне эти переживания, казалось бы, и не выражаются.
 В день возвращения Тамары и Сережи я был разбужен Айком в положенные 6.30 утра. Чтобы не тратить после прогулки время на приготовление еды для питомца, я все сделал с вечера, поставил в холодильник, так что утром мне нужно было лишь подогреть содержимое кастрюли. Готовясь к прогулке, я заметил, что Айк необычно возбужден. Он несколько внимательнее, чем обычно, прислушивался к каждому стуку двери лифта, несколько раз подбегал к двери и замирал возле нее.
 Перед самым выходом на прогулку я застал Айка за весьма интересным занятием: он стоял на задних лапах, положив передние на подоконник, и смотрел на улицу.
 На пустыре он не столь охотно играл с собаками и, как мне казалось, был не прочь поскорее вернуться домой. А когда я взял его за поводок и скомандовал: «Домой!» — он потянул с такой силой, что мне пришлось несколько раз одернуть поводок и заставить его идти рядом. Обычно Айк после прогулок не входит в комнату из коридора до тех пор, пока сырой тряпкой мы не протрем ему лапы. Это уже стало у нас законом, этому мы приучили его с самых первых дней жизни. Но в этот раз впервые он изменил правилу. Стоило мне отстегнуть поводок, как Айк рванулся в комнату, на бегу оглядывая ее, потом забежал в другую, осмотрел кухню. Я даже подумал, уж не вор ли забрался к нам, пока мы гуляли, и не прячется ли где-то. Настолько возбуждена была собака.
 Накануне вечером, разговаривая по телефону с мамой, я сказал, что завтра утром приезжают Тамара с Сережей и что я поеду их встречать на вокзал. Айк в это время лежал, растянувшись на прохладном линолеуме и, кажется, даже ухом не повел, когда я прознес два этих имени. Ухом-то не повел, однако про себя отметил. Только разговор этот, видно, был не главным. Главное заключалось в другом. На время отсутствия жены и сына, тапочки, в которых они обычно ходят дома, я поставил в шкаф. А в то утро, чтобы не рыться и не искать их, когда мы вернемся с вокзала, я заранее достал тапочки и поставил на обычное место под вешалкой. Вот это-то, по всей вероятности, и дало основание Айку предположить, что следом за выставленными тапочками должны появиться и их владельцы.
 Встреча была бурной. Его радостный лай вперемежку с повизгиванием мы услышали еще в тот момент, когда поднимались от лифта по лестнице. Айк выскочил в коридор, стоило мне открыть дверь, и заходил «лисой». Он подбегал то к Тамаре, то к Сереже. Становился на задние лапы и подпрыгивал, стараясь каждого лизнуть. Убегал в комнату и снова возвращался в коридор. Радости и счастью, казалось, не было предела. Это было какое-то великое собачье ликование. И вдруг он убежал в дальнюю комнату. Оттуда послышалось сопение, царапание лапой по паркету. По звуку я догадался, что там происходит: мяч, его любимый зеленый прокусанный мяч, закатился под диван-кровать и теперь он старался достать его. И действительно вскоре он появился с мячом в зубах. Он подбежал к Сереже, положил мяч у его ног, отошел на несколько шагов и лег. Глаза его были такими выразительными, что по ним легко было прочесть: «Вот мой любимый мяч. Бери его, играй. Я не стану его отнимать у тебя. Теперь ты видишь, что мне ничего не жаль для тебя, потому что я очень рад, что ты приехал и снова мы все вместе».
 Сережа взял в руки мяч. И… О, чудо! Айк даже не шелохнулся. Он просто смотрел на Эсвэ влюбленными, преданными и необычайно веселыми глазами.
 Почти весь день Айк не отходил от Тамары и Сережи. А обо мне, казалось, он просто забыл. Когда они вместе были в комнате, Айк старался лечь на пол так, чтобы быть между ними. Если же Тамара уходила на кухню, а Сережа оставался в комнате, наш питомец бежал на несколько секунд к сыну, чтобы убедиться, что он дома и никуда не делся, а затем возвращался к жене, проверить, не ушла ли за это время она.
 Во время дневной прогулки, когда мы втроем отправились на пустырь, Айк вышагивал между Тамарой и Сережей. А когда его спустили с поводка, затеял веселую игру со своими друзьями. Но и во время этой игры он не забывал постоянно подбегать то к Тамаре, то к Сереже, проверяя, на месте ли они, а может быть показывая тем самым, что он ни на минуту не забывает о них.
 Казалось, за доброту и внимание к нему со стороны жены и сына теперь он сам платил им такой же искренней добротой и вниманием.

 ЦЕНА ДРУЖБЫ

 Я возвращался с выставки из Орехова-Зуева в электричке. Айк, уставший за день, спал на подстилке возле моих ног. По другую сторону от прохода сидел пожилой мужчина с журналом в руках. Он с интересом рассматривал Айка. Потом поднялся и сел рядом со мной.
 — Доберман?
 — Доберман.
 — Возраст какой?
 — Год и три месяца.
 — Родословная хорошая?
 — Хорошая.
 — Отличная собака, сразу видно.
 Я пожал плечами.
 — Не продадите?
 —?!?
 — Ну, а так… Сколько бы за него запросили?
 — Видите ли, просто нет такой цены, которую я бы запросил.
 — То есть?
 — Как вам объяснить? Цены нет такой, за которую я отдал бы его.
 Мужчина удивленно посмотрел на меня и вернулся на свое место.
 Я сказал ему честно. Сказал то, что думал. И хочу, чтобы вы поверили в искренность моих слов. Продать друга — это значит предать его. А предательство — самое последнее дело. Айк за то время, что живет у нас, стал всеобщим любимцем, нашим другом. И следовательно, мы его друзья. И так должно быть в каждом доме, где есть животное.
 Айк очень радуется, когда мы возвращаемся домой: Сережа — из школы, Тамара и я — с работы. Он бурно проявляет свой восторг. Но помимо того, что Айк норовит, к примеру, лизнуть меня в щеку, он еще и старается снять с головы берет. Для него это — предел выражения чувств. Когда берет снят, Айкуша убегает с ним в комнату, но тут же появляется в коридоре, гордо неся берет в зубах. Без малейшего напоминания отдает его мне и продолжает тереться у ног, издавая при этом странный звук, нечто среднее между посапыванием и похрюкиванием.
 Однако так бывает не всегда. Собаки довольно точно определяют настроение своих хозяев. И Айк в этом — не исключение. Приходя домой уставшим или расстроенным, я не отгоняю его, не отсылаю на место. Он сам отходит на несколько шагов и, застыв на месте, смотрит на меня исподлобья, чуть наклонив голову. Айк ждет, когда я подойду к нему и либо поглажу, либо почешу за ухом. Он знает, что мое плохое настроение — не вечно и что рано или поздно оно пройдет. В такие минуты мне кажется, что он мысленно говорит себе: «Ведь он все равно любит меня, а раз так, то можно и подождать».
 О дружбе собаки и человека написано очень много интересного. Наверное, вы читали в газете «Комсомольская правда» о том, как ждала немецкая овчарка в аэропорту «Шереметьево» своего хозяина, который оставил ее, улетев на Север. Сначала она провожала уходящие в рейс самолеты. Но затем, будто сообразив, стала встречать у трапа пассажиров, прилетающих в Москву. И так продолжалось два года. В конце концов собаку увезла одна женщина, у которой овчарка и осталась жить. Более трогательный случай рассказывает в одной из книг писатель Борис Рябинин. Это произошло в годы Великой Отечественной войны в одном из городов нашей страны. Там в рабочей семье жила собака. Когда город заняли фашисты, семью посадили в концлагерь. Забрали и собаку. И вот однажды ночью она перегрызла веревку, которой была привязана, проделала подкоп под колючей проволокой и нашла своих хозяев. Причем не только нашла. Она принесла им кость с остатками мяса. Согласитесь, что так мог поступить только самый искренний и верный друг.
 На площадке, где я занимался с Айком дрессировкой, мне довелось услышать рассказ одного человека. Во время войны он занимался подготовкой санитарных собак. Среди них была у него любимица. Как-то раз, возвращаясь в свою роту, он натолкнулся на вражескую засаду. Был тяжело ранен, потерял сознание, и фашисты, решив, что он убит, оставили его в лесу. Собака же, прибежав к своим, вела себя странно. Она лаяла, хватала за рукава солдат, тянула их куда-то. И тогда бойцы поняли, что произошло несчастье с их товарищем. Ночью они двинулись за собакой в путь. И она привела их на то место, где лежал раненый. Его жизнь была спасена.
 Однажды утром из своего почтового ящика я достал конверт. На нем был написан мой адрес и фамилия. Вскрыв его, я нашел в конверте листок бумаги с небольшим текстом, напечатанным на пишущей машинке. В письме говорилось, что у одного владельца пропала собака породы ньюфаундленд. Владелец просил сообщить по указанному в письме адресу или позвонить по телефону того, кто случайно увидит эту собаку. Я думаю, что многие сотни писем разослал этот человек московским собаководам. Спустя некоторое время я узнал, что ньюфаундленд был потерян случайно: хозяин уехал отдыхать на юг, а за собакой попросил посмотреть родственников. Воспользовавшись тем, что дверь была неплотно закрыта, собака ушла по следу хозяина. Этот ньюфаундленд однажды спас своего хозяина-геолога, когда тот упал в расщелину и потерял сознание.
 Те из вас, кто мечтает стать путешественником, вероятно, читали книги об известных полярных исследователях Амундсене, Шеклтоне, Седове, Пири. Их верными помощниками в экспедиции всегда были собаки. В 1934 году во льдах Чукотского моря было затерто льдами и затонуло советское экспедиционное судно «Челюскин». Людей, высадившихся на льдину, вывезли самолетом. Но на льдине оставались еще собаки, взятые в экспедицию. И вот летчик В.С. Молоков — один из героев челюскинской эпопеи — делает дополнительный рейс, чтобы вывезти собак. Позднее Международное общество защиты животных наградило летчика Золотой медалью, тем самым отметив его благородный поступок.
 Можно еще много привести разных примеров о дружбе человека и собаки. Недаром великий русский физиолог И.П. Павлов назвал собаку «исключительным животным».
 Когда я прихожу домой уставший и расстроенный, я тут же забираю Айка и отправляюсь с ним на прогулку. Мы бродим с ним по оврагу, гуляем по соседним улицам, куда без него я бы никогда не пошел. Проходит усталость, раздражение. Я возвращаюсь домой совершенно иным человеком. «Вот что значит спокойно пройтись по воздуху», — думаю я. И, к сожалению, не всегда вспоминаю о том, что помог мне в этом он — мой добрый, верный, четвероногий друг.

 МЕДАЛЬ ПОБЕДИТЕЛЯ

 Айку шел четвертый год. К этому времени он уже имел двенадцать золотых медалей, полученных им на московских и областных выставках. Двенадцать раз Айк выходил на выставочный ринг и каждый раз уходил с него, завоевав первое место. Конечно, нам это было приятно. Ведь первое место свидетельствовало и о том, что мы правильно вырастили нашего питомца. А воспитание, как вы теперь уже знаете, — дело не простое. И все же, готовясь к выставке, которая должна была состояться в сентябре 1976 года, мы особенно волновались. И вот почему. Собак, участвующих в выставке, делят на три возрастные группы: младшая — от 10-ти месяцев до 1,5 лет; средняя — от 1,5 лет до 3-х и старшая — от 3-х до 9-ти лет. Но только в старшей группе присваиваются звания «Победитель» и «Чемпион».
 Больше всех за своего друга переживал Сережа. Он чуть ли не по минутам следил за тем, когда мы должны кормить Айка, гулять с ним. А однажды, когда по телевизору я смотрел концерт, он подошел и убавил громкость. «Айк отдыхает», — объяснил Сережа. Конечно, и в обычные дни мы стараемся кормить нашего питомца и гулять с ним в определенное время. Но накануне выставки режим этот стал особенно строгим.
 Согласитесь, что очень приятно видеть на выставке собаку, как говорится, «в форме»: чистую, здоровую, в меру упитанную. Это всегда производит хорошее впечатление и на судей, и на зрителей. Помню, как после одной из выставок Сережа долго не мог успокоиться: владелец вывел на ринг собаку, у которой была покусана лапа. Рана была старая, видно, ее не лечили. Уж не знаю, как этот человек сумел обойти врача, осматривающего перед выставкой собак. Кроме того, кормили ее, вероятно, плохо, потому что у собаки были видны ребра. А когда хозяин одергивал ее, она припадала к земле, явно ожидая удара. Значит, животное били.
 — Забрать бы у него эту собаку, — говорил Сережа. — И в клубе сказать, чтобы больше никогда ему не давали на воспитание щенков.
 Конечно, это — редкий случай. Владельцы собак любят своих четвероногих друзей. Они никогда не позволяют себе бить животное, даже повышать без надобности голос. Ведь битьём и криком можно очень легко сделать собаку раздражительной и трусливой.
 В день выставки Сережа проснулся рано, в обычные дни с ним это редко случается. Поднялся и Айк. Они вышли на балкон и уж о чем там «беседовали» — осталось тайной. После обычной утренней прогулки мы стали собираться на выставку. Сережа буквально забросал нас вопросами. Не забыли ли мы подстилку, взяли ли бутылку с водой и миску. Положили ли в целлофановый пакет мясо, которым Айк должен был полакомиться после выставки. Он сам проверил папку: все ли там необходимые документы. И лишь после этого мы вышли из дома, чтобы встретить у подъезда заказанное с вечера такси.
 Справедливости ради следует сказать, что, как всем нам показалось, Айк с большим неодобрением относился к этим выставочным мероприятиям. Прежде всего утром он лишался завтрака. Кормить собак перед выставкой не рекомендуется. Нарушался и весь привычный режим дня. Если же к этому добавить «собачье» волнение на ринге, то можно понять Айка и его собратьев. Недаром наш питомец после выставок отсыпается несколько часов кряду.
 В парке, где проходила выставка, мы с Сережей поинтересовались у женщины, регистрирующей доберманов, много ли собак ожидается на ринге в старшей возрастной группе.
 — Довольно много, — ответила она.
 — Что ты думаешь по этому поводу? — спросил я у Эсвэ.
 Сын задумался.
 — Ну, с одной стороны, это хорошо. Много собак, значит, и конкурентов на первое место больше. Тем почетнее будет тому, кто его займет, — ответил он.
 — Разумно, — согласился я. — А с другой?
 — С другой… Дольше будет проходить выставка: ведь собак нужно не только правильно расставить судьям, но потом и описать каждую. Это займет много времени, и собаки устанут. Хорошо еще, что день сегодня не жаркий, а то им трудно пришлось бы: несколько часов ходить по кругу под солнцем — дело не простое.
 И в этом Сережа был прав. Мне вспомнилась одна из выставок, которая проходила в очень жаркий день. На этой выставке с боксером случился обморок. И только решительное вмешательство врача привело его в чувство.
 Мы расположились в тени, неподалеку от ринга. Айк тут же улегся на разостланную подстилку. Поодаль, под деревьями, сидели с собаками другие участники выставки. Те, кто бывает на них регулярно, уже знают друг друга. Как старые знакомые, они подходят, расспрашивают о питомце, сами рассказывают о своих четвероногих друзьях. Вскоре помощник судьи пригласил на ринг собак. Их действительно было много. И большинство как на подбор: крупные, крепкие, красивые.
 Я украдкой взглянул на Сергея. Он явно волновался, но старался не показывать вида. Собаки еще только заканчивали первый круг, а Айк был уже переведен судьями с одиннадцатого на второе место. Но это еще ни о чем не говорило. Каждую минуту перед ним могли появиться другие, более достойные, по мнению судей. Конкурентов на титул «Победитель» было действительно много. Как-то Вера, ставшая за эти годы нашим добрым другом, заметила: «Хитрый он у вас: ходить за кем-нибудь не желает. Пока впереди собаки — тянется по рингу. Но зато уж когда первым идет — любо-дорого смотреть. Может быть, ему обзор нужен, чтобы все видеть впереди. А сзади что увидишь — не интересно. Вот и тащится».
 Прошел час. Минул другой. А собаки все шли и шли, делая круг за кругом. Некоторые из них заметно устали. Их движения стали вялыми, они начали опускать уши. Видно, с ними мало гуляли, мало давали им бегать. Айк же по-прежнему бодро вышагивал по рингу.
 В эти минуты очень интересно понаблюдать за теми владельцами, которые сами не водят собак, а поручают это знакомым или друзьям. Одни, бегая вокруг ринга, выкрикивают клички своих питомцев, стараясь подбодрить их. Другие молча и внешне спокойно наблюдают происходящее.
 Но вот судья поднял руку и попросил тех, кто вел собак, остановиться.
 — Да, — вздохнул Сережа. И, видно желая успокоить нас с Тамарой, добавил: — А вообще-то среди стольких собак и второе место хорошо.
 Я посмотрел на него и понял, что хоть и говорит он это, сам — расстроен.
 — Конечно, — поддержал я сына в свою очередь.
 И тут судья произнес:
 — Первые три собаки продолжают движение по рингу. Переведите собаку со второго места на первое, — обратился он к Вере.
 Теперь первым шел Айк. Но наше внутреннее ликование было не долгим. Снова команда судьи, и теперь уже первой идет собака, шедшая до этого третьей. Айк — вновь второй. Опять остановка. Вот сейчас судья объявит присутствующим, что такая-то собака на ринге заняла первое место, такая-то — второе и такая-то — третье. Все.
 — Движение продолжают все собаки, — вновь слышится голос судьи.
 — Ну и дела, — говорит стоящий рядом мужчина.
 — А что тут удивительного, — отвечает ему женщина. — Действительно, первые три собаки просто великолепны. И тут все может решить какая-нибудь маленькая деталь.
 Мне захотелось пить, и я отошел к дереву, возле которого стояла сумка, а в ней бутылка с водой. Но не успел я сделать и глотка, как услышал голос Сережи:
 — Папа, Айк опять первый!
 — Не торопись радоваться, — остановила его Тамара. — Ты же…
 Но она не успела договорить. По жесту судьи все вновь остановились.
 — Первое место и звание «Победитель», — послышалось из мегафона, — присваивается доберман-пинчеру по кличке Айк. Прошу владельца получить приз.
 С выставки Айк уезжал в тот день с двумя большими золотыми медалями. Одна была присуждена за первое место на ринге. На другой было выгравировано «Победитель».

 НЕСКОЛЬКО ДОБРЫХ СОВЕТОВ

 Часто меня спрашивают: трудно ли воспитать и вырастить собаку? Ответить коротко, одним словом, не всегда бывает просто. Поэтому я просто поделюсь своими наблюдениями, советами, которые мне давали бывалые собаководы.
 У Антуана де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце» есть такие слова: «… ты навсегда в ответе за всех, кого приручил». Неважно, кто отныне станет вашим другом — маленький белый мышонок или щенок, котенок или ежик, которого вы нашли в лесу, белка, которая спустя немного времени будет доверчиво брать из ваших рук орехи. Важно другое — вам будут доверять, вас будут любить. И отвечать на это нужно только доверием и любовью. Вот почему я советую прежде, чем приобрести собаку, все хорошо продумать и взвесить.
 Сначала нужно точно определить, серьезно ли желание иметь щенка или же решение пришло неожиданно: гуляли по улице, увидели собаку со множеством медалей и жетонов и решили: давайте и мы заведем такую. А какую? Ту, лохматую, которую встретили на улице? Или же ту, которую видели в фильме «Ко мне, Мухтар!»? А может быть… Это перечисление можно продолжать очень долго. Ведь в мире сейчас насчитывается до 400 различных пород собак. И выбрать из них одну-единственную не так-то просто. Если квартира небольшая, стоит подумать о том, необходимо ли приобретать, скажем, дога или московскую сторожевую, сенбернара или какую-либо другую крупную собаку? Ведь когда они вырастут, то будут занимать в доме много места. Это может стеснить, вызвать раздражение к животному. В результате и вам, и собаке будет плохо: вы перестанете быть друзьями. Лично мое мнение, что для городских квартир мало подходят и длинношерстные собаки. Особенно много хлопот они могут доставить в период линьки. Но это — мое мнение. И конечно, в таких вопросах последнее слово остается за вами. Если бы мне пришлось вновь приобретать собаку, я выбрал бы только доберман-пинчера.
 Итак, вы решили, какой породы собаку вы покупаете. Но тут же у вас может возникнуть другой вопрос, а где ее можно купить? Не исключено, что кто-то посоветует вам отправиться на рынок: там сразу можно купить собаку. А в клубе служебного собаководства или в клубе любителей собак за щенками еще может быть и очередь. А вам уж очень не терпится скорее приобрести щенка. Не торопитесь с решением. К сожалению, мне приходится быть свидетелем многих собачьих «драм», когда люди покупали на рынке щенка «породного», а из него через несколько месяцев вырастала собака беспородная. Разочарованные хозяева выбрасывали животное за дверь. А ведь собака за это время полюбила своих владельцев, привыкла к ним, к их ласковым, добрым словам. Начала по-собачьи понимать эти слова, уже выполняла некоторые приказания и вдруг… Почему? За какие провинности? И так жестоко! Да, это жестокий, злой поступок, который трудно чем-либо оправдать. А в результате — на улице города стало на одну бездомную собаку больше. Поэтому я советую покупать щенка только через клуб. В клубе выдадут необходимые документы, проинструктируют специалисты, расскажут, когда делать прививки, чем и как кормить вашего четвероногого друга.
 В квартире раз и навсегда должно быть отведено определенное место, где собака могла бы спать и отдыхать. Такое место необходимо расположить напротив окна, но оно должно находиться не на сквозняке и не около отопительной батареи. Щенок может привыкнуть к теплу, станет изнеженным, будет быстро мерзнуть во время прогулок в ненастные дни.
 И вот щенок в доме. Не думайте, что отныне лишь у него должны быть перед вами определенные обязательства. Я думаю, что в равной степени они должны быть и у вас перед ним. К примеру, прогулки. Их сначала должно быть пять или шесть в строго определенное время. В летнее время, когда на улице тепло, гулять можно подольше. Пусть щенок хорошенько порезвится на траве. Такие прогулки только укрепят его. Если вы увидите, что щенок грызет ком глины или пытается есть землю, не ругайте его. Значит, его организму требуются какие-то минеральные вещества. Но щенку категорически нужно запрещать брать с земли кости, кусочки хлеба. Один или два раза строго накажите за это своего питомца, и он надолго запомнит, что можно, а что нельзя. Наказывать необходимо лишь в тот момент, когда щенок пытается взять корм. В некоторых семьях мне приходилось наблюдать, как, возвратившись с прогулки, хозяин или хозяйка начинают стегать собаку поводком, приговаривая: «Зачем брал корм! Как тебе не стыдно! Какая плохая собака!» А собака жалась в угол и не понимала, за что ее наказывают. Она уже «забыла» о том, что произошло на улице, но что ее бьют поводком, запомнит хорошо, и может так случиться, что в один «прекрасный день», завидев поводок в ваших руках, откажется подойти. И еще один добрый совет. Если собака гуляет свободно, без поводка, и в нескольких шагах от вас взяла что-то съестное с земли, не среагировав на команду «фу», подзовите ее к себе спокойным голосом, но не наказывайте. По-своему, по-собачьи, она подумает, что наказали вы ее за то, что она к вам подошла. И в следующий раз не подойдет вообще. Лучше поступить так: попросите, чтобы кто-то из ваших знакомых разбросал на том месте, где обычно гуляете, лакомые кусочки. Затем вы приведите собаку на длинном поводке со строгим ошейником — парфосом. Как только вы заметите, что собака заинтересовалась кормом и хочет взять его, резко произнесите команду «фу» и дерните поводок. После двух-трех таких «уроков» даже на значительном расстоянии при команде «фу» ваш питомец будет выбрасывать из пасти поднятый корм. Позднее на занятиях по общему курсу дрессировки и защитно-караульной службе все это вы сможете закрепить с помощью советов инструктора. Некоторые дрессировщики рекомендуют отучать собаку брать корм, воздействуя на нее слабым разрядом тока. Такие машинки есть у инструкторов. Но в этом случае имеется опасение, что впоследствии ваш питомец откажется выполнять команду «апорт», то есть приносить брошенный вами предмет.
 Согласитесь, неприятное зрелище производит собака, которая боится проезжающего мимо транспорта, жмется к хозяину, пугливо оглядываясь. Приучать щенка к шуму едущих машин, обилию людей на улице надо с 2-3-х месяцев. Ходите с ним на поводке по шумным улицам, где много людей, и, если заметите, что он испугался, к примеру, промчавшейся мимо машины, погладьте его, успокойте, повторите несколько раз слово «хорошо». К таким «раздражителям» щенка следует приучать постепенно: сначала к шуму улицы и людям, к звуковому сигналу автомашины, неожиданному выстрелу из детского пистонного револьвера. Ваш питомец не должен сторониться и собак. Обычно собаководы выбирают одно определенное место, где выгуливают своих питомцев. Приходите и вы туда со своим щенком. Однако следите за тем, чтобы он не вступал в контакт с «ничейными» бродячими собаками. Ни в коем случае нельзя натравливать свою собаку на другую, поощрять беспричинный лай на прохожих во время прогулок. Ваш четвероногий друг должен быть смелым, но не агрессивным.
 На прогулку с собакой нужно выходить в любую погоду: и в дождь, и в снегопад. Собака станет менее подвержена простудным заболеваниям. Между прочим, и вы тоже. Во всяком случае, с Айком мы гуляли в любую погоду. Даже в двадцатиградусные морозы одна из прогулок у нас продолжалась до двух часов. Естественно, что на морозе собаку необходимо спускать с поводка, чтобы она больше двигалась: бросайте ей палку, играйте с ней, бегайте. Удовольствие получите и вы, и ваш питомец.
 В щенке необходимо поддерживать постоянную заинтересованность к игре с предметом. Бросив куда-то далеко палку или мяч, заставьте, чтобы щенок обязательно их нашел, и не просто нашел, а принес и отдал вам в руки. За это ему можно дать лакомство. Такая «невинная» игра поможет вам в дальнейшем на занятиях по апортировке и обыску местности. Играя с собакой, несколько раз позовите ее к себе, дав при этом команду «ко мне». Нужно приучить питомцев, чтобы эта команда не ассоциировалась у него с окончанием прогулки.
 Прогулки по мягкому земляному грунту или снегу можно чередовать с ходьбой по асфальту. Асфальтовое покрытие стачивает когти, укрепляет лапы. Во время таких «асфальтовых» прогулок мы надеваем Айку только мягкий кожаный ошейник. Иногда делаем так: я веду его на поводке, а жена идет немного впереди нас. Видя, что она уходит, Айк стремится к ней. Я сдерживаю натянутый поводок. Это развивает у собаки грудь, мышцы задних ног. Такая прогулка длится минут 30-40. Хорошо развивает собаку плавание, бег вверх и вниз по откосу. Заставьте щенка бежать следом за велосипедом, на котором едет ваш приятель. Только ехать нужно медленно. Движение рысью способствует правильному формированию у щенка конечностей, вырабатывает свободный и легкий бег.
 Примерно до полутора лет желательно гулять с собакой в день по 4—5 часов. На первый взгляд, это кажется невыполнимой задачей. Но это лишь кажется. Вот примерный график таких прогулок:
 1-я прогулка — 6 ч. — 7 ч. 30 мин. 1,5 часа.
 2-я прогулка — 13 ч. — 14 ч. (после школы) — 1 час.
 3-я прогулка — 19 ч. — 21 ч. — 2 часа.
 4-я прогулка — 23 ч. — 23 ч. 30 мин.
 (родители) — 0,5 часа.
 5 часов.
 Все, о чем я рассказал, — трудности относительные и легко преодолимые. Лично нам труднее всего было с питанием Айка, а точнее, с многочисленными минеральными подкормками, которые необходимы щенку особенно до полутора лет. В возрасте одного месяца ему нужно давать мелко наструганные кусочки сырого мяса и рыбы. Яблоки, морковь нужно натирать на терке. Сырую капусту мелко-мелко порубить ножом и добавлять в еду. Айк и сейчас очень любит есть сырой картофель, и мы никогда не отказываем ему в этом. Когда он был маленький, мы добавляли ему в корм по две таблетки глицерофосфата. Таким образом, за день он съедал 12 таблеток. В одно из кормлений давали две капли «тривитамина». Желательно, чтобы щенок имел возможность постоянно лакомиться толченым мелом и кусочками древесного угля. Некоторые собаководы рекомендуют следующий состав минеральной подкормки:
 1. Костная мука — 1 стакан.
 2. Фитин — 30 таблеток.
 3. Глицерофосфат — 60 таблеток.
 4. Пивные дрожжи — 1 коробка.
 5. Мел школьный — 3 палочки.
 6. Уголь активированный — 20 таблеток.
 Все это смешать и регулярно давать щенку в каждое кормление по одной чайной ложке.
 Можно предложить такой суточный (при кормлении 6 раз) рацион для щенков в возрасте от 1 до 2 месяцев:
 1. Мясо (говядина) — 200—250 г.
 2. Рыба (филе) — 300 г. (1—2 раза в неделю).
 3. Яйцо — 1 шт. через день.
 4. Молоко цельное — 500—600 г.
 5. Творог — 100—140 г.
 6. Овощи — 80—100 г. (сырая морковь, капуста, свекла, редис).
 7. Соль — по вкусу, но не более 5—7 г.
 8. Бутерброд со сливочным маслом — 1.
 9. Подсолнечное масло — 1 ст. ложка.


Примерное дневное меню для щенка до шести месяцев

  Утро: 
 1-й раз — творог с молоком
 2-й раз — каша на мясном бульоне (геркулес, гречка и др.)
  День: 
 1-й раз — мясо или рыба
 2-й раз — овощи, бутерброд с маслом
  Вечер: 
 1-й раз — творог с молоком
 2-й раз — немного мяса с кашей
 Если щенок отказывается есть или съедает не все, что вы ему приготовили, миска с пищей убирается до следующего кормления. Никаких лакомств, кусочков хлеба, колбасы, мяса в период между кормлениями давать не следует, какими бы глазами, полными жалобы и мольбы, он на вас ни смотрел. Еду нужно давать чуть подогретую. Миска должна находиться на такой высоте от пола, чтобы щенок не опускал в нее голову, а как бы дотягивался до нее. Это выработает у вашего питомца хорошую осанку, у него будет красивая шея, ровная спина. По мере роста собаки, миску с едой надо поднимать все выше и выше. Для щенка нужно готовить пищу, а не кормить его остатками от вашего стола. После каждой еды обеденную миску надо мыть. Щенку нужно давать геркулес. Две-три горсти овсяных хлопьев заливают 0,5 литра кипящего молока или бульона. Часа через два, когда хлопья разбухнут, а кашица остынет, нужно добавить чуть подогретого молока или бульона, посолить и дать щенку. Мясо следует давать только в сыром виде.
 Не очень часто, но все же порой приходится слышать от владельцев собак, что их питомцев «просто нужно кормить насильно». Некоторые умудряются даже давать еду из рук, лишь бы собака что-то съела. Думаю, что в этом в значительной степени повинны сами владельцы, которые не смогли приучить собаку с раннего возраста к нормальной еде. Вообще в своих отношениях к собаке владельцам нужно быть чрезвычайно осторожными. Помню, как после купирования ушей мы на ночь положили Айка спать на диван. Вероятно, это место пришлось ему по душе, потому что и следующую ночь он решил провести на диване. А когда мы указали ему на свое место, он ушел туда недовольный. Сделал он попытку вернуться на диван и на третью ночь. Собака очень чутко реагирует на слабости в характере хозяев и в дальнейшем старается воспользоваться этими слабостями различными путями: настойчивостью, проявлением злобы, вкрадчивой лаской. Особенно настойчивыми бывают щенки. Мой знакомый, тоже владелец добермана, рассказывал, как однажды его питомец во время прогулки ослушался и по команде не подошел к нему. Он не обратил на это внимания, мол, — щенок. Но этот один раз стоил ему многих дней настойчивой работы с собакой, пока она вновь не стала беспрекословно выполнять команду «ко мне».
 Истинной трагедией для владельца может стать беспричинный лай собаки в доме. Не умиляйтесь лаем щенка на посторонние звуки за дверью вашей квартиры: щелчок от захлопнувшейся двери лифта, шаги проходящего мимо двери человека, голоса на лестнице. Отучить беспричинно лаять собаку нужно с первых месяцев, иначе какими бы любезными ни были ваши соседи, им скоро надоест слушать беспрестанный собачий лай. Когда щенок начинает лаять, отвлеките его игрой, переключите на что-то другое его внимание. И уж коль разговор зашел об игре, постарайтесь, чтобы у вашего щенка было много самых разнообразных игрушек: маленьких и больших мячей, резиновых кукол или зверушек-пищалок, кусок толстой резиновой трубки, которую он не смог бы перегрызть своими острыми, как иголочки, зубками. Чем больше игрушек, тем лучше. Это сбережет вам обувь, которую очень любят попробовать «на зубок» щенки, ножки стола и стульев, обои, шторы, обивку дивана. Играя со щенком, никогда не пытайтесь силой вырвать у него из пасти игрушку. Он должен приучаться по первому вашему требованию отдавать вещи. Но даже если в ваше отсутствие он и попробует на вкус ножку стола или забытые вами в коридоре тапочки, не будьте к нему строги. Ведь он еще так мал, а вокруг так много интересного и заманчивого.
 Многие ошибочно считают, что щенячий возраст заканчивается у собаки где-то в 3—4 месяца. Это не так. Ваш питомец — щенок до полутора лет. Но это не означает, что и воспитывать вы его должны начинать с полутора лет. Воспитание должно начинаться с той самой минуты, когда он попадает к вам в дом. Воспитание упорное, терпеливое, постепенное, от предельно простого к сложному.
 Когда у нас в доме появился щенок, некоторые наши знакомые говорили: «Вы взяли доберман-пинчера! Как вы решились! Разве вы не знаете, что это самая нервная собака, самая злопамятная, легко возбудимая и злая!» Сейчас я с полным основанием могу сказать, что собаку иной породы мы бы и не хотели иметь. Это люди бывают и злые, и злопамятные, и нервные. Характер же собаки целиком и полностью зависит от того, как вы ее воспитываете. Какая у вас обстановка в доме. Постоянные крики в доме, ссоры — отсюда и повышенная нервозность, возбудимость животного. Жестокое обращение с собакой может сделать ее либо трусливой, либо злой. Все зависит от вас самих. Не пройдет и года с момента появления у вас щенка, как вы это поймете. Узнаете и другое — что характер собаки во многом зависит от характера ее хозяина.
 Доберманы — собаки очень живые, активные, как говорят кинологи, подвижные. И в этом их достоинство. Я могу, например, судить по Айку, что даже продолжительные прогулки на поводке не приносят ему никакой радости. Зато с каким удовольствием бегает он за брошенной палкой или маленьким камешком. Ему доставляет огромную радость отыскивать их и приносить мне. Ему просто необходимо находиться в постоянном движении во время прогулок, давать выход энергии, которая накопилась у собаки, пока она находилась в четырех стенах своего дома.
 Вот то немногое, чем я хотел поделиться с теми, кто решил завести собаку, приобрести на долгие годы преданного, верного и испытанного друга.